Часть 2 Штормовое предупреждение Глава 12

Глава 12

Первая мысль после высадки возникла следующая – уйти как можно дальше в нависшие над ними горы. Но пока летели, Феликс успел обдумать и  несколько других вариантов действий. Очень кстати он вспомнил слова пре-подавателя по тактике из училища, который в одной из своих лекций настав-лял желторотых курсантов, будущих командиров: «Хочешь победить, хо-чешь выжить – поступай вопреки логике, неординарно, неожиданно для про-тивника! Если тебя раскусили, считай, что ты проиграл и погиб…»
Его неопытные бойцы в темноте сбились в плотную группу у горки вы-груженных ящиков, и, обеспокоенно вертя головами по сторонам, ждали от него команды. Он понимал, что действовать надо быстро и все же почему-то медлил, не решаясь принять окончательное решение. Он вспомнил еще одно изречение преподавателя, подполковника, дважды побывавшего в Афгани-стане: «Не тяните с принятием решения в бою. Пусть оно будет даже оши-бочным, но только не топчитесь на одном месте, действуйте, не ждите, пока противник сам решит действовать и перехватит инициативу!».
Через мгновение, отбросив свои колебания, Феликс приказал:
- Слушать меня беспрекословно! О любом появлении противника не-замедлительно докладывать! Встреча с противником в упор – немедленный огонь на поражение!
Такими резкими фразами, невольно подражая Витютневу, он не только объяснил солдатам задачу, но при этом несколько успокоил и себя. Далее, прислушавшись к ночным шорохам, речь повел уже спокойно и буднично.
- Вскрыть все ящики с патронами и каждому взять одну «цинку» себе в рюкзак. Точно также разделить на всех продовольственные пайки и гранаты.
Еще минут пятнадцать суматохи в темноте, и весь груз был разделен поровну между его двенадцатью солдатами. Таким образом, вместе с ним в группе оказалось тринадцать человек. Для кого-то роковое число, но он не задумывался об этом. Он еще с детства знал, что все, что встречалось в его жизни на цифру тринадцать, приносило только удачу. Может быть, к этому имеет отношение его собственный день рождения – двадцать шестое. Если разделить на два, то получится тоже тринадцать.
- А что с пустыми ящиками делать, товарищ лейтенант? – спросил Гри-горьев.
Шустрый якут был в родной стихии. Он единственный, кто делал все споро, четко и по-кошачьи почти неслышно.
- Ящики взять с собой и по дороге по моей команде разбросать вдоль нашего пути.
- Но нас это выдаст! – возразил солдат.
- Вот это как раз нам и нужно! – ответил Григорьеву Феликс.
В кромешной тьме они двинулись вверх по ущелью. Через каждые сто-двести метров солдаты бросали в сторону ящики, промасленную бумагу и усердно, как приказал Феликс, топтали траву. Не надо было дожидаться утра, чтобы понять, что здесь прошли не люди, а целое стадо слонов.
Когда группа дошла до ближайших деревьев, Феликс приказал устроить демонстративную лежку. По его замыслу, на траве должны остаться следы, подтверждающие, что здесь отдыхали после высадки десятка три спецна-завцев. Каждому из его солдат было поручено, чтобы он вытоптал в рост че-ловека участок травы, имитирующий место отдыха нескольких разведчиков.
Ночная темень между двумя горными хребтами была почти кромеш-ной, и все приходилось делать буквально на ощупь. Но проникшись идеей, бойцы Задираки, свежие и пока не уставшие, не снимая переполненных и тя-желых рюкзаков, старательно топтались по небольшой поляне среди могучих горных деревьев. Даже в темноте, ощущалось, что затея лейтенанта удается. Вдобавок, Феликс достал магазин и отщелкал несколько патронов, разбрасы-вая их во все стороны.
- А теперь все за мной!
И он снова направился к месту их высадки из вертолета. Достигнув его, Феликс приказал всем стоять тихо и слушать тишину. Ветер по-прежнему за-вывал в верхушках деревьев, с ущелья тянуло усиливающейся прохладой, и ничто не нарушало шуршащую монотонность жизни горного леса.
Где-то внизу, с правой стороны от их направления движения, ему пока-залось, что глухо и еле слышно тявкнула собака.
- Командир, там село! – вездесущий Григорьев тронул Феликса за плечо и показал рукой вправо. – Собаки лают…
Значит, он не ошибся – это был лай собаки. Но если лай собаки слышен, то до села не больше километра. И это вызвало у Феликса тревогу и не-довольство: «Неужели нельзя было выбрать место высадки подальше от на-селенных пунктов?! Так и на боевиков можно было сразу напороться!»
