Лёд тронулся

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Naru Osaka)

Лёд тронулся

Посвящается дражайшему соавтору

Альтернативная версия событий «Дочери ветра», вернее – отношений между Мэйган и Остапом Бендером. А если бы искушение для юной королевы было куда больше, чем в каноне? А если бы она сдалась?
Мне не давала покоя эта вероятность. Хотя бы однажды стоило её написать. Те, кто читал изначальный вариант, сразу заметят развилку!
* * *
– Здравствуйте, сэр… мистер… – начала Мэйган, робея и смущаясь оттого, что Бендер прямо и нахально смотрел ей в глаза. – Знаете…
– Я знаю только одно, – перебил её лидер черепашек, – вы очаровательны!
– Спасибо, – холодно сказала царевна, сразу обретая уверенность в себе. – Будьте любезны меня выслушать. Я к вам пришла по важному делу.
– Какие могут быть дела в столь юном возрасте? – гнул свою линию Остап.
– Государственные! – отрезала девушка. Всё это начинало её злить.
– Такому прелестному созданию незачем забивать голову политикой, – не сдавался Бендер. – Вам надо жить… веселиться… любить, наконец… Как бы вы отнеслись к такому предложению: съездить со мной в Рио-де-Жанейро?
– Вы нахал! – рассердившись, выпалила Мэйган.
– Однако у вас характер! – удивился лидер черепашек. И оттого, что царевна сопротивлялась, он безумно захотел владеть ею. Уже почти не соображая, что делает, он шагнул к ней, крепко схватил её за обе руки, притянул к себе и поцеловал.
Мэйган оторопела. Всё её существо криком кричало, что надо освободиться, вырваться и, как минимум, залепить этому наглецу пощёчину, но тело как будто так и оцепенело в изумлении, сопротивляться не получалось.
Какой ужас, как же она может ему позволять… А это так затягивается… и так отчаянно волнует. Причём не только её. А он, похоже, распаляется и позволяет себе всё больше и больше…
Нет, это уж совсем… Мэйган таки вырвалась, и пощёчину этому авантюристу всё же залепила – и с отчаяния выскочила в окно.
Когда она поняла, что не разбилась – то подумала: а уж лучше бы… Неужели она такая… испорченная? А как иначе, если поддалась такому… такому… Цензурных слов в его адрес не находилось, да и в свой, признаться, тоже.
Хоть бы её сторонники, что набежали сейчас в телецентр, скрутили его и бросили в темницу, уж она бы хоть вынесла ему приговор пожёстче! А себе… У неё есть Дэни, и точка.
Мэйган охватило безумное желание, чтобы Дэни оказался здесь, пришёл к ней на помощь… да просто нашёл её! Оказавшись в его объятиях, она быстро пришла бы в себя.
А он ведь здесь и был, только ни за что бы в этом не признался. Он руководил группой захвата – но исчез раньше, чем схваченного Бендера повели в тюрьму.
* * *
Инстинкты в этот раз подвели Остапа. Он был слишком пьян своей полупобедой. И, пытаясь удирать, думал только о том, что было бы, будь у него больше возможностей уболтать девочку и не дать ей напугаться. Видимо, эти мысли слишком его занимали, и он сам изрядно удивился, когда, очнувшись от них, обнаружил себя в тюремной камере.
Вот тебе и Рио-де-Жанейро, мрачно сказал себе великий комбинатор.
А вскоре эта девочка, зажёгшая в нём такую страсть, эта девочка, уже ставшая королевой, пришла его допрашивать. Или просто навестить?
Он даже не догадывался, что Мэйган мучается тем же самым вопросом. Она сама до конца не понимала, зачем именно ей понадобилось вновь увидеть Бендера. Видимо, проявить королевскую власть, показать этому бесстыднику, что она сильнее и что он за всё поплатится…
– Пришли насладиться победой? – встретил он ее.
– Вроде того, – она старалась держаться с достоинством, но глаза всё же отводила, смущалась. – Вы же чтили уголовный кодекс, зачем вы в это полезли?
– Вам ли не знать… – это прозвучало слишком театрально, но Остап не мог остановиться. Его снова понесло.
