крутой форсаж

                КРУТОЙ   ФОРСАЖ.


Вечерело. Стояло безветрие и ласковое южное солнце всё ниже и ниже опускалось к горным вершинам. В такие минуты мир изменяется особенно чувствительно: словно некто повернул калейдоскоп в миг сменив одну яркую картинку другой, и было неподдельное ощущение что перенёсшись сквозь века, попадаешь из очаровывающей своей волшебной атмосферой Турции в не менее прекрасную и загадочную Византию…
Я сидел в придорожном кафе маленького мотеля- покрытое белой штукатуркой одноэтажное строение на несколько номеров, прилепившееся к боку относительно невысокой по здешним меркам горы. Её склон, поросший низким и жёстким зелёным кустарником, живописно возвышался над всей территорией мотеля, однако там было полно клещей, ядовитых змей и прочих неприятных сюрпризов, так что ходить в тех местах занятие было хоть и интересное, отнюдь не безопасное.  Во всяком случае гор я уже успел насмотреться за весь день- утром я выехал из Кемера и теперь держал курс к высокогорному озеру Каш в одноимённый городок, располагавшийся на его берегах. Основная прелесть пути: ползание по серпантину среди сверкающих на солнце, словно отполированных скал; перевалы, на которых уши закладывало от перемены давления; езда по грунтовке в тумане облаков- была ещё впереди. Я с удовольствием пил сладкий чай из традиционно маленькой турецкой стеклянной пиалы, подобно горячей капле сидевшей в руке. Ароматизированная сигарета томно дымилась на краю пепельницы, и чувство какой-то неземного возвышенного наслаждения уже совсем овладело мной, казалось, скажи только устами Фауста: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!» и не надо будет никуда нестись полным ходом. В Каш я ехал не по случайному стечению обстоятельств- 
совместно с моим другом детства Николаем мы являлись хозяевами небольшой, но весьма прибыльной компании, занимавшейся монтажом и наладкой  электроустановок. Вчерашняя внеплановая проверка со стороны надзора  выявила у нас целый ряд нарушений, вследствие чего деятельность нашей фирмы была приостановлена до исправления оных. С этой проблемой я разобрался быстро, однако в инспекции требовали оригиналы актов за собственноручной подписью Николая, который в это время находился в Каше на проблемном объекте и по причине творившихся там сложностей не мог отлучиться оттуда.  Не вдаваясь во все тонкости лишь скажу, что кроме меня с этой неурядицей разбираться было не кому, вот почему я вынужден был оставить всё и на всех парах с бумагами нестись в это отнюдь не близкое место.  Однако до цели путь был совсем не из лёгких- даже на своем тюнингованном cupe, на котором я обходил на трассе многие авто как стоячие, преодолевать крутые горные подъёмы в довольно дикой местности дело было не из простых. Посему в связи с наступлением ночи, я решил остановиться на ночёвку у своего давнишнего знакомого Абрека- толстого и ленивого турка с маленькими хитрыми глазками, лукаво поблёскивающими из-за пухлых щёк. . Абрек был моим старым знакомым- я частенько останавливался в его гостинице, и мы поддерживали с ним прямо дружеские отношения, не смотря на которые он постоянно обращался с каким то особо подчёркнутым уважением к моей персоне, что такая официальность иной раз выглядела даже  несколько обидной.  И вот теперь, переваривая сытый обед (или вернее уже ужин), я расслаблялся перед просмотром сновидений, дабы завтра, встав ни свет, ни заря, уже по полудню мочить ноги в ледяных водах высокогорного Каша…
Нежная восточная музыка из мобильника, лежавшего рядом со мной на столе, заставила меня вздрогнуть и неудовлетворённо покривиться. Кого ещё шайтан принёс в такое время?!
Да!- нажал я кнопку ответа, и после окончания разговора, раздосадовано положил трубку на стол. Звонила Изольда- наш бухгалтер из офиса. Час назад звонили из инспекции с предупреждением, что если завтра с нашей стороны не будет предоставлено требуемых документов, то нас будут ожидать особо крупные неприятности. Эта новость отнюдь не доставила мне оптимизма и я в очередной раз выругал себя за неосмотрительность в ведении документов, приведшую ко всей этой суете. Ехать нужно было сейчас- обстоятельства как нельзя требовали этого, поэтому я с досадой одним глотком осушил пиалу и с явной неохотой двинулся к стоянке. Тёплый ветерок дул с гор, шелестя листвой окружавших стоянку зарослей высокого кустарника.  Гостей у Абрека было немного: на стоянке было два грузовика- длинномера, старый потёртый пикап и новёхонькая  Toyota. А в тени ветвей словно приник к асфальту  Hyundai Genesis G-90 с хищными раскосыми фарами, мягко сверкающий серым полированным кузовом в лучах заходящего солнца. Это было недавнее моё приобретение, за которое я выложил весьма существенную сумму, а посему залез в существенные долги. Однако сев в широченный, приземистый салон и почувствовав себя словно влитым в объятья водительского кресла, я излишний раз убедился в правильности своего выбора. Что же ехать, так ехать. Не думаю что в пути у меня возникнут какие-то особые сложности, главное особо не торопиться и уже около трёх, а то может статься и раньше, я буду на месте.
