Легенда о Финисте - 19

Глава 19. Манские приготовления

Любопытный месяц показался на бездонном сапфировом небе, когда эскадра приблизилась к месту будущего боя, скрытно и бесшумно пройдя под самым противоположным берегом, прячась за расположенными напротив устья манскими островами. Левые борта лодий и мачты закамуфлировали специальными сетями; вёслами гребцы работали бесшумно, соблюдая режим строгой тишины. Для неискушённого взгляда двигающаяся в темноте с правого берега эскадра выглядела как ничем не угрожающая, поросшая кустарником и мелкими деревьями речная коса. Даже искушённые глаза «неприкасаемых» не ощутили опасности от прошуршавшего вдалеке островка-косы; а выставить боевые «секреты» – тайные посты – беспечные и самоуверенные гориллы не догадались.
Тихим ходом эскадра проскользнула-просочилась под самым носом противника вверх по Ионесси. Царь, нервы которого были напряжены до предела, наконец смог вздохнуть с облегчением, когда корабли ушли от врага на достаточное расстояние. Все члены команды и дружинники перевели дыхание. Теперь воинская операция могла развиваться по сценарию аратов, но режим полной тишины отменять не стали.
Десантирование на берег было решено провести за час до восхода Ярилы. Спрятавшись за Артельным, верхним из манских островов, эскадра встала на якоря. Людомир отправил лазутчиков обследовать остров и выставить боевые секреты. Адмирал отдал приказ матросам отдыхать, и они практически мгновенно, по выработанной с детства привычке, заснули прямо на своих боевых местах. Боевые пловцы Твердослава – «таймени» – бесшумно скользнули в ночную воду. Несмотря на то, что «водяные» – охрана береговой границы – также получили приказ на подготовку боевых проходов, пловцы должны были из-под воды тщательно обследовать место завтрашнего боя: осмотреть кромку берега и убедиться в отсутствии засад и секретов, случайно не разобранных скрытых заломов или подводных частоколов, кольев и подводных рогатин, потаённых острых камней, скрытых под водой ловушек для лодий (типа крюков на канатах и гигантских взведённых гарпунов-самострелов). До завтра нужно было всё это проверить и привести в безопасное состояние. «Таймени» должны были незаметно, до утра, вернуться на корабли или ждать их на пути. Завтра они будут отвечать за безопасность прохода каравана, а затем с лодий тщательно корректировать огонь пиратов-бомбардиров. Сегодняшней ночью они в своих облегающих и непромокаемых, почти чёрных костюмах из выделанной до бархатного состояния рыбьей кожи изучат слабые места противника.
По фарватеру Великой реки чужим новичкам-навигаторам, более-менее знающим и умеющим «читать» воду, идти было возможно, хотя и не безопасно; но непрошенных гостей в отсутствие аратского лоцмана или официального приглашения на берегах не ждали, зато поджидали разные ловушки, сети и корчаги, а затем и суровые хозяева сработавших тенёт.
Вся береговая линия была поделена на зоны ответственности между дежурными «водяными»-пограничниками адмирала, которые отвечали за вверенный им участок, поддерживали всё это заградительно-ловчее имущество в рабочем состоянии во время сезона навигации: чинили, монтировали, участвовали в крупномасштабных подводных работах; но главное – несли тайное, постоянное боевое дежурство по охране береговой границы, регулярно сообщали в Адмиралтейство по разным каналам связи обо всех событиях и об оперативной обстановке на реке.