– А я, в отличие от вас, к власти не стремилась, – оборвала его Мэйган. – Да и вы, сударь, кажется, хотели только денег и сбежать туда, где много обезьян… А влезли в большую политику, и вот куда это вас привело.
– Сюда меня привело то, что я потерял голову. От вас.
– Да ладно, вы мне зубы-то не заговаривайте! – а вдруг правда? А ведь лестно же… и приятно тоже было, что греха таить!..
– И не думаю. Сейчас я в кои-то веки совершенно честен!
– Но, увы, я вам не верю.
– Если бы я мог до вас дотронуться, вы бы мне поверили, моя королева!
– Тогда я рада, что у вас нет такой возможности! – гордо бросила Мэйган, стараясь унять внезапное волнение.
Остап с коварной улыбкой поманил её пальцем.
– Кто знает, королевишна, кто знает…
«Нет, он действительно нахал!» – возмущённо подумала Мэйган, одновременно с ужасом чувствуя, что её тянет поддаться искушению.
Ладно, она только его подразнит и уйдёт. И, будто во сне, юная королева сделала шаг к решётке.
– Ну, и где же ваши доказательства?
– Вы ещё слишком далеко…
– Обойдётесь, – она скрестила руки на груди и попыталась прямо взглянуть ему в глаза – чёрные, жгучие, слепящие… Не получалось – сразу тянуло потупиться, и словно вся кровь приливала к щекам…
– Ну, ещё хотя бы шаг, умоляю…
Он играл… или эта мольба в голосе была искренней?
– Хорошо, я дарую вам милость, – он же за решёткой, ну что случится…
И она сделала шаг – и почти мгновенно её рука оказалась в плену его пальцев.
И уже не отскочишь, не высвободишься… Лучше позволить. Хоть узнать, как это бывает…
Бендер ловко притянул её ближе, кажется, и решётка перестала быть преградой. Рука сжимала руку так, что пальцы пылали, а губы тянулись к губам.
Мэйган будто в водоворот затягивало. Она хотела бы проснуться – и боялась этого. Боялась гораздо больше, чем того, что Бендер поцелует её снова. И поэтому, когда их губы слились, а сон не прервался, испытала почти облегчение. Неслышно выдохнула и ухватилась за решётку, чтобы не упасть… И отдалась этому сумасшествию. Да, сумасшествию – пожалуй, никак иначе нельзя было назвать то, что творили с ней его губы…
Ей о подобном никогда даже и не мечталось, даже представиться не могло… Всё, что было до этого – детские игры, не более! Ей казалось, что жар, охвативший её, сейчас расплавит решётку, выпустив этого опасного человека на свободу.
Так что Мэйган всё-таки отпрянула – когда стало совсем нечем дышать.
– И не мечтайте, что меня поработили!
И услышала в ответ:
– О нет. Это вы поработили меня.
– Ну вот и сидите тут дальше, – обрадовалась Мэйган. – Хотя бы… ближайшие года три.
По его лицу было видно, что он готов сидеть тут хоть вечность… при условии повторения только что произошедшего.
Мэйган это могло только радовать. Через три года она станет взрослой и… либо одумается, либо можно будет всё.
К тому же, шепнул внутренний голос, Бендер всё это время будет здесь, никуда не денется! И она сможет видеть его когда захочет, хоть каждый день… Нет, это уж совсем лишнее, пожалуй. Надо бы лучше повидать Дэни… Ой, нет. Она ему изменила, совершенно точно, и это уже не пройдёт. Мысли так и метались, Мэйган не понимала, что произошло и что теперь делать. Нет, что делать – понятно. Забыть этого наглеца, и всё! Вот только как? Не голову же ему рубить, это не по-людски, против и закона, и совести… Да и не поможет. Мёртвых ведь легче любить, их так легко идеализировать… А ей только идеализировать не хватало!
Нет уж, пусть лучше посидит три года и подумает о своём поведении. А для неё три года – срок достаточный, чтобы выкинуть его из головы. Государственные дела, учёба, семья…
Вот только как она снова взглянет в глаза Дэни – пока совершенно непонятно. Это беспокоило сильнее всего остального, но Дэни почему-то не спешил показываться при дворе, и встреч наедине тоже не искал. Неужели он серьёзно решил от неё отказаться? И правильно, чёрт побери, решил, мысленно ругалась Мэйган, вспоминая собственное бесстыдное поведение у решётки.
