07-25. Люди-машины

    Жизнь, представляющая собой череду разных впечатлений, каждым своим мгновением засасывает меня  вглубь. Я погружаюсь в нее, как желеобразную массу, и тут же забываю о своей изначальной отдельности от нее. Происходит то, что называется отождествлением. Я полностью сливаюсь с наблюдаемыми обстоятельствами и воспринимаю мир со своей узкой «колокольни». Мое нынешнее Я  может помнить о других моих интересах и настроениях, но чаще всего их забывает, поскольку целиком поглощено настоящим и бессознательно заражается энергией того, с чем соединяется. Я впитываю  в себя точку зрения собеседника даже, если спорю с ним. Потом внешняя обстановка изменяется - приходят другие собеседники и, откликаясь на них, во мне просыпается другое мое Я, которое ничего, кроме себя, не помнит и не замечает. Оно смотрит на мир, исходя из своих желаний.

   Это очень тонкий, неуловимый процесс мы не замечаем, потому что не задумываемся о нем, а главное, не хотим считать его реальностью. Как же! Мы ведь все такие волевые, такие цельные, мы всегда «знаем, чего хотим», и всегда стараемся активно влиять на жизнь и что-то делать! При этом мы совершенно не замечаем, что и хотим мы в разные дни совершенно разного, и делаем именно  то, против чего совсем недавно сами же и боролись!

 Мы действуем, как сложная, но глупая механическая игрушка, заводимая извне множеством посторонних влияний - людьми, их словами, жизнью. Убедительное и уверенное слово другого человека может сколько угодно вызывать в нас возражения, но неизбежно все равно окажет на нас влияние на подсознательном уровне.

Человек не приучен наблюдать и анализировать себя. Сам того не замечая, он охотнее всего делает только то, на что ему не нужно тратить энергии, что происходит  у него автоматически.

 Фирма, где я работаю, хороша тем, что дает мне массу интереснейших впечатлений о жизни Закрытого Акционерного Общества, бывать в которых мне прежде не приходилось. Это совершенно иной  мир, существующий по другим законам и правилам, чем мой прежний – «социалистический». Здесь, независимо от занимаемой должности, можно на собственной шкуре изучить весь механизм функционирования небольшого частного предприятия, борющегося за свое выживание после бурных 90-ых, когда образовалось великое множество подобных фирмочек, успевших себе урвать кусок даровой государственной собственности. 

  Мое настроение и мое отношение к тому, что происходило на работе, постоянно менялось. Правильнее было бы сказать, что во мне менялись Персоны, временно берущие на себя бразды управления мною.

Поток смены кадров в нашем ЗАО не затихает. Вернувшись из отпуска, я обнаружила, что чехарда с уходом одних и набором других продолжается. Радость видеть на прежнем рабочем месте моего непосредственного начальника Васю, оказалась  недолгой: не прошло и месяца, как он снова, на этот раз уже сам, подал заявление и окончательно расстался с нами. Вася нашел себе новую работу. Шеф на него за это разозлился, но больше отговаривать его не стал. Впрочем, «шефские уговоры» всегда своеобразны – вместо посулов и похвал наш гендиректор начинает припоминать уходящему все плохое и доказывать ему, что он - никчемный специалист и предатель, покидающий поле боя. Подобные речи никого не стимулируют остаться.

  Наша Парочка хочет от своих наемных работников всего и сразу, и, желательно, даром, что в нашей жизни  неосуществимо. Замену Васе пока не нашли, собираясь выезжать на бригадах подрядчиков, а руководитель службы эксплуатации Андрей, на которого сейчас перевели все технические вопросы, уже тоже подумывает о новом месте работы.
 
   Неожиданно для меня от нас ушла секретарь Юля, вопрос с увольнением которой решили за один день. Меня в который раз временно посадили на место секретаря и дали пол ее оклада за совместительство. Сижу и злюсь на беспорядок, оставшийся после секретарши - во второй раз  начинаю приводить в систему это вновь разваленное хозяйство. Зачем? Моя парадоксальная страсть к борьбе с энтропией вечно вытворяет со мной странные вещи.

Что, например, заставляло меня перекладывать учетные дела в районной администрации, когда я была уже временным там работником, и меня никто об этом не просил? А зачем сейчас я вешаю на себя новые проблемы на короткий период до прихода нового секретаря? Неизвестно. Но делаю я это с удовольствием. 

    Впервые за много лет  мне хорошо и уютно в моем  коллективе. С меня точно панцирь слез -  я больше не зажата в присутствии Шефа и его Подруги, недавно ставшей его законной женой. Об этом событии громогласно не объявляли, но недавно появившиеся у нашей Парочки обручальные кольца убеждают меня в правильности моих догадок. С другими сотрудниками мне тоже работать легко: теперь я уже достаточно свободно чувствую себя  за общим столом, где могу петь и шутить напропалую. Я как будто бы вросла в эти стены, в которые  большинство пришло уже после меня. Как мне ни бывает временами противно многое, что у нас творится, я никуда не хочу отсюда уходить. Ради лишних денег, которые я могла бы заработать где-нибудь в другом месте, не стоит разрушать то хрупкое ощущение «своего коллектива», которое досталось мне  с таким трудом. К тому же, моему внутреннему наблюдателю здесь чрезвычайно интересно.