Я нажал кнопку START, но в это время заметил знакомую грузную фигуру Абрека с вечной сигаретой в зубах. Выйдя из калитки, ведущей на задний двор, он подошёл прямо к автомобилю и, облокотившись о стойку, неодобрительно посмотрел на меня через открытое окно.
Значит вы всё- таки намерены ехать прямо сейчас- спросил он, пропуская сквозь усы табачный дым.
Ты угадал Абрек мои намерения- ответил я, поглаживая по оплётке руля и слушая тихое рокотание двигателя.
Боюсь, что это не очень хорошая идея. Даже сказал бы совсем не хорошая. Вы собираетесь ехать один, ночью, в горах…
Именно поэтому я чертовски рад, что хорошо вздремнул после обеда, а он был у тебя просто божественным, Абрек, и не успел тяпнуть хмельного- ответил я.
А вдруг с вами что-то случиться в дороге- сказал он, пристально глядя мне в глаза, будто пытаясь напугать: Не уверен, что в этих местах помощь сумеет быстро подоспеть к вам.
Он выглядел действительно встревоженным, и я едва не расхохотался.
Что может произойти с этой крошкой?! - я похлопал по рулю: Подумай только 290 лошадей под капотом, независимая подвеска, сенсорная панель, анти занос, две камеры… Да это само совершенство а не машина- эта ласточка рождена для такой дороги!
Мистер!- перебил он меня довольно резко: Ночью в горах будет гроза!- он махнул тлеющим огоньком своей сигареты на постепенно скрывающиеся в наступающей тьме вершины гор:
 Вы поедете через перевал Боздурмус, а это и днём не безопасное место. Ночью же, особенно вам, толком не знающим этих мест там легко свернуть  себе голову. Оставайтесь лучше у меня. Вам будет роскошный ужин, горячий душ, мягкая постель. А утром спокойно поедете, не рискуйте понапрасну. Поверьте, ваш бизнес не стоит вашей жизни!
На секунду от этих слов меня кольнуло неприятное предчувствие, однако Абреку то было что, не его ведь дело могло прогореть с минуты на минуту, ему хорошо было разглагольствовать в своей гостинице, вальяжно сидя на крылечке.
Ты, главное не волнуйся за меня- ответил я: Там часто ходят грузовики, хотя ты прав, место глухое. Но ведь оно отнюдь не безлюдное.
Обвал похоронит вас вместе вас вместе с вашим Хендаем- ответил Абрек.
Нет, когда мне захочется в туалет, я далеко от машины отходить не буду- рассмеялся я: Тогда меня и змея не укусит, и по голове не долбанут…
Ну, как хотите- махнул рукой Абрек: Моё дело было предупредить вас мистер Филипп, а остальное уже не моё дело. Что же счастливой дороги, а поможет вам Аллах в пути вашем.
Будь здоров Абрек.
С этими словами я переключил рычаг скорости вперёд и, надавив педаль, плавно вырулил на дорогу. «Genesis», плавно, но с жадной мощность, рванул вперёд. Машина превосходно держала дорогу и с лёгкостью форсировала даже весьма крутые склоны, двигатель работал  как часы, поэтому чувство опасности, как и ощущение скорости совершенно отсутствовало, когда сидишь за рулём подобного чуда техники. Тщеславным человеком я никогда не был, но всё же, честно признаюсь, не мог не сдержать победоносной улыбки, когда  выходя из своего авто где- ни будь на парковке, ловил на себе завистливые взгляды владельцев допотопных «Фиатов» девяностых годов выпуска. В горах темнеет довольно быстро, к тому же дождь и в самом деле собирался разыграться не на шутку, но меня это взволновало мало. Ещё в совсем недавнее время, в Петербурге, я был рьяным участником раллийных гонок, а так же неисправимым любителем езды по льду. Не скажу, что на этом поприще я был равный богам, но действительно овладел неплохим опытом вождения на больших скоростях в разных экстремальных условиях. Поэтому пусть лентяй Абрек на своём дряхлом и насквозь проржавевшем «Record», годным только ездить вокруг Анталии, боится риска, мне же, сидящему за рулём новёхонького «Genesis», опасаться было, как я считал тогда, нечего…
Через час стемнело совсем, и не смотря на заливавшие ярким светом дорогу галогеновые фары, я вынужден был снизить скорость. Бордюр в этом месте на дороге отсутствовал вовсе, и мне совершенно не улыбалось чувствовать рядом с собой глубокую пропасть, куда можно было легко свергнуться при малейшей ошибке. Около полуночи я проскочил тоннель, пробитый прямо в скалах, а потом начался уже крутой и извилистый подъём в гору, который должен был закончиться на перевале. К часу ночи я проскочил небольшой горный посёлок, состоящий из убогого вида построек, обнесённых изгородями, состоящими из прутьев, замазанных глиной. Это было весьма неприглядное и неприветливое местечко было абсолютно безлюдным- сколько раз я уже не бывал здесь, то никогда не видел никого из его обитателей, но вполне возможно, что это были какие-то сезонные жилища, непонятно для какой цели построенные тут. Шик Анталии, Кемера и Бодрума был внизу, здесь, же в глухой высокогорной местности царила нищета и дряхлость, более характерная для глубинок Кыргызстана, в котором я ещё в раннем детстве много раз бывал- сейчас это уже заграница.
