Гитара литературная 26. Владимир Высоцкий

Гитара в современной литературе.

Юрия   ВИЗБОР


Визбор Юрий Иосифович (1934-1984), российский поэт, журналист, сценарист. Один из наиболее ярких представителей авторской песни, создатель жанра песни-репортажа. Его песни отличаются неподдельной искренностью, мелодичностью («Милая моя», «Домбайский вальс», «Мама, я хочу домой», «Вставайте, граф...», «Волейбол на Сретенке» и др.). Снимался в кино. Фильмы: «Июльский дождь» (1966), «Семнадцать мгновений весны» (телефильм, 1973), «Нежность к ревущему зверю» (1980) и др.

Юрий Визбор – трогательный лирик и патриот России. Он понимает тех, кто борется за свободу своего народа, подобно чилийскому певцу Виктору Хары. Обоих бардов объединяет любовь к гитаре. Получила известность «Баллада про Виктора Хару», написанная Визбором: «Я вам песню спою об одном гитаристе, / Он чилийских мальчишек был вожак и кумир, / Я вам песню спою об отважном марксисте, / Он играл на гитаре, а слушал весь мир. / Но представьте себе, что и эта гитара / Для фашистов страшна, будто совесть земли. / В сентябре на допрос взяли Виктора Хару / И гитару его на допрос увели. / Чтоб бежать он не смог – его крепко связали, / Чтобы жить он не мог – расстреляли в ночи, / Чтоб играть он не мог – ему руки сломали, / И у песен, ребята, есть свои палачи. / С голубых Кордильер открываются дали, / Океанские ветры звенят, как струна, / А гитару его сапогами ломали – / И гитара поэта бывает страшна. / Неоконченный век превращается в старый, / Но не все его песни, увы, хороши, / И сама по себе не играет гитара, / А дана человеку, как голос души. / Так играйте ж, друзья! Бейте в ваши гитары! / Воскрешайте шеренги великих имен! / Чтобы в ваших руках руки Виктора Хары / Продолжали бы песню грядущих времен».
Песенная (бардовская) гитара имеет право на жизнь, а вместе с нею такие поэты, как Виктор Хара и Юрий Визбор.

У Юрия Визбора гитара скрашивает будни геологов, моряков, полярников – всех людей романтическох профессии.
«А море серое / Всю ночь качается, / И ничего вокруг / Не приключается. / Не приключается… / Вода соленая, / И на локаторе / Тоска зеленая. / И тихо в кубрике / Гитара звякает. / Ах, в наших плаваньях / Бывало всякое» (песня «А море серое»).
В долгой, утомительной навигации пение под гитару навевало думы о береге, успокаивало душу.

Какая геологическая экспедиция возможна без гитары?! Прощаясь с любимой женщиной, Юрий Визбор поет о земле, что «туманами свежа»: «Мой странный мир обрадуется мне, / Придут рассветы у огня погреться, / И по гитарной старенькой струне / Сползет роса и упадет на сердце, / И запоют ребята у костра…» (песня «Не провожай меня»).
Всегда и везде его сопровождала гитара, которой доверял свои сокровенные чувства и мысли.

Юрий Визбор воспевает романтику странствий, красоту непокоренных гор и суровой северной природы. И всегда с ним была гитара.
«Здесь часто с тоской небывалой / Я думал, мечтал о тебе, / Туманы ползли с перевалов / Навстречу неясной судьбе. / Звенели гитар переборы, / И слушали их под окном. / Ой, горы, ой, синие горы, / Вершины, покрытые льдом» (песня «Синие горы»).
Песни Визбора с их незамысловатым гитарным аккомпанементом породили целое поколение романтиков 50-60-х годов прошлого столетия!


Дмитрий  ПОПАНДОПУЛО

Попандопуло Дмитрий Спиридонович (род. 1935), рязанский писатель, бывший редактор военных газет. Автор книги рассказов «Христо-борец».

У Дмитрия Попандопуло в книге рассказов «Христо-борец» выведен персонаж по кличке Колючий, который прекрасно умел играть на гитаре, чем и прославился. В старости инструмент помогал ему выжить, что нелегко в наше время. «Помню, уже где-то в семидесятом или в семьдесят первом на городском пляже возле «Ракушки» сидела компания молодняка и из середки тихо плакала струнами гитара и кто-то негромко пел. То ли песня показалась мне знакомой, то ли хрипловатый голос, но я подошел туда. Сидел в окружении пацанвы почти лысый да худющий мужичок в черном пиджаке, старался над своей гитарой, а пацанва говорила ему: «Давай, дед, клево поешь, хочешь еще глотнуть портвейну?» Тот поднял голову и взял бутылку, и тогда только понял я, что то был все-таки Колючий – глаза были его. А пацаны, уверен, понятия не имели, кого они поили портвейном».
Хорошо сказано: «Тихо плакала струнами гитара»! Песня незадачливого героя была, по сути дела, реквиемом по его неудавшейся жизни.


Франсуаза САГАН

Саган Франсуаза (1935-2004), французская писательница. Романы: «Здравствуй, грусть» (1954), «Любите ли вы Брамса?» (1959), «Немного солнца в холодной воде» (1969), «Потерянный профиль» (1974), «Нарисованная леди» (1981), «Уставшая от войны» (1985), – о любви, одиночестве, неудовлетворенности жизнью; отличаются ясностью повествовательной манеры, точностью психологического рисунка.


Герой романа Франсуазы Саган «Ангел-хранитель» – экзальтированный молодой человек, беззаветно преданный женщине старше его. Сила его чувств такова, что он безо всяких раздумий расправляется с теми, кто посмел обидеть предмет его страсти. Тем не менее, рядом с любимой этот обожатель кроток, задумчив и нежен. «…Льюис иногда брал гитару и наигрывал какие-то странные, грустные мелодии. По-моему, он сочинял их сам… Он взял гитару и провел рукой по струнам. На улице бушевала буря, а я попивала крепчайший кофе в компании моего ласкового убийцы. Было так спокойно и хорошо, что хотелось замурлыкать. Как мало нужно для счастья, просто удивительно!»
Печальная гитарная музыка обладает целебным свойством: она успокаивает взволнованную душу.

Герой романа Франсуазы Саган «Поводок» сочиняет музыку, и писательница довольно точно изображает творческий процесс: «Вся мелодия вытекала из этого аккорда, странного и навязчивого аккорда, который я все время невольно наигрывал последние четыре дня; еще Кориолан не слишком настойчиво меня расспрашивал, откуда он, а я ничего не мог ему толком ответить. Мне и в голову не могло прийти, что вслед за этими тремя нотами придут другие, сами по себе, двенадцать или четырнадцать сестриц... Эта подвижная, плановая мелодия выдержит и рваные, скачущие ритмы современных аранжировок, и негу фортепианных импровизаций. Я набросал ее основу, одну за другой перебирая ноты лейтмотива, проигрывая их подряд десятки раз и каждый раз любуясь их согласием. Вступление я проведу дважды в басах, затем вступят кларнет, саксофон, фортепиано и гитара, и, наконец, тихо зазвучит голос, живой человеческий голос, для этой песни нужен глуховатый тембр, который бы сразу узнавался всеми. Эта музыка навевала сожаления, но сожаления, пронизанные радостью».
Франсуаза Саган интуитивно чувствует, что гитарный тембр близок к человеческому голосу, поэтому она и ставит их рядом.


Александр КУШНЕР

Кушнер Александр Семенович (род. 1936), русский поэт. Лирико-философские сборники «Ночной дозор» (1966), «Прямая речь» (1975), «Голос» (1978), «Канва» (1981), «Таврический сад» (1984), «Живая изгородь» (1988), отмеченные историко-культурной ассоциативностью, воссоздают духовный и культурный мир современного интеллигента; стремление постичь вневременное в обыденной жизни.

У нидерландского художника Яна Вермеера было 15 детей, четверо из которых умерли в младенчестве. Александр Кушнер в одном из эссе замечает: «А сейчас я назову имена его дочерей: Мария, Альеда, Гертруда, Катарина, Элизабет, Беатриса, Жанна… Мне кажется, это они, его дочери, смотрят на нас с некоторых его поздних картин: одна вышивает, другая играет на гитаре, третья пишет письмо, – они похожи, их легко перепутать, принять одну за другую.
Предположение вполне вероятное: кто, как не дочери, готовы были часами позировать художнику, который работал очень медленно? А то, что в доме Вермеера была гитара, почти не вызывает сомнения. Уж больно много музыки в его полотнах, где перед нами предстает тончайшая игра разума и чувств, души и плоти.
Александр Кушнер в этом же эссе о творчестве Яна Вермеера роняет такую двусмысленную фразу: «Художник словно не вполне еще доверял себе, специфике своего искусства, искал для живописи оправдания в слове, идее. С равным успехом он мог сопроводить свою картину разъяснительной эмблемой, назидательной справкой. Толкованием или музыкальной фразой. Представим себе, что подходим к картине – и в это время из вмонтированного в раму микрофона начинает звучать музыка (встречаются же на его полотнах то и дело клавесины, лютни, гитары, где-то, помнится, даже лежит на полу контрабас). Боюсь, такое братание живописи и музыки было бы насильственным (не о нем ли вздыхают наиболее сентиментальные мечтатели с символистической закваской), а то и напоминало бы прощальную, траурную церемонию».
Оставим на совести поэта досадную оговорку, будто музыка может звучать из микрофона, а не из динамика. Интересно его предположение о том, что Вермеер понимал ограниченные возможности живописи, неспособной во всей полноте выразить мысль художника. Выдающийся представитель «малых голландцев» одним из первых попытался приблизить живопись к музыке, помещая в интерьер те или иные музыкальные инструменты, в том числе классическую гитару.


Марио ЛЬОСА

Льоса Марио Варгас (род. 1936), перуанский писатель. Первое опубликованное произведение – пьеса «Бегство Инки» (1952). Писал рассказы, издавал литературные журналы, затем уехал в Европу, где учился в Мадридском университете. Провел шесть лет в Париже (1959-1966). Романы «Город и псы» (1963), «Зеленый дом» (1966), «Панталеон и гости» (1973), «Тетушка Хулия и писака» (1977). В 1990 году баллотировался на пост президента Перу, но проиграл на выборах.

Роман Марио Варгаса Льосы «Тетушка Хулия и писака» – настоящая энциклопедия повседневной жизни небольшого латиноамериканского государства. Здесь мы встретим описания народных обычаев, хронику общественной и культурной жизни Перу, целую галерею ярко и достоверно нарисованных персонажей. Посмотрим, при каких обстоятельствах автор упоминает гитару.
На свадьбе.
«Едва закончился вальс «Идол», едва танцующие остановились, чтобы похлопать музыкантам, едва те сняли руки с гитарных струн, едва Рыжий отказался от двадцатого тоста, как вдруг невеста поднесла правую руку к глазам, будто пытаясь отогнать невидимую муху, покачнулась и, прежде чем партнер успел поддержать ее, упала, потеряв сознание».
Один из героев, глядя на рыдающего молодого человека, высказывает предположение, что он оплакивает свою любовь. Ему возражают:
« - У влюбленного была бы гитара, скрипка, или он пел бы, – ответил Педро Камачо, глядя на меня с презрением, смешанным с состраданием. – А этот плачет, сколько потоков слез!...»
Молодая пара явилась в мэрию, чтобы зарегистрировать брак. Но не тут-то было: загулявший алькальд всячески откладывает церемонию.
«- Спокойно, братец, – говорил мне Хавьер. – Думай только о женитьбе, и ни о чем другом.
- Думаю, женитьба полетела к черту, – сказал я другу, услышав, как алькальд в довершение всего потребовал принести гитары, закрыть для посетителей «Солнце Чинчи» и предложил нам пуститься в пляс. – Кажется, я попаду за решетку, потому что набью морду этому прохвосту».
Появление на свет младенца.
«Рождение ребенка, благодаря которому спустя годы вровень с воздушными змеями взметнулась слава креольского вальса, и польки, и «Маринеры», совпало с запуском огромного змея. На этот праздник в переулок Санта-Аны собрались лучшие гитаристы, контрабасисты и певцы всего квартала. Акушерка, открыв окошечко комнаты «X», где произошло явление младенца на свет, доложила, что население этого уголка города увеличилось, и сделала такое заключение: «Если выживет, будет плясуном».
Мальчик-инвалид приобщается к музыке.
«Это было на танцульках, куда по крайней мере один раз в неделю собирались те, кто жил по соседству с площадью Санта-Аны. То ли по поводу рождения, то ли в связи со смертью – предлогов всегда хватало (отметить радость либо залечить горе?) – в сарайчике портного Чумпитаса, во дворе скобяных дел мастеров Лимы, в тупике, где жил Валентин, до рассвета веселились и плясали под переборы гитары и уханье контрабаса, слышались звонкие хлопки в ладоши и высокие голоса певцов. …Крисанто Маравильяс с таким восхищением смотрел на гитаристов, певцов и контрабасистов, словно они были чем-то сверхъестественным. Как только музыканты устраивали перерыв, чтобы выкурить сигарету или пропустить стаканчик, ребенок робко приближался к гитарам, осторожно, будто опасаясь испугать, гладил их, трогал струны, исторгая из них неясные аккорды... Вскоре всем стало ясно, что у мальчика не просто способности, а выдающееся дарование. Маленький инвалид обладал прекрасным слухом, он мгновенно схватывал и запоминал любой мотив и, хотя ручки его были слабы, вскоре с уверенностью взрослого мог сыграть на контрабасе любую народную мелодию. В перерывах, когда оркестранты выпивали и закусывали, мальчик самостоятельно постигал секреты музыки и особенно полюбил гитару. Соседи уже привыкли, что на праздниках он стал выступать как музыкант».
Юный бард скоро стал знаменитым.
«…Если речь шла о музыке, это хрупкое существо не ведало усталости. Гитаристы округи, бывало, после долгих часов игры и пения валились от усталости наземь, у них опухали от струн пальцы, и для окружающих было бы лучше, если б они умолкли, а не фальшивили, но инвалидик по-прежнему сидел на своем стульчике с соломенным сиденьем (ножки у него, как у японцев, не доставали до земли), и его маленькие, не знающие усталости пальцы извлекали из инструмента чарующие мелодии, при этом сам он напевал так, будто праздник только начинается. Голос у него был не сильный – конечно, он не смог бы соперничать со знаменитым Эсекиелем Дельфином, от голоса которого, когда он при исполнении некоторых вальсов брал верхнее соль, звенели стекла в окне напротив. Однако недостаток его силы возмещали неутомимость, фанатическая любовь к музыке, богатство оттенков в игре, когда каждая нота звучала должным образом».
Крисанто Маравильяс влюбляется в монашенку, сестру Фатиму.
«Он шел в сырую ночь, таща за собой под зимним моросящим дождиком в предрассветном тумане свою гитару и усаживался на знаменитую скамью у пустынной площади Санта-Аны напротив монастыря Босоножек. И тогда бродящие на заре коты слышали самые нежные аккорды, когда-либо извлекавшиеся из земной гитары, самые пылкие песни, когда-либо созданные человеком в любовной музыке. Набожные прихожанки, нередко застававшие его на рассвете поющим и плачущим перед монастырем, пустили подлый слух, будто музыкант, опьяненный тщеславием, влюбился в Божью Матерь и поет ей на восходе серенады».
Нетрудно сделать вывод, прочитав эти фрагменты: гитара в Перу – неотъемлемый атрибут быта, она звучит на всех торжествах, от рождения человека до самой его смерти.


