Наталья Советная Шёл по небу мальчик босенький

 «Шёл по небу мальчик босенький…»
               

…Если человек увидит промысел Божий, то его гранитное сердце умягчится, станет чутким и произольётся в славословии…
(Старец Паисий Святогорец. Духовное пробуждение.  ИД «Святая гора», М., 2004)


Многим из тех, кто читает эти строки, наверное, приходилось  когда-либо переживать  тяжёлые периоды испытаний: предательства, отчаяния, безнадёжности, потерянности, оставленности. Оставленности удачей, успехом, людьми, но не Богом... 
Не минула сия  чаша  страданий и моего собеседника. Случилось это в начале 90-ых годов теперь уже прошлого века, когда разрушалась великая страна СССР, разрушалась, казалось, сама жизнь…

Кинорежиссёр Ковальчук Виктор Васильевич собирался в дорогу –  предстояла экспедиция на Алтай, которая обещала, кроме ярких впечатлений, напряжённой, но интересной режиссёрской работы, ещё и хороший заработок. В условиях всенародного безденежья это было совсем не лишним для его семьи (дома, в Минске, оставались жена и дочка). Виктор Васильевич уже сидел на чемоданах в аэропорту, когда к нему подошёл директор, присел перед ним на корточки и, глядя в глаза, чётко и твёрдо произнёс:

- Вы никуда не поедете! Мы вас уволили. И взяли другого человека, который будет работать в экспедиции… Сейчас вас отвезут на вокзал.

С чем можно сравнить состояние человека, выброшенного на дорогу, которая никуда не ведёт? Ни-ку-да!!! Во всяком случае, так ему казалось тогда….
Как доехал домой, как смотрел в удивленные глаза жены и дочки, что отвечал им – сейчас и не вспомнить. Всё стало бессмысленным... Осталась пустота... Пустота в глазах, в душе, в сердце, в мыслях… Жизнь закончилась. Он был мёртв. Его – убили…

-Бацько, а ты памятаешь, як було? Як да нас Гасподзь прыходзiу?- мать положила на стол худенькие руки, наклонилась вперёд, словно хотела прижаться к мужу, сидящему напротив: - Памятаешь? – повторила она вопрос и, когда Василь согласно кивнул головой, в который раз начала рассказывать. Дети притихли...

Виктор Васильевич вдруг ясно услышал материнский голос, увидел отца, вернувшегося с войны таким израненным, что врачи обещали ему  жизни всего полгода, а прожил он ещё целых сорок два…

Пригород Киева фашисты сожгли. Уцелевшие женщины, старики и дети жили кто в землянках, кто в сохранившихся погребах. Голодали очень… Вот в такую пору отец домой пришёл. Лежал в холодной сырой землянке – без света, без тепла, без солнца... без маленького сыночка, первенца, который за неделю до его возвращения из госпиталя умер на руках матери, прятавшейся с ребёночком от немцев на болоте …
 Истерзанные ранениями тело и душа болели так, что мочи не было – стонал, стиснув зубы, чтобы не закричать, не испугать исстрадавшуюся жену. Мамина родительница, бабка Улита, как-то умудрилась из далёкой деревни козу передать, чтобы отца молочком отпаивать, маслицем откармливать. Да только ему всё хуже и хуже становилось.

Однажды забрёл в те места незнакомый дед-странник. Ходил от землянки к землянке, просил милостыню, а никто ничего не давал – нечего! Сами от голода пухли.   На улице весна ранняя, трава только пробиваться начала. Но солнышко уже грело, даже припекало там, где от ветра затишнее было. Подошёл дедушка и к Ковальчуковой жене.

-Пачакайце, деду, я ж вам малачка прынясу! – пожалела мать гостя.

Старик молоко пил да хозяйку о житье-бытье расспрашивал. Узнал о больном её муже – попросил к нему проводить. И вдруг стыдить стал: молодой такой, жена – красавица, а он помирать собрался!

-Вставай, говорю! – потребовал дед. – Выходи на солнышко!

Потом осмотрел, ощупал немощное тело отца, приказал матери кормить его пищей всякой, что в доме есть, а не только молоком и маслом (от такого питания и «порося здохне»!). Ещё посоветовал собрать почек берёзовых, настоять и поить по ложке три раза в день…
И вдруг Василь почувствовал, будто жаром его пронизало, - сила в теле появилась, есть захотелось. И… жить!

