Глава 2. Живая вода

Наступила осень. Деревья сбросили свои листья, застлав землю ковром разноцветным, зверьё да птицы припасов разных запасли, медведи в берлогу забрались. Суета была в лесу предзимняя, чтоб до первых холодов успеть.  Весь заповедный лес готовился к приходу зимы.   
Только матушка Баргиния, так звали колдунью заповедного леса, была чем-то обеспокоена. Она часто уходила из дома вглубь леса, а возвращалась поздно и очень усталая. На расспросы Абигейл она отвечала, что сама еще не знает, но беда надвигается с востока на заповедный лес. Гады ползут всякие, звери и лешие сторонятся восточной границы леса, чары защитные ослабевают.
Однажды вечером Абигейл сидела на крыльце хижины и перебирала кедровые шишки, заготовленные на зиму. Вдруг с неба прилетела сова, как будто раненая упала к ногам девушки.
- Матушка Бергиния, что с тобой? – закричала Абигейл.
Сова в тот же миг превратилась в колдунью.
- Помоги мне, дочка. Проводи в дом, готовь горячую воду и травы.
Абигейл все сделала, как матушка приказала. Только тогда, в слабом свете свечи, она заметила змеиный укус на запястье колдуньи. Она спешно промыла рану и привязала к ней зажив-траву.
- Матушка, как это произошло?
Все лесные обитатели почитали Бергинию, как свою покровительницу и госпожу и не могли причинить ей зла.
- Садись дочка поближе, разговор будет долгим. Я думала это ужик, под корягой застрял, мечется, только руку к нему протянула, а он как укусит и прочь пополз. Да не уж это оказался, а змей  колдовского роду племени. Отметина желтая мигом с его головы исчезла и он следом за ней. Чувствую, не помогут травы наши, не долог мне век остался. В трудное время лес тебе оставляю доченька, совладаешь ли?
- Матушка, не говори  так, найдем тебе лекарство, вылечим рану твою.
- Да полно, устала я. Другой раз поговорим. – Сказала колдунья, и уснула сном тревожным.
А Абигейл взяла зелья волшебные, чертополох, навь-траву, и пошла за ворота. На полянке травы круг себя раскидала, да заклинанье стала читать: «Ветры буйные летите, всю землю обойдите, духи лесные, водяные, домовые, сомкните – разомкните, попутники им путь осветите, дайте ответ, как матушку Бергинию спасти, излечить». Так читала до тех пор, пока не оставили силы ее, и не уснула она, на землю павши.  Долго ли коротко без чувств была девушка, но очнувшись, она уже знала ответ. Помочь матушке сможет только  живая вода, что на Карун горе в бездонном колодце.
- Матушка, матушка – я знаю, я принесу тебе лекарство, только дождись меня – закричала она, вбежав в дом. Смотрит, а колдунья уж на ногах, будто и не болела совсем, по хозяйству хлопочет. 
- Проходи, доченька, за стол садись, завтракать будем, да разговаривать.
- Матушка, но как? Тебе уже лучше?
- Да, но ненадолго. Знаю я, ты в путь дальний собралась. Хочу сама тебя снарядить, да уму разуму научить. Слушай меня внимательно, все как следует запомни. Путь предстоит долгий, трудный. В помощи никому не отказывай и сама от помощи, коль понадобится, не беги. Дам я тебе в дорогу травы разные, а одна из них сильней всего. Растет дарун-трава на поляне посреди топкого болота, что по правую руку от хижины нашей. Стерегут ее Болотняник с Болотницей. Многие добыть ее пытались, да так в болоте и сгинули. Сила в той траве невиданная. Она мертвую душу оживить может, камень жизнью наделить. В мае она расцветает – в силу свою встает. Если ее собрать, да на солнце просушить, на ветру выветрить, да с заклинанием надежным в ступе перетереть, станет она волшебной, сильнее живой воды.
- А тебе она не поможет разве?
- Нет. Она тело не залечит. А камень оживить сможет. У меня совсем мало осталось, на один раз, потрать его с умом.