Эдвард РАДЗИНСКИЙ

Радзинский Эдвард Станиславович (род. 1936), российский драматург и историк. Пьесы на современные («104 страницы про любовь», 1964; «Спортивные сцены 1981 года», 1986; «Убьем мужчину?», 1987) и исторические («Беседы с Сократом», 1976; «Театр времен Нерона и Сенеки», 1982) темы. Документально-биографические произведения «Господи... спаси и усмири Россию», «Николай II: жизнь и смерть» (1993).

Читая полицейские сводки, касающиеся образа жизни Григория Распутина (их цитирует Эдвард Радзинский в своей документальной книге «Распутин: жизнь и смерть»), можно удостовериться, что «святой старец» любил гитару. Приведем описание одной из вечеринок, где собралось около десяти женщин, а центром внимания был Григорий Ефимович. «…В 8.20 вечера туда же пришли Лаптинская с дочерьми Распутина, имея при себе гитару. Дочери Распутина около 11 часов вечера ушли, оставив гитару у Соловьевых, а присутствие остальных затянулось до позднего времени. Во время нахождения гостей у Соловьевых от 9 часов вечера до 10-ти было заметно снаружи тушение огня в квартире, а затем с промежутками огонь тушился несколько раз».
Еще одно донесение осведомителя: «Около 10 часов вечера стали собираться к Распутину неизвестные мужчины и женщины, человек 10-12, в том числе Алексеев, Лисенко, Рубинштейн с какой-то женщиной. В 11 часов были слышны игра на гитаре и пляска; кому-то аплодировали. Это происходило до двух часов ночи».
«Старец», как нетрудно в этом убедиться, хотя и подолгу молился, но не был чужд радостей мирской жизни. Гитара являлась именно тем инструментом, который постоянно услаждал его слух.


Николай РУБЦОВ

Рубцов Николай Михайлович (1936-1971), русский поэт. Проникновенная поэзия природы, сельской жизни (сборники «Душа хранит», 1969, «Сосен шум», 1970, «Стихотворения. 1953-1971», опубликованы 1977).

Нельзя пройти мимо весомых слов трагически погибшего поэта Николая Рубцова: «Сурова жизнь. Сильны ее удары, / И я люблю, когда взгрустнется вдруг, / Подолгу слушать музыку гитары, / В которой полон смысла каждый звук» (стихотворение «Сурова жизнь»).
Человек тонкой и щедрой души, каким был Николай Рубцов, именно так и воспринимает гитару!

В стихотворении «Утро утраты» Николай Рубцов пишет: «Человек не рыдал, не метался / В это смутное утро утраты, / Лишь ограду встряхнуть попытался, / Ухватившись за колья ограды... / Вот пришел он. Вот взял он гитару. / Вот по струнам ударил устало. / Вот запел про царицу Тамару / И про башню в теснине Дарьяла. / Вот и все... А ограда стояла. / Тяжки колья чугунной ограды. / Было утро дождя и металла, / Было смутное утро утраты...»
Гитарная музыка врачует душевные раны. Можно ли об этом сказать ярче и лучше Рубцова!

Стихотворение «Шторм» Николая Рубцова – из числа «жанровых», описательных. «Бушует сентябрь. Негодует народ. / И нету конца канители! / Беспомощно в бухте качается флот, / Как будто дитя в колыбели... / Бывалых матросов тоска томит, / Устали бренчать на гитаре... / – Недобрые ветры подули, Смит! / – Недобрые ветры, Гарри!»
Гитара – обязательный предмет матросского кубрика, и неважно, как зовут играющего на ней моряка: Гарри, Жюльен или Ваня!


Белла АХМАДУЛИНА

Ахмадулина Белла (Изабелла) Ахатовна (1937-2010), русская поэтесса. В сборниках «Струна» (1962), «Уроки музыки» (1970), «Свеча» (1977), «Тайна» (1983), «Сад» (1987; Эссе. Государственная премия СССР, 1989) – стремление предъявить нравственные максимы современнику, утвердить «высокий строй» души; сгущенная метафоричность, изысканная архаичность слога. Книга переводов и оригинальных стихов «Сны о Грузии» (1977).

Белла Ахмадулина, вспоминая кружок литераторов и близких знакомых, описывает одну из встреч: «Друзья мои, что так добры ко мне, / должны собраться в маленьком кафе / на площади Восстанья в полшестого. / Я прихожу и вижу: собрались. / Благословляя красоту их лиц, / плач нежности стоит в моей гортани. / Как встарь, моя кружится голова. / Как встарь, звучат прекрасные слова / и пенье очарованной гитары» (стихотворение «Я думаю: как я была глупа…»).
Интеллигентную московскую вечеринку трудно представить себе без гитары – этого неприхотливого, но выразительного инструмента!


Виктория ТОКАРЕВА

Токарева Виктория Самойловна (род. 1937), русская писательница. В прозе, нередко отмеченной иронией и юмором, – нравственно-психологические коллизии, женские судьбы, будни семьи. Книги: «О том, чего не было» (1969), «Летающие качели» (1978), «Ничего особенного» (1983), «Коррида» (1994) и др.

Конечно, все в мире можно испохабить людским цинизмом и бескультурьем, оплевать святыни, загадить храмы, накрутить на ноги портянки из разорванной Туринской плащаницы. Горестно взирать на хамствующих вандалов! Одна сценка из рассказа «Неромантичный человек» хорошей русской писательницы Виктории Токаревой показывает, как гитару несложно превратить в нечто неподобающее, непотребное, низменное. «…Вдруг утро наполнилось мяукающими звуками электрогитары. Танька прекратила доить. Вышла из сарая. Выглянула через забор, и вот что она увидела: Мишка Синицын сидел против своего дома с электрогитарой марки «Эврика». Рядом с ним сидела секретарша Мещерякова Малашкина Валя, босая и с грязными пятками.
Мишка вопил песню про шикарный город Ялту, а Валя высокомерно поводила головой, будто имела прямое отношение и к Мишке, и к гитаре «Эврика», и к шикарному городу на южном берегу.
Танька посмотрела на орущего Мишку, на разомлевшую от счастья соперницу. Метнулась в дом. Подскочила к проигрывателю. Поставила его на подоконник. Включила на полную мощность.
«Бам-бам-бам-бам-бам! Это поют миллионы!» – заорал певец на всю деревню Бересневку».
Картинка, что и говорить, жизненная. Наблюдать подобное смешно и одновременно горестно. Куда катится человечество, и станем ли мы хоть в ХХІ веке цивилизованным народом?

Виктория Токарева в рассказе «Один кубик надежды» верно сказала. «Таня жила с одним, а ждала другого, и двойственное существование развинтило ее нервную систему. Человек расстраивается, как музыкальный инструмент. Как, например, гитара. А что можно сыграть на такой гитаре? А если и сыграешь: что это будет за песня?»
Тонко подмечено: гитара действительно в чем-то схожа с человеком, это живой и необычайно ранимый инструмент.


Георгий ВАЙНЕР

Вайнер Георгий Александрович (1938-2006). Мастер детективного жанра, писал долгое время в соавторстве с братом Аркадием.

В повести Георгия Вайнера «Бес в ребро» забавна комичная сценка, где муж и жена препираются относительно подарка сыну. «Мы уселись за стол, и он положил на край сверток. – Это я Сережке купил гитару. Я знаю, что он давно очень хотел...
Я смотрела на него взглядом следователя Бурмистрова. – Ты бы лучше купил ему сапоги на осень! – Почему лучше? Не вижу противоречия, – засмеялся Витечка и с треском стал срывать бумагу с гитары. – На сапогах молодые люди не играют, а в гитарах не ходят по лужам. Сапоги купим отдельно. Это не проблема».
Духовно развитый родитель понимает, что не хлебом единым жив человек, и эстетическая радость тоже нужна в жизни.


Владимир ВЫСОЦКИЙ


Высоцкий Владимир Семенович (1938-1980), русский поэт, актер, автор и исполнитель песен. Трагически-исповедальные стихи, романтико-лирические, комические и сатирические песни, баллады (сборники «Нерв», 1981, «Я, конечно, вернусь...» 1988). В песенном творчестве отталкивался от традиций русского городского романса. С 1964 в Московском театре драмы и комедии на Таганке (Хлопуша – «Пугачев» по С.А.Есенину; Гамлет – «Гамлет» У.Шекспира; Лопахин – «Вишневый сад» А.П.Чехова и др.). Снимался в фильмах: «Вертикаль» (1967), «Короткие встречи» (1968), телефильмах «Место встречи изменить нельзя» (1979) и др. Высоцкому присущ мощный «лавинный» темперамент; его подлинно трагический герой – сильная личность, бунтарь-одиночка, сознающий свою обреченность, но не допускающий мысли о капитуляции. В комических жанрах Высоцкий с легкостью менял социальные маски, добиваясь абсолютной узнаваемости гротескных «зарисовок с натуры». В «серьезных» песнях и драматических ролях пробивалась наружу бурлящая под спудом глубинная сила, рвущая душу тоска по справедливости. Государственная премия СССР (1987, посмертно).

Разве мыслимо, чтобы самый яркий бард страны Владимир Высоцкий не сложил песню о гитаре – его вечной спутницы, которая в унисон с его грохочущим голосом будоражит жизнь. И он создал такой гимн гитаре:

Серебряные струны.

У меня гитара есть – расступитесь стены!
Век свободы не видать из-за злой фортуны:
Перережьте горло мне, перережьте вены –
Только не порвите серебряные струны!

Я зароюсь в землю, сгину в одночасье –
Кто бы заступился за мой возраст юный!
Влезли ко мне в душу, рвут ее на части –
Только б не порвали серебряные струны!

Но гитару унесли, с нею – и свободу, –
Упирался, я кричал: «Сволочи, паскуды!
Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду –
Только не порвите серебряные струны!»

Что же это, братцы! Не видать мне, что ли
Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!
Загубили душу мне, отобрали волю, –
А теперь порвали серебряные струны…
Нельзя оторвать гитару от сердца человека, она ему дороже жизни. Ее страсть, ее неукротимость особенно дороги тому, кто по тем или иным причинам оказался в тюрьме. Тогда гитара делается символом свободы.

Законченному пьянице любое событие – удобный повод для того, чтобы «выпить». Герой песни «Случай» Владимира Высоцкого, оказавшись в ресторане, спешит пожать руку некоему «засекреченному ракетчику», в честь которого дается банкет. «Со мной гитара, струны к ней в запас, / И я гордился тем, что тоже в моде. / К науке тяга сильная сейчас, / Но и к гитаре тяга есть в народе. / Я выпил залпом – и разбил бокал! / Мгновенно мне гитару дали в руки. / Я три своих аккорда перебрал / Запел и запил от любви к науке».
Научно-технический прогресс отнюдь не уменьшает числа горьких пьяниц в обществе, и даже прославленный бард вынужден с грустной иронией согласиться, что его неразлучная спутница – не только гитара, но и бутылка, без которой невозможно и дня прожить.

В песне «Старый дом» Владимира Высоцкого герой, истерзанный душевными муками и житейскими горестями, попадает в бедовую компанию, где «Кто-то песню орал да гитару терзал, / И припадочный малый – придурок и вор – / Мне тайком из-под скатерти нож показал».
Вероятно, прославленный бард вполне отдавал себе отчет, что его наперсница гитара, слишком часто звенит в бандитских «малинах», где рекой льется вино, звучит площадная брань и «зреют» преступления…

Раненое сердце Владимира Высоцкого исполнено надежды. Гитара, которой он изливает свою душу, кажется ему сказочной пташкой: «Словно семь заветных струн / Зазвенели в свой черед – / Это птица Гамаюн / Надежду подает!» («Песня о петровской Руси»).
Такое отношение к гитаре свидетельствует о понимании ее истинной природы.

Современная электроника творит чудеса в области музыкального творчества, и кому-то может показаться, что акустическая гитара устарела. Это неверно. Трижды прав Владимир Высоцкий, когда пел: «Один музыкант объяснил мне пространно, / Что будто гитара свой век отжила. / Заменят гитару – электроорганы, / Электророяль и электропила. / Но гитара опять / Не хочет молчать, / Поет ночами лунными, / Как в юность мою, / Своими семью / Серебряными струнами» (песня «Один музыкант объяснил мне пространно…»).
Барду совершенно чужды электроинструменты с их искусственным, неживым звуком.

В песнях Владимира Высоцкого гитара нередко становится спутницей бродяги-весельчака: «Все беды – болтовня. / Я, струнами звеня, / Пою подряд три дня – / Послушайте меня!»
Его хриплый голос звучал на всю страну, ибо в хмельном задоре поэта угадывались нотки отчаянья и безысходности, тех самых чувств, что владели большинством советских людей.
 

Иосиф БРОДСКИЙ

Бродский Иосиф Александрович (1940-1996), русский поэт; писал также на английском языке. В 1972 эмигрировал в США. В стихах (сборники «Остановка в пустыне», 1967, «Конец прекрасной эпохи», «Часть речи», оба 1972, «Урания», 1987) осмысление мира как единого метафизического и культурного целого. Отличительные черты стиля – жесткость и скрытая патетика, ирония и надлом, медитативность, реализуемая через обращение к усложненным ассоциативным образам, культурным реминисценциям (иногда приводящее к герметичности поэтического пространства). Эссе, рассказы, пьесы, переводы. Нобелевская премия (1987).

Иосиф Бродский, говоря о гитаре, верен себе, выстраивая сложный поэтико-ассоциативный ряд и рисуя настроение тоски и безысходности. «Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной / струн, продолжающая коричневеть в гостиной, / белеть а ля Казимир на выстиранном просторе, / темнеть – особенно вечером – в коридоре, / спой мне песню о том, как шуршит портьера, / как включается, чтоб оглушить полтела, / тень, как лиловая муха, сползает с карты, / и закат в саду за окном точно дым эскадры, / от которой осталась одна матроска, / позабытая в детской. И как расческа / в кулаке дрессировщика-турка, как рыбку – леской / возвышает болонку над Ковалевской / до счастливого случая тявкнуть сорок / раз в день рождения, – и мокрый порох / гасит звезды салюта, громко шипя, в стакане, / и стоят графины кремлем на ткани» (стихотворение «Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной…»).
Данный этюд был написан 22 июля 1978 года, когда поэт уже давно эмигрировал в США, но воспоминания о России не оставляют его в покое.

