Так сеется паника

 Несколько дней назад ранним утром меня разбудил какой-то подземный толчок. Я открыла глаза и увидела, что качается люстра. Нет, стены не дрожали, как это было раньше при взрывах на разрезах, а как-то содрогнулся весь дом.  С полки упал рулон бумаги, сначала на стол, потом на пол, подкатился к кровати. «Что это? – подумала я. – Очередной взрыв на разрезе? Или землетрясение?». У нас здесь кругом разрезы, иногда от взрывов в шкафу звенит посуда, раскачиваются висящие предметы, ходуном ходят люстры. Мы к этому уже привыкли. Но дом так не дрожал ни разу. Я встала, посмотрела в окно, осмотрела комнату. Все на месте. Пошла на кухню, сварила кофе, а мысль о происшедшем так и не оставляла меня в покое.

Через некоторое время с рыбалки вернулся муж.

- Ты землетрясение видела? - спросил он.

- Не видела, но почувствовала, - ответила я. - Оно меня и разбудило.   Ты думаешь, это землетрясение? Не работа разреза?

- Думаю, нет, не разрез виноват.

- А у тебя там, на речке, тоже земля тряслась?

- Не то слово. Там есть одно место, с которого я всегда рыбачу. Это корень огромного дерева, прочно вросший в землю обоими концами, а посередине углубление. Я устраиваюсь в этом углублении и жду поклевки. Так вот, сегодня я тоже забросил удочку, сижу, жду, когда клевать начнет. Вдруг чувствую, подо мной зашевелился корень. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. А потом все затряслось и земля под ногами заходила. Испугаться я не успел, но подумал, что у меня что-то с головой. Постепенно качка прекратилась. Я осмотрелся. Все в порядке. А в кустах недалеко от меня Леха рыбачил. Слышу, кричит: «Миха, что это было?!». Я отвечаю: «Сам не пойму. Землетрясение, наверное. Или разрез работает». «Я думал, у меня крыша поехала. Что за фигня такая? Разрез так никогда не взрывал», - кричит мне в ответ Леха.

Мы позавтракали, обсуждая произошедшее, и тут раздался звонок на моем мобильнике.

- Ты что сидишь?! Выходи давай из дома, срочно! Землетрясение было, слышала? Сейчас еще толчки будут! Мы уже все здесь, на лавочке перед домом! – тараторила коллега, не давая мне возможности вставить ни слова. Окно кухни, где мы с мужем находились в это время, выходит на другую сторону дома, поэтому я никого из собравшихся и не видела. Я подошла к окну спальни. Правда, целая толпа жителей нашего дома сидела и стояла перед домом. Дети играли на полянке рядом со взрослыми.

Я коротко передала сообщение коллеги мужу.

- Может, и правда надо выйти? – сказал он. – Пойдем на всякий случай, все ведь может быть.

- Пойдем, - неохотно согласилась я.

Страха у меня не было, и если бы не этот телефонный звонок, я бы и не подумала выходить.
Муж подошел к единственному старичку, стоявшему недалеко от толпы, я направилась к женщинам.

- Ты документы взяла? – задала мне вопрос моя коллега Людмила.

- Да не взяла я ничего. Даже и не подумала. А вы тут, я смотрю, капитально спасаться собрались? – сказала я, увидев у одной женщины пакет, у другой сумку, у третьей бутылку минеральной воды в одной руке и пакет с пирожками в другой.

- А как же! Ты сама ведь знаешь, как надо действовать в экстремальных ситуациях!

- Ну да, вы правы, конечно! - сказала я и подумала: «А ведь они, действительно, правы. Мы сами преподавали своим классам на уроках ОБЖ, как вести себя в непредвиденных, опасных ситуациях, говорили, что в экстренных случаях, выходя из дома, надо брать с собой документы и предметы первой необходимости. А сама я что же?». -  Вы все правильно сделали. Но я уверена, что никаких толчков больше не будет. Да и долго я здесь сидеть не собираюсь. Не боюсь я почему-то.

Мне никто ничего на это не ответил. Сидели тихо, разговаривали мало.
Опасная ситуация. Что же будет дальше? Ради интереса я стала наблюдать, как ведут себя люди. Галина молчит. Видимо, ждет команды, что делать дальше. Людмила смотрит по сторонам, ищет своего внука, который катается где-то здесь же на велосипеде. Любовь предусмотрительна во всем. Это она вышла с пакетом с документами и вещами, а сейчас собирается на огород «прополоть грядки, пока землетрясения нет, да и от дома подальше». Молча, в ожидании дальнейших сообщений, сидит бабушка Катя. Рядом на полянке спокойно играют маленькие девочки. Тут и куклы, и мячики, и еще какие-то игрушки. Они далеки от проблем взрослых, для них сейчас важно красиво нарядить куклу Машу, потому что кукла Таня уже наряжена. Мое внимание привлекла молодая 25-летняя женщина Антонина. Она не сидит на месте, ведет себя возбужденно, хватается то за одну вещь, то за другую. Звонит ее телефон. Она останавливается рядом со мной, отвечает на звонок. Ей что-то говорят, она слушает и тихо матерится. Да, Тоня у нас такая. Живет с мамой, имеет двоих детей, муж недавно умер. За словом в карман не полезет. Очень шустрая, очень резкая, очень самоуверенная. Через несколько минут она отключается и тут же кому-то перезванивает.

- Тонь, ну что там? Что-нибудь известно? Какие новости? – спрашивают ее, но она отмахивается и начинает с кем-то разговаривать.