* * *
Она постаралась забыть обо всём, с головой уйдя в дела, благо дел действительно было невпроворот… Но забыть не получалось.
Из каземата, где был заточен Бендер, будто вырывалось адское пламя и дотягивалось до Мэйган, обжигая… И идти туда, навстречу ему, было сущим безумием… бороться с этим желанием было всё труднее.
Хотя бы пойти проявить власть… Во всяком случае, именно в этом убеждала себя Мэйган всю дорогу до тюрьмы. Правда, поняла, что притворяться бессмысленно, как только оказалась там и узник, сверкнув улыбкой, заявил:
– Ну наконец-то, я уже заждался!
– Как вам тут, не скучно? – поинтересовалась юная королева.
– Просто безумно скучно… Как, похоже, и вам без меня.
– Не начинайте снова! – нахмурилась Мэйган.
– А чем здесь ещё заняться? Даже в карты играть не с кем…
– Сидите и думайте над своим поведением!
– Я думаю. И, признаюсь, я им совершенно доволен!
– Ах, так? Будете здесь сидеть, пока не раскаетесь!
– Вы обрекаете меня на вечное заточение? Ни за что не поверю, что вы так жестоки!
– Во что же вы поверите?
– В то, что вам не хочется меня терять!
Вот же… Проклятие, он попал в точку! Ей даже ответить нечего. И всё же, после долгой неловкой паузы, она смогла выдавить:
– Вот уж что меня абсолютно не волнует!
– И не надо, – голос Бендера внезапно изменился. – Куда я от вас денусь!
– Ещё немножко – и вы меня возненавидите, – она попыталась принять вид оскорблённого достоинства.
– А вы? – неожиданно спросил он, и Мэйган снова смешалась.
– Я вас уже давно ненавижу, – процедила она, и Остап торжествующе усмехнулся.
– Да, я в этом успел убедиться.
Она вспыхнула. Ни секунду пришла мысль: может и в самом деле казнить его?
– Иначе зачем вы пришли? – продолжил он. – Насладиться ненавистью, не иначе…
– А если так? – внезапно у Мэйган возникло странное желание подыграть. – Что будете делать?
– Радоваться. Это ведь так близко к страсти – ваши сильные чувства…
– Неужели? И насколько близко?
– Гораздо ближе, чем вы ко мне сейчас…
Нет, она не поддалась на его уловку, она просто решила подойти ближе и поставить его на место… Но всё опять закончилось, как и в тот раз. Сначала пожатием, а потом… Он снова дорвался до её губ, и она, кажется, сама подалась ему навстречу. И в этот раз все было ещё дольше и головокружительнее. Лучше бы никогда не кончалось, лучше бы умереть вот так! Просто исчезнуть… или слиться с ним, стать его частью, да так и остаться навсегда.
Хоть входи в камеру да запирайся вместе с ним. Хотя эта мысль была уже началом отрезвления. В конце концов, кроме всего прочего, он – заключенный, а она – королева… Эта мысль, конечно, остудила пыл, но почему-то стало так больно! Если бы только она могла доверять ему…
Наконец оторвавшись от него и отдышавшись, Мэйган вопросила:
– А не намерены ли вы сотрудничать с короной?
– То есть – с вами?
Мэйган вздохнула – его, видимо, не переделать…
– Если вам так понятнее – да! Государство – это я, – добавила она, смеясь. Хотя это было, конечно, далеко не так. – Будете моим тайным советником.
– Какая честь, – у Бендера выразительно блеснули глаза, и Мэйган поняла, что придется осадить этого ретивого деятеля.
– Только без самодеятельности! – она подмигнула.
– Всё только согласно воле вашего величества, – отозвался он, и можно было бы даже поверить ему… что Мэйган и решила сделать.
…Нет, из тюрьмы она его не выпустила. Просто по-тихому договорилась с комендантом крепости, чтобы заключенного О. Бендера перевели в более приличную камеру.
Государственный совет так ничего и не знал о затеянной юной королевой игре. Да что там, сам великий комбинатор не мог угадать, чем обернётся его согласие!