Порою Иосиф Бродский словно забывает о том, что гитара – это звучащий инструмент и ограничивается описанием ее внешнего облика, опять выстраивая сложный метафорический ряд: «Шум ливня воскрешает по углам / салют мимозы, гаснущий в пыли. / И вечер делит сутки пополам, / как ножницы восьмерку на нули – / и в талии сужает циферблат, / с гитарой его сходство озарив. / У задержавшей на гитаре взгляд / пучок волос напоминает гриф» (стихотворение «Шум ливня воскрешает по углам…).
Поэт видит женскую фигуру в гитаре.

Гитара присутствует у Бродского и в пейзажных лирических зарисовках, например, в стихотворении «Гуернавака»: «Конец июня прячется в дожди, / как собеседник в собственные мысли. / Что, впрочем, вас не трогает в стране, / где меньше впереди, чем позади. / Бренчит гитара. Улицы раскисли. / Прохожий тонет в желтой пелене».
Печальные звуки струн подчеркивают атмосферу безысходности, свойственную этому стихотворению. Удачный пример органического слияния музыки и поэзии!

Вчитываясь в стихотворение «Испанская танцовщица» Иосифа Бродского невольно замечаешь, что он пытается подражать Гарсиа Лорке: «Умолкает птица. / Наступает вечер. / Раскрывает веер / испанская танцовщица. / Звучат удары / луны из бубна, / и глухо, дробно / вторят гитары. / И черный туфель / на гладь паркета / ступает; это / как ветер в профиль».
Одним словом, восхитительно! Лишь изощренная рифмовка в первой и третьей строфе может подсказать въедливому аналитику, что мы имеем дело с удачной имитацией стиля испанского автора.

Стихотворение «Лидо» Иосифа Бродского описывает будни портового города: «Ржавый румынский танкер, барахтающийся в лазури, / как стоптанный полуботинок, который, вздохнув, разули. / Команда в одном исподнем – бабники, онанюги – / загорает на палубе, поскольку они на юге, / но без копейки в кармане, чтоб выйти в город, / издали выглядящий, точно он приколот / как открытка к закату; над рейдом плывут отары / туч, запах потных подмышек и перебор гитары. / О, Средиземное море! после твоей пустыни / ногу тянет запутаться в уличной паутине».
Что ни говори, поэт, несмотря на грубость лексикона, умеет скупыми штрихами запечатлеть точный и колоритный пейзаж, где даже гитара с «отарой туч» занимает свое подобающее место!

В 2004 году вышла в свет книга американского культуролога Соломона Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским». В ней поэт вспоминает о закадычном приятеле своей молодости Олеге Шахматове. Он был профессиональным летчиком, человеком разносторонних интересов. Бродский рассказывает, как они задумали совершить побег из Советского Союза, перелетев через афганскую границу. Предполагалось, что Шахматов возьмет на себя управление «Як-12» - ым, а Бродский ударит камнем по голове пилота.
Слава Богу, что их план не осуществился! Впрочем, Шахматов имел в душе некую рамантическую струну, о чем говорит Бродский: «У него в голове происходит полный бенц! Между тем Шахматов был человеком весьма незаурядным: колоссальная к музыке способность, играл на гитаре, вообще талантливая фигура. Общаться с ним было интересно. Потом произошло вот что: он отлил в колоши и бросил их в суп на коммунальной кухне в общежитии, где жила его подруга, – в знак протеста против того, что подруга не пускала его в свою комнату после двенадцати часов ночи».
Форменная наглость! Да, и Бродский мог бы взять в ковычки жаргонное слово «отлил».
Читаем дальше: «Потом Шахматов снова уехал и объявиля в Самарканде, где, сбежав с собственной свадьбы, стал учиться игре на гитаре в местной консерватории и жить со своей преподавательницей, которая была довольно замечательная дама, армянка».
Каковы нравы у первых дессидентов! Но при этом они проливали под гитару сентиментальные слезы в кругу девиц легкого поведения.

Иосиф Бродский с величайшим почтением отозывается об одной из самых популярных гитарных пьес Матоса Родригеса в эссе «Трофейное»: «…«La Comparsita» – по мне, самое гениальное музыкальное произведение нашего времени. После этого танго никакие триумфы не имеют смысла: ни твоей страны, ни твои собственные. Я никогда не умел танцевать – был слишком зажатым и к тому же вправду неуклюжим, но эти гитарные стоны мог слушать часами и, если вокруг никого не было, двигался им в такт. Как многие народные мелодии, «La Comparsita» – это, в сущности, «плач», и в конце войны траурный лад был уместнее, нежели буги-вуги».
Верно подмеченное нобелевским лауреатом фольклорное начало «Компарситы» придает мелодии уругвайского автора неземную эмоциональную прелесть.


Сергей ДОВЛАТОВ

Довлатов Сергей Донатович (1941-1990), русский писатель. В 1978 году эмигрировал, умер в Нью-Йорке. Книги «Зона», «Заповедник», «Наши».

Герой Сергея Довлатова из романа «Заповедник», прототипом которого, несомненно, является сам автор, рассказывает: «Я вел образ жизни свободного художника. То есть не служил, зарабатывая журналистикой и литобработками генеральских мемуаров. У меня была квартира с окнами, выходящими на помойку. Письменный стол, диван, гантели, радиола «Тонус»… Пишущая машинка, гитара, изображение Хемингуэя, несколько трубок в керамическом стакане. Лампа, шкаф, два стула эпохи бронтозавров, а также кот Ефим, глубоко уважаемый мною за чуткость. Не в пример моим лучшим друзьям и знакомым, он стремился быть человеком...»
Перед нами фотографически точный портрет фрондирующего литератора-шестидесятника, который не мыслит себе жизни без старого «Ундервуда» и гитары, неразлучной спутницы хмельных писательских посиделок.


Эдуард ЛИМОНОВ

Лимонов Эдуард (настоящее имя Эдуард Вениаминович Савенко) (род. 1943), русский писатель. В 1974-92 в эмиграции. Первоначально его стихи распространялись в самиздате (сборник «Кропоткин и другие стихотворения», 1968). В прозе, отмеченной циничной откровенностью, а порой и элементами порнографии, обращается к судьбе русской эмиграции в США, Франции. Наибольшую известность получил роман «Это я – Эдичка!» (1979). Книги: «Русское» (1979), «Дневник неудачника, или Секретная тетрадь» (1982), «Подросток Савенко» (1983), «Палач» (1986), «Убийство часового» (1993) и др.

Эдуард Лимонов, с малых лет склонный к эпатажу, в скандально знаменитой книге «Это я – Эдичка!» пытается вымарать грязью все, о чем повествует. Достается и гитаре: «...Витька Косой, такой же мордатый, как эти мордатые, здоровый ногастый парень, обратившись лицом к еще более мордатому моему другу Сане Красному – мяснику, глядя ему в глаза, чуть не соприкасаясь с ним лбом, поет, дергая гитару, «русский рок»:
«Зиганшин рок! Зиганшин буги! Зиганшин сорок дней во вьюге!»
Не к лицу гитаре, этому чудесному инструменту, натура которого изначально лирична, принимать участие в скоморошестве, в откровенном глумлении над подвигом русского пограничника!


Сергей АБРАМОВ

Абрамов Сергей Алексеевич (род. 1944), русский писатель. Повести «Канатоходцы», «Волчок для Гулливера», «Время его учеников».

Сергей Абрамов в повести «Выше радуги» возвращает нас к незабвенным советским временам: «Трое парней-волосатиков, две русалочки в джинсах, непременная гитара – семиструнная «душка», непременная же бутылочка на скамейке, заветная полулитровочка с дешевым крашеным портвейном. Подрастающее поколение ловило «кайф». И видать, словило оно этот не ведомый никому «кайф», потому что дрожали струны гитарные, тренькали под неумелыми пальцами, качали бедрышками русалки в такт струнам, тянули хрипловатыми «подпитыми» голосами нечто заграничное, влекущее, вроде: «Дай-дай-гоу-бай. Бай-бай-лоу-лай». Или что-то похожее».
Немудреные «тинэйджерские» забавы той поры не обходились без гитары. Она всерьез и надолго, если не навсегда, потеснила есенинскую деревенскую «тальянку», стала средством самоутверждения и предметом особой гордости. Жаль, что общее бескультурье страны сказывалось и на репертуаре бардов из подворотен, едва-едва осиливших несколько расхожих аккордов.


Николай МИХИН

Михин Николай(род.1942), петербургский поэт, автор стихотворных сборников «Мили и версты», «Начало Земли» и «В нашем доме». Издал также сборник прозы «Дача Долгорукова».

Николай Михин положил в основу своей книги «Дача Долгорукова» детские воспоминания, относящиеся к 1950-м годам. Представляет интерес фрагмент о скудной жизни людей в неустроенных бараках. «С Толиком скучно не было. Он много знал. Ребята читали друг другу стихи. Выпивали. Ходили на танцплощадку в корпуса (своей уже не было), воровали картошку и капусту в поле, ходили в гости к Васе Данилову, послушать песни под гитару. Данилов рассказывал им разные истории из своей жизни, а он служил во внутренних войсках, охранял зеков. Он превосходно пек блины и угощал ими приятелей. В этом же бараке жил и второй классный гитарист Юра Малков, Валин брат, женатый на ее и Карменовой подруге Ленке Харламовой. Он был хороший сапожник и имел много клиентов. Если Васька Данилов играл больше веселые мелодии, то Юрка воспроизводил то, от чего слезы наворачивались на глаза. Гитара, казалось, выговаривала каждый звук. Толик тоже учился играть на гитаре, но получалось у него не очень».
Через несколько страниц автор продолжает тему: «С сумерками все собрались в доме. Забренчали струны гитары. Юра не жил без подруги семиструнной ни одной свободной минуты. Несколько видоизменив известное высказывание, про Юру говорили: «Мы с гитарой ходим парой».
В его руках гитара делала чудеса. Если даже все здорово устали, а привал был коротким, то после отдыха под гитару усталость проходила, и люди готовы были к продолжению пути. Недаром про его игру Коля Михин написал:
«И усталость, груз чугунный,
Словно ветром сдуло с плеч.
Он вложил всю душу в струны,
Чтобы в нас огонь зажечь».
Он – это Юра Иванов».
Тяжелы были послевоенные годы, однако неустроенный быт не мешал гитаристам-любителям совершенствоваться, а их импровизированные концерты всегда находили благодарную публику!


Жаклин СЬЮЗАН

Сьюзан Жаклин (род. 1946 г.), французская писательница.

В женском романе Жаклин Сьюзан «Одного раза недостаточно» описывается один феноменальный случай из медицинской практики: «- Видите, – пояснил доктор Петерсон, – каждая минута тратится на лечение. На борьбу за здоровье. У нас здесь находится один мальчик, попавший на ферме под трактор. Потеряв обе руки, он научился играть на гитаре с помощью протезов. Каждый вечер у нас концерт. Иногда мы ставим спектакли и балеты. Все это – часть терапии».
Сомнительно, что бедный калека мог исполнять серьезные пьесы, требующие виртуозного мастерства. Показательно другое: гитара пробудила в нем жажду жизни, стала избавлением от тяжких дум и чувства безысходности, которые на время овладели им!


Стивен КИНГ

Кинг Стивен (род. 1947), американский писатель, автор произведений в жанре «хоррор». Повесть «Цикл оборотня», романы «Худеющий», «Свечение» и многих других.

Масштабен роман «Армагеддон» знаменитого автора бестселлеров Стивена Кинга. Писатель создает впечатляющую картину гибели человечества от смертельного вируса, который случайно вырвался из пробирок тайных лабораторий Пентагона. В живых остаются считанные единицы, потрясенные катастрофой. В их числе – одичавший мальчишка по кличке Джо, вооруженный ножом и смертельно опасный. После того, как бывший рок-певец Ларри, которого тот ненавидит, начинает играть, происходит чудо. «…Когда разводят костер на пляже, то кто-нибудь обязательно берется за гитару.
- Давайте-ка посмотрим, что у нас там, – сказал он, расстегивая замки.
Он ожидал, что гитара окажется хорошей, но то, что лежало внутри, все-таки оказалось для него приятным сюрпризом. Это была двенадцатиструнная гитара фирмы «Гибсон». Прекрасный инструмент, возможно, даже ручной работы…
Он взял несколько аккордов, и ему понравилось звучание, хотя струны и были немного расстроены. Звук был насыщеннее и богаче, чем у шестиструнки. Гармоничный, но жесткий.
Он стал настраивать гитару на слух… Когда он уже почти закончил, Надин дотронулась до его плеча, и он поднял взгляд.
Джо стоял рядом с костром, позабыв о потухшей палке в руке. Странные глаза его смотрели на Ларри с откровенной зачарованностью, а рот его был раскрыт.
Очень тихо, так тихо, что это могла быть всего лишь мысль у него в голове, Надин сказала:
- У музыки есть волшебная сила...»
Ларри начал играть и петь.
«Открытая, восхищенная улыбка Джо озарила его глаза, и в них появилось выражение, которое, как показалось Ларри, вполне могло бы заставить любую молодую девушку повилять бедрами. Он дошел до инструментального куска и сыграл его не так уж плохо. Его пальцы извлекали из гитары правильные звуки: жесткие, яркие, немного кричащие, словно набор фальшивых драгоценностей, возможно, краденых, выставленных на продажу в бумажном пакетике на углу улицы. Третий куплет он вспомнить не смог – там было что-то о железнодорожной колее. Тогда он повторил первый куплет и умолк.
Когда он кончил петь, Надин засмеялась и захлопала в ладоши. Джо отбросил свою палку и стал скакать по песку, испуская приветственные крики бешеной радости. Ларри с трудом мог поверить в свершившуюся с ребенком перемену…»
Стивен Кинг совершенно прав: у музыки есть волшебная сила, способная укротить дикого зверя! Музыка облагораживает людские души, и трижды верна мысль этого американского писателя, утверждавшего, «что невозможно не полюбить человека, который любит гитару».


Александр МЕЛИХОВ

Мелихов Александр Мотельевич (род. 1947), русский писатель. Автор книг прозы «События и открытия», «Так говорил Сабуров», «Дары нищего». Романы «Любовь к отечественным гробам», «Чума», «Изгнание из Эдема», «Роман с простатитом». Лауреат Набоковской премии Союза писателей Санкт-Петербурга (1993).

Описывая один из митингов «патриотов» эпохи «перестройки» в романе «Горбатые атланты, или Новый Дон Кишот» Александр Мелихов не жалеет красок: «Черный казачок держал желтую хоругвь с силуэтом Георгия-победоносца, поражающего сионистскую гидру. В сторонке скромно держался офицер в полевой форме времен Первой германской – с гитарой через плечо, словно в каком-нибудь парижском ресторане…»
Все карикатурно, будто перед нами не вполне нормальные люди или попросту ряженые. Даже гитару, замечательный испанский инструмент, безответственные люди привлекли к борьбе с жидомасонством!