Оставляя село с правой стороны, Феликс осторожно и медленно повел свою группу вдоль ущелья. Темень, по мере углубления в ущелье, еще более сгущалась, но он упорно вел свою группу, стараясь уйти как можно подальше от места высадки. Иногда ногу приходилось ставить почти на ощупь, а это было достаточно опасно. И когда у него из-под ног неожиданно сорвался камень и полетел куда-то вниз, он понял, что привал неизбежен. Придется ждать рассвета, чтобы сориентироваться на местности и уже днем попытаться найти достаточно безопасное укрытие.
На ночевку группа расположилась прямо на горной тропе. Такое реше-ние было неправильным, но вынужденным, так как любое движение в ночной темени могло вызвать падение любого из группы. Спать Феликс приказал сидя, прижавшись спиной к скале и не снимая рюкзаков. Это было чрез-вычайно неудобно, но ничего нельзя было поделать. В любой момент они должны были быть готовыми принять бой или сменить дислокацию, и Феликс боялся, что группа окажется неготовой к моментальному реагированию в экстренной ситуации.
Первыми дежурили сам Задирака и рядовой Григорьев. Чуткий солдат, нагнувшись к лейтенанту, шепнул ему на ухо, что в селе слышны звуки ав-томобильных моторов, но сам Феликс, сколько не вслушивался, ничего не различал. Маленький скуластый якут даже в темноте был само напряжение, пытаясь частыми поворотами головы в разные стороны уловить все, что мо-жет вызвать обоснованную опасность.
- Командир, выстрелы! – в один из моментов поспешил он сообщить Задираке.
Действительно, Феликс на этот раз уже сам расслышал несколько не-громких из-за большого расстояния хлопков, похожих на выстрелы. А если выстрелы различимы, он это хорошо помнил из лекций по тактике, то до стрелявшего не более одного километра. Такое близкое соседство боевиков вызвало у него еще большую обеспокоенность, и он, опасаясь чего-нибудь чрезвычайного, не спал всю ночь. Перед самим рассветом он все же задремал, но только потому, что на дежурство вновь заступил Григорьев, который, как уже убедился Феликс, ничего, что делается вокруг, не упустит.
- Командир, командир! Надо уходить! – растолкал тот его на рассвете.
Феликс с трудом открыл глаза и невольно онемел. Они находились на склоне горы прямо на тропе, уходящей вниз. Перед ними в километре рас-стилалась холмистая равнина, а в самом центре равнины располагалось ог-ромное кавказское село. Его группа оказалась на самом виду жителей аула. Достаточно было только кому-нибудь из них взяться с утра за бинокль и пройтись им по склонам ближайших гор, и они были бы обнаружены.
Усилием воли он пересилил свое обоснованное опасение и осторожно оглянулся по сторонам. Все его солдаты уже не спали, настороженно вгляды-ваясь в расположенный перед ними аул, но не предпринимали никаких дей-ствий, ожидая команды своего командира взвода. Камуфляжная форменная одежда делала их почти неразличимыми даже с близкого расстояния, а рас-тущие рядом заросли орешника органично дополняли маскировку.
- Медленно, ползком, поодиночке подняться вверх в кустарник, - при-казал он почти шепотом. – Первый с правого фланга – пошел!..
Феликс внимательно наблюдал, как его бойцы поодиночке покидали тропу и забирались вверх, в заросли орешника. Когда дошла очередь до него самого, он еще раз оглянулся на аул и в холодном утреннем воздухе внезапно почувствовал, как жар заливает щеки и на лбу выступает пот.
 И было отчего. Около десятка автомобилей, наверняка переполненных боевиками, направились в их сторону. Понимая, что дальше оставаться на тропе становится не просто опасно, а даже смертельно, он, прижимаясь к земле как можно плотнее, пополз ногами вперед, не упуская из своего виду автомобили, и голыми руками затирая на тропе следы, оставленные ботинка-ми его солдат.
 - Командир, командир! – позвал его Григорьев. – Здесь удобнее всего!..
