Океан и облака

Сквозь прозрачную воду было видно множество песочных часов, усеявших океанское дно. Чем дальше от берега, тем их больше. На глубине громоздятся целые горы часов, недвижные и безмолвные.
Зеленая поверхность взрывается брызгами, ко дну идут очередные хрустальные часы с золотым ободом. За ними тянется шлейф пузырьков. Песчинки внутри все еще пересыпаются из одного сосуда в другой, но это уже не имеет значения.
Души. Их лиц не видно. Глаза и рот лишь обозначены несколькими штрихами, словно набросаны художником, у которого нашлись дела поважнее. Они стоят на берегу, светятся как звезды, ярко и чисто. Они ждут, когда часы достигнут дна, чтобы они смогли вернуться к своим хозяевам, пока те спят. Одни уходят, но тут же на их место приходят другие. Новоприбывшие души совсем не похожи на своих собратьев. Они не светятся. Медленно бредут к Океану, каждый шаг дается им с огромным трудом, ибо их ноша тяжела.
Одна из душ добралась до воды и остановилась. Ее грудная клетка распахнулась, она бережно вынула двумя руками песочные часы. На ободе были выгравированы дата и имя. Душа зашвырнула часы в океан. Грудная клетка закрылась, и душа начала светиться.
Рядом с лодкой, всего в каком-то метре, упала очередная капсула времени. Парень увел лодку подальше. Он слишком хорошо знал, что могло случиться попади часы в лодку. Он смотрел на берег, души все прибывали. А некоторые из них являлись не в первый раз. За последние годы поток сильно увеличился. Теперь и дня не проходит, чтобы пляж пустовал, всегда кто-то есть. Над Океаном постоянно раздается вздох потерянного времени.
Внимание парня привлекла одна душа, которая стояла чуть в сторонке с распахнутой грудной клеткой. Странность была в том, что она не пыталась вынуть часы. Словно не понимала, что нужно делать, хотя ее собратья служили отличным примером. Он долго смотрел на берег, душа по-прежнему стояла на месте.
Когда поток душ несколько уменьшился, парень поплыл к пещере, в которой он жил. Оставил лодку и вышел на берег. Перед ним медленно брели тусклые души, он с опаской обходил их стороной, постепенно приближаясь к странной душе. Она пыталась закрыть грудную клетку, но у нее ничего не получалось – створки заклинило намертво.
– Это бесполезно, – сказал парень, не слишком надеясь на то, что его услышат. Прежде он много раз заговаривал с другими душами, но те молча швыряли часы в Океан и уходили прочь, будто его здесь вовсе не было. Бывало, он сидел на пляже с утра до вечера, в надежде, что кто-нибудь с ним заговорит. Его привлекал свет, исходивший от душ, в момент погружения часов в воду. Особенно здорово было ночью, когда по всему берегу они вспыхивали как фонари, тянулись вдоль всего пляжа, насколько хватало глаз. Он сидел на песке и любовался живыми огоньками.
– Ты что-то сказал? – услышал он женский голос.
От неожиданности парень опустился на песок.
– Это бесполезно, – повторил он.
– Почему?
– Нужно выкинуть часы в Океан, только после этого грудная клетка закроется.
– А что если я не хочу этого делать?
– Тогда ты останешься здесь и с твоим человеком случиться что-то плохое.
–Что именно?
– Точно не знаю.
Душа задумалась.
– Тогда я пока здесь останусь, – сказал она. – Все же попробую ее закрыть.
– Так нельзя.
– Почему?
– Таков порядок. Души приходят, бросают часы в воду и уходят.
– А зачем они это делают?
– Это потерянное время, оно никому не нужно.
Душа опустила голову, всматриваясь в свои часы. Все крупинки пересыпались в нижний сосуд.
– А кто решает, что это время потерянное? – спросила душа.
– Сам человек. Довольно часто на нижнем ободе высечена дата. Событие, которое должно было изменить жизнь человека, но по каким-то причинам не случившееся. Что-то важное. Позже приходит осознание упущенного шанса.
Жизнь коротка. Особенно остро человек чувствует это в момент осознания, что время потрачено впустую. Время становится в тягость. Человек постоянно вспоминает прошлое. Думает, а что если бы? И это мучает его.
Вот тогда душа приходит ему на помощь. Она забирает у него это время, а взамен дает ему избавление. Но душа не может нести это бремя в себе, ведь душа бессмертна и ей не знакомо понятие «время». Парадокс. Душа становится смертной! Это противоречит законам Вселенной, поэтому часы ведут их сюда.
– А что происходит дальше?
– Душа возвращается в тело человека, пока тот не проснулся и для него начинается новое время. Если он будет бережно относится ко времени, то его душа сюда больше не вернется.
– Это что же получается, что мой человек решил, будто он потратил время зря?
– Да.
– Не может этого быть, – с сомнением сказала душа.
– Если мне не веришь, то можешь убедиться в этом сама. Всего лишь нужно посмотреть воспоминания человека.
– Я уже пробовала, ничего не могу вспомнить.
– Это потому что Океан блокирует твою связь с человеком.
– И как же я, по-твоему, должна «посмотреть воспоминания»?
– Часы.
Она достала их из грудной клетки. На нижнем ободе пылала дата «27 ноября 2012 года». Душа уселась рядом, она неуверенно посмотрела на парня. Она держала часы в руках, по ним потекли золотые волны, глаза вспыхнули как проекторы в кинотеатре. Они показывали фильм про жизнь ее человека, точнее, часть, которую он посчитал потерянной.
