Часть 3. Месть иезуита Глава 16

Границу они перешли беспрепятственно, так как границы, как таковой, не существовало. Определенная неразбериха в российском государстве есте-ственным образом отражалась и на его окраинах. Все было отложено до лучших времен, потому что война на северном Кавказе отнимала все силы у военной машины России, и было не до контроля границ.
Идущий впереди Феликс поднял руку и группа остановилась.
- Судя по карте, мы с вами уже на территории иностранного государст-ва. Поэтому прошу всех соблюдать при передвижении предельную осторож-ность и тщательную маскировку! – попросил он своих подчиненных.
В середине дня наступила пора расставания. Еще вчера Сергей, все об-думав, договорился с Феликсом, что возвращаться в Россию вместе с группой не будет. Основной причиной было то, что его возвращение будет не-безопасным. Возможно, договор Максакова с боевиками об обмене остается еще в силе и тогда его, как товар, все равно передадут в руки духов. Даже ес-ли Феликс признается, что Сергей его брат.
- Я не позволю! – горячился Феликс.
- Зачем нам обоим подвергаться опасности, когда можно все сделать умно, - рассудительно возражал Сергей. – Пойми, Сиашвили заигрывает с Западом и меня с огромной помпой непременно передадут во французское посольство. Тут сомневаться не надо! Через месяц-другой все равно встре-тимся – я приеду в Россию!
- Ты мне объясни, почему духи так вцепились в тебя? Зачем ты им так необходим, что они даже сотрудника спецслужб готовы на тебя обменять?
- Не знаю, - пожал плечами Сергей. – Возможно, что вот это является причиной…
Он сунул руку в карман своей потрепанной спортивной куртки и, через образовавшуюся в нем дырку, с самого дна куртки вытащил три последних оставшихся у него прозрачных камушка. В свете южного солнечного дня они на грязной ладони Сергея засверкали всеми оттенками радуги.
- Что это?! – удивился Феликс.
- Алмазы. Я ж тебе говорил, что год назад я нашел клад в степи под Чагринском, а эти камни – его остатки. Когда уходили от Ахмеда, я из жало-сти и передал ему в виде выкупа один алмаз.
- А я тогда даже удивился, когда после вашей мимической беседы он не стал больше возражать по поводу твоего ухода! И сколько такой один стоит?
- Не менее ста тысяч, - равнодушно ответил Сергей. - А может и боль-ше…
- Долларов?!
Глаза Феликса сверкали, как угольки. Даже в этой сложной обстановке обычное человеческое любопытство у него проявилось в полной мере.
- Конечно.
Сергей покачал ладонью вверх-вниз, слегка подбрасывая алмазы, и они, перекатываясь, под лучами яркого южного солнца с новой силой запе-реливались разноцветными блестками света. Потом сжал ладонь в кулак, не-много подумал и, на глазах оторопевшего Феликса, решительным взмахом руки забросил алмазы подальше в заросли.
- Зачем?! – не удержался от удивленного восклицания Феликс.
- Они становятся опасными, Фэля! Для всех – и для меня и для твоей группы! А там, - он кивнул головой в сторону запада. – У меня их много. Хватит на нас с тобой и на всех наших родных. Давай прощаться, брат!
Они крепко обнялись и так стояли несколько минут, не в силах разомк-нуть объятья.
- Давай, увольняйся из армии! Через пару месяцев я приеду в Россию и заберу тебя с собой! – фантазировал Сергей, прекрасно понимая, что еще со-всем неясно, что будет с ними не только через месяц, но и в ближайшие не-сколько часов.
- Телефон моих стариков не забыл? – спросил Феликс, не решаясь в присутствии Сергея назвать воспитавших его людей родителями.
- Нет!
Они еще раз обнялись и Феликс, смахнув влагу с уголка глаза, под-толкнул Сергея в спину:
- Иди, брат! А мы немного понаблюдаем за тобой…
Сергей сделал несколько шагов и оглянулся. Родная кровь – его брат-близнец оставался со своей командой один на один с настоящей опасностью, и он ощутил, как больно защемило в груди. За себя он почему-то не волно-вался, так как был уверен, что все у него закончится благополучно. Президент Грузии, ставленник Запада, и, наверняка, случай с Сергеем раскрутит как очередную рекламную акцию и преподнесет всему миру его спасение в виде жеста доброй воли.