И она в самом деле с ним советовалась, садясь на почтительном расстоянии, но весело блестя глазами. Особенно часто советовалась, когда жизнь требовала быть хитрой. Подобных ситуаций в жизни королевы, как выяснилось, бывает немало, но новый тайный советник был на высоте, и Мэйган даже порой шутила:
– Не знаю, возможно ли такое дело, по которому вы не сможете дать совет!
– Только такое, где надо быть честной и правильной, – шутил в ответ Остап. – Но с этим вы справитесь и без меня…
Она действительно справлялась. И неплохо. До определённого момента. Если точнее – до того, как снова встретилась с Дэни.
* * *
Почти случайно. Обычно, когда она приезжала в страну своего детства, он её избегал. Но вдруг столкнулись буквально нос к носу, сами того не ожидая, и разбегаться было бессмысленно…
Мэйган не знала, как в глаза-то ему посмотрит. Сейчас, как никогда, она чувствовала, что Дэни ей не более чем брат. И тем больнее было видеть в его глазах прежний огонек того, ещё детского чувства, которое Дэни сейчас старался запрятать как можно глубже…
А Мэйган? Неужели она собиралась воспользоваться его глупыми фантазиями о том, что теперь она ему не ровня и он от неё откажется?
Нет, нет… Надо просто честно сказать ему, что… и вот тут Мэйган растерялась. Что сказать? Что любит другого? А любит ли? Но от того, что было, уже не отмахнёшься. И не очистишься. Конечно, если вообще надо очищаться…
– Дэни… – начала она.
– Что… Ваше Величество?.. – парень опустил глаза.
– Какое я тебе величество! Мы ведь брат и сестра, – сказала она с нажимом.
– Да, – отозвался он, но глаза так и не поднял, – да, конечно.
– Ну а раз так – я хочу, чтобы ты перестал скрываться от меня!
– Как ты захочешь… Значит, будем возвращаться к тому… что было до бала?
Чуть заметная пауза заставила сердце Мэйган ёкнуть, но всё же она смогла собраться и спокойно ответить:
– Да.
– Спасибо и за это, – Дэни погрустнел, но видно было, что это его не сломило. Он давно уже мысленно отказался даже от попыток когда-нибудь жениться на подруге детства… А Мэйган и впрямь испытала облегчение – словно теперь стала по-настоящему свободной.
И осталось только ждать собственного восемнадцатилетия. А это было непросто… Бендера ведь тоже не стоило сбрасывать со счетов – он чувствовал нетерпение юной королевы… и, кажется, подстёгивал его всеми доступными способами.
– Не ведите себя бессовестно, – смеялась она, – у меня же больше власти…
– А кто сказал, что мне нужна власть, мне нужны лишь вы!
– Не в этом дело. Я могу защитить свою честь, призвав на помощь закон.
– Именно это вы сейчас и делаете, – притворно вздыхал Бендер. – Ведь я по закону даже коснуться вас не могу!
И с губ Мэйган чуть не сорвалось – но это же временно! Хотя…
– И не сможете. Нам никогда не разрешат пожениться… – только сейчас она это осознала.
Но Бендера, как ни странно, это заявление не обескуражило.
– А зачем нам… штампы в паспорте?.. Разве это главное?
Она изумлённо моргнула:
– Может, и не главное, но…
– А можно еще тайное венчание, это же так романтично… – как-то слишком быстро продолжил Бендер.
– Не ожидала, что вы такой романтик! Но в любом случае придётся подождать.
– Это я для вас стараюсь, моя королевишна. И ждать я готов. В этом смысле я тоже чту Уголовный кодекс.
– Я заметила, вы вообще его чтите… местами, – хихикнула Мэйган.
– Без этого никак. Так что наберусь терпения. И буду успокаивать своё сердце, трепещущее от мысли, что кто-то может опередить меня…
– Опередить?
– Разве странно, что у вас может появиться официальный претендент на руку и сердце?
– Какой-нибудь царевич-королевич? С этим я разберусь, у нас ведь не прежние времена, когда «жениться по любви не может ни один, ни один король»… Скажу, что вообще не пойду замуж.
– А наследники?