Феликс привстал на колени и, цепляясь за деревца и корни, стал караб-каться по склону горы к своим бойцам. На самом верху его подхватили за руки и буквально втащили на край карниза, нависающего над тропой. Его встретили двенадцать тревожных пар глаз, и не все из них были просто тре-вожны. Глаза Шатрова источали настоящий ужас, лицо на фоне горной зелени стало мертвенно бледным, а руки дрожали, едва не роняя автомат. Такое случается с людьми с богатым воображением и нестойкой психикой.
Поняв, что только личное спокойствие, может выправить положение, Феликс сказал:
- Бойцы! Всем замаскироваться и приготовиться на всякий случай к бою. Огонь по моей команде, патронов не жалеть! Григорьев, ты бьешь оди-ночными и всех страхуешь.
- Почему приготовиться на всякий случай? Закидаем гранатами и добь-ем выстрелами! – горячился Григорьев, просто рвавшийся в драку.
- Не забывайте, что мы исполняем роль разведчиков. Ввяжемся в драку – не выполним задание. И еще. У меня глубокая уверенность, что они прой-дут мимо и направятся к месту нашей высадки. Нас никто не заметил и сейчас мы должны просто хорошо замаскироваться. За боевиками наблюдает только Григорьев и я, как командир, а остальные даже носа не высовывают! Лежат тихо, не поднимая головы. Поняли?!
Слова, что боевики пройдут мимо, он произнес лишь с одной целью – успокоить солдат, пока еще не участвовавших в бою, хотя сам совсем не был уверен, что именно так и произойдет.
 Стараясь и дальше говорить уверенно и спокойно, он позвал явно струсившего Шатрова:
- Шатров, ко мне! Леша, я стреляю лучше тебя и, если случится бой, то ты будешь мне помогать: я тебе автомат с расстрелянным рожком, а ты мне заряженный. И не высовывайся! Понял?
Шатров с затравленным видом согласно кивнул головой. Его глаза по-прежнему были наполнены животным страхом.
- Леша, не бойся! Вспомни, чему тебя учили: осторожно выдвинулся, нашел цель, дал очередь, сменил позицию. Они тоже боятся. Когда начнешь стрелять – сразу успокоишься. И если все будешь делать правильно, как учи-ли, то ничего и не случится! – шепотом убеждал Шатрова Феликс. – А пока просто помогай мне…
Его последние слова прервали автоматные выстрелы. Глухими ударами пули впивались в землю у подножия выступа, где залегли разведчики, и тонко свистели высоко в небе над головами бойцов.
Феликс легко определил, что огонь велся наобум, по всему лесному массиву. Группа боевиков, подъехавшая к ущелью на машинах, на удивление довольно легко и быстро взбиралась по кручам ущелья и, продолжая перио-дически постреливать, наконец, выбралась на тропу, проходящую мимо группы Задираки.
- Командир! Командир, сначала гранатами?! – взволнованно шептал за спиной Феликса неслышно появившийся Григорьев.
Якут, готовый к бою, крепко сжимал автомат в своих руках и горел же-ланием как можно быстрее ввязаться в драку. Его узкие, поднятые к вискам черные глаза, сверкали уверенным огнем охотничьего азарта. Задирака просто кожей почувствовал, как после слов Григорьева напряглись его бойцы, готовые открыть ответный огонь.
Не оборачиваясь и не отрывая глаз от противника, Феликс прикрикнул на всех:
- Не стрелять! Ждать. Я пока не вижу подтверждений, что они нас за-метили – огонь ведется вслепую…
Человек тридцать боевиков, пригибаясь и вращая во все стороны голо-вами, растянулись по тропе. Двигались они явно в направлении места высадки разведчиков, продолжая изредка постреливать по окрестностям.
Задираке стало понятно, что высадившуюся группу, еще издали, запу-гивают выстрелами и пытаются тем самым оттеснить ее в южном направле-нии. Подтверждением этому стали выстрелы, спорадически звучавшие слева от аула. Там другая группа боевиков, точно также подъехавшая к горам на машинах, атаковала соседний лесной массив. На глазах Феликса подкова из бандитских групп демонстративными действиями выдавливала предполагае-мых федералов вверх по ущелью. Можно было не сомневаться, что где-то там, на верху ущелья, на каком-то единственном выходе из него, расположи-лась замаскированная засада. Феликс осторожно раздвинул листья орешника – боевики были совсем рядом. Слышно было даже их прерывистое дыхание. Все были как на подбор: крепкие, жилистые.