Он еще раз оглянулся, но Феликса на фоне зеленых зарослей уже не смог разглядеть, хотя знал, что тот волнуется и продолжает наблюдать за ним.
За последние пару ночей он не выспался, хотелось есть, но, несмотря на это, ноги его несли легко и почти неслышно. Надо было выйти на дорогу и попытаться сесть в общественный транспорт, чтобы доехать до какого-нибудь государственного учреждения, а еще лучше – до редакции какой-нибудь местной газеты. Раздутый газетой шум не позволит официальному Тбилиси поступить с Сергеем по-другому, как только сделать одно - передать его французскому посольству.
Быстрым шагом он вскоре вышел на вытоптанную животными тропин-ку. По предположениям Феликса, когда они вдвоем изучали карту, она долж-на была непременно вывести Сергея на шоссе, ведущее в Тбилиси. Но так ли это на самом деле, точно узнать было невозможно. Край карты захватывал всего километров пятьдесят грузинской территории, а дальше – неизвест-ность. Надежда была в одном: ручей, зародившийся высоко в горах на грани-це России и Грузии и по руслу которого они с таким неимоверным трудом пересекли границу, определенно должен был вытекать на равнину в сторону Тбилиси, так как тропинка на карте повторяла все его повороты.
В этот день Сергей так и не дошел до шоссе. Устраиваться на ночлег пришлось в густых зарослях. И он сразу ощутил, что такое ночевать в горах одному. Каждый шорох вызывал тревогу, и он совсем не спал, впадая перио-дически в тяжелую дремоту. Ему вспомнилось предупреждение Феликса: «А во сне ты разговариваешь по-русски…» Пока он будет находиться в Грузии, надо будет старательно следить за собой и не допускать подобных промахов.
Утро разогнало остатки сна холодом и редким дождиком, и из куста, где он прятался, выбираться не хотелось. Он приподнялся, раздвинул ветки и огляделся. Низкие облака, казалось, нависли прямо над головой, и мелкая морось покрывало все пространство. Непокрытая его голова намокла почти сразу, и он подумал, что потерянная в плену фирменная шапочка была бы сейчас очень кстати.
Первые километры дались довольно легко, но потом в отдельных мес-тах почва окончательно размокла и ноги стали скользить, не удерживая его на склонах. Все же, часа через два он действительно вышел на пустынное шоссе, ведущее вниз, на равнину. Дождь не унимался и он изо всех сил кутался в воротник куртки. Так в борьбе с непогодой он и прозевал момент, когда его нагнали два зеленых джипа. Они сначала проехали мимо него, но потом притормозили и из последнего выпрыгнули двое вооруженных людей в камуфлированной американской форме. В руках у них были короткостволь-ные автоматы западного производства. Они не стали подходить к Сергею, а, расставив широко ноги и держа оружие наготове, спокойно ждали его при-ближения. Бежать было поздно, да скорее и не нужно.
Дождавшись его приближения, один из них что-то спросил. Не понимая вопроса, Сергей начал рассказывать на французском языке:
- Мсье, я – француз! Я был в плену у боевиков Северного Кавказа. Меня перевозили с места на место, а потом на них напали русские солдаты и я убежал. Прошу вас, сообщите во французское посольство. Меня там давно ищут!
Услышав диковинную французскую речь, из джипов вышли еще три военнослужащих. Один из них со злым взглядом скомандовал по-русски:
- Руки вверх!
Но готовый ко всему Сергей даже не дернулся и сделал вид, что не по-нимает:
- Мсье, подвезите меня в Тбилиси. Я знаю, там находится французское посольство! Мсье, я устал, хочу есть!...
Все эти свои слова он дополнял жестами, показывая на порванную одежду и стоптанные поцарапанные кроссовки.
Грузин со злым взглядом сказал опять по-русски:
- Шота, как ты думаешь, он – шпион?