К двум часам гроза застала и меня, когда я уже преодолел большую часть пути до перевала, и поднялся довольно высоко. Дождь обрушился на крышу машины словно ладони барабанщика на там-там, застлав всё вокруг в мгновение ока. Словно толстые белые прутья струи ливня встали сплошной стеной в свете фар. Видимость упала до нуля, и снизив скорость до минимума, я продвигался вперёд черепашьим приставным, словно нащупывая фарами дорогу, пока, наконец не остановился совсем, прижавшись к обочине. Насколько мне подсказывал навигатор, до перевала отсюда было не то, что рукой подать, но совсем недалеко- здесь ущелье сужалось, и ветер, входивший в него, набирал особую силу- шквальными порывами налетал он на автомобиль, раскачивал и словно грозил сбросить в пропасть. Дождь яростно хлестал всё вокруг как плетью, между колёс  моей машины  по асфальту рекой неслась вода, вспышки молний время от времени выхватывали из темноты зубчатые вершины, угрюмо обступивших дорогу непреступных скал. Стоя недалеко от края обрыва, я с какой-то нарастающей тревогой слушал злобные раскаты грома, а ощущение, что молния в любую секунду может попасть в автомобиль, одиноко стоящей на дороге, было не из приятных, и я впервые пожалел, что не послушался Абрека. Однако ничего другого мне не оставалось, как только ждать, и я, включив аварийку, что бы какой- ни будь джигит не налетел сослепу на меня, откинулся в объятья сиденья, слушая доносившееся с наружи завывание ветра. Прошло около час, прежде чем обрушившиеся с неба потоки стали редеть, видимость стала несколько лучше, и я вновь аккуратно тронулся вперёд. По моим расчётам через час стихия окончательно должна была сойти на нет, и в этом случае через час я уже буду на перевале, а дальше, когда дорога пойдёт под уклон, движение существенно облегчится, если, конечно опять не произойдёт какого-то сюрприза…
Неожиданно из плотной пелены дождя словно доисторические чудовища выросли темные громады нескольких грузовиков, наглухо перегородивших узкую дорогу. Насколько я мог рассмотреть в свете фар здесь было несколько фур- дальномеров, трактор и пара каких-то легковушек. Все они стояли, скучившись, на узкой ленте дорожного полотна и по всей вероятности эта остановка была вызвана тем, что что-то случилось впереди на дороге. Я перевёл фары на ближний свет, и, накинув дождевик, вышел наружу в ненастную тьму. Резкий порыв ветра так и стегнул меня, словно пытаясь швырнуть за столбики, отмечавшие край дороги,  в темноту пропасти. Согнув ноги и пригнув по- бычьи голову, я побрёл через обвивающие меня струи, которые легли на меня прямо какой-то массой к ближайшему дальномеру и, подойдя к кабине, постучал в дверь. Турецкий я имел честь немного знать и хотя не сказал бы, что жарил по нему как заправский осман, но более или менее общаться мог. Изнутри моментально зажегся тусклый свет, дверца со стуком отворилась и пожилой тощий водитель с длиннющими усами подвинулся в сторону, приглашая меня влезть вовнутрь. Это было весьма любезно с его стороны, так как ноги мои успели промокнуть уже до костей, и хотя среди турок, как и среди любой нации мира, встречаются разные люди, однако в основном они, несмотря на присущую азиатам хитрецу, всё же довольно учтивый народ. Вспрыгнув на подножку, я проскользнул вовнутрь, и крепко прикрыв за собой дверцу, стянул с головы капюшон.
Филипп- представился я, протягивая руку.
Ибрагим- ответил тот: Русский?
Русский- ответил я, ни мало не удивившись, по-русски здесь говорило довольно много народа и хотя Ибрагим шепелявил и проглатывал слова, понять его было можно без особого труда ( по-турецки, наверное я говорил ещё хуже)
Что случилось?- спросил я: Почему стоим?
Дорогу размыло впереди- ответил тот: Совсем размыло, нельзя никак проехать. С вечера стоим, хотели засветло проскочить, а никак не получилось. Придётся ночевать.
- Так а чего вниз не поедете. В горах ведь стоять тоже вам не в поле. Опасно. А мало ли что произойдёт.
Вниз плохо ехать- ответил на турецком второй водитель, по моложе, представившийся Сагибом: Разворота нет и время нет. А так утра дождёмся и до перевала доедем. Здесь поток пока дождь, а как дождь утихнет, так и поток утихнет, вот тогда и переберёмся аккуратно. Нет, мистер, опасно ехать сейчас. Ничего не видать, ждать надо, ждать.