И что Феликса неприятно поразило, так это то, что большинство их них были взрослыми мужиками лет тридцати-сорока. Никакого сравнения с его хлипкими восемнадцатилетними ребятами! Если случится рукопашная схватка, то перевес будет явно на стороне боевиков. Значит, ни в коем случае с ними не сближаться и бой надо стараться вести только на дистанции, иначе - гибели не избежать!
Боевики уверенно, как у себя дома, что было и на самом деле, двига-лись по тропе, резонно полагая, что если вертолет высадил какую-нибудь группу, то она сейчас наверняка рвется подальше от населенных пунктов, в горы. Очевидно, так оно и происходило с другими высаженными группами, но только не с группой Задираки. Он этого не допустит! Они его не заставят так сделать!
Как только боевики скрылись за поворотом, Феликс позвал Григорьева:
- Проверь, позади нас есть возможность уйти или нет?
Быстрый солдат вернулся через пару минут. Его лицо выглядело озабо-ченным.
- Командир, хреново!.. Сзади нас крутой обрыв метров на сто! У меня, когда вниз посмотрел, даже голова закружилась. Без специальных веревок нам туда не спустится.
Феликс раздумывал недолго. Сначала он развернул радиостанцию и передал на командный пункт связи информацию: «Для Макса. Находимся в квадрате 11-21, подвергаемся преследованию. Аул Кази-юрт полон боевиков. Завтра связь в назначенное время. Задирака.»
Дальнейшее решение пришло откуда-то изнутри, и команда от него по-следовала именно та, которая не только нужна была в данный момент, но в и тоже время полностью соответствовала складывающейся ситуации.
- Все за мной! Поодиночке! На тропе следов не оставлять, ногу ставить на камни. Первые двое взять под прицел направление на юг, вторые двое – на север. Остальные за мной!
Если разобраться, то, какие тут могут быть в этой ситуации еще коман-ды - солдаты и так, заранее, автоматически должны знать свой маневр и все понимать с полуслова. Но его подчиненные, наверное, сейчас самые неопыт-ные на всей территории боевых действий и ничего тут не поделаешь, ничего не изменишь, хоть разорвись на части.
 Он понимал, что опыт к ним, конечно, придет, но когда – вот вопрос! Да и успеют ли они его приобрести, во многом будет зависеть от него самого, его чутья и командирской изворотливости, да и просто удачи.
Тропу они проскочили без неприятностей. Он уверенно вел своих сол-дат в направлении села, вызывая на их лицах определенное, справедливое и все время нарастающее недоумение: «Что, прямо в логово врага?!»
Понимая их тревогу, он рассуждал про себя: «В логово, да не в лого-во!..» Еще ранее, разглядывая в бинокль подъезжающих на машинах боеви-ков, он заметил недалеко от аула яркое зеленое пятно. Что это такое, он понял сразу и теперь, тщательно маскируясь за деревьями, кустарниками и не-ровностями, незаметно вел свою группу в этом направлении.
Пятно располагалось от селения на расстоянии в несколько сот метров, и это было чрезвычайно опасно. Но в сложившейся ситуации Феликс не видел другой возможности, чтобы скрытно затаиться от боевиков, как незаметно спрятаться у них под самым носом, в болоте рядом с аулом. Если все по-лучится, как надо, то его группа для боевиков бесследно растворится в мест-ных горах. Они ее потеряют и, возможно, тогда у группы развяжутся руки для ведения полноценной разведки.
Последние сто метров к болоту разведчики ползли, вжимаясь изо всех сил в землю и вслушиваясь в любой подозрительный звук со стороны аула. И чем ближе подползали, тем сильнее становился сначала еле улавливаемый, а затем с каждым метром все более усиливающийся тошнотворный запах.  Фе-ликс периодически осторожно оглядывался вокруг и никак не мог определить источник такой дикой вони.
Как всегда, в нужный момент, его тронул за плечо почти неслышно подползший Григорьев. Он пальцем указал на недалекую кучу свежо сруб-ленного валежника с лежащей поверх него вздувшейся мертвой собакой. Ис-точник испарений был определен, и Феликс подумал, что это даже хорошо. Вонь от трупа животного будет забивать их собственный запах и собаки с ау-ла, если окажутся рядом, не смогут их учуять.
Болотце оказалось идеальным местом для того, чтобы в нем можно бы-ло спрятаться даже такой большой команде, как группа Задираки. Весенние дождевые потоки создали глубокие разветвленные вдоль и поперек промои-ны, а поросшая осока еще на целый метр возвышалась над ними. Даже если сюда корова забредет, то ее холка еле будет возвышаться над буйной расти-тельностью, не говоря уже о затаившихся здесь людях.