Второй грузин, помоложе, согласился:
- Конечно шпион! Надо его арестовать.
- Он нам джип испачкает: грязный и воняет, как русская свинья. Давай, лучше мы его расстреляем и бросим в ущелье. Там его шакалы за три дня съедят, и никто ничего не узнает.
-Давай! Разреши, я его расстреляю!
В перерывах между их фразами, Сергей продолжал канючить, что он француз, что он в беде и цивилизованные грузины должны ему помочь, а благодарная Франция их не забудет.
Молодой грузин передернул затвор своего короткоствольного автомата и скомандовал:
- Иди вниз, русский шпион! Я тебе сейчас дырок наделаю.
Сергей недоуменно оглянулся на остальных солдат и попытался опять заговорить, но молодой подскочил к нему и толкнул рукой в грудь, показы-вая, что надо идти вниз по склону ущелья.
- Мсье! Возьмите меня с собой, не бросайте!
- Иди вниз, шпион! – и еще раз толкнул его в плечо.
Сделав вид, что он, наконец, все понял, Сергей повернулся и, еле удер-живаясь на скользком склоне, стал спускаться вниз. Ощущение, что его ра-зыгрывают, постепенно ушло в сторону, и неприкрытый страх все сильнее поселялся внутри его. Он спускался вниз, тараторил по-французски, расте-рянно оглядывался на солдат, а сам, полный огромного напряжения, выбирал момент для бегства. И только он собрался дать себе команду: «Пора!», как старый грузин приказал молодому:
- Хватит, Шота! Похоже, действительно француз. Иди, тащи его обрат-но! И как только он здесь оказался!..
Дальше они вели разговор только по-грузински. Заставив Сергея опе-реться о кузов джипа, его довольно профессионально и тщательно обыскали. Убедившись, что у задержанного француза ничего подозрительного не обна-ружилось, один из солдат достал из багажника тряпку и постелил ее на заднем сиденье джипа. Потом пальцем показал: мол, садись сюда. И это было оправдано, так как после ходьбы под дождем Сергей действительно был по-крыт грязью с ног до головы.
Подчиняясь жестам солдата, он осторожно, стараясь не испачкать са-лон, уселся в джип. Расхлябанные в конец свои кроссовки он предварительно оттоптал от налипшей грязи и солдатам это понравилось.
- Молодец! – похвалил его грузин постарше и распорядился ехать дальше.
На заднем сиденье вместе с Сергеем находился только один солдат, да и тот, сморщив нос, отодвинулся от него на самый край, чуть ли не прижав-шись к дверце джипа. Тяжелый дух, накопившийся на одежде и давно немы-том теле за месяц тяжелых скитаний, самим Сергеем давно не замечался. Он привык к нему, он его совершенно не чувствовал.
Джипы неслись по серпантину горной дороги, словно водители были участниками какого-нибудь серьезного ралли, и первое место имело для них огромное значение. Сергей несколько раз внимательно попытался посмотреть вниз, но когда на очередном крутом обрыве не увидел дна ущелья и по-чувствовал, как захолонуло внутри от несущегося в никуда джипа, то отки-нулся на спинку сиденья и закрыл глаза, чтобы успокоить себя и сберечь нервную энергию. Тем более, что было самое время все еще раз обдумать: свое поведение, речь, требования. Хотя требование, вернее даже просьба, у него к грузинским властям могло быть одно – скорее передать его француз-скому посольству.
В который раз он спрашивал себя: «А правильно ли я поступаю, созда-вая себе такую громкую известность? Ведь сам факт нахального похищения и туманного освобождения разнесется по всему миру! Будет ли польза от всего этого?!»
Если все получится, как он задумал, то польза должна быть! Главное не переиграть, вести себя достойно и мудро. На волне такой скандальной из-вестности можно будет занять определенное место во французском обществе, а это облегчит ему решение всего задуманного. Ему надоело плыть по те-чению жизни по злой воле чужих дядей, хотелось самостоятельности и зна-чительности…
Как он и предполагал, через несколько часов его доставили в Тбилиси. По дороге солдаты несколько раз связывались с вышестоящим штабом и уточняли задачу, но, в конце концов, все произошло так, как и требовалось – его доставили в столицу Грузии и высадили во дворе огромного мрачного здания.