На следующее утро отправилась Абигейл в путь. Лешие и Путники ей путь расстелили. Идет будто не по лесу, а по ковру мягкому. Смотрит, чей это хвостик рыженький меж веток мелькает. А это белочка-подружка за ней увязалась.
- Ты куда, проказница?
- Меня матушка за тобой приглядеть послала.
-  Ну, пойдем, раз так, вдвоем веселее будет.
Прыгнула белка к ней на плечо, и дальше в путь отправились.
Вышли они на край леса, а дальше куда идти?
- Путь дальний, коня бы доброго.
Только сказала так, откуда ни возьмись, конь чудесный с гривой золотой появился, крыльями могучими. Копытом бьет и сказывает: «Садись на меня, хозяйка. Бергиния меня от злых чар спасла, на свободу отпустила, вот и время пришло долг отдать».
Вскочила девушка на коня, бросила клубочек путеводный. И поскакали они быстрее ветра, только косы черные по плечам разметались.
К зиме добрались путники к морю. А дальше как?
- Подними хозяйка клубочек, дальше по небу полетим – промолвил конь и крылья расправил.
Абигейл клубочек за пазуху спрятала и велела белочке крепче за нее держаться, а сама за гриву уцепилась.
Взмыл чудо-конь под самые облака. Девушка от страха глаза закрыла, а белочка так перепугалась, за ворот спутнице полезла, заерзала там, защекотала, клубочек заветный и выпал в глубокое море. А когда успокоилось все, Абигейл по сторонам поглядела – красоте диву далась. Облака так близко, будто рукой дотронутся можно, а внизу и во все стороны до самого горизонта синева моря. Вода прозрачная, а под водой чудеса разные огнями переливаются.
Приземлились на другом берегу к вечеру. Хватились, а клубочка то нет. Опечалилась Абигейл. Как теперь Карун гору найти? А чудо конь и говорит: «Не печалься, девушка, тут неподалеку избушка лесная стоит, всех путников привечает, вы там с белочкой-подружкой поживите, отдохните, а я полечу, дорогу вызнаю и за вами ворочусь».
Как сказано, так и сделано. Конь улетел, а Абигейл с белочкой пошли в сторону, что конь указал, избушку искать. И вправду скоро тропинку в лес широкую сыскали, а затем и домик. Вошли в него огляделись. Вроде чисто все, убрано, и продукты есть, а хозяев не видно. Собрала Абигейл на стол, поели, да спать пошли. Утро вечера мудренее.
Проснулась девушка, а завтрак уж на столе. Уселась и говорит: «Спасибо за кров и еду, хозяин ласковый, и ты со мной садись, расскажи, кто будешь таков, велика ли плата за постой!». Вышел старичок, маленький, борода в пол, глазки бусинки из-под густых бровей выглядывают.
- Я – говорит – Старик-Домовик, живу здесь сто лет, а то и побольше. Скучно мне одному, потому и всех путников встречаю-привечаю. Денег за постой не беру, но платой будут истории разные, сказки, былины, знания тайные. Уж больно я до чужих секретов любопытный. Покуда будет, что сказывать, живите у меня.
Так и стали жить, поживать. Днем Абигейл по хозяйству хлопотала, Старику-Домовику во всем помогала, а вечером  рассказывала сказки разные и истории, что с ней в заповедном лесу случались, или от матушки слышала. Поведала она и  про беду, что осенью случилась, рассказала, куда путь держит.
- Знаю, знаю, чьи чары матушку твою сгубили. Виной тому чародей Адомаск. Захотел он власти безграничной над всем живым и неживым. У самого Чернобога колдовству учился, с Вурдаком, Ухвирем дела имеет. Чернобог за науку свою плату с Адомаска живую душу затребовал. А чародей обманул властителя тьмы, страшное заклинанье сотворил, и душа его мертвой сделалась, а сердце окаменело. Осерчал на Адомаска Чернобог, превратил в тысячу змей, да по свету белому разбросал.  Много лет ползли гады со всей земли к Железной скале, что посреди Змеиной пустоши, и вот, говорят, что возродился Адомаск сильнее прежнего. А еще путники сказывали, что ищет он теперь дарун-траву, чтобы оживить войско колдовское железное, а с его помощью захватить Трицарствие, а следом и все Заморье.