Феликс сам распределил солдат по кругу, указал сектора обстрела и строго-настрого запретил высовываться из осоки. Почти полностью бессонная очередная ночь накладывала тяжелый отпечаток, и он понял, что если сейчас не подремлет хотя бы минут пятнадцать, то может сорваться и непроизвольно уснуть в любой самый неподходящий момент.
Подозвав Григорьева, он знаками показал ему, что уснет на несколько минут, и шепотом попросил бдительно и очень осторожно следить за окру-жающей обстановкой. Ну, а далее он сам даже не понял, что с ним такое про-изошло. Феликс на время просто закрыл глаза и, как оказалось, сознание тут же отключилось, и он оказался  в тяжелом и глубоком сне.
Из этого беспамятного провала к жестокой реальности Григорьев его вернул достаточно быстро. Не прошло и десяти минут, как Феликс с трудом пришел в сознание от того, что кто-то, пытаясь его разбудить, вцепился в ка-муфляж и изо всех своих сил яростно тряс его тело.
- Командир, командир!.. Товарищ лейтенант!.. Просыпайтесь! – шипя-щий шепот Григорьева показался почти криком во влажной усыпляющей  тишине, прерываемой только еле слышным монотонным жужжанием насе-комых.
Лицо якута, всегда полное охотничьего азарта, исказила уродливая гримаса ярости и, одновременно, настоящего ужаса, и Феликс, при виде та-кого, не свойственного Григорьеву явления, удивился и какую-то долю се-кунды никак не мог заставить себя включиться в реальную действительность.
- Что случилось?! – наконец, придя в себя, спросил он, и схватил авто-мат, готовый к самому худшему.
- Командир… там!.. – солдат, сглотнув слюну, ничего не смог ответить и только показал рукой в направлении гор, откуда он прошли.
Феликс медленно приподнялся над травой и настороженным взглядом прошелся по окрестностям, но ничего подозрительного не обнаружил.
- Там!.. Пойдемте… - позвал его солдат.
Подчиняясь настоятельным требованиям солдата, Феликс, насторо-женно оглядываясь по сторонам, пополз вслед за ним по болоту. Григорьев, старательно вжимаясь в землю, уверенно увлекал лейтенанта за собой в сто-рону горки валежника с лежащей сверху него разлагающейся мертвой соба-кой. Чем ближе они подползали, тем сильнее становился тошнотворный запах тления.
Добравшись до валежника, Григорьев дулом автомата приподнял его край и, закрывая нос рукой, приглушенно сказал:
- Смотрите!.. Это – наши! Пока вы спали, я решил посмотреть…
Феликс заглянул под ветки и невольно отшатнулся. Под ветками не-давно срубленного кустарника в небольшой яме слегка прикрытые дерном лежали три изувеченных трупа в солдатской форме. У всех троих горло было перерезано от уха до уха. Многочисленные черные мухи в бесчисленном ко-личестве вились над погибшими. Вздувшиеся тела убитых распирали остатки разорванного в клочья обмундирования, а на теле просматривались много-численные резаные раны.
«Уж не остатки ли это той разведывательной группы, что попала в за-саду, и о судьбе которой так эмоционально жаловался оперативному дежур-ному в Роздоке фээсбэшник Максаков?!» - еле сдерживая себя только и смог предположить Феликс.
- Давай назад! Я побуду здесь, а ты ребят веди сюда всех поочередно, чтоб посмотрели!…
Григорьев сверкнул своими раскосыми глазами:
- Есть, товарищ командир! Я все понял! Правильно это будет!..
И, уже отползая обратно в болото, прошипел сквозь зубы:
- Злее будем!..
Бойцы на погибших реагировали по-разному. Общее было то, что все они неестественно бледнели, глаза расширялись до огромных размеров, у многих обнаруживались позывы к рвоте. Шатрова так вообще судорожная рвота свалила так, что несчастного солдата пришлось чуть ли не на себе та-щить обратно в болото, всерьез опасаясь, чтобы у него там внутри во время конвульсий что-нибудь да не оборвалось.
Феликс в какой-то момент даже пожалел о том, что решил показать страшную находку этому чувствительному человеку. Дело закончилось тем, что Шатрова пришлось длительно приводить в чувство нашатырем. Да и то, после нескольких вдыханий паров нашатырного спирта, он лежал мертвенно бледный, и, как настоящий покойник, никак не реагировал на окружающее.