Его передали  двум мощным с типичными грузинскими мясистыми ли-цами мужчинам. Те были в светлых рубахах с закатанными рукавами и в гражданских брюках, что свидетельствовало об одном – это были специали-сты службы безопасности, а сам он находился в здании службы. В отличие от солдат, задержавших его, они совершенно не брезговали внешним видом Сергея и, крепко сжав его руки выше локтя,  с безучастными лицами молча  вели его по длинным коридорам здания. Когда нужно было повернуть, то они с силой надавливали на Сергея в нужном для движения направлении, и про-должали путь.
В комнате, куда его привели, находилось около десятка людей в граж-данской форме одежды. Его усадили перед большим столом и начали фото-графировать и снимать на видеокамеру. Яркий свет от ламп слепил Сергея, не давал рассмотреть детали, но среди людей, толпящихся у стола, он все же сразу заметил мужчину и женщину англосаксонской наружности. Их длинные лица с грубоватыми чертами явно отличались от остальных, окружающих Сергея, людей.
- Вы кто такой? – на ломаном французском языке спросил один из при-сутствующих.
Сергей привстал, чтобы ответить, но два его конвоира с силой прида-вили его к стулу, на котором он сидел.
- Я – Серж Васневски, гражданин Франции. Я участвовал в автопробеге Шелковый путь по России, но был похищен боевиками с Кавказа в населен-ном пункте Желтый Яр Астраханской области. Все это время находился в плену. Неделю назад меня освободили русские солдаты и вели меня в распо-ложение своих войск. Но случился бой, все побежали и я отстал и потерялся. Большой горный хребет не давал мне возможности уйти на запад, и я все время шел по дну ущелья на юг. Потом пересек очень высокие горы, не-сколько раз падал, но все же вышел на равнину, где меня и задержал военный патруль. Я прошу вас срочно сообщить во французское посольство, что я нашелся, что я жив! Я – Серж Васневски - жив!!!
Последние слова он выкрикнул с ноткой истерики, но, на слушавших его разведчиков, это не произвело никакого впечатления. Они с тяжелыми взглядами стояли и, молча, слушали его, нисколько внешне не реагируя на его эмоциональную многословную речь.
- Раздевайся! – внезапно приказал ему переводчик.
Сергей растерянно захлопал глазами:
- Но, мсье! Зачем?!
- Снимай все! – по-прежнему настаивал мрачный переводчик. – И - по-быстрей!
Сергей, старательно выдерживая растерянный вид, начал раздеваться, медленно и неуклюже освобождаясь от верхней одежды. Из разорванных носков торчали грязные с длинными ногтями пальцы ног, а трусы потеряли свой первоначальный цвет и протерлись сзади. У него не было стеснения, но недовольство своим унижением перед фото-и- видеокамерами спонтанно стало накапливать в нем злобу.
- Трусы тоже! – потребовал переводчик.
- Мсье, но здесь мадам! – в последний раз возразил Сергей.
Видя непреклонность требований, Сергей стянул с себя, ставшие за это время ему большими, трусы и уронил их рядом с собой, презрительно окинув взглядом присутствующих. Разъяренный, он даже не стал прикрывать низ живота и стоял голый, опустив руки вдоль туловища, под ярким светом ламп.
Американец, а это был скорее всего он, достал из внутреннего кармана пиджака фотографию, посмотрел на нее, потом на Сергея, и мрачно сказал по-английски:
- Это он!
Грузины тоже сначала посмотрели на фотографию, потом на Сергея, жалкое подобие исхудавшего донельзя человека, и согласно подтвердили:
- Да, это он.
Они сразу потеряли к нему всякий интерес и, негромко переговарива-ясь, нестройной толпой покинули комнату допросов. Возле Сергея остались лишь два охранника и переводчик.
- Одевайся, поедем в больницу, - распорядился переводчик.