Сагиб с каким-то негодующим удивлением смотрел на меня, как смотрят на женщину, готовую впасть в истерику от малейшего пустяка, из чего я заключил, что в подобную передрягу они попадали в отличие от меня уже не в первый раз.
А что эфир говорит?- спросил я, показав зажженной сигаретой на радиостанцию.
Молчит рация- ответил Ибрагим: Горы вокруг. Связи нет.
Вот тебе новость- с неудовольствием подумал я: Застрять в горах, без связи, в грозу, на узкоколейке, в нескольких километрах от перевала. Вот занесло меня сюда, дурака, ведь предупреждал же Абрек. Вот дурная голова покоя не даёт.
Однако признаюсь честно в такую погоду разворачиваться и ехать назад, у меня пропало всякое желание. Здесь, среди людей всё- же было как-то спокойнее, чем ползти одному в ливневом дожде по такой трассе, к тому же если Ибрагим говорит, что путь скоро освободиться, значит так оно и будет, и кому как не ему,  дальнобойщику, привыкшему ездить  среди непреступных гор,  лучше всего знать особенности этих мест.
Я изъявил желание взглянуть на препятствие, перегородившее дорогу, и Сагиб даже вызвался проводить меня.  Вместе, освещая дорогу фонарями, мы пошли среди неподвижных громад фур, вперёд и вскоре остановились . Метров за двести от переднего тягача со с склона через дорогу в темноту пропасти с шипением низвергался бурлящий, мутный поток перебраться через который действительно не было никакой возможности. Несколько человек так же вылезли из своих машин и присоединились к нам, лучами фонарей метаясь по мчащейся, словно оскалившейся воде.
Дорогу бы не разворотило- сказал я, неудовлетворённо глядя на беснующуюся стихию.
Нет, дождь меньше становиться, через час совсем прекратиться- сказал Сагиб: Тогда и поток ослабнет, а потом и вовсе перестанет. Здесь скала, место крепкое, песка нет здесь.
Стоящий возле него один из водителей, что-то спросил у Сагиба, тот ответил и между всеми ними произошла бурная но весьма короткая перепалка.
Нет, переберёмся- ответил Сагиб: Час, два и видно будет.
Кто-то из шоферов что-то прокричал ему, хватая за рукав, но Сагиб раздражённо отмахнулся и выругавшись, пошёл назад к грузовикам. Несколько человек так и остались стоять у потока, я же, успокоенный сим ответом побрёл обратно к G-90,  забравшись вовнутрь включил Энио Моррикона и откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза. Меж тем дождь по ходу дела и в самом деле мало- помалу шел на спад, климат контроль делал своё дело и уже вскоре я задремал, пригретый
уютом салона.
Негромкий, мягкий, но неимоверно сильный удар колыхнул машину. Я лениво открыл глаза, продираясь от сладкой дрёмы, но тут же опасность дошла до меня, я и опрометью подскочил как ужаленный.  Толчок повторился, и в этот раз машину уже качнуло порядочно. Я выскочил наружу и дико оглянулся: Дождь перестал- без следа ушли обволокшие перевал тучи и теперь полная луна на чистом небе ярко освещала мокрый, блестящий асфальт, угрюмые скалы вокруг  и неясные громады горных хребтов, обступивших дорогу смутно вырисовывались во тьме. Я поспешил к потоку и сразу же  увидел столпившийся возле него народ. Все были взбудоражены, взволнованно переговаривались, споря друг с другом.
Что это было?- спросил я, узрев среди них Ибрагима.
Землетрясение- ответил тот: Обвал, похоже, в горах был. Где- то грохотало сильно.
Где гремело-то?- встревожившись не на шутку спросил я и чёткое ощущение того, что вот-вот откуда то сверху из непроглядного мрак прилетит прямо в меня кусок увесистый скалы, стало неотступно преследовать меня.
А кто его знает- ответил Ибрагим: Вроде сзади гремело, но не поймёшь так- далеко было. Да и темно вокруг. Надо смотреть, что впереди твориться…
Я двинулся вперёд и с неудовольствием увидел, что поток хоть и значительно потерял свою первоначальную  мощь, но всё же являлся ещё непреодолимой для грузовиков, а тем более для моей посадки  преградой. Камни, по всей видимости принесённые им сверху на дорогу, обнажили свои чёрные вершины, но вокруг них словно толстые змеи так и завивались мощные струи.
Разворачиваться надо- крикнул я Ибрагиму: Уезжать надо отсюда немедленно!
Куда я развернусь?-  выкрикнул Ибрагим и чуть не повертел пальцем у виска: В пропасть что-ли полечу с длиной своей?! А если сзади дороги нет?!
Бросай ты свой тягач. Опосля за ним вернёшься, на моей поедем, я- то развернуться смогу.
А груз куда? Нет, нет! – крикнул старик, замахав руками.