Виктор СУВОРОВ

Суворов Виктор (наст. имя и фам. – Владимир Богданович Резун) (род. 1947), русский писатель и публицист. Офицер советской разведки, в 1978 году перебежал в Великобританию.

Виктор Суворов в романе «Выбор» увлекательно описывает приключения сталинской разведчицы по агентурной кличке Жар-птица, получившей секретное задание от самого Иосифа Виссарионовича: поднять пролетарские массы Испании на революционный подвиг. Она попадает в большой портовый город. «Не ищите ее в говорливой толпе, в суете, в шуме и крике, в бесконечных подвалах-переходах среди миллиона вещей, среди грохота и топота, среди плачущих и поющих, на улицах, где жалобно мяукают бездомные кошки с поломанными хвостами, с облезлыми ребрами-каркасами, где в вонючих закоулках копошатся в лужах нечистот злые, как крысята, тощие дети, где звенят гитары, гремят песни и бушует веселье, где прекрасные девушки продают любовь в изобилии по доступным каждому ценам, гордо пряча под роскошными юбками стройные ноги, на которых прекрасными розами расцвели первые робкие язвы сифилиса».
Каковы контрасты: слезы и смех, продажные чувства и горделивое одиночество, плач замызганных младенцев и звон гитары! Картина жизни, в которой с беспощадностью бытописателя-реалиста отражены высокое и низкое, красота и грязь, зловоние и аромат цветов. Гитара в этом контексте олицетворяет собой искусство, благотворно действующее на души людей.


Виктор ТОЛЕДО

Толедо Виктор (род. 1947 г.), мексиканский поэт.

Похоже, что Виктор Толедо сумел постичь вселенскую душу гитары, о чем свидетельствует его стихотворение, которое он посвятил гитаристке Наде Борисловой: «Гитара – луна / В золотом озере. / Рояль - поезд, / несущий водопады. / В музыке / Нади / По морскому мосту / В сны провожают. / Бросит якорь на звезды, / Бродит по нотам, / Когда звуки падают, / Открывая волны. / Мы их постигаем, / слушаем и ощущаем, / Так вселенную мы / постигаем».


ПаскальБРЮКНЕР

Брюкнер Паскаль (род. 1948), французский писатель. Автор романа «Божественное дитя», повестей «Горькая луна», «Похитители красоты».

В философско-фантастическом романе Паскаля Брюкнера «Божественное дитя» блестяще выписана сатирическая сцена, рисующая картину массового психоза, овладевшего музыкантами. «Людьми вновь овладело безумие… В один прекрасный день молодой английский виртуоз забрался в обнимку с виолончелью на плато в Альпах на высоте трех тысяч метров. Там он принялся терзать струны, денно и нощно исполняя сюиты Баха, пока его не смело в пропасть ураганным ветром. Этот жертвенный порыв оказался заразительным, и к вершинам началось подлинное паломничество: каждый стремился обойти другого, вскарабкавшись как можно выше. Оркестры в полном составе устремлялись к горным пикам, где уже нельзя было протолкнуться, ибо тысячи и тысячи жаждали пленить своим искусством Всемогущего Отца… Канатные дороги были забиты концертантами в смокингах, длинноволосыми гитаристами, ударниками, жаждущими оглушить Непостижимого и Бесконечного. Их не могли остановить ни холод, ни страх высоты, ни снежная слепота. Едва добравшись до гребня, они начинали сотрясать воздух громовыми адажио, оглашая окрестные долины звуками почти невыносимой громкости. От них не было спасения даже у подножия гор. И все – мужчины и женщины – с нетерпением вглядывались в небо, ожидая какого-нибудь знака, облаков или прояснения, которые показали бы, что Бог слышит».
Дальше краски сгущаются. Безумства и ужасы множатся: «Звезды бельканто, клавишных, струнных и духовых инструментов, отказавшись нацепить на себя анораки, меховые шапки и рукавицы, так и угасли в своих смокингах и в галстуках бабочкой. Некоторые исполнители, примерзнув к инструментам, падали вместе с ними на какую-нибудь кварцевую или известняковую иглу, и их протыкало насквозь под треск дерева и грохот жести… Матери с ужасом смотрели, как их дети, едва получив диплом консерватории, уходят, зажав гитару или скрипку под мышкой, чтобы принести себя в жертву Великому и Равнодушному».
Мороз по коже дерет от этих апокалипсических сцен! Вероятно, модный французский писатель, яркий представитель постмодернизма, очень не любит музыку, если с таким ехидным злорадством предрек бесславную кончину скрипачей и гитаристов!


Михаил ВЕЛЛЕР

Веллер Михаил Иосифович (род. 1948), писатель. Романы «Забытая погремушка», «Легенда Невского проспекта», «Любовь зла», «Приключения майора Звягина».

У Михаила Веллера, ироничного и не склонного к сантиментам прозаика, в романе «Разбиватель сердец» есть чудесная поэтичная фраза: «…Отзвенели гитарами белые ночи». Это не что иное, как классический четырехстопный анапест, столь популярный в русской версификации.
Удивительно, как гитарная музыка воздействует на творческую личность, заставляя ее писать стихами!


Данил КОРЕЦКИЙ

Корецкий Данил Аркадьевич (род. 1948), русский писатель, работает в жанре детектива. Полковник милиции, доктор юридических наук. Повести «Разящий удар», «Свой круг», «Принцип карате», романы «Пешка в большой игре», «Акция прикрытия», «Основная операция», «Антикиллер».

Если хотите узнать, до какого уровня низведена гитара в современном русском детективе, откройте хотя бы роман Данила Корецкого «Секретные поручения». «…Кто-то забрался на козырек над входом в подъезд, стал бренчать на гитаре и выть. И все подхватили: «А если я засну, шманать меня не нада-а-а!..» – Заткнитесь, падлы! – крикнул Горейчук».
Или еще один образчик: «Газик Димирчян, когда пьяный, берет гитару, лупит по струнам и поет жалобным голосом. Говорят – хорошо поет».
Благородный инструмент стал непременным участником блатных компаний и разгульных попоек, и это не может не печалить.


Леонид КОСТОМАРОВ

Костомаров Леонид Петрович (род. 1948), русский писатель. Романы «Земля и Небо», «Огонь и вода», «Иной мир», «Калека».

Гитара, благодаря своей компактной конструкции и большим выразительным возможностям, пользуется необычайной популярностью в местах лишения свободы. В уголовной среде порой появляются незаурядные исполнители – если, конечно, осваивают классический репертуар вместо блатной «Мурки» или «Гоп-стоп!». Леонид Костомаров в мемуарной книге «Десять кругов ада» описывает лагерный концерт, посвященный Октябрьской годовщине и Дню милиции, который «состоял всегда из сольных номеров гитаристов с присвистом, одного, обычно украинского, танца, декламации собственных виршей и стихов гражданственного и патриотического звучания».
На фоне казенщины и общего «культурно-воспитательного» убожества гитарные пьесы выглядят очень достойно!
Или еще один эпизод.
«Вдруг Воронцов встает и берет со шкафа гитару. Виновато говорит:
- Вольные шофера забыли... Я ее лет двадцать в руках не держал, – тренькнул по струнам, настроил и поднял на меня глаза…
Я недоверчиво смотрю на его мозолистые руки-лопаты, куда ему играть на гитаре...»
Нет, навыки игры не забылись, а сердце зэка жаждет красоты! Автор восторженно констатирует: «За свою жизнь я не слышал такой глубокой и печальной музыки, кажется, что звучал целый оркестр…».
Выразительные возможности гитары безграничны.


Харуки МУРАКАМИ

Мураками Харуки (род. 1949), японский писатель. Романы «Охота на диких баранов» (1962), «Норвежский лес» (1987) отражают влияние современной американской культуры.

Харуки Мураками посвятил роман «Охота на овец» поиску смысла жизни. Его герои постоянно рефлектируют, совершают какие-то не вполне мотивированные поступки, эпатирующие читателя. Посмотрите, при каких обстоятельствах автор упоминает гитару.
Главный герой рассуждает о сопернике-музыканте, отбившем у него девушку: «Видно, правду говорят, что в каждом человеке с рождения заложен неизменный вектор душевных склонностей. Он был лучше меня лишь тем, что играл на гитаре. Я был лучше его лишь тем, что умел мыть посуду. Гитаристы, как правило, никогда не моют посуду. Повредишь себе палец - и больше незачем жить на свете».
Отыскав среди хлама инструмент, он пытается вспомнить, как когда-то играл: «Я притащил из кладовки старую, облупленную гитару, с трудом настроил ее и попытался вспомнить то, что играл когда-то давным-давно. Слушая Бенни Гудмэна, я ковырялся в аккордах песенки «Airmail Special», пока не подошло время обеда. Тогда я отправился на кухню, наделал из уже почерствевшего хлеба бутербродов с толстыми ломтиками ветчины и съел, запивая пивом из банки.
Я потерзал гитару еще с полчаса – и пришел Человек-Овца».
Гость восторгается:
«- Что ли на гитаре играл? – с явным любопытством спросил Человек-Овца. – Мы вот тоже музыку любим. Играть, правда, совсем не умеем...
- Да я тоже не умею. Уж лет десять, наверное, гитару в руки не брал.
- Ну, все равно: сыграл бы что-нибудь, как умеешь!
Чтобы не обижать Человека-Овцу, я сыграл ему первый куплет «Airmail Special», но уже в припеве заблудился в мудреных синкопах, сбился с ритма, плюнул и отложил инструмент.
- Эх, здорово! – с чувством похвалил Человек-Овца. – Небось, хорошо, когда музыку играешь?
- Это если хорошо играешь. В этом-то и проблема. Чтобы научиться играть хорошо, нужно, чтобы слух был хороший. А с хорошим слухом уши могут завять от своей же игры, пока учишься».
Неумные похвалы дилетанта приводят героя в ярость.
«- Ситуация несколько изменилась, – медленно произнес я. – Я теперь очень зол. Так сильно, как еще не злился в жизни ни разу.
Человек-Овца молчал, застыв с бокалом в руке.
Я взял гитару за гриф, размахнулся – и что было силы шарахнул ею о кирпичный угол камина. Под душераздирающий визг лопающихся струн инструмент разлетелся вдребезги. Человек-Овца слетел с кресла, точно ошпаренный. Уши его качались, точно лапы сосны на ветру».
Молодой человек, неприкаянный житель японской столицы, не находит ответов на трудные житейские вопросы и вымещает злобу на гитаре, на которой за десять лет не научился играть…


Артуро-ПЕРЕС-РЕВЕРТЕ

Перес-Реверте Артуро (род. 1951), современный испанский писатель, блестящий знаток истории и искусства, мастер изящной словесности, завоевавший сердца читателей романами с захватывающей интригой.

Повесть «Тень орла» Артуро Переса-Реверте – это история испанского батальона 326-го линейного пехотного полка наполеоновской армии, тщетно пытавшегося перейти на сторону русских под Москвой. В тексте книги неоднократно упоминается гитара, и это понятно: звуки ее напоминают героям о родине, а Пепе, игравший на ней, был любим всеми, в том числе и французами. «Бедняга Перекур! Подумать только – выбраться живым из Байленской бойни, пересечь горные отроги, не попав в руки партизан – а они бы ему непременно отхватили лучшее достояние мужчины, – и лишь для того, чтобы схлопотать пулю от своих в тот самый миг, когда он собирался обратиться – к нам, то есть – со словами ободрения: «Не робей, ребята! Знаю, что тяжко, но ничего! Еще усилие, черт возьми! Мы с вами строим новую Европу», – и всякое такое. Ну, вот и построил. Прощай, Перекур, ты, хоть и французик был, а говорил по-нашему, не гнушался вместе с нами послушать гитару Пепе из Кордовы и похлопать его виртуозной игре, и однажды, как сам рассказывал, даже закрутил в Сакромонте любовь с обворожительной испанкой, зеленоглазой цыганкой, которая до сих пор снится ему на ночевках под открытым небом – небом этой проклятой России».

Да что там, не только простые солдаты – сам император слушал испанскую гитару! «…Примерно в полночь стоял капитан Гарсия, опершись о зубец крепостной стены, высившейся над древней столицей, и раскуривал трубочку, которую накануне обнаружил в кармане убитого казачьего офицера. Слышался гитарный перебор – это Пепе-кордовец пощипывал струны – и кто-то из недвижных и невидимых часовых напевал себе под нос что-то там такое про девушку, которая милого ждет, а он в горы ушел, все никак не придет. И тут капитан различил чьи-то шаги и только собрался крикнуть: «Стой, кто идет, разводящий ко мне, остальные на месте, стой, стрелять буду» и прочую муру, которой по уставу караульной службы полагается предварять пулю в лоб, как из тьмы вынырнул император собственной персоной и в сером сюртуке. Перепутать было невозможно – во всей Великой Армии не найдешь другого такого коротышку в такой огромной треуголке.
- Добрый вечер, капитан.
- Здравия желаю, ваше величество! – отчеканил Гарсия, становясь ему во фронт. – За время моего дежурства никаких происшествий не случилось.
- Вижу, – и Бонапарт тоже прислонился к зубцу. – Вольно. Можно курить.
- Благодарю, ваше величество.
Некоторое время они постояли вот так, рядом, слушая гитару кордовца и мурлыканье часового».
После бесславного поражения остатки батальона вернулись в отчие края. «Педро-кордовец поднял голову, ощупал засаленную повязку, закрывавшую дыру на месте глаза, выбитого в ходе приснопамятной переправы на Березине, и спросил: «Мы уже в Испании?» Кто-то ответил ему: «Да», ткнул пальцем в притулившийся на изгибе дороги домик таможни. Стоявшие возле него двое мрачных карабинеров со все большей подозрительностью разглядывали приближавшихся оборванцев, облаченных в лохмотья, которые покроем и цветом намекали, что были некогда мундирами Великой Армии. Тогда Педро-кордовец снял висевшую за спиной гитару и не без труда – одной струны не хватало – взял аккорд, вывел начало протяжной тоскливой мелодии. Что-то там такое о женщине, которая ждет, а муж в горы ушел, все никак не придет. Когда-то мелодия эта плыла над стенами Кремля, потом смолкла, а теперь вновь зазвучала, негромко и печально, в раскаленном послеполуденном воздухе».
Нельзя не заметить: гитара в повести испанского прозаика – полноправный персонаж со своей трудной судьбой.

Современная Испания – достойный член общеевропейской семьи, однако она сохранила свои национальные особенности, эту страну не спутаешь с Италией или Францией. О том, что гитара по-прежнему звучит на улицах ее городов, можно узнать из романа «Тайный меридиан» Артуро Переса-Реверте. «Кой встал. Он оставил тужурку на спинке стула, не посмотрел ни на недомерка, ни на Танжер и пошел к лестнице, ведущей к собору. Голова у него горела, от ярости он сжимал кулаки в карманах. Случайно он прошел мимо молодых людей с гитарой, они передавали по кругу бутылку пива. По виду это были студенты, две девушки и четыре парня. На гитаре играл худой красивый юноша с сигаретой в углу рта, девушка, держась за его плечо, покачивалась всем телом в такт музыке. Вторая взглянула на Коя и улыбнулась ему. Все остальные посмотрели на него настороженно, когда она протянула ему бутылку.
Он отпил глоток, вытер губы тыльной стороной ладони и сел тут же, на лестнице, слушая гитару. Парень играл неважно, но поздним вечером, на полупустой площади, под пальмами и освещенным собором его мелодия производила впечатление».
В полумраке особенно обворожительна гитара.