- Мсье, мне не нужна больница! Мне надо попасть во французское по-сольство – у меня нет никаких документов! – возразил Сергей.
И тут просто физически почувствовал, что волна напряжения начинает спадать, уступая место настоящей слабости. Он даже слегка пошатнулся и оба охранника тут же его подхватили, помогая ему сесть на стул. Похоже, он действительно ослабел за время своего заточения и последующего тяжелого хождения по горам. И его внешний вид оказался лучшим доказательством того, что он не шпион и что он - настоящий Серж Васневски. Можно специ-ально похудеть, можно наставить самых хитроумных царапин и ссадин, но чтобы все это совпало с действительно истлевшим прямо на теле белье, зада-ча практически неразрешимая.
Невзирая на сопротивление, его все же отвезли в военный госпиталь Тбилиси. Слух о нем, очевидно, уже пронесся по всему городу, так как на входе в госпиталь их ждала ажиотажная толпа корреспондентов и немалое число обычных зевак. Многие из любопытных являлись сотрудниками самого лечебного заведения, о чем свидетельствовала специальная униформа.
Большинство корреспондентов задавали вопросы на английском языке и он, остановившись, сказал:
- Не понимаю! Говорите по-французски!
- Мсье! Как вас зовут? Вас били? – заспешил один из корреспондентов, подсовывая ему свой микрофон.
- Нет, не били. А зовут меня – Серж Васневски.
- А почему вас похитили? – последовал очередной вопрос.
На него Сергей уже не успел ответить, так как сопровождающие со-трудники службы безопасности с силой потащили его на вход госпиталя, не позволяя ему общаться с прессой.
Еще через десять минут он уже стоял под удивительно сладостными струями душа и смывал с себя месячную грязь. И, проводя намыленными ла-донями по своему исхудавшему телу, с удивлением отметил, что по его вы-ступавшим ребрам можно запросто изучать анатомию человека.
На выходе из душа его ждала больничная одежда, аккуратно разложен-ная на стуле. Он, голый, уселся на стул и, не в силах одеться, устало опустил голову на грудь и безвольно вытянул вдоль тела свои длинные руки. Очевид-но, контролируя его, в комнату заглянула медсестра. Увидев его состояние, она решительно вошла, и, не взирая на то, что он был голый, стала помогать ему одеваться. Он стеснительно сопротивлялся, пытаясь одеться самостоя-тельно, но потом сдался и безропотно выполнял все ее указания. В конце она крепко обхватила его за талию и с безучастным лицом равнодушно повела в палату. Там его осмотрел врач, но ничего предосудительного не обнаружил.
Впервые за несколько десятков дней он просто упал лицом на бело-снежные, пахнущие стерильной чистотой, простыни и чуть сразу не отклю-чился. Но вовремя вспомнил, о чем предупреждал его Феликс.
- Мадемуазель! Мадемуазель! – позвал он медсестру.
Та, словно находилась сразу за дверью, тут же вошла и вопросительно посмотрела на Сергея.
- Мадемуазель, я очень хочу спать, но из-за перенесенного большого напряжения не могу уснуть! Дайте, пожалуйста, снотворное!
И жестами показал, что ему необходима таблетка снотворного.
Сестра вышла, но вскоре вернулась со шприцем в руках. Она безболез-ненно вколола ему в ягодицу укол, и он, почти мгновенно, забылся во сне.
Очнулся Сергей только через сутки. Неимоверное напряжение, которое он испытывал в последнее время, сказалось так сильно, что в полном беспа-мятстве он проспал целые сутки. За время его забытья к нему в палату захо-дили представители посольства Франции и посланники президента Грузии, осматривали его, но никто из них так и не решился разбудить этого смер-тельно уставшего человека. Периодически в палату к нему заходила медсест-ра, поправляла на нем одеяло и в периоды, когда он начинал говорить что-то беспамятное и неразборчивое, пригибалась ухом, чуть ли ни к самому его рту, стараясь изо всех сил разобрать то, о чем он невнятно бормотал.