Да пойми ты, дурья башка. А если ещё раз тряхнёт, то в пропасть полетит всё твоё добро и с тобой вместе. А обвал будет?!
- Деньги потом хозяину платить?! А ты знаешь, сколько этот груз стоит?
Я не знал ни на кого работает Ибрагим, ни какая у них система  компании, да и знать, честно говоря не хотел, понял лишь одно, что старик скорее умрёт, нежели что-то случиться с его драгоценным грузом. Хотя, признаться честно я и сам понимал, что если начнётся нечто серьёзное, то меня прихлопнет как муху, даже если я успею спуститься и к самому подножью, к тому же может статься, что путь действительно завален. Однако это было всяко лучше, чем стоять как пень, ожидая неминуемого, как баран на кавказской шашлычной- если что я смогу и назад сюда вернуться.
Меж тем уже весь народ повылезал из машин, и среди толкучки разразилась настоящая дискуссия: все махали руками, яростно споря и показывая то на вершины, то на дорогу, но о чём идёт речь, в общем гвалте понять я не смог.
Я вытащил сотовый, надеясь, что после окончания дождя на экране будет хоть одна полоска связи- глухо! Вот чёрт!
Куда это они?- спросил я Ибрагима, увидев как Сагиб и ещё пара водителей, кто подобрав полы плащей, кто балансируя раскинутыми руками, аккуратно перебирались по камням через размыв, рискуя ежесекундно свалиться в бушующий поток и быть унесёнными в пропасть. Дорогу им освещали фары передних грузовиков, включенные на дальний свет.
Смотреть дорогу- пожал плечами Ибрагим: Там, сразу за размывом  поворот, а за ним далеко, прямо до самого перевала видно будет.
Я было решил идти следом за ними, но взглянув бешено несущийся в темноту обрыва поток, отказался от этой идеи, благоразумно предпочтя остаться рядом с машиной. Ещё не хватало для полного счастья, поскользнувшись на камне, свергнуться вниз. Отсюда я видел как три фигурки, чётко видимые в ярком свете фар, наконец, перебрались через поток и, спустя несколько минут одна за другой скрылись за поворотом.
Последний раз говорю, едем со мной- сказал я, но старик аж замахал руками, и, пробормотав в сердцах: «Да провались ты, старый шут с барахлом своим», побрёл к «Genesis». Но всё-же остановившись у машины, решил покурить на дорогу. Насколько я знал топографию этих мест, дальше начинался длительный и довольно тяжёлый подъем к перевалу- идущий, почти по прямой, он был хорошо обозреваем на приличное расстояние.  Мне же, при спуске вниз, предстояло преодолеть бессчётное количество  крутых поворотов при условии мокрого шоссе и полного отсутствия какого- либо намёка на бордюр, ограждающий от падения в пропасть. Вытащив навигатор, я усиленно водил стрелкой по этому месту, оптимально вычисляя маршрут, как внезапно я уловил некий новый звук, примешивающийся к бульканью и шипению стремительной водной преграды, блокировавшей нам путь. Это был какой-то отдалённый, неясный гул, подобно частой барабанной дроби витавшей в воздухе. Сначала я подумал, что это ветер гудит где-то среди скал, но потом ясно осознал, что он становиться громче. Страх, мало- по малу охватывающий всё больше людей, предался и мне и я, вместе с остальными попятился назад к машинам. Одни яростно жестикулируя показывали на поворот, другие, озираясь вокруг, топтались на месте, кто-то запустил дизель грузовика, рокот которого перекрывал общий гвалт. Я с новой надеждой глянул на экран телефона- никакой связи, даже СМС не послать, какой уж там к чёрту интернет!