Всю тихую ночь между манскими урочищами и стоящими за островом лодиями эскадры вели оживлённые диалоги «ночные птицы». Аратам были известны разные птичьи языки дневных и ночных птиц, и они использовали эти знания для разведки и конфиденциальной связи; неандертальцам же этот язык был недоступен. До самого последнего момента шли и шли интенсивные доклады и обмен воинской информацией. Уточнялась завтрашняя координация между подразделениями разведчиков и основными силами десанта, поступали постоянные доклады о сложившейся военной обстановке, о боестолкновениях с остатками разбитого у устья Базы воинства противника... Слишком велико было превосходство в численности у неандерталоидов, да и индивидуальная сила и масса самцов значительно превосходила человеческую. Такого подавляющего превосходства, как на воде, – на суше у аратов не было. Лучше были оружие и владение им, а также управление, взаимодействие, военная тактика и ратная дисциплина; но теперь и обезьяны завладели большим количеством трофейного оружия, которым они быстро учились пользоваться, компенсируя неуклюжесть и неорганизованность индивидуальной силой и подавляющей численностью. Ценой больших потерь разведчиков удавалось пока подавлять рвущихся к Мане недобитых на Базе неандерталоидов, но до утра разведке было не продержаться…
Людомир провёл короткий военный совет со старшими офицерами на своей флагманской лодии. Чтобы обеспечить внезапность атак, учитывая тревожные и неутешительные данные разведчиков, приняли решение: перенести начало операции на час раньше. За два часа до рассвета царь велел приготовиться к высадке на остров. Затем, сохраняя скрытность, шлюпки волоком должны перенести через поросший ивняком остров, чтобы переправиться и высадиться на правый берег. Несколько ратников останутся охранять спрятанные в кустах шлюпки, которые могут понадобиться, если кто-то из дружины уцелеет в завтрашнем побоище.
Если выживших не будет, – задача шлюпочников тайно сплавляться в Яр-город, уничтожая по пути любые встреченные плавсредства неандерталоидов и их самих. На каждой шлюпке был запас гранат, а у моряков – мечи и луки. При угрозе захвата шлюпки должны быть уничтожены…
Авель, Ангел-хранитель Людомира, обратившись не по одному разу ко всем своим Небесным начальникам, наконец утомил их своей настойчивостью, и, несмотря на протесты Преисподней, получил-таки высочайшее и исключительное разрешение общаться с царём во время Тёмного испытания. Государь уже и не ожидал, что им удастся свидеться в этой жизни (пообщаться в ментальном поле). Авель первым делом объяснил Людомиру, что вся эта Охота на самом деле идёт на его дочь, а Азразил и Молох только помогают Асмодею. Но изменить предрешённое уже нельзя… Преисподняя будет владеть всей ситуацией ещё 25 дней, и ответы Всеславвича и его людей могут быть только в форме защиты от нападения – в виде контратаки.
Царь понимал, что Хранитель к нему явился не просто так, а пришёл проститься, преодолев невероятные, практически непреодолимые запреты. Сегодня их жизненные пути разойдутся. И удастся ли когда-нибудь и где-нибудь свидеться вновь?.. В их уже теперь почти прошедшей совместной земной жизни было много тяжёлых испытаний и лишений, были радости и горести. Авель всегда был рядом; был и скоропомощником, и добрым советчиком, да и просто другом; не только хранил, опекал и воспитывал в соответствии со своими должностными и служебными полномочиями, но и давно был преданным поклонником Людомира. Прощались навсегда…
На мытарствах-испытаниях ангелу присутствовать запрещалось категорически, но на первые девять посмертных прощальных дней жёсткого запрета не было. Вчера царь обратился с просьбой на самый Верх, где решались вопросы такой важности, чтобы Ангелу-хранителю разрешили сопровождать его, в порядке исключения, все девять дней, пока Душа его будет прощаться с Земной жизнью. Положительного ответа от Небес не последовало. Но Всеславвич знал порядок прохождения и рассмотрения таких сложных треб: молчание пока вовсе не означало, что ему отказали. Просто Небесной канцелярии требовалось время, чтобы просьба прошла по вертикали и достигла того уровня, на котором происходило принятие решения; и только затем, в обратной последовательности, приходил официальный ответ…
Они вдвоём ещё раз обсудили предстоящее Душе царя (в одиночестве, без Хранителя) прохождение мытарств – главного итогового события-испытания этой земной жизни Людомира; впрочем, как и любого человека. Помните: «Цыплят по осени считают»...
Главой экзаменационной комиссии в этот раз быть черёд Азразила, его заместителем будет Молох, соответственно, их испытания будут первыми; затем, в строгой очерёдности, будут экзаменовать Люцифер, Асторот, Асмодей, Бельфегор, Вельзевул и Левиафан, они каждый устроят свои испытания, и решат, насколько Душа подвержена подведомственным им грехам и имеет ли с ними недопустимое для Праведной Души сродство. Каждый поставит свои баллы в зависимости от фактической реакции Души на искушения и соблазны. Аттестат по итогам мытарств заверит Глава комиссии, и передаст на утверждение Мессифу – Светлому Вселенскому Прокурору и Высшему Судие. Тот примет справедливое и верное решение, подписав экзаменационный лист и посмертный паспорт. Паспорт Души – документ исключительной важности, его параметры будут использованы Парками-мойрами при программировании нового воспитательного энергоинформационного кокона Судьбы (Суда Божьего).