Одно было хорошо, что все, что Сергей озвучивал во время своего сна, произносилось на польском языке. И медсестра, сотрудник грузинской служ-бы безопасности, так и ничего не смогла понять. Хотя, впоследствии, она все-таки составила рапорт, отметив, что спасенный француз во сне разговаривал на одном из славянских языков.
Когда он еле разлепил от тяжелого сна глаза, то первое, что очень его поразило, была пронзительная, до звона в ушах, тишина и ослепительно бе-лый потолок. Рядом никого не было, в палате он находился один. Сквозь ог-ромное окно пробивались первые лучи  южного солнца, и яркими пятнами отражались на стенах палаты.
Он, поддаваясь остаткам усталости, слегка потянулся, затем решитель-но приподнялся и опустил ноги на пол. Сегодня, хорошо выспавшись, он чувствовал себя гораздо лучше. Ему хотелось в туалет, мучила жажда, и от голода урчало в животе, что говорило о постепенном возвращении к полно-ценной жизни.
Умывшись, он с остервенением чистил зубы, и пальцами пытался при-гладить разлохматившуюся бороду. Отросшие за время скитаний ногти он, вчера, когда мылся в душе, так толком и не смог отчистить от грязи. И неко-торая доля стыда за свой внешний вид подвергла его к решительным дейст-виям. Он подошел к двери, толкнул ее и вышел в коридор. Напротив его па-латы стоял стол, и за ним сидела, заполняя какие-то документы, медсестра.
Она тут же поднялась и сделала ему несколько шагов навстречу, соби-раясь помочь. Он опередил медсестру и попросил у нее, сопровождая слова жестами, ножницы и бритву:
- Добрый день, мадам! Мне нужны ножницы и бритва - я хочу привести себя в порядок. И сообщите во французское посольство, что я проснулся и хочу встретиться с его представителями.
Медсестра, очевидно немного понимая французский язык, с огромным напряжением вслушивалась в его быструю речь. Потом, разобравшись, пока-зала, что сейчас все сделает и попросила его вернуться обратно в палату.
Он вернулся в палату, прошелся по ней из угла в угол и снова улегся на свою кровать. Пока все идет, как он задумал. Сейчас главная задача – это как можно скорее покинуть Грузию и вернуться во Францию. Ему почему-то расхотелось находиться в этой стране, так как ощущения уверенности в своей полной безопасности не было.
Его размышления прервал, сначала еле различимый, а потом все более усиливающийся шум в коридоре. Сергей невольно напрягся. Если это к нему рвется очередная толпа корреспондентов, то, из-за своего внешнего вида и физического состояния, он решительно отказывается с ними общаться! И тут же, на ходу, придумал официальную версию – ему нужен длительный курс реабилитации. А вот после него…
Он не успел додумать свой план возражений настырным корреспон-дентам, как дверь в палату с треском распахнулась и… он, от неожиданности, буквально вскочил на ноги!
 На пороге палаты, как удивительное и прекрасное чудо, нереально по-павшее из другой жизни, стояла яркая и ослепительно красивая Аннет! Ее рыжие волосы густой копной покрывали голову, слегка шевелясь в такт ее подрагивающим от глубокого волнения плечам, а болезненно бледное лицо только усиливало синь ее горящих, бездонных и любящих глаз.
От растерянности он только и успел спросить:
- Ты откуда здесь, Ани?!..
И ураган в виде этой молодой девушки за долю секунды преодолел разделявшее их расстояние и обхватил его с такой жадностью и любовью, что он буквально задохнулся в ее горячих объятиях.
- Серж! Что они сделали с тобой?! Как они могли?!..
Аннет вцепилась в него и буквально затормошила, не веря самой себе, что Сергей жив и находится прямо перед ней, пусть сильно изможденный, но живой, не сломленный, с привычным обвораживающим взглядом своих уди-вительно уверенных серых глаз.
Она, то обхватывала его и крепко прижималась своим горячим телом к его отощавшей груди, то в какой-то момент отстранялась и, пытливо вгляды-ваясь в него, начинала ласково касаться рукой его заросшего лица. Град слез нескончаемым потоком лился по ее бледным щекам, оставляя темные дорож-ки, и она не стеснялась этого.
