Жанпольжанщина

Арт-водевиль. Пьеса в трёх действиях с Безруковам С. В.

Действие 1.

Пространство сцены занавешено белоснежными полотняными рубахами. Звучит «Баллада о мiръ» изъ оп. «Мефистофель». Сценическое пространство быстрым шагом пересекает Сергей Витальевич Безруков, протяжно приговаривая: «Что наша жизнь? – Игра, миражи и… И стилизации!». Безруков С.В. одет в костюм Сергея Александровича Есенина. На лице Безрукова видны следы от бакенбард а-ля Франц Иосиф.
Входит Жан-Поль, одетый как Александр Николаевич Вертинский. Белоснежные полотняные рубахи непонятно, но стильно превращаются в белоснежное полотно киноэкрана, на котором нарциссами выложены слова «Я к вам с мiром, люди!». Жан-Поль «берёт гитару и тихим голосом поёт»:
- Помните? Две родинки на плече…
Помните поездку в Висбаден?
Помните укус комара,
Который я Вам оставил?
Было лето матросских танцев,
Осоавиахимовцы прыгали с парашютом.
Помните, пролетающие бипланы
Нам тогда с Вами помешали.
Я сказал Вам – «Моя дорогая!»,
А Вы мне – «Не раздавите улитку…»
Как же Вы мне тогда надоели,
И я Вас тогда-а-а-а…
Жан-Поль долго тянет звук «а»… Затем внезапно останавливается и резко шепчет:
…бросил.
Понятное дело, все зрители «Браво!», «Бис!», «Гениально!» и все дела…

Действие 2.

На сцене – целое поле нарциссов. Жан-Поль в рубище и с терновым венком на голове «косит». Жан-Поль косит нарциссы. «Косит» и приговаривает: «Кто-то косит траву, кто-то её курит, а кто-то и выращивает. Хорошую, добротную траву… Жисть есть жисть, понимаешь ли…»

Действие 3.

В скафандре База Лайтера вбегает Жан-Поль с едва заметным румянцем на щеках. На глазах у всех зрителей переодевается. Теперь стиль одежды Жан-Поля напоминает стиль Петра Андреевича Вяземского времён «Записных книжек». Переоделся, значит, и, слегка смущаясь, но с плохо скрываемым пафосом обращается к залу:
- Талантов нет во мне излишка,
Не корчу важного лица;
Я просто записная книжка,
Где жизнь играет роль писца!

В глубине сцены появляется Сергей Витальевич Безруков в образе Писца.
В глубине зрительского зала появляется алое полотнище со словами «Жан-Поль – наш писец и мудрец!»…

Опускается занавес. Спустя некоторое время поднимается вновь. На сцене нет ни  Жан-Поля, ни Безрукова С. В. На сцене – снова целое поле нарциссов… Их ласково колышет ветер… А над нарциссами самозабвенно летают стайки маленьких писцов и возвышенно поют: «Слався, слався, семейство амариллисовых!»

Конец.