– У нас, опять же, не средневековье, да и всегда случались морганатические браки…
* * *
В самом деле, найти выход было просто. Куда труднее – дождаться. И хотя бы признаться самой себе, что ждешь с нетерпением именно из-за этого человека. Что только он сможет сделать её, Мэйган, по-настоящему взрослой. Но всё же… Хотелось бы знать, что же он сам чувствует к ней, неужели только то, что в первую их встречу?
А почему бы и не спросить прямо?
– Скажите мне, Остап… Вы мечтаете только… о брачной ночи со мной?
К её удивлению, он ответил не сразу.
– При нашей первой встрече я сказал бы «да».
– А сейчас?
– Сейчас я оценил, что вы и вправду настоящая королева! А королевы достойны других чувств…
– Каких же?
– Сказал бы – рыцарских, но где рыцарство и где я… Восхищения, поклонения – бесспорно.
– Это значит, что вы…
– Я восхищаюсь вами.
– А если… я захочу большего?
– Все, что у меня есть – к вашим ногам. И моя жизнь в ваших руках, вы же знаете.
– Ваша жизнь… А ваша любовь?
– Ещё спрашиваете. Я у ваших ног. Кто еще мог бы так меня привязать?..
– Чем же я вас привязала? Тем, что держала под замком?
– Если бы… Даже если отпустите меня сейчас на все четыре стороны – я никуда не уйду от вас.
– Надо же. И всегда вернётесь ко мне?
– Чтобы вернуться, надо уйти. А я, боюсь, уже на это не способен.
– Значит, любите?
– Спрашиваете!
Он произнёс это нарочито небрежно, но сердце Мэйган сбилась с ритма. Такого она не ожидала. Или боялась на это надеяться? Нет, вообще-то она подозревала, что так оно и есть. Но хотела сама услышать.
– Да, я вас люблю. И, кажется, ещё не просил по всей форме вашей руки. Хотя… – тут он усмехнулся. – Не знаю, как это будет смотреться, я ведь всё ещё узник…
– Я вас освобождаю. Распоряжусь по-тихому, чтобы вас перевезли в мой загородный дом. Можете просить!
Он упал на одно колено – слишком театрально, но, наверное, он просто не мог иначе. И Мэйган поймала себя на мысли, что ей это даже нравится. Это ж какая романтика, и какие же испытания выдержало его чувство! Наверное, теперь можно поверить ему… и той искренности, с которой прозвучало его «Станьте моей женой!».
– Я согласна, – шепнула она. – Сразу после того, как мне исполнится восемнадцать.
Он жадно, без слов, припал губами к её руке, словно обещая, что будет ждать, как бы трудно ему ни пришлось.
А трудности предстояли не ему одному. И главное было – чтобы Совет ничего не узнал. Порой у Мэйган проскакивала мысль: придёт время, когда скрывать всё будет невозможно… но что сейчас об этом думать!
* * *
До своего восемнадцатилетия она все же дожила спокойно. Правда, многие заметили, что на праздновании сего события королева выглядела взволнованнее обычного. Но особого значения этому не придали. Все-таки нешуточный рубеж… Совершеннолетие, взрослость… хотя взрослой, по сути, Мэйган стала уже давно – долго ли пробудешь ребёнком, оказавшись у власти?
Зато теперь ей были доступны, так сказать, все права. И, чуть-чуть разгребя государственные дела, она могла себе позволить отбыть в загородную резиденцию…
И отбыла, прекрасно зная, что ее там уже ждут. Главное, чтобы никто ничего не узнал… Всё выглядело как краткий отдых от государственных дел. А поскольку слуг в Хохландии уже давно ни у кого не было, то и проследить за юной королевой было некому. И Мэйган летела, как на крыльях, словно – теперь-то уж можно было признаться – обезумевшая от любви девчонка…
…Её почти сразу схватили в жаркие, жаркие объятия, притиснули к себе… И она, зажмурившись, как в омут бросилась в долгий сумасшедший поцелуй…
Теперь можно было всё. Хотя нет, сначала венчание… Именно так она и сказала – и её выпустили из объятий с лёгким разочарованным вздохом.