«Да! – вынужден был про себя досадливо констатировать Задирака. – Армия не для всех, а война – тем более! Как бы он нам обузой не стал…». Ему и самому было до того мерзко в душе, что  в первый момент захотелось беспричинно кричать и стрелять куда попало и во что попало. И на волне сильных эмоций и глубокого стресса, он внезапно почувствовал, что организм не выдерживает возникшего напряжения, и у него, Феликса, появляются первые признаки очередного приступа сильной головной боли.
На глазах солдат он достал аптечку и проглотил сразу четыре таблетки цитрамона, надеясь, что это должно помочь. Сгрудившиеся вокруг своего командира,  солдаты не спускали с него своих тревожных глаз. Они были до краев наполнены страхом, а неконтролируемый, граничащий с ужасом внут-ренний страх – это предвестник гибели. И самое действенное лекарство от любого страха, насколько Феликс помнил своих преподавателей, победа над врагом, вызвавшим этот страх. Поэтому, что-то надо было сделать такое, из рук вон выходящее, что могло бы добавить мужества его солдатам.

Он на мгновение задумался, затем обвел своих солдат остановившимся  злым взглядом и спросил скорее для проформы:
- Отомстим?
Безрассудство, усиливаемое нарастающей головной болью, охватило его. Он не ожидал подтверждающих слов от своих подчиненных, так как знал точно, что все надежно подчинено его воле и в итоге будет так, как он и за-думал. Тем не менее, нестройный хор согласных с ним солдат, подтвердил его решение.
- Да!
- Отомстим, товарищ лейтенант!
Они не спросили: «Как?», да и ничего другого не требовалось – все и так всем было ясно.
Он обвел их еще раз своим колючим ничего не видящим взглядом и потребовал:
- Все поближе ко мне! Значит так…
Подробный инструктаж длился больше получаса. Феликс с огромным упорством разжевывал до мелочей каждому солдату его маневр, чтобы тот –упаси судьба! – в ответственный момент не подвел команду.
Только после троекратной проверки, после уяснения, что все точно по-нимают, что надо делать, он дал окончательную команду:
- За мной, по одному!..
И первым, стараясь слиться с неровностями болота, пополз к густым зарослям недалеких гор. Остальные бойцы потянулись за ним. Цепочку пол-зущих разведчиков замыкал шустрый Григорьев, периодически зорко осмат-ривающий окрестности.
Они заняли боевую позицию на том самом карнизе, что так удобно на-висал над тропой и где они укрылись ранним утром. До захода солнца оста-валось меньше двух часов, но боевики, вопреки ожиданиям Задираки, все ни-как не показывались. И Феликс даже немного запереживал – а не ошибся ли он в своих расчетах? А не вернутся ли они на базу другим путем?!
Все же его предположения оказались верными. Группа боевиков, вы-полнявшая до этого роль загонщиков, возвращалась обратно в аул, так нико-го и не обнаружив. Они двигались по тропе очень уверенно, громко разгова-ривая и совершенно ничего не опасаясь, так как до родного им Кази-юрта ос-тавалось не более полутора километров.
Как только боевики поравнялись с засадой, Феликс вполголоса дал ко-манду:
- По бандитам, первая группа – огонь!
Восемь бойцов из двенадцати, как и было до этого задумано, поднялись во весь рост и одновременно открыли огонь по боевикам в упор длинными непрерывными очередями, пока не опустели магазины автоматов.
- Вот так! – только и успел проговорить Феликс, наблюдая слаженную работу своих подчиненных.
Как только восьмерка присела, чтобы перезарядить оружие, тут же вместе с Феликсом поднялись еще четыре бойца и обрушили на оставшихся в живых боевиков новый шквал огня. Все заняло не больше тридцати секунд. Внизу на тропе валялись убитые и раненые, пропахший порохом воздух на-полнили отчаянные стоны. Из группы в тридцать боевиков уцелеть не удалось никому.
На тропу, не ожидая команды лейтенанта, с карниза вниз спрыгнули несколько разгоряченных боем бойцов и одиночными выстрелами стали до-бивать раненых.
-Стой! Прекратить! – закричал им Задирака. – Допросить же надо!
И он дал команду остальным разведчикам:
- Все за мной!