Дарья ДОНЦОВА

Дарья Донцова (настоящее имя – Агриппина Аркадьевна Донцова) (род. 1952), российская писательница. Дочь писателя Аркадия Васильева и режиссера Москонцерта Тамары Новацкой. Дарья закончила факультет журналистики МГУ, работала в газетах и журналах, преподавала немецкий язык и считалась человеком преуспевающим. Тогда, в застойные годы, Васильева написала первый литературный опус – повесть о сталеварах. Карьера писателя-производственника не состоялась. Незадачливого литератора с позором выставили из редакции журнала «Юность». Писать иронические детективы начала в 1998 году. За пять лет она написала 43 и уже издала 34 книги, то есть в среднем по книге в месяц. На неизменные вопросы, как такое может быть, писательница всегда отвечает: «Очень просто: с восьми часов утра до двух дня надо писать десять страниц, а с девяти до одиннадцати вечера – еще пять. И так – каждый день, вне зависимости от праздников и прочих уважительных поводов».

Иронический детектив Дарьи Донцовой с интригующим названием «Обед у людоеда» дает нам понять, что означает слово «гитара» на воровском жаргоне. Евлампия Романова, некогда закончившая консерваторию по классу арфы, а ныне частный сыщик, хочет побывать на некоей квартире, где надеется отыскать улики.
«- Как же мне туда попасть? – пробормотала я. Леня с откровенной издевкой засмеялся.
- Голубушка, что за несвойственные тебе колебания? Бери гитару – и вперед.
- Зачем мне музыка? – удивилась я. – И потом, гитара, конечно, тоже, как и арфа, струнный инструмент, но я совершенно не умею на ней играть...
- Гитара – это отмычка, – пояснил Дубовский.
- Но это же незаконно!
- Ну, е-мое, – буркнул Леня, – ты всегда законы соблюдаешь, улицу только на зеленый переходишь? Впрочем, попроси о помощи господина Гвоздя, думается, он тебе не откажет!»
Оказывается, можно стать «гитаристом», совершенно не умея играть на ней. Правда, для этого надо преступить закон…

Дарья Донцова, необыкновенно популярная сейчас русская писательница, обычно строит повествование от имени очередного героя, никак не проявляя свое авторское «Я». Так, «Маникюр для покойника», – это рассказ некоей Евлампии Романовой, сыщика-любителя. Посмотрите, как она говорит о себе: «Все записано на Мишино имя, я абсолютно нищая и, если супруг разведется со мной, останусь без копейки. Более того, я нигде не работаю и имею необыкновенно «нужную» и «хлебную» в наше время профессию музыканта. Но я не играю на гитаре и не прыгаю с микрофоном по сцене. Я арфистка, причем более чем посредственная, хотя училась игре на арфе долгие годы. Ну не заладились у меня отношения с арфой. Я ненавижу этот струнный инструмент так же, как своего мужа».
Ирония вполне понятная: серьезная музыка, в том числе и гитарная, отодвинута на обочину жизни.


Дина РУБИНА

Рубина Дина (род. 1953), писательница. Автор романа «Вот идет Мессия!» (2002), книги очерков «Воскресная месса в Толедо» (2002). Пишет по-русски, живет в Израиле.

Дина Рубина посетила десятки городов Испании. В книге «Воскресная месса в Толедо», уделила немало внимания гитаре, которая здесь является непременной деталью испанского пейзажа.
Барселона.
«Там они и сидели, рядышком, – два великолепных гитариста – на складных брезентовых стульчиках, перед пюпитром с нотами. По типу внешности – мексиканцы... Играли со спокойствием виртуозов: руки на золотисто-багряных гитарах сдержанны и легки, лица в тени благородно бесстрастны. И бесстрастна и величава была барочная музыка «Паванны», похоронного танца… Плавное кружение попарно шествующих аккордов, меланхолическое кружение эха в катакомбах средневековых стен, кружение теней, кружение света; косо выпавший из-за угла ломоть солнца, обломленный черной стеной и сланцево слепящий глаза на черной брусчатке мостовой; группка притихших туристов… В какую-то минуту (как подстеречь в жизни эти считанные, драгоценные минуты?) гармония архитектурных масс – арка над нашими головами, балкончик сбоку, уносящаяся ввысь черная стена церкви и волны черепицы надо всем – вдруг пришла в движение, соединясь с безмятежно-величавой музыкой барокко, с опущенными глазами двух музыкантов, скупым кивком отмечающих полет монеты в раскрытый футляр… Все это было столь органично моему ожиданию Испании, что просто слилось в душевный молчаливый трепет, в проглоченные слезы, в небесную Паванну – когда ты точно знаешь, что вот эти семь минут, впечатанных в бледное небо готической Барселоны, отныне и навсегда станут потаенным талисманом твоей единственной, замусоренной, не самой удачной, не самой прекрасной жизни».
В тот же день, и тоже в Барселоне.
«Гитару в прянично-керамическом парке Гуэль мы услышали издалека и минут десять взбирались наверх, по вздымающейся волной балюстраде террасы, мимо причудливых, из-под земли растущих пальмообразных колонн. Наконец выбрались к одной из тщательно продуманных, словно вылепленных, вдавленных в скалу неким могучим великанским кулаком, пещер. Там уже сидели несколько туристов, слушая игру молодого музыканта. На земле перед ним лежал футляр от гитары, в котором поблескивала медью единственная монета в 500 песет. Вдруг, оборвав себя на пассаже, гитарист резко поднялся, рывком отключил шнур синтезатора, побросал в футляр кассеты и, подняв монету, так же рывком протянул ее туристам, со словами:
- А это вам, леди и джентльмены, за то, что использовали меня.
Наступила пауза. Американцы (а судя по тому, что музыкант обращался к ним по-английски, это были американцы) переглянулись недоумевающе.
Гитарист: невысокий, изящный, напряженно-прямой – продолжал стоять с протянутой в руке монетой.
- За билеты на концерт в каком-нибудь зале вы готовы выложить куда большую сумму! – воскликнул он.
Они пожимали плечами, искренне не понимая, что паренек этим хочет сказать. Тогда он швырнул монету на камни под ноги американцам с непередаваемым презрением. Он был похож на оперного матадора или на Остапа Бендера (я имею в виду медальный профиль), если б не горечь в лице, совершенно исключающая как оперу, так и комедию».
Севилья.
«Последней севильской картинкой были четыре монахини, вошедшие в автобус Севилья-Кордова. Одна была очень хорошенькая, с прелестной белозубой улыбкой. Другая, пожилая, почему-то держала гитару в чехле. И это было как-то несуразно, не шло ей никак, хотелось крикнуть – да отдай той, молоденькой, хорошенькой, отдай, пусть споет!»
Гранада.
«Цыгане на площади Бибарамбла откровенно плохо бренчат на гитаре и вопят пронзительными голосами песни, слишком близко, впритирку подходя к обедающим на террасе. Закончив свои немудреные серенады, переворачивают гитару вверх дном и, обходя столики, бесцеремонно ждут, чтобы на нижнюю деку туристы выкладывали дань».
Четыре уличных сценки мастерски передают быт и нравы сегодняшней Испании, которую невозможно представить себе без гитары.


Алексей ПАРЩИКОВ

Парщиков Алексей Максимович (род. 1954), русский поэт, переводчик. Сборники «Днепровский август» (1984), «Фигуры интуиции» (1989). Поэма «Новогодние строчки». Живет в Кельне.

Ироническая поэзия Алексея Парщикова нравится далеко не всем, хотя было бы неверно игнорировать его творчество. Давайте посмотрим, в каком контексте он обычно упоминает гитару.

«Дрожит гитара под рукой, как кролик, / цветет гитара, как иранский коврик. / Она напоминает мне вчера. / И там – дыра, и здесь – дыра» (стихотворение «Тот город фиговый – лишь флер над преисподней»).
М-да, сравнение гитары с ковриком и кроликом воистину неожиданное. Впрочем, чего только не придумаешь в погоне за сомнительной рифмой!

«Если гитару берет человек и пытается петь, / птичка от смеха и муки / белыми лапами рвет клеть» (стихотворение «Птичка»).
Это уже понятнее. Смысл отрывка таков: музыка бездарного гитариста – курам на смех.

«Твой лик условный, как бамбук, / как перестук, задаром / был выброшен на старый круг / испуга, сна, и пахло вдруг / сожженною гитарой» (стихотворение «Темна причина, но прозрачна…»).
Хорошо, что поэту почудился запах паленой древесины, а не серы. Тогда бы уж точно в следующих строках появился хохочущий Мефистофель.
«Гитара, брошенная рок-звездой в толпу, / разрывается, как глубоководная рыба, / выдернутая в небеса» (стихотворение «На дороге»).
Не слишком понятно, однако метафора впечатляет.

А в поэме «Новогодние строчки» мы сталкиваемся с полным апофеозом абсурда: «Голова из гитарного грифа с колками, как ломоносовский сделан парик, / с флюгером голова, и зияет пропеллер, чтоб туманны черты, и голова пик».
Похожие стихи сочиняет компьютер, подбирая под заданный размер случайно подвернувшиеся слова.

Похоже, Парщикову до гитары нет никакого дела, она появляется в его стихах с непредсказуемой частотой, как и любая другая вещь, попавшаяся автору на глаза.


Юрий ПОЛЯКОВ

Поляков Юрий Михайлович (род. 1954), русский писатель. Повести «ЧП районного масштаба» (1985, сценарий одноименного кинофильма, 1988), «Апофегей» (1989) – о морально-политическом разложении в рядах партийно-комсомольского аппарата; повесть «Сто дней до приказа» (1987) – о внеуставных отношениях в армии; для стиля характерно использование анекдотов и современного городского жаргона.

Юрий Поляков на страницах романа «Апофегей» рассказывает о том, как один из героев приобщился к гитарному искусству, которое сильно помогло ему в жизни. «Чистяков умел играть на гитаре. Давным-давно, когда Валера учился в школе, к ним в класс заявился мужичок с балалайкой. Он исполнил русскую народную песню «Светит месяц, светит ясный» и призвал записываться в кружок струнных инструментов, организованный при Доме пионеров. Валера записался, походил на занятия около года и немного выучился играть на балалайке-секунде, а когда через пару лет началось повальное увлечение гитарами, успешно применил свои балалаечные знания к шестиструнке. Правда, собственного инструмента выцыганить у родителей так и не удалось, но сосед по заводскому общежитию имел бренькающее изделие Мытищинского завода щипковых инструментов, при помощи которого они разучивали и исполняли разные песни:
В белом платье с по-яс-ко-ом
Я запомнил образ тво-ой...
Потом, на первом курсе педагогического института, Валера посещал театральное отделение факультета общественных профессий, руководимое каким-то отовсюду выгнанным, но очень самолюбивым деятелем. Этот режиссер-расстрига бесконечно ставил «Трех сестер» и постоянно грозился сделать такой спектакль, что «все эти творческие импотенты из разных там мхатов сдохнут от зависти». Чистяков должен был играть Соленого, а Соленый, в свою очередь, должен был появляться с гитарой, напевая жестокий романс. Соленого Валера так и не сыграл, потому что режиссера погнали за освященное многовековой традицией, но не уважаемое законом влечение к юношам. Зато жестокие романсы петь выучился».
Обычный, в общем-то, путь к исполнительскому мастерству в далекие советские времена.

Юрий Поляков в романе «Замыслил я побег…» устами Башмакова делает неожиданный для дилетанта вывод. «Эскейпер взял с дивана гитару, пристроил на коленях и попытался сообразить простенький аккорд – но ничего, кроме какого-то проволочного дребезжания, у него не вышло. А на подушечках пальцев, прижимавших струны к грифу, образовались синеватые промятинки с крохотными рубчиками. У Каракозина, он помнил, эти самые подушечки от частой и буйной игры на гитаре затвердели, почти ороговели, и когда Джедай в раздражении барабанил по столу пальцами, звук был такой, словно стучат камнем по дереву. Зато как он играл, какие нежные чудеса выщипывал из своей гитары! «А интересно получается, – неожиданно подумал Башмаков, – чем нежнее пальцы, тем грубее звук, и, наоборот, чем грубее пальцы, тем звук нежнее...»
Профессиональный музыкант знает, какой это адский труд – игра на гитаре, и пальчики от этого не становятся деликатными.

В шутливом предисловии к роману «Козленок в молоке» Юрий Поляков заявляет: «Всеми силами я старался удержать будущих читателей романа от ложных идентификаций. Например, менестрель-шестидесятник Перелыгин, исполняющий свои стихи под виолончель, в первоначальном варианте носил фамилию «Пыльношлемов», но поскольку это сразу ассоциировалось у вдумчивого читателя со знаменитыми строчками Б.Окуджавы про «комиссаров в пыльных шлемах», я избежал недоразумения, отдав эту фамилию эпизодическому персонажу. И проблема ошибочного узнавания была исчерпана, ведь каждый знает, что сам Окуджава исполнял свои стихи под гитару, а не под виолончель, каковая хоть и стала мощным орудием демократии, но в руках совершенно иного мастера культуры». В итоге фрагмент о барде в романе стал выглядеть несколько иначе: «…Я караулил, выглядывая из-за угла, пока в Дом не заглянет какой-нибудь известный мне литератор, например, знаменитый менестрель-шестидесятник Перелыгин, исполнявший свои баллады не под гитару, как другие, а под виолончель, каковую всегда носил с собой. Он заходил в ЦДЛ (Центральный Дом литератора – В.Р.) почти каждый день, если, конечно, не был в загранкомандировке, и я всегда с нетерпением ждал появления этого великого человека, намурлыкивая про себя его знаменитую балладу «Принцесса и комиссар», на которой все мы выросли…»
Насмешливый выпад автора против представителей бардовской песни, едва умеющих играть на гитаре, понятен. Им инструмент нужен лишь для аккомпанемента, так почему бы ни воспользоваться виолончелью или, на худой конец, балалайкой?


Ирина РАТУШИНСКАЯ


Ратушинская Ирина Борисовна (род. 1954), русская писательница, участница правозащитного движения. В 1983 была приговорена к 7 годам заключения. С 1986 в эмиграции в Англии, затем в США. Стихи распространялись в самиздате и публиковались на Западе. В поэзии – религиозные мотивы, тема ответственности личности и борьбы за духовную независимость. Сборники стихов: «Стихи» (1984), «Вне лимита» (1985), «Я доживу» (1986). Книга «Серый – цвет надежды» (1989) и др.