Он обнял Аннет и, осторожно касаясь рукой ее удивительно мягких и пушистых волос, постарался успокоить ее:
- Ани, я – жив! Успокойся! Мы еще поучаствуем с тобой в ралли…
Она резко вскинула голову и, заглянув ему прямо в глаза, отрицательно покачала головой.
- Ты не согласна? – не сразу придя в себя, с ноткой шутливости уди-вился он.
- Не согласна! Я не хочу больше тебя терять!
Ее категоричность очень шла ей: глаза сверкали, щеки горели румян-цем, и вся она сама была как сгусток шаровой молнии. Казалось, что если еще кто-нибудь посмеет что-то сделать Сергею, то тут же произойдет безжа-лостный неконтролируемый электрический взрыв со страшными последст-виями, настолько она была напряжена и заряжена на борьбу.
Черноволосый мужчина, сотрудник посольства, явно взволнованный таким проявлением чувств, поторопился сообщить Сергею, что его паспорт мадмуазель Диладье привезла и власти Грузии, следуя принципам доброй воли и даже, нарушая свои законы, задним числом уже оформили ему визу на двадцать дней пребывания для того, чтобы он поправил свое здоровье.
- Мы едем домой! – в своем импульсивном решении он был столь же категоричен, как минуту до этого Аннет. – Поймите, я не хочу – и не могу! - терять ни одного дня!
- Я понимаю, понимаю, мсье Васневски! – подтвердил дипломат. - Но вы еще не совсем здоровы! Вам трудно будет перенести длительный перелет и вам лучше всего хотя бы несколько дней побыть здесь под наблюдением врачей. Мы подключим лучших врачей: диетолога, психолога…
Сергей внимательно посмотрел на дипломата, и ему нестерпимо захо-телось спросить у него: «А сам ты на моем месте согласился б с таким пред-ложением? Разве может быть другое желание после всего того, что я пере-нес?!»
- Я еду домой, во Францию! – повторил Сергей и Аннет, одобряя его решение, тесно прижалась к его груди.
После таких возражений дипломату оставалось только развести руками в знак согласия, мол, ничего не поделаешь!
В гостинице они поселились в одном номере. Но перед этим состоялся волнующий поход в парикмахерскую, где Аннет с мельчайшими подробно-стями снимала фотоаппаратом его расставание с бородой и усами. Поначалу он хотел оставить усы, но Аннет возразила, и усатый парикмахер выбрил до синевы его худое лицо. Участки кожи, до этого покрытые волосами, после бритья на фоне загоревшего от горного солнца лба казались отмершими, на-столько их цвет оказался бледным. Отросшие и состриженные с головы во-лосы спутанными космами валялись на полу парикмахерской, и он с некото-рым удивлением заметил среди них несколько седых волосинок.
После парикмахерской Аннет потащила его в магазин одежды, и Сергей уже не удивлялся, что привычный размер пиджака оказался ему велик.
Одежда на нем болталась, как на вешалке, и его тощая фигура в доро-гом костюме при ходьбе по городу привлекала пристальное внимание. К нему подходили посторонние люди, очевидно уже все знавшие из материалов местного телевидения, и на ломаном английском языке выражали свое со-чувствие. В ответ он не гримасничал, а вполне серьезно, приложив руку к груди, благодарно повторял:
- Мерси, мадам! Мерси, мсье!..
Чувство голода привело их с Аннет в небольшой ресторанчик, и Аннет заказала всякой грузинской всячины от лепешек до шашлыка. Сергей взгля-нул на изобилие, выставленное перед ним на столе, и еле тлеющее в нем тупое чувство страждущего от длительного отсутствия еды организма вызвало настоящее собачье обилие слюны. Хотелось все стоящее на столе просто сметать, рвать и проглатывать огромными кусками. Но он сдержал себя, пра-вильно понимая, что бедствие в виде плена у него уже закончилось, и сейчас он должен опять стать прежним Сергеем Васневским: собранным, осторож-ным, предусмотрительным…
- Ани, закажи суп, - попросил он Аннет.