Постепенно привыкающие к боевой действительности, солдаты сами, не дожидаясь команды, выставили дозоры в одну и в другую стороны тропы. Остальные сгрудились около своего командира и с некоторым удивлением рассматривали во все глаза результаты своего эффективного труда – ужасного огня из засады. До этого такие грозные и страшные на вид боевики в бес-порядке валялись по всей тропе, сшибленные кинжальным огнем в упор, и их мертвые тела теперь уже ни у кого не вызывали страха.
- Как мы их!..
- А я вот этих троих одной очередью!..
Феликс слушал эти хвастливые, вызванные большим напряжением первого боя, детские восклицания и не сдерживал своих солдат. Они срабо-тали хорошо и заслуживали некоторого расслабления.
- Собрать оружие! – распорядился Феликс.
Один из тяжелораненых боевиков, прикидывающийся мертвым, засто-нал, когда боец Задираки перевернул его и выдернул из рук автомат.
- Ты кто? – наставил на него автомат Задирака.
- Я кто? Я – воин аллаха, гяур!.. – прохрипел раненый.
- Что за отряд? Кто командует?
Раненый боевик всхлипнул, пытаясь что-то сказать, из раскрытого рта потекла тонкая струя крови. Он закашлялся и через силу выдавил:
- Вам всем будет смерть!.. А теперь стреляйте, шакалы…
Феликс почувствовал, как кровь рывками стала бить в виски, и очеред-ной приступ головной боли заставил его почти застонать. Перед глазами встала картина убитых троих разведчиков с перерезанными шеями. Он на-гнулся над раненым боевиком и выдернул у него из ножен длинный изогну-тый кинжал. Серое лезвие кинжала было покрыто вязью непонятных арабских символов.
- Не скажешь – зарежу как свинью от уха до уха твоим же кинжалом! А скажешь – застрелю как воина с автомата. Считаю до трех! Раз…
В глазах умирающего боевика мелькнуло подобие страха – он не хотел быть зарезанным, как животное. Такая смерть – позор для настоящего воина.
- Стой…. Не надо… Я скажу. Я из батальона Абу аль Балида. У него шестьсот воинов…. А теперь стреляй, неверный!
Феликс больше не раздумывал и с размаху ударил боевика кинжалом в грудь. Стрелять было нельзя – и так шума наделали много.
Дальше все остальное делали бегом. Собранные у боевиков горные ве-ревки солдаты связали между собой и, поднявшись на карниз, с тыльной его стороны сбросили их в пропасть, предварительно один конец каждой веревки привязав к дереву. По замыслу Феликса это должно было сымитировать бег-ство группы по фалам вниз, на другую сторону хребта.
Оружие боевиков уничтожили самым примитивным, но эффективным способом. Найдя дерево с двумя стволами, солдаты вставляли автоматы в расщелину между ними, и резким рывком в сторону гнули стволы. После та-кого повреждения, стволы автоматов было уже не выправить и, следователь-но, применять их больше было уже невозможно.
 Особенно старался Шатров. Плотный, с крестьянской хваткой, он ока-зался достаточно сильным, чтобы стволы автоматов гнулись от одного резко-го движения. Неестественный блеск глаз Шатрова говорил о том, что солдат в сегодняшнем бою перенес достаточно большое нервное напряжение. Но как он вел себя в бою, Феликс, как ни пытался, никак не мог вспомнить. Общая картина скоротечного боя заслоняла все частное, и поведение Шатрова осталось вне его внимания.
Настороженно оглянувшись по сторонам, он поторопил разведчиков:
- Быстрей, быстрей давай!
Убедившись, что ложные следы ухода группы приобрели правдопо-добный вид, он снова повел свою группу в сторону аула.
Григорьев, похоже, был с ним не согласен:
- Опять в болото, командир? Может, рванем в горы?
Феликс только зло зыркнул на него глазами и скомандовал:
- Маскируясь, по одному, за мной!
Только разведчики втянулись в ближайшие заросли, как в сотне-другой метров в стороне от них, по тропе, ведущей к горам, хлынула с оружием на-перевес целая толпа боевиков. Их было столь много, что Феликс не рискнул дальше вести свою группу, боясь быть обнаруженным еще на подходе к бо-лоту. Гортанные выкрики команд звучали уверенно и четко. Обученные бое-вики рассыпались в густую цепь, охватывая дугой место недавнего боя.
Понимая губительную опасность такого соседства, Феликс шепотом передал по цепочке:
- Ползком, не поднимая головы, за мной в болото!
Достигнув болота, Феликс остановился у его края в небольшой ямке и стал пропускать мимо себя своих солдат. Замыкал цепочку, как он и предпо-лагал, Григорьев.