Известная правозащитница Ирина Ратушинская, написавшая мемуарную книгу «Серый – цвет надежды», передает разговор с заключенным из мужского отделения лагерной больницы. «Когда оба отсмеялись, читаю ему стихи, ведь обещала.
- Ира, ты спиши их на бумажку. У нас один на гитаре лабает.
- У вас и гитара есть?
- Ну, тут теперь нет. Недавно хлопцы начальника режима гитарной струной удавили. Кто сделал – не нашли, а гитару забрали. Но я здесь ненадолго, я сам туберкулезный, меня два раза в год сюда на больничку возят. А на нашей зоне гитары аж две, мы их под самодеятельность получили».
Логику начальника постичь трудно. Он изымает гитару, предотвращая будущие убийства! Неужели у зэков нет никаких других способов отомстить ненавистным тюремщикам?


Борис АКУНИН

Акунин Борис (наст. имя и фам. Чхартишвили Григорий Шалвович) (род. 1956), русский писатель, востоковед, литературный критик и переводчик, автор детективов об Эрасте Фандорине.

Борис Акунин славится увлекательными сюжетами своих романов, превосходным знанием истории и живым, образным языком. Описание купеческой пирушки, куда отправился сыщик Фандорин, действительно впечатляет: «Из дома на безмолвную реку выплескивало приглушенным взвизгом цыганских скрипок, гитарным перебором, звоном бубнов, взрывами хохота и еще по временам каким-то утробным порыкиванием».
«Утробное порыкивание», оказывается, производил медведь на цепи. Акунин ничего не забыл, рисуя красочный лубок, – в том числе и гитару, без которой немыслима цыганская жизнь.


Леонид НЕТРЕБО

Нетребо Леонид Васильевич (род. 1957), современный российский писатель. Окончил Тюменский индустриальный институт. Публиковался в «Литературной России», журналах и альманахах. Автор книги «Пангоды» (Екатеринбург, 1999).

Повесть «Горький виноград» Леонида Нетребо посвящена событиям, происходившим в Средней Азии после революции. Взглянем, как герои проводят свое свободное время. «Басмач был тощим и угловатым, с бритой головой и огромными, как вилы, руками, плохо говорил по-русски, и в часы послеобеденного отдыха, под сенью тополей, у арыка, играл на рубобе, струнном музыкальном инструменте, похожем на тыкву с воткнутой в нее длинной палкой. Иногда Дуб отбирал у Басмача инструмент, приговаривая: «Одна палка, два струна, я хозяин вся страна», перестраивал «под гитару», ритмично стучал по струнам, и они оба, к восторгу детей, пели какую-то длинную, бесконечную шутливую песню, в которой каждый куплет заканчивался утвердительным вопросом: «На кой шайтан узбек война?!»
Русский человек настолько свыкся с гитарой, что даже незнакомый ему рубоб пытается превратить в некое ее подобие!


Игорь СВИНАРЕНКО

Свинаренко Игорь Николаевич (род. 1957), русский писатель. Издатель журнала «Медведь». Автор книги «Сильно умные разговоры про успех».

Про певицу Людмилу Зыкину существует множество историй, большинство из которых – обычные сплетни, вроде того, будто она была знакома со Сталиным. Но то, что звезда советской сцены когда-то пела с «битлами» – истинная правда. Вот как рассказывает об этом эпизоде публицист Игорь Свинаренко в книге «Наши люди». Однажды во время гастролей в Америке Зыкина обедала в ресторане. Спустя несколько минут в зале появилась ливерпульская четверка. Им сообщили, что есть возможность познакомиться с советской знаменитостью.
«- Я стала с ними петь «Вниз по Волге-реке».
- Ну а они?
- А они мне чуть-чуть подыгрывали.
- Говорят, они вам подарили гитару и крестик. Это правда?
- Гитару не дарили, это легенда. А подарили свой талисман, такой хороший нательный крест, из серебра. И сказали, что этот крест освященный, а мне он должен принести радость».
Добровольно расстаться с инструментом музыкант не может. Гитарист влюблен в свою гитару, как юноша: пылко и преданно.


Алексей СЛАПОВСКИЙ

Слаповский Алексей Иванович (род. 1957), русский писатель, драматург, в 1990-х годах работал в редакции журнала «Волга». Роман «Гибель гитариста» (1996).

Роман Алексея Слаповского «Гибель гитариста» – едва ли не единственное крупное произведение русской литературы, целиком посвященное гитаре и музыкантам. Сюжет завязан вокруг личности провинциального гитариста, чье мастерство увлекает многих людей, даже недоброжелателей. Андрей Андреев, стремясь стать исполнителем, совершает немыслимый по трудности и весьма изобретательный пируэт. «Он купил замечательную гитару (так ему сказали) за полмиллиона рублей денег – в начале девяносто четвертого года – и пришел к нему стать его учеником. Есть ли какие навыки? – спросил Денис Иванович. Нет, ответил Андрей. У меня даже слуха нет. Но я хочу играть. Вы сыграйте, а я перейму. Недоумевающий, но уважающий чужие потребности, странности и страсти, Денис Иванович сыграл одну из самых трудных пьес своего репертуара. Андрей, наведя на его пальцы видеокамеру, снимал. Дома… он уселся перед экраном телевизора и с видеозаписи стал изучать, что делать пальцами правой руки, а что левой – учиться вприглядку. Он просидел так два месяца безвылазно – и достиг поразительных результатов. Он пришел к Денису Ивановичу, взял гитару и в присутствии всех математически точно повторил труднейшую пьесу. Денис Иванович очень хвалил. Другие тоже отнеслись приветливо – кроме Димы Гульченко, сказавшего, что это дикая профанация искусства…»
Конечно, рекомендовать именно такой способ изучения гитары не станет ни один уважающий себя педагог, хотя для овладения инструментом на «бытовом» уровне этот метод вполне пригоден! Многие уличные музыканты учились именно так: наблюдали за игрой старших товарищей и постепенно становились гитаристами, даже не зная основ музыкальной грамоты.

Роман Алексея Слаповского «Гибель гитариста» рассказывает, в частности, о том, как юный музыкант обучается игре на инструменте. «Он был старателен. Через четыре месяца он уже мог сносно сыграть довольно сложную пьесу Апподижелли «Вечерний закат». Сложную – и красивую. Начиная ее, Дима волновался, к середине слезы начинали струиться из глаз, а к финалу он тихо ревел в три ручья, беря звучные аккорды, прощаясь с мелодией.
И на этом он остановился, дальше не пошел. В сотый раз тешил себя «Вечерним закатом», доведя исполнение до блистательности, до волшебной легкости – и непременно при этом плакал. Он боялся, что если возьмется играть что-то другое, то душа, без того наполненная «Вечерним закатом», не выдержит. Нет, с него хватит! – и он вновь и вновь извлекал из струн божественные звуки Апподижелли. И Денис Иванович никогда не уставал его слушать, а однажды сказал: «Знаешь, я, пожалуй, оказался не прав. Ты добился невероятного. Ты играешь эту вещь лучше всех в мире. Только эту вещь – но лучше всех в мире. А может, в этом и суть – делать что-то одно, но лучше всех в мире».
О гитарной музыке автор написал хорошо и проникновенно, однако точка зрения педагога, кажется спорной. Музыкант, припавший в жажде прекрасного к целительному роднику гитарной музыки, не может довольствоваться одним-единственным глотком, в этом есть что-то алогичное, несовместимое со здравым смыслом. Впрочем, не всем же быть такими, как Андрес Сеговия, исполнившим за свою жизнь сотни, если не тысячи произведений!

У Алексея Слаповского встречаем эпизод, где медсестра в больнице впервые слушает игру главного героя. Звучит музыка Баха. «Уже первый аккорд – думала и вспоминала потом, пересказывала себе музыку Светлана – как чистое соприкосновение тел, светлое высокое созвучие под аккомпанемент спокойных басов – словно в коммунальной квартире сосед прогуливается за стенкой… Вот руки подняты, пальцы переплелись, соприкоснулись, они смотрят на свои пальцы высоко поднятых рук – и невольно продолжают взгляд – за окно, где тихо и спокойно сидит на подоконнике голубь под голубым небом и белым облаком, и они оба одновременно думают, что облако, небо, голубь и они сами – счастливы, – и опять повтор мелодии, и правильно, и хорошо, так и нужно – войти в воду, отступить, опять войти, опять отступить, опять войти – сдерживая себя, хоть течение так и подмывает, затягивает... и кажется эта вода неиссякновенной, хотя вдруг понимаешь, что как ни вечна любая река, но когда-то же она пересохнет, когда-то кончится та вода, которая подпитывает ее – и грустно станет, заплакать хочется... ах, да что вы, говорит музыка, когда это еще будет, а пока любовь... печальная... нет, светлая... или все же печальная... грусть ли прощания?.. грусть ли встречи с думой о будущем прощании?..» («Гибель гитариста»).
Как видим, произведение Баха породило очень необычный образный ряд в душе неподготовленной слушательницы.

У Алексея Слапковского находим довольно интересное наблюдение, характеризующее степень подготовленности аудитории к восприятию серьезной гитарной музыки. Герой его романа давал сольные концерты повсюду: в школах, сельских клубах, даже в лагерях для уголовников. И вот именно за колючей проволокой находились самые благодарные слушатели. «В тюрьме… тон задавали воровские авторитеты, которые, принципиально ненавидя всякий подневольный труд, в искусстве Дениса Ивановича видели именно искусство. Ловкость пальцев, бегающих по струнам и ладам, дробность переборов напоминали им искусство собственное, воровское, в котором тоже важны безошибочность, спорость, четкость – а в финале именно такое торжество полнозвучных аккордов, какое раздается в руках Дениса Ивановича, клокочет в теле гитары. Они уважали мастерство – и не дай бог кому-то из мелкоты шаловливо крикнуть музыканту: «Цыганочку давай!» – авторитеты пресекали хулиганство коротким взглядом, кратким словом, крепким кулаком» («Гибель гитариста»).
Души матерых арестантов размягчались в соприкосновении с прекрасным и вечным, луч солнца в лице гитары освещал потемки их сердец.

Книга «Российские оригиналы» Алексея Слаповского – остроумный опыт создания энциклопедии мужских характеров, где типажи расположены по алфавиту: адюльтерщик, балабол, вахлак, гражданин, делец и так далее. Это весьма точный социологический анализ, поданный с блеском и юмором.
Первый представлен автором следующим образом: «Адюльтерщик, поглаживая лысеющий лоб или седеющие кудри, говорит собравшейся на каком-нибудь интеллектуальном бивуаке молодeжи, что он по-прежнему поклонник студенческой бескорыстной любви и нынешних меркантильных отношений понять не может. Принести женщине цветочек, сорванный на клумбе, бутылку вина, прочесть ей, выпятив вдохновенно кадык, стихотворение и спеть песню под гитару – это он понимает, а распахивать дверцы «мерседесов» и обклеивать долларами девичьи тела в саунах – слишком легко и слишком пошло».
Далее стареющий ловелас продолжает: «Нет уже тех, кто помнит прелести бескорыстной студенческой Любви… Пришли мужчины, не знающие не то что поэтов эпохи Тан, но и «В лесу родилась eлочка» до конца не помнящие, они тоже, вроде бы, адюльтерщики в силу вековечной мужской полигамности, но их адюльтерность уже буржуазна: они благопристойно снимают или даже покупают уютную квартиру для свиданий, где не услышишь ни стихотворного шелеста, ни гитарных переборов, а одно лишь, простите Бога ради, полезное для их здоровья кряхтенье и сопенье, будто тренажeрный зал там, а не уединилище Любови…»
Но не только жалкие донжуаны обожают игру на гитаре! Нет, ею владеют также интеллигенты. «По мере затухания послеоттепельного энтузиазма потребовалось скорректировать облик Интеллигента – иначе в этот разряд уже никто бы не попал. Стали упрощенно считать, что Интеллигент – это тот, кто получил образование и работает головой, но в свободное время обязательно играет на гитаре и поeт песни, читает художественную литературу, интересуется новинками кино, рыцарски относится к дамам. Неофициальная версия добавляла к этим качествам ещe и непременную принципиальность в общественных вопросах: кто леворадикально-социалистическую, кто антикоммунистическую, диссидентскую – в зависимости от взглядов самих носителей и авторов версии».
Больше всех Слаповский сочувствует российским неформалам, которые не расстаются с гитарой. Им «хочется бросить вызов морали, истеблишменту, государству… Но как бросишь, если нету ни морали, ни истеблишмента, ни государства в его нормальном полноценном виде?! Нет внешнего врага, без которого неформальное движение – гибнет! Как панковать или хипповать, если чуть не большинство населения панкует или хиппует…»
Да и в логове мирового империализма, за океаном, тоже трудновато быть неформалом. Правда, по другой причине. «На Западе истеблишмент остался истеблишментом, приличия остались приличиями – и даже усугубились, но ни одеждой, ни повадками, ни сумасшедшим хайром никого не удивишь, это стало игровой частью быта: молодая жена богатого адвоката катается на велосипеде в драных джинсах, сам адвокат во время уикэнда забавляет гостей хулиганской песенкой Джима Моррисона под гитару».
Таким образом, если верить Слаповскому, в современной России лишь три категории мужчин тяготеет к гитаре: селадоны, умники и маргиналы. Оставим на его совести этот сомнительный вывод.

Герой романа Алексея Слаповского «День денег» становится гитаристом по воле случая. Как-то он еще в школьные годы купил лотерейный билет и спустя месяц решил проверить. Не улыбнулась ли ему удача. «Он бросился к столу и с нарастающим чувством уверенности стал сличать номер. И – выигрыш! «Гитара» – было обозначено. Николай был счастлив. Играть на гитаре он не умел, но главное – выигрыш! Никто в школе никогда не выигрывал, а ему – повезло! Никому ничего не говоря, он отправил заказным ценным письмом лотерею в адрес тиражной комиссии, оттуда пришел ответ и вопрос, не желает ли он получить выигрыш деньгами? «Только гитарой в гарантированном мне законом СССР порядке, а не жульничество!» – сердито написал Николай. Через три недели он получил уведомление о посылке и с замирающим сердцем помчался на почту. Там ему объяснили, что посылка – наложенным платежом и для получения ее ему следует заплатить 8 руб. 30 коп. Николай побежал домой, схватил из книжного шкафа несколько книг отца, по которым тот учился в техникуме и которые ему, работающему прорабом на стройке, давно были не нужны, отнес их в магазин «Букинист» и сдал за 10 руб. 18 коп. В результате он получил-таки выигрыш – гитару стоимостью 7 руб. 50 коп., выпущенную, как свидетельствовала наклейка внутри корпуса, Мозжихинским деревообрабатывающим комбинатом. Гриф ее болтался, дека имела трещину, металлические струны басов под пальцами визжали, как сто рожающих кошек, но Николай с помощью приятеля-гитариста довел ее до ума, и у того же приятеля перенял несколько аккордов. А дальше учился уже сам, но серьезно, по самоучителю Иванова-Крамского. После школы он стал подрабатывать музыкантом в ресторане, обивая порог филармонии и пытаясь проникнуть в какой-нибудь профессиональный вокально-инструментальный ансамбль. И ему повезло, его взяла на сельские гастроли ритм-гитаристом вместо запившего музыканта группы «Созидатели». Николай прошел нелегкую практическую музыкальную школу, он играл и на бас-гитаре, и на ударных, и за «Ионику» вставал, и перкуссией действовал, и даже саксофон освоил! Кроме этого, у хваткого парнишки, трезвенника и скромника, обнаружились организаторские способности, и вскоре он стал по совместительству чем-то вроде администратора ансамбля. Шли годы, он превратился в администратора матерого, вся страна знала его – и помнит сейчас…»
Комичный эризод с лотерейным выигрышем, за который пришлось изрядно приплатить, радикально изменил жизнь подростка, приобщил его к музыке. А сколько таких известнейших в гитарном мире людей, кто некогда совершенно случайно взялся за инструмент, чтобы с ним больше не расставаться!