Только странник куда-то пропал. Исчез, словно испарился! Никто его больше никогда не видел…

-Гэта Гасподзь да нас прыходзiу! - убеждённо поясняла  мать детям, счастливо сияя глазами, и крестилась…

Виктор Васильевич решил уехать в деревню, на дачу –  подальше от города и суеты, от соблазнов и греха. В природу, в тишину, в чистоту… Он жил там в полном одиночестве целый месяц. Думал и…молился:

-Господи, покажи мне мой путь! Кто – я? Зачем – я? Для чего пришёл в этот мир?
Где я ошибся? Что сделал не так? В чём мои грехи? Я хочу покаяться, Господи!

…Киевлянин Виктор Ковальчук после школы не прошёл по конкурсу в театральный институт, а потому очень скоро был призван на срочную морскую службу в Советскую Армию на целых четыре года и три месяца. Служил матросом в братской ГДР, в 234-ом дивизионе охраны водного района. В свободное время пел песни собственного сочинения, аккомпанируя себе на баяне,  и продолжал мечтать… о кино.

Ему всё же повезло! После демобилизации он поступил на двухгодичные курсы ассистентов и помощников режиссера при киностудии им. Довженко, а затем на кинорежиссёрский факультет киноотделения Киевского театрального института. У него были хорошие учителя. Режиссуру преподавал  Виктор Илларионович Ивченко, особенно известный по фильму «Гадюка»,  актёрское мастерство – Константин Петрович Степанков, замечательно сыгравший  генерал-майора, дважды героя Советского Союза, руководителя украинского партизанского движения Сидора Артемьевича Ковпака в фильме, поставленном  по книге – мемуарам «От Путивля до Карпат». Старшим другом и учителем, с которым Виктора познакомил его одноклассник ещё до поступления в вуз, был преподаватель и режиссёр Анатолий Кирик.
 После окончания института Виктора направили на киностудию им. Довженко ассистентом  режиссёра. Высокий, мощный человек, директор картины Давид Янович Яновер, с которым ему посчастливилось работать, громовым голосом, сверкая глазами, повторял:

-Ты понимаешь ли, представляешь ли, куда ты попал?!!! Это же – кино! Художественное кино! Кино, в котором играют артисты, настоящие артисты!

Чему они, Богом данные жизненные педагоги, учили его, Виктора Ковальчука? – «Никогда не складывай крылья! Ставь перед собой всегда большую цель и,  даже когда тебя ударили, не останавливайся. Сделай шаг назад (это тоже движение!). Подумай, какие ошибки ты совершил? А потом – три шага вперёд, обходя преграды. Работай. Каждую минутку твоей жизни – трудись!»

…Эта ночь была необыкновенно яркой. Виктор Васильевич стоял во дворе своего деревенского дома и смотрел в небо. Он только что вернулся… оттуда! Явственно помнилось, как спал на старенькой кровати, и вдруг выскользнул из своего тела и стал подниматься ввысь. Ах, эта необъяснимая, неописуемая лёгкость и радость, эта свобода и восторг! Но кто-то властной рукой направил его назад…

И вот теперь он смотрел в небо, пытаясь увидеть Его. То, что
 произошло дальше… Впрочем, стоит ли пытаться обозначить, определить  словами Чудо? ОН заговорил:

-Видишь ли ты эти сочные звёзды, которые висят над землёй, словно гроздья спелого винограда?

-Вижу, - протяжно прозвучал немой ответ Виктора.

-А видишь ли, как там, вдали, берёзовая роща пьёт звёздный сок из небесных ягод?

-Да, вижу, - снова отвечал тот, кто ещё недавно был словно мёртвый.

-Смотри, запоминай и работай! Всё будет у тебя – хорошо… а теперь иди спать…

Голос Его исчез. Вскоре догорели и маленькие огоньки на подсвечнике ночи. Наступало утро…

- Я проснулся абсолютно здоровым, молодым, полным сил и энергии, талантливым (именно так я себя тогда ощущал!) человеком, - рассказывал Виктор Васильевич. - И стал писать стихи и песни. Много стихов и много песен!