- Командир, из аула прут еще две группы! Одна из них прямо на нас! – захлебываясь от возбуждения, прошептал он на ухо Задираке.
Исхудавшее за эти сутки лицо якута еще больше обострило выступаю-щие на нем скулы, приподнятые к вискам глаза горели огнем безумной жажды драки, открытого боя.
Феликс знал, что все, что угодно, но только не открытый бой. На рав-нинной местности они не продержатся и десяти минут. Он чуть приподнялся, пытаясь оценить обстановку, и тут же присел вновь. Около сотни боевиков ломились к горам прямо в направлении болота. В душе сразу захолонуло, и чувство беды спазмом зародилось в груди и медленно ушло по телу в самый низ живота. «Ну, вот – и привел я их в настоящую западню!..» - вяло шевель-нулась мысль в отупевшей от понимания глубины опасности голове.
Как недавно в засаде, Феликс распределил солдат на две группы, заду-мав кинжальным огнем нанести максимальный урон боевикам и попытаться после этого прорваться к ближайшему лесу. Приготовившись к бою, группа затихла в ожидании команды лейтенанта.
Судя по звукам, боевики были совсем близко, и Феликс отсчитывал се-кунды, когда он собирался дать команду на огонь. Но наткнувшись на болото, боевики не стали его форсировать, а по окрику своего командира взяли вправо и обошли болото севернее. Феликс и его бойцы, понимая это, облег-ченно выдохнули из груди воздух – смертельная опасность на время прошла стороной.
Уверенный, что радиосвязь прослушивается боевиками, Феликс на-строил радиостанцию и передал в эфир: «Для Макса. Из засады уничтожено до тридцати боевиков. Пленный показал – в Кази-Юрт находится батальон Абу аль Балида, шестьсот человек. Подвергаюсь преследованию трех сотен боевиков. Ухожу за хребет в квадрат 12-30. Задирака.»
Стемнело как-то совсем внезапно. В вечерней тишине было ясно слышно, как боевики, переговариваясь, выносили на тропу тела погибших и, далее, грузили их на машины. По мере того, как Нивы достигали окраин аула, там начинались крики и женский плач – жители аула встречали своих по-гибших родственников.
Феликс чутко вслушивался в далекие выкрики и машинально подумал, что оставаться на болоте до утра никак нельзя. Утром боевики начнут чесать все окрестности и вполне реально, что их обнаружат. Тогда…
Что будет тогда, когда их обнаружат, думать не хотелось. Тела погиб-ших разведчиков со страшными ранами на шеях упорно всплывали в его соз-нании.
Феликс ощущал, как с темнотой вполне осязательно вокруг них сгуща-ется и настоящая опасность. «Надо уходить!» - подумал он. Такое его реше-ние было вынужденным, так как в душе он понимал, что судьбу так долго испытывать не стоит. Она любит и благоволит только умным.
Незаметно, вокруг него сгруппировались все его солдаты. Бездействие их страшило, и они ждали от него хоть каких-нибудь распоряжений.
И Феликс решился:
- Всем поесть, сходить в кусты, проверить амуницию, снарядить мага-зины патронами! После этого, по общей готовности, будем уходить.
Через час совсем стемнело. Группа была уже полностью готова к бро-ску, и солдаты снова сгрудились вокруг своего командира, ожидая следую-щих команд. На всякий случай, Феликс решил подстраховаться. Он опять развернул радиостанцию и передал в эфир первую, спонтанно возникшую в голове мысль: «Для Макса. Удалось оторваться. Через квадрат 12-30 ухожу в район посадки вертолета. Задирака». Торопливо сворачивая радиостанцию, он уже не слышал, как радист с командного пункта вопил: «Задирака, вам команда - отставить!.. Сейчас свободных бортов нет. Надо продержаться еще неделю».
Он медленно приподнялся над зарослями травы, и по-звериному втянул ноздрями воздух. Горы сзади пахли подозрительной тишиной, а от аула сте-лился аромат коровьего молока. Где-то впереди их ждало спасение. Он опять немного помедлил, и это стало его злить. Нерешительность, так некстати внезапно посещавшая его, становилась для него явной проблемой.
Еще раз, глубоко вдохнув воздух, он встал во весь рост и скомандовал:
- За мной, шагом марш!
На ходу оглянувшись, он потребовал:
- Не растягиваться!
Группа разведчиков удачно проскользнула мимо аула и пропала в ночи.