Абигейл только охнула и за потайной кармашек схватилась, где трава заветная лежала. Ох, быстрее нужно воду живую сыскать и к матушке возвратиться, рассказать ей про беду надвигающуюся.

Шли дни, недели. Подошла к концу зима, а Чудо-конь как сквозь землю провалился. Абигейл уже начала жалеть, что доверилась ему и не отправилась сама на поиски горы Карун. Тем более, Старик-Домовик поведал, где ее найти, но девушка понимала, что на вершину горы  без летучего коня подняться будет очень сложно.
Наконец Чудо-конь возвратился с доброй вестью. Рассказал, что нашел гору Карун. Высится она посреди острова на Черном озере. Давно нашел, только всю зиму спит на вершине хозяин Карун-горы под одеялом из облаков и тумана густого. Не подойти, не подлететь к заветной пещере. А сейчас проснулся хозяин, и небо над горой чистым стало – самое время на поиски отправляться.
Попрощалась Абигейл со Стариком-Домовиком.
- Спасибо тебе добрый старец за гостеприимство твое и науку.
- Доброго пути тебе, дочка. Не было у меня в гостях доселе такой умницы и красавицы. Коли помощь моя понадобится, али совет добрый буду рад вновь тебя увидеть.
Распрощались и в путь отправились. Где по земле, где по небу, добрались вскоре друзья до Карун-горы. Высокая, с отвесными скалами, стоит гора в облака упирается. Узкая тропинка по склону вьется, вся каменьями завалена. Давно видать не было здесь путников. Кабы не конь волшебный, не добраться девушке до вершины.
Взмахнул Чудо-конь крыльями и поднял Абигейл с белочкой-подружкой к самому небу. Видят, пещера глубокая, валуном стопудовым закрыта, а перед ней стоит богатырь каменный, не шелохнется, каменных глаз с гостей не сводит. Как же внутрь попасть? Подошла Абигейл поближе, присмотрелась. Глаза у богатыря добрые, будто живые. Ухо прислонила, сердце в груди живое бьется, только тихо-тихо. Не камень это, а человек заколдованный. Вспомнила тогда девушка про наказ матушки и Дарун-траву, что от глаз чужих припрятана.
- Белочка, возьми сверток и осыпь зельем богатыря всего сверху донизу, а я заклинание читать буду.
Так и сделали. Только произнесла Абигейл заветные слова, очнулся страж ото сна вечного.
- Кто вы, что вам здесь надобно? – грозно сказал богатырь.
- Полно тебе. Я Абигейл, а это спутники мои белочка-подружка и конь чудесный. Мы с добром пришли, за живой водой. Кабы не мы, стой ты тут камнем тысячу лет.
Осмотрелся богатырь по сторонам, себя оглядел. Вспомнил все, что с ним приключилось. Заревел, ногами затопал.
-У-у-у. Сколько я так простоял. Проклятый колдун.
- Успокойся и расскажи все по порядку.
- Зовут меня Валигор. Назвали так, потому, что силой невиданной обладаю с детства. Возгордился я, удалью своей хвастать стал. Как пятнадцать лет мне исполнилось, покинул я дом родной, и пошел к хозяину Карун-горы. Говорю ему: «Гору твою сверну с места, коли выкуп не дашь». Рассмеялся только хозяин: «Ну что ж, раз ты силач такой, найдется для тебя работа. Не всю гору, но стопудовую глыбу двигать будешь, что вход в пещеру тайную закрывает. Кто с добром придет – того впускай, а кто со злым умыслом прочь гони. Десять лет прослужишь - награду дам хорошую, а не прослужишь, уйти попытаешься, не сойти живым с горы моей». Так и получилось. Сначала по глупости своей сбежать пытался, чуть под каменьями не погиб. Служить стал верой и правдой. Камень двигал, как было велено. И вот уже недолог срок службы остался. Пришел на гору колдун Адомаск. Вижу, злоба его привела, гордыня. Камень крепко накрепко задвинул, закрыл проход в пещеры. Грозился он мне расправой лютой, все равно не пустил. Вот и превратил он меня в камень. Сколько лет с того минуло не знаю, не ведаю. За спасение свое благодарю. Вовек твоим должником буду.