Резкий крик, раздавшийся далеко впереди, оторвал меня от этого занятия, я посмотрел вперёд и оцепенел от ужаса. Телефон сам собой выпал у меня из пальцев. В свете фар я вдалеке увидел отчаянно бегущие к нам три крошечные фигурки. Это всё, что я успел заметить в тот короткий миг, прежде чем следом за ними из-за поворота с грохотом и рёвом вылетела громадная чёрная масса, моментально закрывшая собой всю дорогу и, даже показалось, заслонившая собой лунный свет. Я никогда раньше не видел воочию грязевой поток, но разу понял что это было.  Землетрясение сбросило его с одной из вершин и теперь, прокатившись по перевалу, он понёсся вниз, всё более набирая силу, и вот теперь со скоростью больше ста двадцати километров в час всей своей мощью врезался в поворот, прежде чем обрушиться на нас. От удара всё содрогнулось вокруг: тонны грязи, перемешанные с водой, подобно чудовищному взрыву, огромными гребнями вылетели из-за поворота, низвергаясь в пропасть, обволакивая своей массой скалы, круша камни.  С секунду поток  помедлил, словно раздумывая, куда направить свою слепую ярость дальше, а потом, вероятно подтолкнутый основной массой, стремглав ринулся прямо к  застрявшим на дороге машинам…
Вид вырвавшегося из-за горы чудовища был настолько ужасен, что показался мне одушевлённым, и надежда спастись от него была чистым безумием - настолько тщетной выдавал её здравый разум, но именно это и подхлестнуло меня к действию.  Хвала повороту, он существенно снизил скорость волны и дал мне буквально несколько секунд для принятия решения. Стремительно я влетел в салон и одним движением запустил двигатель. Я даже не видел, что происходило в те секунды с моими попутчиками- с этого момента я занимался только спасением своей собственной жизни. Яростно выкручивая вправо руль, я надавил на акселератор, идя на разворот (только бы хватило радиуса) и чиркнув бампером над пропастью, завершил его в нескольких сантиметрах над обрывом. Лишь боковым зрение я на какую-то долю секунды увидел я как огромная масса потока подхватила коробку тяжёлой фуры и разворачивая её с лёгкостью картонного домика, поволокла по дороге прямо на меня- это было всё, что я мог поведать о судьбе оставшихся на дороге. Мощность двигателя позволяла мне быстро набрать скорость, и я, чиркнув по кругу светом фар, успел заметить как кто-то выскочил буквально из-под самых «Genesis», но я уже ничем не мог помочь ему- время шло уже не на секунды, а на доли секунд. Не отпуская педали, я выравнивая машину, вцепился взглядов в дорогу- пойди я в занос, потеряв контроль над автомобилем, и всё было бы кончено. Но теперь у меня уже было ничтожное преимущество- преследуемый по пятам не на миг не отстававшей стихией, я всё же был впереди неё и пока мне удавалось сохранить это расстояние. Следом за мной, слепя фарами зеркало заднего вида, неслась другая машина. Кто-то ещё успел развернуться следом за мной, но гораздо позже и громадная тёмная масса потока будто нависла над его легковушкой…
Только былой опыт раллийного гонщика, а так же долгие часы пируэтов, выписываемых по льду Финского залива возле «Прибалтийской» позволяли мне, практически не снижая скорости входить в крутые повороты, и удерживать машину на узкой, скользкой дороге при скорости более  150 километров в час. Несколько раз меня чуть не занесло, несмотря на стабилизатор анти скольжения, и я едва не слетел с трассы в ущелье. Мне удалось резким движением повернуть колёсико реостата, увеличив яркость габаритных огней, что бы следовавший за мной водитель имел ориентир, и, повторяя мои манёвры, так же мог оторваться от преследовавшей его массы. Неизвестно как было бы по прямому склону, но здесь, в условиях ограниченной видимости, узкой дороги и резких поворотов всё обстояло совершенно иначе- разогнаться до по полной, что бы уйти в существенный отрыв я просто не имел возможности. К тому же одно неверное движение и золотая середина будет нарушена, тогда я либо на всей скорости вылечу вниз, либо потеряю несколько секунд и в миг буду растёрт в порошок многотонным  монстром. Я, не снижая скорости, входил в повороты, максимально срезая их, и пару раз колёса «Genesis» пролетали почти по кромке обрыва. G-90 швыряло на неровностях дороги, мелкая водяная пыль шлейфам летела навстречу, туманя и без того плохую видимость, дворники как сумасшедшие метались по лобовому стеклу.
 Сколько ещё могла продолжаться эта игра- я не знал, ибо не смотря на все мои отчаянные усилия удержать лидерство, поток всё равно двигался быстрее меня. Возможно, всё это
было лишь бесполезным продлением предсмертной агонии, подобно попыткам надышаться пред смертью, но в эти секунды я был ещё жив, двигатель гудел, и предо мной пока что была ещё дорога. Я глянул в заднее зеркало! О боже! Следовавшая за мной машина исчезла! Поток поглотил, словно в насмешку над отчаянными цепляниями за жизнь тех несчастных, кто был в ней.  А следующим должен был быть я! Ещё поворот, и я вновь заработал рулём, выравнивая машину.    Перед собой поток гнал на десяток метров широкий пласт мутной воды, задние колёса моей машины уже вертелись в нём - почти вся машина уже была заляпана толстым слоем грязи, и я уже не мог ни в зеркала, ни в заднее стекло оценить расстояние. Но я чувствовал его леденящее дыхание, проникшее в салон и, казалось пронизывающее меня насквозь. Одна лишь ошибка, потеря скорости хоть на миг означало, что мне только на секунду удастся ощутить как ледяная грязь, выдавливая стёкла, хлынет в салон, обволакивая меня тяжкими объятьями, которые сначала обожгут меня подобно раскалённому железу- настолько они будут холодными,  полезет в глаза, нос, лёгкие душа и вымораживая. И эти секунды, перед тем как меня размажет по дороге, будут неописуемо ужасны! Ещё поворот и…вот оно и пришло. Дальше дороги не было - её наглухо преграждала огромная беспорядочная груда битого камня. Обвал! Всё кончено, перескочить через неё было нереально – вокруг не было даже намёка на какой- либо трамплин. Оставалось одно- встать и быть с размаху впечатанным в завал силой потока или лететь в пропасть, ускользнув всё- таки от него. Однако третий вариант внезапно озарил меня подобно молнии и я без колебания применил его.  Отпустив акселератор, я переложил руль влево, направив значительно снизившую, но всё ещё стремительно нёсшуюся вперёд машину, прямо в обрыв. «Три, два, один…Форсаж!»- я резко утопил акселератор в пол и услышал рёв двигателя, набирающего обороты. Стремительно рванув вперёд «Genesis» по касательной пронёсся мимо завала и я, судорожно вцепившийся в руль, подскочил от удара вверх, когда машина подпрыгнула на возвышении, а затем как в замедленной съёмке почувствовал, что передние колёса, а следом за ними  и весь автомобиль, неудержимо пошли вниз. В тот же момент поток наконец-то догнал меня и страшным ударом сзади, швырнул вперёд. С грохотом сработали уже бесполезные подушки безопасности, помню, что ещё успел усмехнуться такой нелепице, а затем стало темно…
Яркое солнце заливало всё вокруг, нестерпимо режа глаза. Я поморщился и попытался поднять руку, но с ужасом осознал, что не могу это сделать. Мало того, я не чувствовал вообще своих конечностей, у меня словно не было ни рук ни ног. Только была легкая, тянущая боль в области шеи. Надо мной наклонилась какое-то незнакомое смуглое лицо. Видел я плохо- предо мной всё было как в тумане, но всё же я смог различить худощавого мужчину средних лет, с тонкими, закрученными вверх усами.