Мессиф мог по своей воле проявить Высшее милосердие: мог даровать Надежду и отправить провалившего экзамен на повторный испытательный срок, как нерадивого второгодника в человеческой школе, а не сразу в Пекло на переплав; мог смягчить или изменить условия наказания в сторону послабления режима, если Душа получала реальный каторжный срок в Чистилище (конечно, авансом, в счёт будущих усердий и прилежаний)… Но для проявления Высшего милосердия обязательно должны были быть уважительные и мотивированные основания – какие-то совершённые в земной жизни благие поступки, деяния или подвиги, которые давали Мессифу повод предположить, что осуждённая Душа ещё способна встать на Светлую стезю. И в истории людей были случаи, когда они оправдывали доверие Судии. Мессиф, когда это было возможно, авансом даровал Надежду для не прошедшей испытания Души, ещё один шанс в будущем заслужить и достигнуть в конце длинной Лестницы в Небо индивидуального бессмертия, став пРаведной, осуществить возможность встать на восходящий Светлый Путь.
Нужно отметить, что на время проведения мытарств для Души задаётся иллюзия сверхдействительности: искусственно, до максимального уровня обостряются все чувства, особенно чувства физической боли, удовольствия от наслаждения, осязания, обоняния, вкуса, слуха, зрения, и т. п. Душа действует в полной уверенности, что находится в своём бывшем физическом теле и в физическом мире. Даже малейшие мысли-сомнения в этом жёстко подавляются экзаменационным компьютером-аниматором. При этом скорость принятия правильного решения – фактор, очень сильно влияющий на оценку каждого испытания. Правда, нужно отметить, что постановочные испытательные тесты, как правило, не бывают чересчур сложными; и чаще всего моделируется близкая к типовой, уже ранее применяемая в Яви для данной Души испытательная ситуация, за теми редкими исключениями, когда тестируются созревающие души Праведников, – уж там изощряется весь интеллектуальный потенциал Пекла... У Людомира был этот самый, редкий, случай… Для менее ценных душ каждый экзаменатор готовил свой испытательный тест самостоятельно, совместно только со своим Страстным департаментом. В тестах-экзаменах, где одновременно производится оценка работы обоих педагогических коллективов (Светлого и Тёмного), принимают участие только Духи высшей квалификации – научная элита и Преисподней, и Небесного Ирия. Последнего прижизненного Беса-искусителя новопреставленной испытуемой Души на мытарства привлекают в качестве эксперта, но начисто лишают права самостоятельного голоса – отвечать ему можно было только на конкретный, поставленный экзаменаторами в процессе тестирования, вопрос… Такие жёсткие правила применяются, чтобы искуситель никак не мог повлиять на результаты экзаменов, – ведь часто он хотел чем-нибудь помочь, подсказать, намекнуть; Бес за земную жизнь часто тоже привыкал к своему подопечному, иногда даже испытывал к нему добрые чувства: уважения или сопереживания, что было категорически запрещено Правилами и жестоко каралось. Обычно на один тест Пеклу отводилось пять суток; но срок этот мог быть по объективным причинам изменён: в случае досрочного блестящего прохождения испытания – сокращён; и, наоборот, – при провальном результате могли быть произведены повторные дополнительные тесты со ступенчатым понижением уровня их сложности. Понятно также, что по воскресным и Великим праздничным дням тестирование не проводилось, и испытуемой Душе давался день отдохновения, – Светлые наблюдатели, которые надзирали за объективностью тестирования, в это время участвовали во Вселенском молебне, а с Преисподней существовало подобие перемирия...
– Пора, государь, – Ярослав, ратный напарник и побратим Людомира, его боевая тень, положил свою руку ему на плечо, прервав мысленный диалог Всеславвича с Ангелом-хранителем.
Десантные шлюпки ещё ночью аккуратно спустили на воду, и они покачивались рядом с бортами лодий. Каждая шлюпка имела семь посадочных мест; но сегодня всю ратную десантную команду одним рейсом на шлюпках доставить на остров не удастся, а подвергать себя опасности быть обнаруженными, утратив скрытность, было нельзя, и поэтому было решено, что половина воинства будет десантироваться одновременно с основной командой за один заход – вплавь. К поперечному кормовому транцу всех шлюпок привязали верёвочные петли, за которые можно было держаться плывущим рядом. Таким образом, до десяти воинов могли плыть налегке за каждой шлюпкой, в которой в это время перевозились их оружие и доспехи.