Василий ЛОМАКИН

Ломакин Василий (род. 1958), поэт. Родился в Москве, окончил химический факультет МГУ. С 1991 г. проживает в США. Сборник стихов «Русские тени» (М., 2004). Шорт-лист Премии Андрея Белого за 2003 год.

Нынешние поэты, равно как их хулиганствующие предшественники из 1920-ых годов, нередко позволяют себе эпатирующие выходки. Читаем пятистишие Василия Ломакина: «Пушкин, вот печальный вид: / Ангел вьется надо мною / И гитарною струною / Заедает алфавит / ...Пушкин был гермафродит» (пунктуация на совести автора).
Ломакин, как некогда Владимир Маяковский, жаждет сбросить Александра Сергеевича «с парохода современности», но сил хватает лишь на то, чтобы обругать классика. С Пушкиным и его хулителем, кажется, все ясно. Но вот другой вопрос: а причем здесь гитарная струна?


Константин МИХАЙЛОВ

Михайлов Константин (род. 1958 г.), русский поэт. Стихи «Порвались в небе облака», «Запятая», «Память».

Константин Михайлов – изобретательный стихотворец, блестящий имитатор стилей различных эпох. Об Испании, например, он пишет восторженно: «Веселей, веселей, вестготы / В этом красном, горячем месте! / У Испании нет работы – / У Испании – только песня! / Пусть безумной гитары дека / Виноградной слезою брызжет – / Отдыхает в раю Эль-Греко, / А Дали – отдыхает ниже».
Делая скидку на иронию автора, нельзя не заметить, что Испания для него – край бурной страсти и вдохновенной гитары.


Валерий ГОРБАНЬ

Горбань Валерий Вениаминович (род. 1959), русский писатель. Полковник милиции в отставке. Цикл рассказов «Песнь о бойне», повесть «Просто командировка».

Писатель Валерий Горбань в своей «Песне о бойне», созданной на основе документальных фактов, рассказывает о буднях чеченской войны. Важную роль в кратких передышках между боями играет гитара и пение, позволяющие снять стресс бойцам. Приведем один фронтовой эпизод. «Застолье шло своим чередом. Подтянулись соседи, благо вечер пока тихий был. Упиваться никто не упивался. Нет у братьев-командиров такого права – в сопли надираться. Жизни человеческие на них. Но по сотке-другой (кому как комплекция позволяет) не вредно: чуток адреналин загасить, голосовые связочки промочить, чтобы пелось веселей. Гитара по кругу пошла. Начали, по традиции с «Офицеров» газмановских, стоя. Если по тревоге выскакивать срочно не придется, то и завершится застолье этим гимном офицерства российского».
Или еще один пример. Офицер с выразительным прозвищем Шопен «опустил голову и бережно погладил струны. Гитара откликнулась тихим звоном, будто радуясь, что после черных развалин и дерматинового плена вновь увидела свет и почувствовала руки настоящего музыканта. Прислушавшись к ее голосу, он удивленно вскинул брови, и пробежался ловкими пальцами по тонким серебряным нервам. Гитара мелодично пропела в ответ. Она была почти идеально настроена.
- Ах, ты, чертила бородатый, не можешь без сюрпризов! – улыбнулся про себя Шопен и чуть-чуть подстроив третью струну, взял первый, негромкий аккорд.
Эту песню его бойцы еще не слышали. «Мы придем на могилы братишек, / Как положено, стопки нальем, / И расскажем на веки затихшим, / Как без них мы на свете живем».
Гитара и поныне верно служит русскому воинству, помогая обрести душевное равновесие и верить в победу.


Полина ДАШКОВА

Дашкова Полина Викторовна (род. 1960), русская писательница. Дебютировала как поэт. Широкую известность приобрела как автор детективных романов: «Образ врага», «Кровь нерожденных», «Никто не заплачет», «Эфирное время», «Золотой век» и других.

Полина Дашкова, прославившаяся на поприще современной остросюжетной беллетристики, умеет коротко и очень точно набросать портреты своих героев. Интересен фрагмент из романа «Образ врага»: «Художник, кроме полотен, писал еще и песни, исполнял их под гитару в узком кругу, имел кое-какую известность. Одни говорили: он хороший художник, только зачем сочиняет песни? Другие возражали: он потрясающий бард, но зачем рисует картины? Впрочем, не важно, кто что говорил и возражал. Главное, не молчали. Знали, кто такой и как зовут. Звонили и приглашали в гости. Пристраивали картины на вернисажи. Организовывали концерты. Просто так. Бесплатно. Из любви к искусству».
Прекрасная характеристика «богемной» интеллигенции «застойной поры», когда всеобщая духота общественной жизни с необыкновенной легкостью порождала столь необычные универсальные дарования, поклонявшиеся поэзии, живописи и гитаре.


Дидье КОВЕЛЕР

Ван Ковелер Дидье (род. 1960), французский писатель, кртик, сценарист. Автор многих книг. Роман «Путь в один конец» удостоен Гонкуровской премии (1994).

Дидье Ван Ковелер, французский литератор цыганского происхождения, достоверно описывает жизнь своих соплеменников в современной Европе: «Вечером. Перед сном, у нас любят поговорить о предках, о краях, где они жили, посетовать на то, что с появлением нержавейки закатилась слава клана Кэлдереры, потомственных жестянщиков-лудильщиков, вспомнить под переборы гитары и трели губной гармошки о гонениях, погромах и законах, из-за которых все и очутились здесь… и сменили колеса фургонов на кирпичи, а странствия – на воспоминания» («Путь с один конец»).
Веками установившийся кочевой образ жизни цыган сменился оседлым, ушли в прошлое их невостребованные профессии, но любовь к гитаре осталась. Да подумайте сами: что это за цыган, без песен и перебора рыдающих струн?


Алексей РЫБИН

Рыбин Алексей (род. 1960 г.) Известный рок-музыкант. В 1980 году вместе с Виктором Цоем организовал группу «Кино». Последние годы занимается литературной деятельностью, автор многочисленных публикаций о рок-музыкантах, двух киносценариев и нескольких криминальных романов. Вышли книги Алексея Рыбина «Кино с самого начала», «Право на рок», «Трофейщик», «Трофейщик-2», «Виктор Цой», сериалы «Генералы подвалов», «Мужик»…

Рок-музыкант Алексей Рыбин, хорошо знающий нравы современной российской эстрады, частенько описывает эпатирующие эпизоды, в которых гитаре отводится явно неподобающая ей роль. Возьмем отрывок из его романа «Фирма».
«- А сейчас, перед выступлением вашей любимой команды «Бильярд», мы представляем новый проект Эльвиры и Люды – «Вечерние совы».
В зале засмеялись. Гоша включил свет и замер.
На сцене перед микрофоном стояла обнаженная Эльвира с электрической гитарой «Фендер», прикрывавшей самое интимное из интимных мест. Рядом с ней на высоком вертящемся «музыкантском» стуле сидела Люда в одеянии монахини со скрипкой в руках.
Зал тихонько ахнул, потом послышался плотоядный смех. Эльвира, не обращая ни на кого внимания, тронула струны, гитара издала немыслимо громкий, скрежещущий звук, тут же зазвучала скрипка Люды, и Гоша вместе со зрителями, словно загипнотизированный, стал покачиваться в такт музыке.
Эльвира выключила ногой педаль, звук гитары стал мягким, плавающим, ноты повторялись коротким эхом. Девушка быстро крутанулась на месте, продемонстрировав зрителям, что она все-таки не совсем голая, некоторые детали одежды на ней имелись. Этими деталями были узенькие, прозрачные трусики и перчатка на правой руке, которую Гоша, как и большинство зрителей, остолбеневших от неожиданного зрелища, поначалу не приметил».
Здесь перед нами наглядный пример того, как можно профанировать высокое искусство, низводя концертное выступление до разновидности стриптиза. Впрочем, бездарнымым музыкантам без таких скандальных трюков просто не собрать нужного числа слушателей…


Джоанна РОУЛИНГ

Роулинг Джоанна Кэтлин (род. 1965), английская писательница. Окончила университет в Экзетере, преподавала в Португалии английский язык, где вышла замуж за португальского журналиста. Когда брак распался, Джоанна с дочерью приехала в Эдинбург, к своей младшей сестре Диане. Едва удерживаясь над чертой бедности, Роулинг работала над книгой, идея которой, по слухам, пришла к ней во время поездки на поезде из Манчестера в Лондон в 1990. После многочисленных отказов издательств, она все-таки продала свою книгу «Гарри Поттер и Философский камень». К 2000 году первые три книги о Гарри Поттере принесли ей приблизительно 480 млн. долларов.

Нашумевшие книги Джоан Кэтлин Роулинг о юном волшебнике Гарри Поттере действительно увлекательны, однако гитара упоминается там лишь эпизодически, например, на тех страницах, где описывается школьная вечеринка. «Когда пир подошел к концу, Думбльдор встал и попросил учеников сделать то же самое. По мановению его палочки, столы отлетели к стенам, освободив пространство в центре зала, и тогда директор возле правой стены соорудил сцену. На ней находилась ударная установка, а также несколько гитар, лютня, виолончель и волынка. Под бешеные аплодисменты на сцену в искусно разорванных черных робах взошли «Чертовы Сестрички» с дикими копнами волос. Они взяли в руки инструменты…»
Воистину, довольно странный набор инструментов для любительского ансамбля, играющего танцевальную музыку! Впрочем, в фантастическом произведении можно выдумать и не такое.

Игорь МДЗИНАРАДЗЕ

Мдзинарадзе Игорь (1966-2004), гродненский бард и гитарный мастер.

Прихотлива человеческая судьба! Поэт Игорь Мдзинарадзе конструировал самолеты, слыл мастером по изготовлению 12-струнных гитар, но остался в нашей памяти автором чудесного стихотворения «Только гитара», которое надо привести целиком, без купюр, не взирая на то, что оно требует редакторской доработки. Из хорошей песни, как известно, слова не выкинешь…

«Небо хмурое, тучи цепляют дома,
Дождь прошил землю серыми нитями.
Я сойду в одиночестве скоро с ума
В этой жалкой, убогой обители.

А вчера было солнце и дикий восторг,
Я же к солнцу стремился не даром.
Я уйду, я уйду, я уйду на восток,
И со мной будет только гитара.

Пыль дорог не пугала меня никогда,
Где меня только люди не видели!
За плечами года, это все ерунда,
Знать не нужно, Господь, сколько выделил.

Вдруг становится жарко, и я, как в бреду,
Я порою дурею от жара.
Я решил, что теперь я на север уйду
И со мной будет только гитара.

Даже месяц покоя отравит меня,
В положенье введет безнадежное,
Но в себе я пока ничего не менял.
Как всегда, настроенье дорожное.

Как хочу я открыть этот мир для себя,
Эх, успеть бы, пока я не старый!
Я на запад уйду, ни о чем не скорбя,
И со мной будет только гитара.

Лишь душа выбирать направленье вольна,
Ей бы только вот с телом условиться.
Я, конечно же, не нагулялся сполна,
Что-то плохо опять мне становится.

И опять я возьму на работе расчет,
Для вещей понадежнее тару.
Я на юге бывал, но поеду еще,
И со мной будет только гитара.


Но всегда к постоянству стремится душа,
Устают от неопределенности,
Твердо верить хотят и ровнее дышать,
Впрочем, это нормальные склонности.

Жаль, поделать с собой ничего не могу,
Душно мне, клонит в сон от угара.
Я пойду хоть куда, хоть сейчас убегу,
И со мной будет только гитара».
Все части света открыты человеку с гитарой за плечами!


Наталья ГВЕЛЕСИАНИ

Гвелесиани Наталья Александровна (род. 1967), русскоязычная писательница. Родилась в Каракалпакии, выросла в Тбилиси. Автор сборника прозы «Дорога цвета собаки».

Творчеству Натальи Гвелесиани присуща философичность и тонкий психологизм. Приведем небольшой фрагмент из ее фантастического романа «Дорога цвета собаки», где она с поразительной достоверностью описывает магнетическое воздействие, которые оказывает на аудиторию хорошая гитарная музыка. «Пели негромко и печально. О непонятном. Тревога нарастала. Но хор становился громче, и дружные, стройные голоса единодушно устраняли тревогу. Она возвращалась. Ее устраняли опять. Ярость, нежность и бездумная задумчивость чередовались. Три этих состояния внезапно слились воедино, когда один из поющих опустился на стул, положил на колено гитару и властно провел по струнам. Песня замерла. Большеголовый парень в темно-синем кителе с серебристыми погонами без всяких знаков, в синих форменных рейтузах и узких сапогах, с такой же, как и у всех офицеров, саблей на боку, отличался от других только цветом широкой шелковой ленты через правое плечо, которая служила, видимо, единственным знаком различия. Лента у парня с гитарой была бежевой. Склонившись над инструментом, он сосредоточенно терзал струны, заставляя их повторять все изгибы и изломы песни. Тревога стала полней. Она огрызалась, трепеща, наступала, раздуваясь от гнева. Но и боролись с ней яростней. Все смотрели с волнением, как струится пот по рябым щекам большеголового офицера, как темнеют, увлажняясь, густые рыжие волосы. Иногда он поднимал лицо и глядел вдаль невидящим взором, полным суровой нежности. Тогда Годар думал, что он – позер и, одновременно, мучился от неуместности, несправедливости своих подозрений… Музыка уходила постепенно, выбивая из сил гитариста. Он заиграл мягче, приглушенней, словно моля об отсрочке. Но музыка все-таки увернулась, вылилась в чистый, замирающий звук одинокой струны. Потом раздался шум последнего, басового, аккорда, похожий на суровый хлопок дверью. Офицер с бежевой лентой, высвободившись от гитары, резко встал.
- Слава Кевину, господа! – сказал он хрипло, и все осушили бокалы, наполненные до краев во время неистовства музыки».
Солирующая гитара в руках хорошего исполнителя способна увлечь даже грубую солдафонскую публику, далекую от искусства и дум о прекрасном.


