Наталья Советная Хочу жить в Беларуси

ХОЧУ ЖИТЬ В БЕЛАРУСИ!


Много-много лет тому назад молодая витеблянка Галина Николаевна Овсянникова, работница фабрики КИМ, вышла замуж за солдатика-таджика, который так нежно ухаживал за ней, что растаяло её девичье сердечко. Вскоре уехала молодая семья на родину к мужу, где появилось на свет  двенадцать (!) детишек.

О белорусской маме-героине в Таджикистане писали журналисты, и даже вышла в свет книга.

Немало воды утекло с тех пор. Изменился мир, изменилась жизнь. А в далёком тёплом Таджикистане в 1991-94 годах разгорелась жестокая гражданская война. Открылась граница с Афганистаном – потекли оттуда грязные потоки наркотиков и оружия. Одурманенная молодёжь позабыла законы Божьи, законы человеческие… Страшно вспоминать и говорить о тех ужасах, которые пришлось пережить героям моего повествования.

«Они были хуже фашистов! – повторял и повторял Роман (Рахмиддин Куралиевич Алиев ). Желваки играли на его скулах, и  гневно вспыхивали глаза. – Ни при чём в той войне были русские. Сами таджики между собой воевали. Ваххабисты со своим религиозным экстремизмом и терроризмом бойню на родной земле затеяли. Долго на берегах Амударьи лежали посинелые трупы ни в чём неповинных, жестоко замученных местных жителей, долго люди не могли пить воды из этой некогда хрустально-чистой реки, долго не могли есть рыбы, питавшейся человеческим мясом… Страх. Смерть. Рабство. Нищета. – Вот что стало с нашей республикой, с нашим народом и продолжается во многом до сих пор»- горечь и боль звучала в голосе моего собеседника.

Городокский район, деревню Маскаленята, выбрала для жительства одному из своих двенадцати детей мама-белоруска. Сюда и переехал Роман с женой Майей (Мохдиди Норовна Таирова) и сыном Эхсоном. Ещё четверо уже взрослых детей остались жить на родине. А двое сыновей : Эхром и Руслан – родились в Беларуси.
 
Майе иногда казалось, что сельчане имеют право недолюбливать «чужестранцев», но вскоре убедилась, что приняли их сердечно, без оглядки на национальность.

…Так нас всех воспитывали до разрушительной перестройки, что мы искренне были братьями и сёстрами, влюблялись друг в друга, жили, где хотелось, ехали отдыхать, куда глаза глядели, восхищались культурой и традициями других народов, не боялись, не враждовали…
Случилось так, что пережившие глубокий стресс, непривычные к дождливой и пасмурной-туманной осенней погоде и морозным зимам, поселившиеся в холодной квартире таджики серьёзно заболели. Роман и двое старших сыновей попали в больницу на долгие месяцы. Майя лишилась на время кормильца, а ещё и в Минск надо было ездить, чтобы навещать мужа с детками, да не с пустыми руками. Вот здесь и проявилось радушие и сострадание окружавших семью людей. Учителя и родители, родственники детей Долгопольской школы дважды собирали деньги, чтобы помочь несчастной женщине.
 
-Никогда не забуду их добра!- с благодарностью в голосе говорила мне Майя. – Если, не дай Бог, кому-то из них плохо будет или заболеют, всё сделаю, чтобы помочь. Последнее отдам! Я же, когда  в больницу ездила, - продолжала женщина, - ещё одного мальчика так жалела! Сиротиночка он. Из детского дома был. Своим по килограмму фруктов покупала и ему – килограмм. Своим по шоколадке и ему…  Усыновить хотела, к себе домой забрать… Или маленького совсем взяла бы. Так жалко мне их, сироток! Когда по телевизору показывают, душа моя плачет… Но не  получили мы пока гражданства, только вид на жительство…

В доме у Алиевых чисто и уютно. Тоненькая, изящная, словно лань, Майя, одетая в голубое платье и длинные шаровары, сшитые ею собственными руками в национальных традициях, ходит босиком, совсем не слышно. Вскоре она приносит и ставит на стол миску с настоящим таджикским пловом и вторую – с мантами, похожими на наши пельмени, только более крупными, слепленными в виде розочек и сваренными на пару.

-А как же?- отвечает хозяйка в ответ на наше удивление. – Гость в доме – плов на столе! 
Я слышу позвякивание рюмок и торопливо предупреждаю, что мы совсем не употребляем алкоголя. Майя сначала смущается, а потом искренне радуется:

-Как хорошо! Ведь я грех бы большой на душу взяла. У нас не только употреблять спиртное нельзя, но и других угощать. Если я даже просто деньги даю, но знаю, что на выпивку – тяжкий грех это, - разъясняет женщина и уносит поднос со звенящей посудой на кухню.
Пока она отсутствует, ещё одна гостья, моя одноклассница и педагог Маскаленятской начальной школы, которая и познакомила меня с таджикской семьёй, Марачёва Валентина Борисовна, сообщает, что дети Майи всегда безупречно одеты и подготовлены к школе, а старшие сыновья приняли православную веру. Сама хозяйка успевает и коров на ферме подоить, и дом в чистоте содержать, и с детьми позаниматься, и идеально выглядеть. Счастливый у неё муж!

 Роман, довольно улыбаясь, соглашается:

-Мы очень любим друг друга! Когда я в отъезде, то в день пять раз позвоню, чтобы только голос моей милой услышать…

Спрашиваю у супругов, не мечтают ли они вернуться в Таджикистан, и неожиданно получаю отрицательный ответ Майи:

-Нет! Я хочу жить здесь. Мне так нравится в Беларуси!

-Вы и представить себе не можете, что значит, ходить спокойно по улицам и не бояться. Иметь возможность дать детям нормальное образование, а не купленные за большие деньги аттестат и диплом. Иметь работу - пусть и не огромные деньги, но надёжные. – Роман, немного помолчав и хитро прищурив глаза,  добавляет гордо:  - Я ведь тоже наполовину – белорус!


P.S. Опубликовано в газете "Гарадоцкі веснік" № 1 от 06.01. 2010г