Не двигайтесь- сказал он по-русски с сильным акцентом: Если вы слышите меня, мигните два раза.
Я мигнул.
- Отлично. Меня зовут доктор Гасан Хамаджин, вы находитесь в реанимации госпиталя       в Истанбуле. Вы попали в селевой поток и вас обнаружили спасатели в ущелье недалеко от перевала. Сейчас отдыхайте, вам нельзя разговаривать, ваше состояние по-прежнему остаётся тяжелым. У вас многочисленные переломы и ушибы. Ваша жена, узнав о случившимся, уже находиться в госпитале, однако посетить вас она сможет позже, когда вы стабилизируетесь.
Я вздохнул и закрыл глаза, однако сон так и не шёл ко мне…
Некоторое время спустя, когда меня из реанимации перевели в палату интенсивной терапии, ко мне пришёл инспектор дорожной полиции, с которым было ещё несколько человек судя по всему из администрации района, с которыми у меня и состоялась довольно длительная беседа по поводу произошедшего на перевале. Они внимательно выслушали мой рассказ, время от времени что-то записывая в свои блокноты и ноутбуки. Оказывается, я уже стал звездой всех местных газет и меня даже показывали по телевидению, как «человека, выбравшегося живым из селевого потока». Журналистов, правда, ко мне категорически не пускали, но вот моей супруге, навещавшей меня каждый день, приходилось просто убегать от них.
Что вам удалось остаться в живых - сказал инспектор после некоторого молчания: Это просто чудо, точнее целый ряд чудес, которые просто не поддаются никакому логическому объяснению. Вам нужно быть неимоверно благодарным Аллаху за то, что он соизволил дать вам своё благословление. Ваш автомобиль, попавший в грязевой поток каким- то чудом не выбросило в пропасть, а вынесло на уступ скалы, где его и обнаружил спасательный вертолёт - просто чудо, что они вообще заметили вашу машину на фоне общего разрушения. Вас откопали из-под тонны грязи, в которой вы каким- то чудом не захлебнулись. Корпус машины  сильно смягчил удар, но превратился в груду исковерканного металла, и вас пришлось вырезать гидравлическими ножницами…
Да, доктор рассказал, что нашли меня на полчаса позже, и я скончался бы от переохлаждения и болевого шока.- ответил я: У меня была клиническая смерть, но меня удалось реанимировать и доставить в больницу в состоянии комы. Двенадцать часов врачи боролись за мою жизнь и по словам доктора Гасана только каким-то чудом меня удалось вытащить с того света. На всё воля Всевышнего, это вы правильно сказали- это значит, что не в чуде дело а такова была его воля и так должно было случиться.
Да- кивнул инспектор: Нет бога выше Аллаха и велика милость его.
Скажите, господин Джава (так звали инспектора) – сказал я: Кроме меня были ли ещё выжившие на дороге?
В том месте, где по вашим словам вас застал размыв дороги мы не нашли никого. По нашим сведениям на момент схождения селя, на том участке трассы  находилось около тридцати человек и двенадцать автомобилей. В ту ночь произошло землетрясение 2 балла по шкале Рихтера, эпицентр которого был всего в нескольких километрах от вас. В Кемере наблюдалось три сильных толчка, в Каше были незначительные разрушения, и в некоторых домах попадала с полок посуда. Однако именно это землетрясение и спровоцировало сход с ближайшего ледника грязевого потока. Поток, сорвавшись с горы, обрушился прямо на дорогу, и если бы вы были ближе на три километра к перевалу, то он рухнул бы прямо на вас, а потом, набирая скорость, прошёл по дороге, погребя под собой около восьмидесяти километров, после чего ушел в долину. - инспектор подвинул ко мне ноутбук и стрелкой показал масштабы стихийного бедствия: Вас нашли вот здесь. В настоящее время на месте катастрофы продолжаются поисково - спасательные работы, погибшими и пропавшими без вести числятся пятьдесят шесть человек.