Элла КРЫЛОВА

Крылова Элла Николаевна (род. 1967) – русская поэтесса. Родилась в Москве. Дебютировала в журнале «Знамя» в 1991 г. Автор 10 книг. В 2001 году вышла книга избранной лирики «Пчела на левкое» («Грааль»).
В стихотворении «Delirium» Эллы Крыловой запечатлена горестная картина: «Резервация духа – / Магадан, Петербург. / Что ни день, то – непруха, / что ни ночь, то – хирург / с психиатром на пару / плоть кромсают и ум / под блатную гитару / и панический шум / белых ангельских крылий, / линькой траченных. Где / плод столь долгих усилий? / Лишь круги по воде…» Завершает ее печальные раздумья восклицание: «На гвоздях, как Рахметов, / почивает страна. / Алчет смерти бессмертный / на кресте сатана».
Впечатляющая картина всеобщего развала и передела России, проходящего под убогое треньканье «блатной» гитары!

Элла Крылова в цикле «Лучи и ручьи» восклицает: «Черт догадал / родиться здесь с душою и талантом, / как «наше все» в сердцах произнесло! / Но – дактилоскопический бокал, / гитара с жеваным жеманным бантом / и песня, песня всем чертям назло!»
Перед нами – неплохой образец современной русской поэзии, где автор перефразирует знаменитые пушкинские слова, переводя стрелки часов на нынешнее время. И гитара с мещанским измятым бантом на грифе – отнюдь не лишняя деталь в этом контексте.


Родион БЕЛЕЦКИЙ

Белецкий Родион Андреевич (род. 1970), русский писатель и драматург. Повесть «Путешествие в Иваново автора, Коврова и Баранова».

Безымянный персонаж пьесы Родиона Белецкого «Соня» разражается долгой тирадой, восхваляя гитару. Несмотря на комические нотки, ее следует привести целиком, потому что этот парень искренне обожает свой инструмент: «Есть такие лабухи, которые любят подсесть на пафос. Они вешают гитару ниже колен и начинают возить туда-сюда кисель по грифу, клопов давить. Они думают, что если у них пальцы по струнам бегают так, что их не видно, то они виртуозы. Они думают, если они примочками обложились и медиаторов американских с пробкой себе накупили, они все Сантаны и Пако де Лусии. Лажовщики! «Smoke on the water» в соль мажоре играют! Да за это стрелять надо!.. Настоящий музыкант делает так: он берет минимум нот и каждая в десятку! Как я, например. А главное для настоящего музыканта – это его гитара! Его инструмент – это святое. Вот у меня, например, «Гибсон». Мог бы соврать, но не буду. Гитара у меня не родная, производство корейское. Но зато какой звук. Начинаю играть квартами, ей Богу, все внутри в комок сжимается, такая мощь! А на вид она у меня хрупкая, небольшая, легонькая. Под дерево сделана, гриф гладкий сзади, как шея, и дека в таких изгибах! Со стороны посмотришь, вылитая... девочка. Я ее так и называл, девочка моя. Как я любил ее! Чехол бархатом обил, струны – не поверите – духами французскими протирал. Но давно уже разлучили меня с моей любимой. Где ты, девочка моя?! Давно я уже не слышал твоего голоса. Где ты, девочка моя?! Где ты?! Где?!..»
Конечно, такая пылкая привязанность к гитаре похожа на патологию, но сколько подобных музыкантов на свете – старательных, ревностных, самозабвенных, кто мог бы подписаться под этими словами!


Дмитрий РУМЯНЦЕВ

Румянцев Дмитрий Анатольевич (род. 1974), русский поэт. Автор стихотворного сборника «Жребий брошен» (1999).

Современная русская литература богата поэтами, которые со временем, вероятно, станут в один ряд с Мандельштамом и Бродским. Читаем стихотворение «Миф» Дмитрия Румянцева: «Направляясь к тебе, в переходе у нового сквера / я услышу гитару и тающий голос Гомера, / брошу медный обол под его отсыревший ботинок, / подивлюсь, как какой-то старик развивает Плотина. / Но майевтику старца, текущую пьяно и сипло, / оборвет, из окна перевесившись, бранью Ксантиппа».
Перед нами легко узнаваемая жанровая сценка, прихотливо окрашенная авторским интеллектом и юмором, в которой, вопреки логике истории, рядом сосуществуют Гомер и гитара. Впрочем, этот хронологический нонсенс воспринимается безо всякого протеста. Думается, «Илиада» ничуть не проиграла бы в своем величии, если бы древнегреческому слепому старцу аккомпанировали на гитаре вместо кифары.


А.ГОВОРОВ

Говоров Александр, русский писатель, доктор исторических наук. Исторический роман «Флореаль», приключенческий роман «Последние Каролинги» (2001).

Гитара появилась в России в начале XVIII века и в царствование Петра Великого именовалась «китарой». Историк и писатель Александр Говоров своеобразно, хотя неточно (поскольку воспроизводит уровень интеллекта своего персонажа), излагает этимологию этого слова в романе «Санктпетербургские кунсткамеры». Действие разворачивается в 1726 году, уже при Екатерине I: «Зизанья вынесла инструмент, похожий на балалайку или домру, но суженный посредине, будто в талии. Весь в лентах и инкрустациях, называемый «гитара», то есть «цыганка», а еще – «кифара», инструмент Венус, богини любви».
Автором подчеркнута экзотичность и несомненная светскость иноземной музыкальной новинки, столь быстро завоевавшей сердца слушателей.


Ирина СИДОРЕНКО

Сидоренко Ирина (род. 1980), член Союза литераторов России, Союза российских писателей, кандидат философских наук, режиссер. Поэтические сборники «Ключ вдохновения» (2000), «Величальная» (2002), «Песнь жизни» (2003), «Соль жемчуга» (2006) и др.

Обыгрывая латинское название Луны (Селена), поэтесса Ирина Сидоренко восклицает: «Селенный звон! Селенный звон! / Как много дум наводит он. / А юный Пан мою любовь / В селенный звон рассыпал вновь… / Звон по расселинам летит. / Прильни к Луне – она звенит! / На боль мою ответь сполна / Гитарной декою, Луна!» (стихотворение «Селенный звон! Селенный звон!..»).
Кружевная вязь каламбуров, аллитераций, двойных и тройных звуковых параллелизмов порой уводят автора от логики чувств, но поэтические метафоры впечатляют. Сравнение Луны с гитарой в данном контексте кажется оправданным.


Ги БРЕТОН

Бретон Ги, французский публицист. Серии книг «Женщаны и короли», «Истории любви в истории Франции»

Ги Бретон прославился, как автор 10-томной исторической хроники «Женщины и короли» («Любовь и история Франции»), где сделал попытку доказать, что многие известные события имели существенную «амурную» подоплеку, помимо экономических и политических причин.
Вот фрагмент текста, относящегося 1156 (!) году. Гитара неоднократно упоминается на страницах этого труда: «…Алиеноре пришлось заниматься девочкой, которую родила ее бывшему супругу новая жена. Она ухаживала за ней с большим вниманием. Годом позже ей удалось вернуться во Францию к рождественским праздникам. Бернар де Вентадур, который посылал ей в Лондон многочисленные любовные песни, ждал ее в Пуатье. Увидев ее, он вдохновился на веселую поэму, которую в тот же вечер пропел ей у камина под аккомпанемент гитары».
К сожалению, мы не можем принять данное свидетельство, поскольку достоверные сведения об испанской гитаре появились столетием позже. Вероятно, прекрасный трубадур играл на каком-то другом музыкальном инструменте.
Листаем эпопею Бретона дальше.
В XVII столетии гитара пользовалась во Франции вниманием высокопоставленных особ. К примеру, автор утверждает, что герцог Ришелье обязан своей карьере покровительству женщин. Одной из них была Мария Медичи: «В 1624 году, благодаря все той же королеве-матери, по отношению к которой он проявил себя исключительно галантным и услужливым кавалером (желая понравиться ей, он научился бренчать на гитаре), Ришелье становится министром, потом главой Королевского совета и, наконец, первым министром».
Чуть ниже мы узнаем, что музицировал на гитаре не только Ришелье, но и сам король: «Поведение Людовика XIII менялось буквально на глазах. Однажды утром он попросил принести ему гитару, на которой кое-как умел играть, и потребовал, чтобы его оставили одного. Сильно заинтригованная, Анна Австрийская, встав за дверью, с любопытством прислушалась. В течение нескольких минут король перебирал струны, потом под его пальцами родилась изящная мелодия, и, наконец, зазвучали почти шепотом произносимые слова. И тут она поняла, что он сочиняет лирическую песню о красоте мадемуазель де Отфор...»
Заслуживает внимания отрывок о Наполеоне Бонапарте, относящийся к 1794 году. Будущий император без памяти влюбился в пятнадцатилетнюю дочь богатого негоцианта Жозефа Лоранти. Позднее отец девушки вспоминал: «Между молодым генералом и семьей Лоранти, состоявшей из двух дочерей и сына, установилась самая тесная дружба. Обедали все в столовой, выходившей окнами в апельсиновый сад, где молодые люди гуляли, резвились и смеялись. Очень часто, работая в гостиной на втором этаже, он вдруг становился очень серьезным и задумчивым - очевидно, прокручивал в голове свои грандиозные проекты. Иногда его глаза останавливались на испанской картине: на ней был изображен молодой гитарист. Наполеон очень любил это полотно, и наша семья бережно хранит его».
Вероятно, Наполеон, глядя на холст, воображал себя на месте неведомого гитариста, поющего серенаду.
Хотя книга Бретона изобилует неточностями и натяжками, его свидетельства о гитаре представляют несомненный интерес.


Николай НИКИФОРОВ

Никифоров Николай (род. 1982), русский писатель, роман «Идея fix».

Павел, герой романа «Идея fix» Николая Никифорова, стал знаменитым гитаристом. Непрост был его путь к славе. «Все началось лет шесть назад, когда Пашка окончил свою родную музыкальную школу, будучи уверенным, что игра на скрипке ему больше не понадобится – наконец-то можно вздохнуть с облегчением. Ан нет. Появилось слишком много свободного времени, которое убивать на банальные гулянки просто не хотелось. Недолго думая, он раскопал в глубинах антресоли ленинградскую гитару и стал пытаться играть на ней. Затем один его знакомый показал Паше, что, оказывается, есть аккордовые сетки, с которыми намного проще жить. Всего полтора года – и Арлекино знали все окрестные дворы, по которым он ходил, щеголяя своими навыками (которые, как оказалось, были малость убогими по большому счету)… Для него практически не существовало понятие музыкальной грамоты. Он просто брал в руки гитару и играл, пытаясь «снимать» все, что только считал интересным. К тому же Арлекино избрал довольно странный способ обучения, который называл не иначе как «игрой вслепую». Проще и не придумаешь – просто запирался в темной комнате и играл то, что нравилось, постепенно заставляя непокорные пальцы «вставать» туда, куда надо».
Довольно банальная история простого советского парня, решившего научиться игре на этом весьма капризном инструменте.
Представляет интерес фрагмент романа, где описывается цех по изготовлению гитар в одном из корпусов АЗЛК. Павел замер в восторге. «То, что он увидел там, не поддавалось никакому описанию. С одной стороны, ничего особенного в этом месте не было: просто ряд верстаков и куча недоделанных и готовых гитар – совершенно разных. На его глазах вытачивались корпуса для басов, тут же инкрустировались грифы. Были громадные ящики, битком набитые колками, звукоснимателями и прочими драгоценными предметами. Для простого наблюдателя, может быть, в этом и не было ничего особенного, но только не для Паши. Наверное, так чувствовал себя Али баба, когда Сезам открылся. Саша что-то говорил (вернее, пытался говорить), но из-за шума станков было почти ничего не слышно. Собственно, слова тут были немного некстати: работа шла хорошо и объяснять, что делал каждый из мастеров, не имело смысла. Одно было ясно с самого начала: будет жутко интересно. Обратный путь Паша проделал в глубокой задумчивости...»
Масштабы серийного производства гитар впечатляют. И все же трудно избавиться от мысли: а не пострадало ли качество звучания инструментов от таких ударных темпов? Когда знаешь, сколько труда и вдохновения вкладывали старые мастера в свои рукотворные шедевры, перестаешь доверять советским фанерным коробкам со струнами, которые некогда продавались за 7 рублей 50 копеек.
Павлу все интересно, и он, понаблюдав за доводкой очередного изделия, спросил у мастера:
«- Слушай, а сколько может стоить эта гитара?
- Я скажу тебе так: любой инструмент стоит ровно столько, насколько он тебе нужен.
- То есть?
- Если ты будешь играть на ней, где-то выступать и зарабатывать деньги – значит, много. Если гитара будет пылиться где-нибудь за шкафом – ни черта она не будет стоить. Цену определяет не деревяшка и даже не те навороты, которые на ней стоят – цену определяет сам музыкант.
- Понятно...»
Мудрая мысль! Гитара, которую музыкант бережет и лелеет, словно любимую девушку, воистину бесценна!
Финал книги Никифорова печальный: Павел по кличке Арлекино лишается зрения. Теперь только музыка становится единственным смыслом жизни. «Казалось, в маленькой каморке не было никого, кроме слепого гитариста и его инструмента. Арлекино буквально слился со своей гитарой, виртуозно управляясь с ней и двумя нехитрыми «примочками». Звук нарастал, затем удалялся куда-то вдаль, буравя всех насквозь своей искренностью и чистотой. Как всегда, мелодию Паша придумывал на ходу, отделяя из мнимого хаоса звуков те, которые составляли музыку. Подобно скульптору, который отсекает лишнее».
Как-то девушка, к которой Павел был неравнодушен, попросила его что-нибудь сыграть.
«Паша пробовал аккорды, настраивая инструмент. Затем, перекинув через плечо гитарный ремень, поднялся с табурета, встав в свою привычную «стойку».
- Немного музыки, просто без слов. Сейчас я тебе сыграю ожидание.
После этих слов Паша как-то съежился, всем своим видом напоминая старое, согнутое ветрами дерево. Из-под пальцев полилась невероятно грустная мелодия, заполнившая собой всю кухню. Лена заметила, что Арлекино как-то сам меняется по ходу своей музыки: на его лице можно было прочесть и печаль, и сумасшедшее веселье, переходящее в усталую грусть. Его мелодия заставляла то скручиваться ужом и припадать к полу, то парить, подобно птице. Казалось, Паша и его инструмент – какое-то существо, которое рождалось в тот момент, когда он брал в руки гитару, и умирало, когда он убирал ее в чехол.
Когда он окончил играть ожидание, со лба градом катил пот, и даже нелепые солнечные очки не могли скрыть его усталости.
- Это был экспромт?
- Да. Знаешь, за те три месяца, что я провел в склифе, мне ничего не оставалось делать, как играть».
Несчастья губят слабых людей и придают стойкости тем, кто силен духом. Гитарист Павел не сдался!