Английский язык официанта, да и Аннет тоже, желал лучшего, но оба поняли друг друга – вскоре перед Сергеем стояла тарелка супа. Он съел со-держимое тарелки на одном дыхании, но чувство голода никуда не ушло. Все же больше он ничего не стал есть, опасаясь, чтобы из-за длительного недое-дания ему не стало плохо.
Они шли в гостиницу, и Аннет старалась поддерживать его, крепко вцепившись в локоть. Тепло ее горячих рук будило в нем смутные мужские желания, но все это по-прежнему было очень далеко, не формируясь в кон-кретные образы. Он жаждал всего: еды, свободы, воздуха, солнца, покоя. Возможно и женщины, хотя абсолютно в этом не был уверен. Все желания смешались в голове в кашу, и ни одно из них пока не брало верх над осталь-ными.
Уже по выработанной привычке, он оглянулся и увидел, что двое муж-чин тут же остановились и уставились на витрину магазина. Они не хотели показывать, что сопровождают французскую пару. Звериное чутье, развив-шееся у Сергея за время заточения, говорило о том, что их остановка про-изошла не случайно. Впрочем, что же он хотел? Чтобы профессионалы гру-зинских спецслужб выслушали его нелепые объяснения и на этом успокои-лись? Конечно, нет. И в этом явлении ничего страшного – так все должно и быть. Пусть сопровождают!
- Серж! – затормошила его Аннет. – Ты меня совсем не слышишь! Зав-тра утром нас ждут в посольстве, а вечером мы улетаем в Париж, к бабушке...
- Я слышу, слышу! Утром – в посольство, вечером в аэропорт…
Чтобы не вызывать дополнительных подозрений, он больше не огляды-вался, но был твердо уверен, что замеченные им мужчины проводили их с Аннет до самого отеля.
Номер Аннет сняла просто шикарный: две комнаты с широкими на полномера кроватями, два туалета, две ванные. Сергей бездумно прошелся по комнатам, затем открыл дверь в одну ванную комнату, потом во вторую.
- Ани, а зачем две ванные?! Ах, да!..
Он оглянулся на Аннет, и та покраснела, но любящих глаз от него не отвела. Она беспокойно наблюдала за ним, а он все никак не мог остановиться и бесцельно, совершенно бессмысленно, бродил из одной комнаты в другую. Наконец он снял пиджак и повесил его на стул.
- Ани, я хочу искупаться.
- Конечно, я сейчас включу воду!..
Он улегся в ванну, не дожидаясь, когда полностью наберется вода и подставил под теплую струю свои тощие ноги. Вода падала и разбивалась на мелкие брызги о его острые колени. Он на мгновение прикрыл глаза и очнул-ся от того, что Аннет перекрывала кран.
Затем она повернулась к нему и тревожно сказала:
- Что с тобой? Ты здесь уже целый час!
- Так долго? – удивился он.
Он, совершенно ее не стесняясь, попытался встать во весь рост, но рука соскользнула с края ванны, и он рухнул обратно в воду. Тогда она решитель-но остановила его попытки подняться и, налив в ладонь себе жидкого мыла, стала растирать его красное распаренное тело. Хрупкая, но энергичная, Аннет оказалось достаточно сильной, и ворочала его в ванне с легкостью. Впрочем, он сам сейчас не так уж много весил и безропотно подчинялся ее на-стойчивым требованиям.
Ему показалось, что такое с ним уже было: он также беспомощно лежал в ванне, и его также отмывала от грязи любимая женщина. Это было год назад, когда он провалился в карстовый провал. По меркам времени – всего ничего, но столько событий с ним за это время произошло, что материала хватило бы на несколько книг.
- Все, вставай! Ты перегрелся!..
Она потянула его из ванны и он, обняв ее мокрыми руками, поднялся сам и заковылял к приготовленной постели. Совсем без сил он рухнул на кровать и второй раз за последний час полностью отключился. Аннет пере-двинула его на середину кровати, укрыла простыней и на всякий случай на-гнулась над ним, стараясь нащупать пульс. Но все было в порядке – он спал.