Вернулся к семье в Минск, где неожиданно мне предложили должность директора фильма. Поехал на съёмки в Югославию. Там в то время шла война…

Я видел тысячи несчастных людей, жителей ещё недавно цветущей страны, созданной для красоты, для восхищения, для радости и счастья. В их глазах застыл ужас смерти и оставленности. Оставленности миром, оставленности Россией, которая сама задыхалась в разрухе, обманутая и разграбленная… Я видел собственными глазами, как  госпожа Америка уничтожала не просто страну, не просто народ, она убивала,  в первую очередь, Православие! Носители «демократии и свободы» издевались над православными священниками, а потом расстреливали их, взрывали тысячелетние православные храмы…

Виктор Васильевич как-то потемнел лицом, его глаза потускнели, он весь напрягся:

-Пусть простит меня Господь, но после Югославии не могу слышать о хвалёной Америке, если не сказать об этом  ещё жёстче… Вернулся домой я уже другим человеком…
 
 26 октября 1995 года из Белграда  отправился в Подмосковье, в город Красногорск, чтобы собрать необходимые мне материалы в архиве кино-фото-документов. В пути со мной произошёл ещё один удивительный случай…

Стою я в коридоре вагона, смотрю в окно, в ночь… Мелькают редкие светящиеся окошки полустанков, густой чернотой наплывает громада леса и… звёзды. Снова сочные, спелые грозди звёзд свисают с неба, словно с отяжелевших лоз. Они так близко наклоняются ко мне, что кажется даже – заглядывают прямо в душу, а потом начинают медленно отдаляться, как будто  зовут, зовут за собой. И тут поезд выносит меня к огромному, ещё незамёрзшему озеру. Я вижу, как звёзды окунаются в воду, которая и не вода вовсе, а всё то же, таинственное бездонное небо… И нет грани между землёй и небесами…

 Я смотрю в восхищении на эту изумительную картину и вдруг на кромке звёзды замечаю…фигурку маленького мальчика! Он ступает по небу босыми ногами, запускает руку в свою холщёвую котомку, висящую на плече, достаёт из неё целую  пригоршню сияющих звёздочек и разбрасывает их по всему полю небосвода, словно сеет хлеб.

Я, поражённый, вскрикиваю и бросаюсь в купе, но все…спят! Тогда, отыскав в потёмках ручку и блокнот,  начинаю быстро писать:

Шёл по небу, шёл…  мальчик босенький
И рассыпал, и рассыпал звёзды-росинки,
Разлетелись, разлетелись неба родинки.
Ну, а мальчик растворился…
Где ж ты, родненький?..   
    
…Далее события развивались стремительно. Ковальчук прочитал стихи друзьям. Те позвонили композитору Олегу Елисеенкову, в доме которого и состоялась памятная встреча. Виктор Васильевич взволнованно читал про мальчика и звёзды. А Олег Николаевич немедленно открыл крышку пианино, быстро провёл рукой по клавишам и….заиграл. Зазвенела, полилась новая трепетная песня!

Её пели в ночь на 1 января 1996 года  на телевизионном Голубом огоньке. А на Рождество, в передаче «Духовное в жизни и творчестве белорусских композиторов и поэтов» эта и ещё две песни прозвучали по  республиканскому радио.

В настоящее время такими талантливыми композиторами, как Измаил Капланов, Олег Елисеенков, Николай Сацура, Леонид Захлевный, Наталья Черембаева на стихи Виктора Ковальчука написано более ста песен. Их исполняют известные ансамбли: «Сябры» под руководством Анатолия Ярмоленко, «Беседа» под руководством Леонида Захлевного. Поют многие популярные эстрадные исполнители.

…Мы беседуем с Виктором Васильевичем в тесном номере гостиницы, расположенной на окраине небольшого районного города Городка Витебской области. Я узнаю о том, что в заброшенной деревне, на берегу озера, окружённого густым лесом, съёмочная группа киностудии «Беларусьфильм», в которой Ковальчук работает вторым режиссёром, снимает новый художественный фильм «Волки» по повести известного белорусского сценариста и режиссёра Александра Чекменёва. Интересуюсь:

-Виктор Васильевич, в институте Вы изучали и актёрское мастерство. Доводилось ли Вам самому играть в кино? 

-А как же? – удивляется Ковальчук моему вопросу. - Почти в каждом фильме, над которым работал. - Он хитро щурит свои умные глаза: - И знаете, артисты ведь народ капризный, поэтому выручать «главного» в разных ситуациях приходилось. У нас не соскучишься... Одно слово – кино!

- Много ли у Вас в жизни было друзей?

-Главный мой друг – это жена Элеонора. 1 марта исполнилось 34 года нашей совместной «дружбы», - смеётся Ковальчук. У меня часто спрашивают: это какая по счёту у тебя жена, ведь в киношном мире не бывает прочных браков? Вынужден разочаровать – бывают! Конечно, только благодаря взаимному благоразумию, любви и уважению друг к другу нам удалось пройти все жизненные испытания и остаться вместе…

Настоящими друзьями, хотя столько лет прошло, считаю своих двух школьных товарищей. Друзьями по творчеству, несомненно, являются Анатолий Ярмоленко, Олег Елисеенков, Измаил Капланов. Ещё у меня много приятелей и хороших знакомых.