…На церемонию Остап плевать хотел. Главное – не ржать вслух. И он очень старался, тем более что обстановка в старой часовне была и впрямь самая романтическая. Да и сами они… Тайное венчание, чего ещё надо? Впору и самому проникнуться и почувствовать себя героем романа (последнее, правда, Остап делал в жизни не раз, только всё по другим поводам).
Когда они вышли из часовни, настроение у них было самое романтически-приподнятое, мечтательное и предвкушающее.
– Ты счастлива? – теперь он мог обращаться к ней так, жена всё-таки.
– Конечно же! Я так долго ждала этого…
– А я ещё дольше, ты же знаешь! И уж постараюсь, чтобы ты не разочаровалась, радость.
– Как многообещающе!
– Это же я! Рио-де-Жанейро тебе не нужен, но у меня ещё много сюрпризов в запасе…
– Уж в этом я не сомневаюсь! – хихикнула Мэйган. Этот человек сам – ходячий сюрприз, кому приятный, а кому и не очень… Но Мэйган от души понадеялась, что к последним она относиться не будет.
Сегодня она, как взрослая, пила с ним рубиновое вино из хрустальных бокалов. А потом… Того, что будет потом, Мэйган желала и боялась. Одни только взгляды новоиспеченного супруга обжигали и пьянили сильнее вина… А ещё мысль, что наконец-то можно поддаться ему, да и себе, своим желаниям – пьянила тоже.
Мэйган повисла у него на шее и позволила посадить себя на колени. Ощущения были удивительные и очень острые. Ведь впервые оказалась к нему настолько близко, и к тому же – теперь она сама могла касаться его, как угодно, и от этой вседозволенности голова пошла кругом.
Она только и старалась изучать его помедленнее, чтобы продлить удовольствие. А он ей и не мешал. Даже медлил со своим удовольствием ради её собственного. И лишь когда она в лёгком недоумении взглянула на него, ожидая отклика, решился сам включиться в процесс. И то стараясь не спешить, понемногу открывая себе – ее красоту, а ей – радость от ласк… И сердце замирало – наверное, не зря столько ждал. Случись всё слишком быстро, всё было бы совсем иначе.
Свечи горели неярко, видно, конечно, было хорошо, но всё же таинственные тени дрожали, менялись, и глядеть друг на друга было ещё более завлекательно… Полумрак то стыдливо прикрывал невесомым шелком, то почти исчезал, открывая взгляду даже больше нужного.
И они любовались друг другом, взаимно помогая распроститься с одеждами… И к тому моменту, как с этим было покончено, просто смотреть казалось уже мало. И они, обнявшись, упали на кровать, сплелись… И Мэйган чувствовала лишь отчаянное желание принадлежать до конца, она сама от себя не ожидала такого нетерпения…
Остап чувствовал: да, да, всё правильно, она горячая девочка, его королевишна, только бы не напугать её сейчас, не разочаровать… Сам не думал, что когда-то окажется способен… не то чтобы оробеть, но просто трепетать от какого-то особого волнения, от желания оказаться единственным и неповторимым…
Он долго целовал её и готовил к самому сокровенному, главному таинству, а она льнула к нему и безмолвно молила о большем.
И вот он почувствовал, что она уже не в силах ждать… И тогда очень осторожно, со сдерживаемой страстью он сделал её своей. Она вскрикнула, но, как ему показалось, совсем не от того, что ей было больно. Скорее, наоборот…
Ей и вправду понравилось. Почти сразу, почти совсем. А уж что ждало её дальше… Подобного она даже не могла себе представить, словно внутри нее разгорелся огонь – и охватил целиком, причиняя не боль, а новое, непознанное удовольствие.
И Мэйган стонала в голос, вцепляясь в плечи возлюбленного, давая ему почувствовать, как же ей чудесно, и вернуть ему это сторицей… И сама удивлялась – но, кажется, у неё это получалось.
Их брачная ночь была началом счастья на двоих – пусть они никогда не будут открыто вместе, пусть им суждено будет вынести минуты позора, когда члены Совета обо всём пронюхают. А может, и чуть больше, чем минуты, но всё равно – это мимолётно. По сравнению с жизнью, которая ждала их впереди.

Август-сентябрь 2011, июнь 2013