Набережная

Человек попал сюда случайно. Набережная курортного города кишела людьми, которые показывали себя здесь с изнаночной стороны, спрятанной в обычных буднях бытия. Работал чудовищный насос по выкачиванию денег. Люди платили за официально поощряемую праздность, за возможность подыграть своим слабостям, прихотям. За возможность о чем-то забыть хотя бы на время.
Разнаряженные одинокие женщины в возрасте вели светские беседы, рассказывали друг другу самые красивые байки своей прошлой жизни. Может, приехали сдать донорские дозы своего былого успеха, чтобы заполнить себя чем-то свежим.
-Ах, ах, - говорили они,
-Вы не представляете, сколько я повидала…
- А вы знаете, когда я отдыхала на Кипре…
- Ну что вы, вы так прекрасно выглядите…

Они с удовольствием наряжались в царские бутафорные наряды и фотографировались на имитированном царском троне. Наверно, им бы этого хотелось на самом деле. И, чтобы слуги были.

Встречались солидные седеющие мужчины с декольтированными особами. Взгляды их были затуманены, как у юных, потерявших голову. Рестораны, бары, музыка. И как будто ничего и не было другого, все вытолкнула атмосфера праздности. Ничего глубокого, насосу работается легко – все на поверхности, наносное.

И молодежь.. Разная, ошеломленная, пялящая глаза друг на друга, на огни, фейерверки. Смех без причины, глаза налево, глаза направо. Не надо думать, есть только праздник. Юноша может надеть доспехи рыцаря, девушка -  стать принцессой – фото на память, что все так легко дается.

Кто сентиментальнее – пожалуйста, с обезьянкой в обнимку, с птицей на плече. И ничего, что унижается орел, расправляя крылья над юными плечами, а сокол, стесняясь работы по найму, отводит глаза в сторону. Главное – мгновения.

И игры – целый город дурмана. Здесь насос в ленивом бездействии. Азарт сам открывает клапан и запихивает деньги. Женщина с ребенком с серьезным видом бросает жетон за жетоном, малыш колотит ручонкой по автомату. Ведь что-то он чувствует, если верить тому, что это происходит даже в утробе матери.

Пацаны, те, что не при деньгах, сутками простаивают в болельщиках, надеясь постичь все хитрости богатых машин, чтобы потом, похлопав их « по плечу», принять дары.

Здесь совсем не было тишины.
Человек попал сюда случайно. У него ничего не было для насоса. Не то, чтобы он был беден – просто очень дорожил тем, что есть.

Он не хотел примерять царских одежд, жалел птиц и обезьян. Погладив грустную нарядную сову со связанными лапками ( очень редкую), спросил : Чего не спишь ? На что фотограф ответил : Она дневная (?)

Насос равнодушно обошел человека стороной, предложив на всякий случай дудочку из бамбука. Ухватился человек за дудочку, она была настоящая, украшенная можжевеловой бусинкой и кисточкой. И пошел человек учиться играть на ней. И понял, что люди, сбросив ненужное, лишнее, найдут свою дудочку и кусочек можжевелового дерева. Это и останется.
Глубоко, никаким насосом не достать.