- Привет! – говорит она громко, так, что слышат все собравшиеся. – Сейчас из города звонили. У них там потолки потрескались, по стенам тоже трещины пошли, штукатурка осыпалась. Больницы и детские сады эвакуируют, людей из зданий выгоняют! Землетрясение было больше пяти баллов. Еще ожидаются толчки! Разрезам приказали работу прекратить, ничего не взрывать!  У нас тут тоже толчок был! Все в доме затряслось! Сидим на улице, ждем!  - и она отключилась.

Все молчали. Паники, в общем-то, не было, если бы не сама Тоня. Она опять засуетилась, забегала, затараторила:

- Ой, что делается! Кошмар! Дома рушатся, люди погибнуть могут! Ой, страсти-то какие! Пойду в магазин сбегаю, воды куплю! Пятьсот рублей осталось, как дальше жить? Но все равно пойду!

- Тонь, так вот же вода есть! Зачем в магазин-то, если денег нет? – попыталась остановить ее Людмила.

- Да ну, какая это вода! Вам самим мало! Может, кому еще нужно будет! Когда еще домой пойдем?! До магазина добегу, минералки куплю!

Все по-прежнему сидели спокойно, наблюдая за Тоней. Она подбежала к своей сумочке, лежащей на лавочке, торопливо открыла ее, достала кошелек, вытащила 500 рублей. И все при этом приговаривала: «Ой, кошмар! Ой, что дальше будет?!».

Своей суетой она привлекла внимание играющих рядом ребятишек. До этого спокойно игравшие и наряжавшие своих кукол, они вдруг притихли, глядя на бегавшую туда-сюда тетю Тоню, а потом в голос заплакала одна девочка с причитаниями: «Мама, я боюсь! Мама, я боюсь!», а за ней и другая. Мама Оля была здесь же. Она подошла к дочке, обняла ее, стала успокаивать. Тоня подлетела ко второй девочке, сказала: «Ну не плачь, не плачь! Хочешь, я тебе таблеточку успокоительную дам? Дать тебе таблеточку?». А я подумала: «Откуда пятилетний ребенок знает, хочет ли он успокоительную таблеточку? И как можно предлагать такое средство чужому маленькому ребенку? Неизвестно ведь, какая реакция будет у него на это лекарство. Тоня же сама мать». Девочка на секунду замолчала, наверное, от неожиданности, а потом разревелась с новой силой. Тут же к ней подошла Ольга, уже успокоившая свою дочку, и сказала: «Варя, не плачь! Пойдем с нами, посмотрим, что вон там делается», - и она показала в сторону. Она взяла обеих девочек за руки, и они, прихватив своих кукол, отправились смотреть, что делается «вон там».

Тоня опять подбежала к своей сумочке, открыла ее, что-то поискала, не нашла, опять закрыла. Громко сказала:

- Может, кому-то нужны таблетки? Говорите, у меня есть. Никому не нужны?

Таблетки, к счастью, никому нужны не были.

- Какие у тебя успокоительные таблетки? – спросила я.

Она назвала три вида, название одного из которых я даже не слышала. «А вот тебе-то не мешало бы выпить успокоительную таблеточку, а то и две», - подумала я.

Тоня умчалась в магазин за минералкой. Мне надоело сидеть в ожидании очередного толчка, которого, кстати, так и не произошло.

- Ладно, девочки! – сказала я. – Некогда мне здесь землетрясения ждать. Пойду я домой. Что будет, то и будет. А вы долго еще здесь сидеть собираетесь?
Они пожали плечами, я попрощалась с ними и пошла домой. Муж ушел домой еще раньше, а сейчас варил кофе и ждал меня.

- Я знал, что долго ты там не просидишь, деловая ты моя! – сказал он мне. – Иди, будем кофе пить и дома землетрясения ждать.

- Да его больше не будет, - ответила я ему.

- Кто тебе сказал?

- Я чувствую! – сказала я. А потом подумала и добавила: - Вот так сеется паника. Посмотри, как вела себя Тоня. Кажется, она хотела помочь. Сообщила информацию о землетрясении, предлагала таблетки успокоительные, воду предлагаемую не взяла, покупать побежала. Но именно она и создала паническую ситуацию. И прежде всего на нее отреагировали дети, у которых слабая психика, которые боятся не самой ситуации, которую и не понимают даже, а страха взрослого человека. Тоня – паникер. Страшно, если в критической ситуации такой человек рядом. И если бы ее поддержал хотя бы один человек, а еще хуже – два, все бы не сидели спокойно и не ждали новостей, а побежали бы прятаться.
Землетрясения и правда больше не было, но сообщение о нем было и в интернете, и по радио, и в теленовостях. У нас оно обсуждается до сих пор, обрастая новыми подробностями.
На следующий день я услышала разговор двух соседок:

- Маш, ты слышала, в нашем магазине во время землетрясения весь коньяк с полки свалился? Дорогущий же! Девчонкам платить теперь!

- Да ну? Вот это да! А он ведь на самой верхней полке стоял! Да много его там было! И разный! И весь разбился?

- Да весь, говорят!

Я в это время как раз направлялась в магазин. Подошла к соседкам. Они мне сообщили эту новость.

- Да слышу я уже вас. Вы на всю деревню событие обсуждаете. А больше ничего не упало, только коньяк?

- Больше вроде ничего.

Подхожу к магазину и думаю: «А спрошу-ка я у девчонок, правда ли, что весь коньяк у них разбился».

- Девочки, - говорю, - у вас во время землетрясения ничего не упало с полок, не разбилось?

- Пластиковые бутылки с минеральной водой попадали, больше ничего, - отвечают они мне.

- А коньяк на месте?

- Коньяк на месте, - улыбаются. - Мы его подальше от края полки ставим, так что он не пострадал.

«Еще одни паникеры! – подумала я про соседок. – Но они хоть продавцов жалели, платить за коньяк многовато пришлось бы. Интересно, а как восприняли эту новость мужчины? Надо бы поинтересоваться».