    Три дня подряд мы пили за здоровье Шефа, которому стукнуло шестьдесят. Выступая за праздничным столом, он был великолепен. Я снова видела в нем то, чего он сам про себя придумал – сильного профессионала, радеющего за процветание города, а не купца и не бизнесмена, пытающегося сколотить капитал. На самом деле многое в этом  образе было воображаемым. Шеф, как и все, делает деньги, а мы являемся  для него мусором, который легко и в любую минуту можно выбросить, набрав взамен других. Ни о ком, кто здесь работал прежде, Сладкая Парочка ни разу не пожалела. Они вполне сознательно спутали понятие собственников с наемными работниками, спрашивая с нас, как с первых, но поступая, как со вторыми.

   Судить Шефа мне не хочется. Я не все знаю ни о нем, ни о его подлинных намерениях. Кроме того, Шеф – точно такая же Машина, как и все мы. К тому же, пожилая, не очень здоровая Машина, уставшая от напряжения и поэтому со скверным характером. Машина, живущая в воображаемом мире и, тем не менее, действительно что-то производящая, в отличие от подавляющего большинства в нашем городе. Эта Машина дает нам работу и хотя бы скромную зарплату. Те, кто способен самостоятельно делать деньги, покидают нас; прочие, включая и меня, едим с его руки, а потому должны иметь смирение – Шеф не худший из тех, с кем мне приходилось работать.

Вот такие здравые мысли посетили меня, пока я слушала яркую и впечатляющую речь Шефа о самом себе и о пути, пройденном его великим «Спектрэнерго».

   В разное время Мои Персоны по-разному реагируют на нашу Сладкую Парочку. Одним из них тошно выслушивать барские высказывания, самодурство и вопли прижимистых людей, не считавших  нужным и никогда не пытавшихся увидеть мир глазами своих подчиненных - Шеф и Подруга принадлежат числу тех, кто никогда не ездит в общественном транспорте! Другие мои Персоны уважают их одержимость своим делом, ценят их достаточно высокий уровень образованности и культуры – не чета многим, с кем мне приходилось прежде работать! Эти Персоны охотно отождествляются с достоинствами Парочки и умудряются верить всему, что они говорят, и даже  отзываются на  все, что они вешают мне на уши.

  Вечно заполненный пустым и бессмысленным диалогом с собой, мой мозг привычно преувеличивает  как произведенный на окружающих эффект от собственной неуклюжести или неудачи, так и вероятность будущих последствий. На самом деле все в жизни случается не так, как я предполагала, а иначе, но в итоге это «иначе» оказывается только к лучшему. Я полощусь в грязной луже жизненных неприятностей, забывая, для чего пришла в этот мир – для пробуждения души, которая бессмертна и не имеет ничего общего с материей, в которую ее погрузили для обучения.

 Для души важно не преобладание приятного над неприятным, а сам процесс наблюдения жизни. Чем больше у меня разных впечатлений, тем лучше. Я же вечно занята не изучением себя, а попыткой изменить мир и улучшить его по-своему, в чем совершенно не нуждается ни мир, ни я.


  Наступил август, мой самый любимый месяц. И хотя нет еще никаких примет осени, но сегодня я впервые почувствовала в воздухе ее запах. Всего на всего завяли листья на поваленном ветром стволе старой липы, - июльские ураганы понаделали много бед в нашем городе! Но даже этот, вызванный искусственными причинами запах напомнил мне о радости встречи с августом.

  Грядет новое штатное расписание. Впрочем, оно уже год как грядет, а пока мы, де юро, сидим на картотеке (закрыт расчетный счет в банке за отсутствием поступлений от наших должников-заказчиков), де факто, все же получаем зарплату непосредственно из рук Шефа, который где-то находит деньги и еще занимается ремонтом выкупаемого нами нового офиса. Деньги получают не все, а только те, кто не стал «предателем» – не подал заявления об уходе. «Предателей» у нас много, причем, людей, самых нужных производству, хотя и не оправдавших наших надежд в качестве предприимчивых руководителей, готовых костьми лечь за процветание фирмы.

   От Шефа бегут, бегут постоянно и стремительно, едва успевая вовремя унести ноги, но не получая своевременно расчета, – бегут те, кого мы, оставшиеся, одной половиной своих Я считаем предателями, бросившими нас в тяжелый час, а другой половиной им завидуем и понимаем их ситуацию. Каждый потенциально готов стать следующим на выход, кроме, разве что, меня, которой, видимо, «наблюдать» здесь важнее, чем «зарабатывать», что заставляет задуматься о моей нормальности.

Впрочем, наши оценки чаще всего опираются не на здравый смысл, не на факты, а на подсознательные влияния других, на которые мы автоматически откликаемся. По сути, мы сами не знаем, что на самом деле думаем по тому или иному поводу, поскольку нам не хватает полной информации о предмете, не хватает умения не втягиваться в случайные и однобокие влияния окружающих.