Навалился богатырь и сдвинул глыбу стопудовую.
- Помогу я вам воду живую достать, провожу до бездонного колодца. Что ж вы факел не взяли, пещеры темные, с провалами и ловушками. Без огня никак идти нельзя.
-Будет огонь – сказала Абигейл и достала из сумки дорожной Огонь-цветок.
Только зашли путники в пещеру темную, как загорелся цветок, будто огнем запылал. Валигор дорогу показывал, Абигейл следом шла, белочка снова за пазуху спряталась, а Чудо-конь у входа ждать остался.
Вскоре вошли они в большую пещеру. Вроде окон нет, а светло как днем. Чудеса. А посреди пещеры колодец. Обрадовалась Абигейл, что подошли к концу ее поиски, что матушку скоро увидит и вылечит ее рану. Ждет ее Бергиния, чувствует сердце  дочери.
Посмотрела в колодец Абигейл, а воды то нет. Пересох видать. Горько заплакала девушка, слезы ручьем капают прямо на дно колодца. Смотрит, каждая ее слезинка в тысячу превращается. Быстро колодец наполнился. Зачерпнула Абигейл сосуд доверху. Вот она живая вода – только чистому сердцу дано добыть ее, на доброе дело направить.
Скоро в обратный путь снарядились путешественники. На берегу озера с Валигором распрощались. Хозяин Карун-горы, как обещал, за службу верную, хорошую награду ему дал, каменья самоцветные.
- Пойду в родную деревню. Живы ли родные, отец с матерью? В пояс поклонюсь им, покаюсь за гордыню свою. А если помощь моя понадобится, коня крылатого за мной пошли или иную весточку.

Долго ли, коротко ли. Добрались путники до родной земли. Вот и с конем чудесным пора проститься пришла. Обняла его за шею девушка, в гриву шелковую поцеловала.
- Спасибо тебе, друг, вовек тебя не забуду. Не добыть бы без тебя живой воды.  Коль судьбе угодно будет, свидимся. Мы же тебе в заповедном лесу всегда рады будем.
- И мне жаль с вами расставаться. Матушке Бергинии поклон от меня. А коли нужен буду, свистни три раза на левую сторону, я и явлюсь.
На том и распрощались. Идет Абигейл по родному лесу. Все кругом родное, знакомое. Деревья молодой листвой покрытые, майские цветы благоухают. Только что-то не то. Птиц почти не слышно, звери все будто попрятались. Феи лесные как раньше, вокруг хороводы не водят. Леший лишь взглянул уныло, и в канаву спрятался.
Стало на сердце у Абигейл тревожно, побежала она со всех ног к избушке. Смотрит, а не месте домика  только пепелище. Дымом пахнет. Беда видать совсем недавно случилась. Немножко не поспела девушка.
А где же матушка Бергиния? Бросилась Абигейл к месту, где избушка стояла, упала на колени и горько заплакала. Что же за беда здесь произошла, что за злодей такое сотворил? Не уж-то нет больше колдуньи?
Смотрит Абигейл, среди угольков камешек драгоценный, алмаз, лежит, переливается, а посередине трещина черная. Подняла его девушка, к сердцу прижала – теплый. Откуда же ты взялся?  Посмотрела Абигейл на алмаз внимательно. Не простой это камень – волшебный.
Решила Абигейл на трещинку еще раз взглянуть. Видит молодая колдунья, в алмазе глаза матушки отразились, а затем картины поплыли одна за другой:
Матушка Бергиния совсем слаба стала. Вот уже несколько дней не встает с постели, только вездесущие белочки, да феи-лекарки заглядывают в старую хижину. То орешков зимой сбереженных принесут, то травинку лекарственную. Но в это утро проснулась колдунья от странного шума. Будто весь лес ожил, зашевелился, заерзал и притих. Собралась она с силами и вышла на крыльцо. Чувствует сердце беду неминучую. Только хотела Бергиния окликнуть сороку, что на соседнем дереве дремала, чтобы слетала и разузнала, что к чему, как увидела, выползают со всех сторон на поляну змеи, гады всякие, а за ними не то идет, не то парит чародей. Высокий, худощавый в черной мантии в пол, борода длинная черная, что уголь, а глаза желтые змеиные под густыми бровями так и бегают.
