Она всегда была в его сердце...

   Она всегда была в его сердце. По утрам улыбалась рассветом, обнимала солнечными лучами и вдохновляла цветочным ароматом. С лейкой выходил он в свой любимый садик, улыбался и разговаривал с цветами. Только они и удерживали его от мысли все бросить и уйти, оставив позади дом, соседей и королевство.

   И была в саду у него любимая роза, которой он любовался, ухаживая за ней так, словно дороже ее у него никого не было (хотя, может так и было?). Касаясь ее лепестков губами, он любовался ее нежностью, юностью, ароматом и искренностью. Когда грусть-кручинюшка наваливалась на его плечи, когда властители королевства издевались и смеялись над своими зачастую обидными шутками, он шел в сад к розе.

   - Милый мой друг, - она склоняла голову к его рукам. - Ты в моем сердце. Это ведь так важно! Помни об этом...

   Она тоже была в его сердце, мыслях, мечтах и снах. С дневным дождем и потрескиванием воздуха она явилась для него медленными волнами руки, ароматом свежеиспеченного хлеба и звонким смехом детей. Он находил ее черты среди других роз, ему казалось, что она спешит сейчас к нему, и перед ним стоит задача найти ее.

   Бархатным вечером она томно улыбалась ему кофейным закатом со сливочными прожилками счастья. Он до конца испил ее поцелуй через прохладу воздуха, пестрый аромат мыслей и, конечно, растворился в ее прекрасных глазах.

   Она была в его сердце. Просыпаясь, он сразу шел к ней, чтобы сорвать мимолетную радость с ее глаз, поговорить, насладившись мелодией ее голоса, а, коснувшись лепестков, в который раз удостовериться, что рай не где-то за поворотом, а только рядом с ней.

   "Ты в моем сердце, - шептала она, когда его пальцы касались ее лепестков. - Спасибо тебе за все...".

   И улыбки, и нежность, и чувства. Все перемешивалось в его душе, когда он видел ее. Вся радость и счастье мира заключалось не где-то далеко, оно было не в королевстве и не в людях. Все самое лучшее заключалось в его розе, которая согревала душу, сердце и мысли того, кто ее понимал лучше всех. Это и была его истина души...