Месть

Гордо вышагивая по квартире, предвкушая месть, осознавая свою почти что безграничную власть…
— «Почти что» — вот это нелепое слово, ну почему не «полная власть» — сокрушенно расстраивался ты от этого.
— Эх, мне б полную власть, она точно послушалась бы меня и отстала от меня наконец! Но теперь я возьму полную власть над ней, моя месть будет беспощадной! — ехидно ухмыльнувшись, ты подкидывал апельсин в руке.
— Полчаса, осталось полчаса, и я все сделаю! Всё, лапочка, бегемотик мой, теперь ты у меня в руках, как этот апельсин, и я сыграю тобой теперь так, как Я хочу, чтобы было, и никуда ты не денешься от меня! Я — гений! Как же здорово я придумал, найти ее на знакомствах бдсм, да еще чтобы на такое она согласилась! Блин, какая она дура, ну кто еще кроме дуры согласится прийти в дом чужого мужика, войти в квартиру, раздеться, отвернуться, и не видя его, позволить себе завязать глаза и руки! И чтобы правили ей! Ну дура, дура! Еще хорошо, что я ей попался под ее фантазии, а то б другой… Нафиг других, нечего, я сам за всех других постараюсь. Впрочем, может лучше было бы, если б ей другой попался, а не я. Другие хотя бы не злы на нее как я, не с таким усердием будут управляться с ней… Как хорошо, что я не забыл про то, что она может узнать мой голос, и заранее все оговорил, что если она соглашается чтобы я был ее Хозяином, то сама попросит об этом, и тогда, тогда… — ты довольно разулыбался — тогда я скажу ей, что я хочу, чтобы она оставила меня навсегда! Она не сможет не выполнить желание Хозяина! Я все верно продумал! — ты пошел на балкон выкурить сигарету. Потягивая и пуская кольца дыма, вспоминал:
— Так, ничего не забыл? Плетка, наручники, весь арсенал, пробки, члены, все на месте, побрит, чист, и не дай бог она там не побрилась, уничтожу на месте! — волнение все усиливалось и усиливалось, появлялся страх, что я пойму, что это ты.
— Нет, не должна она этого понять, не может, она ж не знает меня близко, я для нее чужой…
— дзииинь
Сердце подскочило от звонка
— дзиииииинь
— Второй раз, это она, ну, Господин, вперед! — и ты решительно пошел к двери и открыл ее, при этом саму дверь не открывая. Сам ушел в комнату. В коридоре стал слышен небольшой шум снимаемой одежды. Через некоторое время шум стих…
— Разделась…
Также решительно ты вошел из комнаты в коридор и увидел меня в прозрачной черной накидке, спереди не застегнутой, и стоящей спиной к тебе. Сердце твое готово было выпрыгнуть из груди. Прежде всего ты завязал мне глаза, чтобы я тебя не увидела. Затем обнял со спины, и я почувствовала стук твоего сердца. Ты меня развернул и впился в мои губы страстным поцелуем, о котором думал так долго и так много, что никак не мог напитаться им теперь. Ты мог сейчас это сделать, потому что я не знала, что это ты…
Резко за волосы опустив меня на колени, ты стал ждать моих слов. Ты мне приказывал еще в инете, что когда опустишь меня к своим ногам, чтобы я сказала, хочу ли ошейник от тебя. Ты решил, что одного только поцелуя, твоего поцелуя, должно быть достаточно, чтобы я решила — хочу ли, чтобы ты стал мне Хозяином.
Я не торопилась с ответом, в глазах сверкали звездочки, я еще не отошла от поцелуя.
Тебя начало бесить, что я не ответила сразу, ты сильнее сжал мне волосы, напоминая тем самым, что ждешь моего ответа.
— Я хочу ошейник от тебя, Хозяин...
В тебе закипала волна страсти, теперь все в твоих руках, теперь можешь делать что хочешь. Но сначала…
— Я ее сначала поимею как Хозяин, да вообще поимею, так, что больше не посмеет мне перечить, пусть знает теперь мою хозяйскую руку и не поступает так, как я не хочу, чтобы она себя вела. Чтобы всегда вспоминала мою власть и свое подчинение! — думал ты за те секунды, когда поднимал меня за волосы, ставя обратно на ноги меня. Одев ошейник, волна принадлежности прокатилась между нами.
...
На балкон в таком виде...
Стук соседей за стеной...
Страсть...
Спустя полтора часа ты поднес к моему рту чай с лимоном, я его жадно начала пить, не могла никак напиться. А ты уже ждал того момента, когда сможешь перестать молчать и сказать мне то, ради чего все это и разыгрывалось. Желая еще напитаться горячим поцелуем, ты в который раз жадно впился в мои губы. Затем, не выдержав напряжения, резко отшвырнул меня от себя на пол, и сразу властно, резко, сказал:
— Ты признала меня Хозяином, теперь слушай мой приказ тебе: ты должны сейчас уйти и забыть меня навсегда! Нигде меня не искать больше никогда! Нигде мне не писать, забудь меня, я тебе теперь не Хозяин!
Ты подошел и снял с меня повязку на глазах и развязал руки.
— Уходи! — ты показал пальцем на дверь и отвернулся.
Я оделась, и уходя, развернулась к тебе и сказала:
— Если ты мне больше не Хозяин, то я не должна тебя больше слушаться, а значит, я вправе снова искать тебя, помнить, любить, и… я еще хочу того, что было…
Как в тумане, растворилась из квартиры и я, и хоть какие-нибудь адекватные мысли в твоей голове. Ты был способен сейчас только на то, чтобы броситься на кровать и, глядя в потолок, вспоминать произошедшее. Так и уснул. Проснулся и думал — сон это был, или не сон…
— Как реальность… Или это и была реальность? Где настоящее, где выдуманное? Что я вообще хочу на самом деле?!