- Что, жива еще, колдунья – засмеялся Адомаск. Конечно же, это был он.
- Да, волею божьей. И пока я живу, не видать тебе зачарованного леса и чудес его.
- Что ж посмотрим, сколько сил у тебя осталось.
Метнул Адомаск глазами молнию, и упала замертво сонная сорока. Махнул рукой в другую сторону, и почернела, обуглилась молодая березка. Бергиния взяла в руки бедную птицу, и ожила сорока, улетела. Подула в сторону березки, распустились на ней свежие листочки.
- Сила гляжу в тебе еще осталась. Но со мной и моими слугами, не справится. Давай заключим договор – я твой несчастный лес не трогаю, стороной обхожу, и тебя пощажу, а ты отдай мне дарун-траву.
- Дел никаких с тобой, чародей Адомаск, иметь я не желаю. На злое дело тебе волшебная трава понадобилась, не видать тебе ее пока я этому лесу заступница.
Осерчал колдун, руки к небу вскинул, волчком завертелся. Вздрогнул лес, зашумел, завыло каждое деревце. Тут кикиморка на полянку выскочила, к чародею подобралась. «Не губи – говорит – заводь мою тихую не мути, деток моих малых пожалей, расскажу, покажу, где дарун-трава растет». Успокоился Адомаск, посмотрел на матушку со злобой лютой.
- Не ты, так те, кого ты так защищала, помогут мне, а к тебе смерть пришла, чтоб неповадно было мне перечить.
Поползли змеи со всех сторон к Бергинии. Превратит колдунья десяток гадов в цветы и папоротник, а их сотня прибавляется. Не сладить одной. Спряталась матушка Бергиния в хижину, дверь крепко накрепко закрыла. Слышит, чародей рассмеялся громко и приказал: «Сжечь ее!».
Нет. Не победил Адомаск колдунью заповедного леса. Собрала она все силы последние и в камень драгоценный превратилась. Жарко пылал огонь, но алмаз цел остался, чтоб нашла его Абигейл спустя два дня и всю правду узнала.

Прижала девушка к груди дорогой камень и побежала к месту, где топкое болото было. Глядит, и здесь только пепелище осталось. Все болото пересушено, лишь маленькая лужица осталась, жмутся в ней, дрожат то ли от холода, то ли от стыда, что не уберегли дарун-траву Болотняник с Болотницей. Видать забрал Адомаск волшебные цветы, а остальное сжег дотла.
Присела Абигейл у камыша примятого и долго-долго сидела задумавшись. Что же делать теперь? Как быть? «Полно кручиниться» - услышала она голос матушки – «Жизнь продолжается. Ты теперь лесу заступница. А я с тобой буду, всему, что ведаю, научу».
Горькие слезы текли по глазам Абигейл, то ли от горя, то ли от облегчения. Теперь она знала, что делать.
- Хватит причитать и дрожать – обратилась она к болотникам - пойдут дожди весенние наполнят вновь ваше болото, напоят землю, трава новая подымется. Звери, птицы, лесные, водяные обитатели заповедного леса, пора нам с силами собираться дом наш в порядок приводить, от гадов разных вычистить. А там видно будет, как за зло расквитаться и матушку Бергинию возродить.
Опустила Абигейл алмаз волшебный в сосуд с живой водой, и трещина черная с него сошла, а сам камень засиял разными красками. Вставила его девушка в оправу крепкую и на шею повесила, чтобы матушка ее любимая всегда рядом была. Звери и птицы помогли молодой колдунье новый дом отстроить на той же поляне. А матушка Бергиния потихоньку все знания тайные, всю силу свою Абигейл передала, чтобы лес заповедный как раньше стоял, всем тварям волшебным приют был и кров, а страждущим помощь.