-Есть ли у вас враги?

-Наверное, есть. Всяк человек – загадка. Был у меня такой случай. Один из наших сотрудников сильно запил и его уволили с работы. Перед отъездом из пансионата, в котором жила съёмочная группа, стал он со всеми прощаться. Зашёл и ко мне. Смотрю, пьяные его глаза злобой горят: «Я ведь тебя всегда «закладывал»!»- вдруг признаётся он.- «За что?!» - удивляюсь в ответ. - «Просто я тебя – ненавижу!»

Самое удивительное, что при встречах  со мной этот человек и теперь, как ни в чём не бывало,  подаёт мне руку и, улыбаясь, приветствует: «Здорово, Витёк!»
Поди-ка, разберись в душе человеческой!

-Какая главная радость в Вашей жизни?

-Это моя дочь Катенька. Она красавица и умница! Закончила консерваторию. Мы с ней очень доверяем друг другу.

-Совершали ли Вы ошибки, о которых сожалеете до сих пор?

-Да. Очень жалею, что не продолжил занятия музыкой. Мой отец хотел, чтобы я был музыкантом. Но кино стало квинтэссенцией всех моих увлечений: я танцевал в профессиональном ансамбле танца, играл на баяне, пел, занимался в театральной студии и т.д. Чувствовал, что Бог одарил меня талантами и способностями, но какой из них был  главным?

-Что Вы хотите ещё успеть сделать в этой жизни?

- Мне много лет. Но кажется, что жизнь моя только начинается…Хочу серьёзно заняться литературой. Ещё хочу разгадать тайну популярности и живучести песни. В хорошей песне всё так просто, на первый взгляд, но одновременно есть какое-то чудо, какая-то загадка… 

-Как Вы считаете, а удалось ли Вам состояться в своей основной профессии кинорежиссёра?
Виктор Васильевич на мгновение задумывается, потом улыбается и отвечает совершенно спокойно, так, как может говорить только уверенный в себе человек:

-Режиссёр-постановщик из меня не получился… Зато вышел очень даже неплохой режиссёр второго плана! Занимаюсь трудной и ответственной работой: я – организатор. Читаю сценарий и вижу: вот то место, которое идеально подходит для съёмок; вот этот актёр, именно этот, великолепно сыграет главного героя; или вот эту девочку, этого мальчика, которых я присмотрел в соседней школе, можно взять на пробы детских ролей. И радостно, когда мои предложения полностью совпадают с задумками главного режиссёра и сценариста. А когда начинается работа над производством фильма, тут уж не до отдыха. Забудь о себе на несколько месяцев!

Виктор Васильевич разливает по чашкам крепкий горячий чай, добавляет в него брусничное варенье  и продолжает разговор:

- А ведь как здорово, когда у человека есть дело, ради которого можно забыть даже о себе. Именно это ведёт  личность к самосовершенствованию. Поэтому в движении нельзя останавливаться. Иначе – тупик, смерть!

Побеждает тот, кто не сдаётся –
В трудностях не плачет, а смеётся!
Не сгибается, не ноет, не сопливится,
Кто сомнениям, неверию – противится!
Кто гребёт и вёсла не бросает,
Силой духа падших поднимает!
Зубы стиснув, бьётся – не сдаётся!..
И тому, по жизни, воздаётся!
 
На загорелом помолодевшем лице Ковальчука задорно блестят глаза:

-Я подарю вам, - обращается он к участвующему в беседе местному композитору Леониду Кузнецову, - песню о вашем городе Городке, которую сочинил, готовясь к этой встрече.
   
-А как она звучала для Вас, когда Вы писали её? - интересуется Леонид Павлович, пробегая глазами по тексту. Ему уже не терпится начать работу над музыкой.

Виктор Васильевич тут же начинает стучать ладонями по столу, выбивая ритм песни и напевая мелодию.

…При расставании Ковальчук вдруг засмеялся и  шутливо спросил:
 
-Знаете, кто для меня являет пример жизнелюбия и стойкости? Ни за что не догадаетесь! Есть у нас дома такая картинка: огромный пеликан пытается проглотить маленькую зелёную лягушку, а она, сопротивляясь, изо всех сил вцепилась своими крошечными лапками ему в глотку… Потрясающий образ!
2009г.

P.S. Опубликован очерк в альманахе «Сучасная літаратура Беларусі». Гоман. Публицистика 2010. Минск (Смэлток)