Перед глазами у меня вновь пронесся движимый потоком тяжёлый грузовик, сверкающие фары мчащейся за мной легковушки на фоне чёрной, клубящейся массы…
Только сейчас я по настоящему осознал, что изломанный, разбитый, лежащий в больнице, но всё же могу видеть солнечный свет, чайную ложку, лежащую рядом с кружкой на тумбочке у кровати, видеть людей и самое главное не потерял для себя самых дорогих людей, которые приехали сюда с разных стран: России, Белоруссии, США, узнав какое несчастье произошло со мной. Дело было даже не в дорогой страховке, позволявшей мне находиться в палате люкс, я был бы рад даже вонючему бараку с крысами и клопами, чем лежать в безымянной ледяной могиле где-то у перевала Боздурмус. Как мог рассказал я родственникам Сагиба и Ибрагима, чьи тела не нашли до сих пор, что случилось на дороге в ту роковую ночь и воистину горе их было так же моим горем! До сих пор я поддерживаю контакт с этими людьми и стараюсь быть в курсе поисковых работ до сих пор проводящийся в том районе.
Много времени спустя я вновь приехал на то самое место уже с женой и сыном. Там ярко светило солнце, озаряя далеко внизу словно вырубленные известняковыми пластами склоны гор, усеянные как кустами зарослями оливковых деревьев. Ничто уже не напоминало о случившемся здесь некогда бедствии, и я, стоя у самого края пропасти, долго и пристально смотрел на молото видный уступ, торчавший из склона горы метров на пятьдесят ниже дороги. Именно за него и зацепилась моя машина, когда я уже  летел в пропасть. Обвал, который должен был стать для меня смертельной западнёй, по сути дела и спас меня. Я верно рассчитал скорость потока, вот почему выждал несколько секунд, прежде чем стремительно рвануть вперёд. Одновременно с тем как мой автомобиль сорвался в пропасть поток ударил в завал и, прежде чем перевалить через него, так же брызнул во все стороны, подобно тому как я видел его, когда он показался из-за поворота. И именно сила этих брызг, не накрыла автомобиль и не отшвырнула в пропасть, как человек отбрасывает прочь консервную банку, а благодаря стремительно развитой мной скорости, подхватила и, переворачивая в воздухе, выбросила на попавшийся внизу уступ. Основная масса ушла вниз, в пропасть - вот почему меня удалось не только откопать, но и вообще заметить. Естественно, что о существовании уступа я не знал, но предположение, что войдя в ритм потока, у меня есть шанс быть заброшенным им куда-либо, оправдалось…
Дальше нас не пустили- дорога была закрыт- наверху проводились ремонтные работы.
Опираясь на трость, инвалидности мне удалось избежать, но мучительные процедуры по восстановлению были в самом разгаре, я повернулся к жене и детям.
Ну, команда- сказал я им: По местам.
И не смог сдержать улыбки, когда увидел как дети с визгом и криком подрались из-за места в машине, а жена успокоила их парой подзатыльников. Наш mine wan спустился вниз с горы- палящее солнце раскалило крышу автомобиля, влево открывался вид в долину с ослепительно сияющими внизу в жарком мареве громадными теплицами. Вправо стремительно проносились сверкающая словно полированными гранями обрубленных скал сплошная стена горного склона. Миллионы цикад будто музыкой сопровождали этот медленный чрезвычайно торжественный спуск. Вот последний раз мелькнули покрытые оливковыми зарослями  белые ступенчатые склоны ущелья, возвышающаяся позади нас синяя стена далёких горных вершин, и мы въехали в заросли деревьев, кидавших на дорогу благодатную тень. Через час мы с супругой уже сидели под большими складными зонтами на внутреннем дворе мотеля Абрека. Дети весело плескались в надувном бассейне и толстый Абрек уже направлялся к ним с каким то угощением. Жизнь праздновала свой сверкающий бал и я в очередной раз осознал насколько дети видят её краски лучше нас взрослых, так как и сам теперь вновь приобрёл то неведомое чувство замечать те мелочи, которые раньше были не заметны для меня и каждый раз радоваться очередному незначительному открытию. Поистине это было волшебное чувство!
Зачастую я вновь и вновь возвращался к событиям той ненастной ночи в горах. И с каждым разом передо мной всё чётче и чётче вырисовывалось, насколько безрассудная была моя попытка спастись. Но даже не чудо мысли корейских инженеров и не чрезвычайно удачное стечение обстоятельств, а упорное нежелание покориться судьбе и вырвало для меня вопреки всем здравым рассудкам тот единственный шанс. Шанс остаться в живых.