Царь поднялся, снял свой шелом и, повернувшись на Восток, отвесил земной поклон, затем поклонился остальным частям света и произнёс перед своими соратниками короткую ратную молитву:
«О, создавший нас мир Прави, мир бесплотных воздушных Сил, правящих Вселенной;
О, Светлое, трисветлое Солнце – Ра, наш Господин и источник нашей жизненной воли и силы, источник Света, тепла, хозяин огня Небесного и огня Земного, Яр-Ярило;
О, наша Пречистая Матерь, Мать Сыра Земля, управительница Природы и хозяйка рожаниц, даровавшая нам нашу Жизнь;
О, величайшая хозяйка всех рек, животворящих, первородных Небесных вод, оплодотворяющих землю, Смородина, река Жизни и Смерти, река Памяти и Забвения, несущая встречным потоком свои священные воды из беспросветного мрака нижнего мира Преисподней через явленный мир в Ирий Небесный к Жизни Вечной. Прими ласково в свои воды души храбрых сыновей Твоих, которым суждено погибнуть сегодня, и упокой их с Праведными».
Окинув внимательным взглядом своё войско, он мысленно попрощался со всеми, вспомнив за эти краткие секунды доблести, достоинства и особенности каждого, иногда забавные случаи, казусы и курьёзы, так как знал практически всех с младых ногтей.
Разорвав повисшую после молитвы в воздухе тишину, Всеславвич сказал:
– Враг силён, страшен и многочислен, но сильнее врага наша воля и решимость! Победа или смерть, – третьего у нас с вами нет! Покажем врагу наши силу, отвагу и храбрость! Уверен: ни один людоед никогда не увидит ваших трепета, замешательства или трусости. Пусть они визжат от страха при одном вашем взгляде, и с ужасом запомнят это побоище на всю свою оставшуюся поганую сыроядскую жизнь, если им удастся сегодня уцелеть, и расскажут свои мерзким сородичам и отпрыскам! С Богом и Светом, други моя! Слава, Стреша (Встреча-удача) и Хвала уже ожидают нас на ратном поле!
Ждавшие команды воины быстро спустились в шлюпки по верёвочным лестницам, часть десанта сразу погрузилась в воду и держалась за пеньковые петли. Людомир поднял десницу в боевой перчатке вверх, – гребцы приготовили вёсла. Царь опустил руку, разделив для всех этих аратских воинов-дружинников их жизненный путь, их Судьбу (Суд Божий) на два взаимно исключающих друг друга состояния: жизнь – до и смерть – после, и пожелал каждому умереть достойно, не посрамив памяти отцов и дедов своих. Шлюпки оттолкнулись от корабельных бортов.
Предрассветный туман над рекой облегчил задачу по тайной высадке. Любые малейшие звуки поглощала плотная водяная пелена, а чувства опасности и ясновидения у неандерталоидов, слава Богу, не было.
На берег реки десант высадился незаметно и организованно. Шлюпки спрятали в прибрежном тальнике, оттащив их от кромки воды. Лазутчики подготовили безопасные проходы в прибрежной зоне, тщательно вырезав спящие, ночующие там обезьяньи стойбища. Дружина быстрым, скрытным марш-броском, бегом преодолела опасную прибрежную зону и, пробежав через распадок тайными тропами по крутому урману около шести километров вверх через гребень, вышла к отрогам, остановилась в условленном, укромном от посторонних глаз, месте. Здесь царь разделил войско на две неравные части. Примерно треть оставил на левом берегу, а две трети дружины под своим командованием перевёл на правый берег по знакомому с детства броду, достаточно спрятанному от вражеских глаз за поворотами реки и кустами прибрежного тальника. Туман сегодня был их союзником. От основных сил противника рать теперь отделяло не более четырёх километров текущей к устью реки, – двадцатиминутный марш-бросок.
Дозорные скрытно прощупывали тропы, по которым через полчаса ринется к месту своего последнего ристалища славная, доблестная и верная дружина Людомира. Ратники, изготовившись к бою и ко встрече со своей Судьбой на узкой дорожке, – с нетерпением и воинским азартом ожидали теперь хода адмирала Твердослава.