– Откуда ты знал, что можно посмотреть воспоминания? – сказала душа, когда проекторы в ее глазах потухли.
– Это мое главное развлечение. Каждый день я ныряю в океан, достаю часы и смотрю воспоминания.
Душа вернула часы на место.
– Что ты увидела? – спросил парень. – Расскажи.

Я сидела перед холстом, писала картину. На часах уже было 4 утра. Через 5 часов на работу. Я иду в спальню. Итан уже давно спит. Забираюсь в кровать, ныряю под его руку, кладу голову ему на грудь, слушаю его сердцебиение, засыпаю.
Зазвенел будильник. Я с трудом вылезаю из кровати, бреду в ванну как зомби, только вместо слова «мозги», я говорю «кофе». Стою под душем и протяжно рычу: кофееееее. Самой смешно. А тут еще Итан зашел. Секунд десять смотрел на меня, а потом давай смеяться. Я обрызгала его из душа. Мы завтракаем. Итан рассказывает о своей новой идее для фильма. Говорит, что уже написал пару страниц сценария. Главная концепция: Постапокалиптический «Моби Дик». Главный герой охотник на монстров. Что-то в этом есть, думаю я. Он спрашивает про картину. «Когда ты ее мне покажешь?». Сажусь в машину, Итан просовывает голову в окно и целует меня.
Ближе к полудню я жутко хочу спать. Зомби во мне снова требует кофе, поэтому я иду в кафе. День стоит хороший, жара под тридцать градусов. Я сижу на скамейке, пью кофе и разглядываю облака. Сегодня они именно такие, какие я больше всего люблю. Застывшие, торжественно большие, полупрозрачные, призрачно-белые, с едва заметными тонами розового и голубого. По краям они как бы сливаются с небом, словно мы видим лишь верхушки айсбергов. Я много раз пыталась их нарисовать, но всегда упускала какую-то важную вещь, но я так и не поняла, какую именно. Весь остаток дня витаю в облаках.
Когда я прихожу домой, Итан увлеченно работает над сценарием. Мы садимся ужинать. Он зачитывает первую сцену. Битва с монстром. Объясняет, что это позволит проникнуться симпатией к герою. Я плохо представляла, как там можно все показать, но у него получилось здорово. Мне даже захотелось нарисовать пару иллюстраций для него.
Позже начались проблемы со сценарием. Он не мог написать и строчки. Все время твердил, что ему нужно вдохновение. Итан стал просматривать множество фильмов, пытаясь его найти. Но от этого положение только усугубилось, поскольку ему казалось, что он написал, то, что уже придумано кем-то другим, что он ничего нового не придумал.
С ним такое случалось раньше. Ему просто нужно дать время и он придет в норму. Прежде я этого не понимала, лезла к нему с расспросами, а это его только больше раздражало.
Работу над сценарием он совсем забросил. Говорил, что ему нужен новый источник вдохновения. Он взялся за книги. Позже он сумел написать пять страниц, но тут опять все застопорилось. Тогда он купил консоль и кучу игр, где нужно было в промышленных масштабах истреблять монстров. Я уходила на работу – он играл. Я приходила с работы – он играл.
Я ничего ему не говорила, ведь иногда полезно отвлечься от дела, когда ты зашел в тупик, чтобы потом взглянуть свежим взглядом.
Некоторое время мы жили в разных мирах. Когда я просыпалась, он ложился спать, а когда я ложилась спать, он просыпался. Иногда мы пересекались по ночам, на кухне. Коротко о чем-нибудь переговаривались и расходились. Сложно признаться себе, но у меня были эгоистические соображения. Ведь я никак не могла толком сосредоточиться на своих картинах. А теперь у меня появилось много свободного времени. За последние два месяца я написала больше картин, чем за весь прошлый год. А сегодня со мной связалась бывшая однокурсница, она видела мои картины в соцсети. Они ей понравились, и она предложила устроить выставку моих картин.
Итан пришел в норму. За пару недель он закончил сценарий. Последние его два сценария так и не купили, поэтому он несколько волновался, когда рассылал сценарий по студиям. Он ходил на встречи, с которых возвращался с хмурым лицом. Прошло три месяца, сценарий никто так и не взял. Все говорили примерно одно и то же, мол, фильмов про постапокалипсис снято выше крыши и еще один никому нафиг не нужен.
– Это ведь лучшее, что я написал! – сокрушался он.
Я утешала его, как могла, говорила, что прошло слишком мало времени, что рано или поздно кто-нибудь возьмет его сценарий. Он лишь грустно улыбался.
Ко мне пришла Шэрон, ходит по студии и придирчиво рассматривает мои картины. Я страшно волнуюсь, ведь еще никто не проявлял такого интереса к моим работам, кроме Итана. Он всегда говорил, что я «космически талантлива». Шэрон говорит, что картин маловато и нужно еще как минимум десять штук. А еще не хватает главной картины. Так сказать «визитной карточки». В это мгновение у меня перед глазами возникают облака.
Прошло полгода, сценарий так и не купили. Итан устроился работать фрилансером в какой-то журнал, пишет для них рецензии на фильмы и сериалы. Больно смотреть на него.
До выставки осталось три месяца. Я написала одиннадцать картин и теперь вожусь с облаками. У меня есть три варианта, но в каждом опять чего-то не хватает.
Итан зовет ужинать. Он приготовил мясо в арахисовом масле с запеченной картошкой, да еще и салат. Мы едим, пьем вино и разговариваем как прежде. Итан говорит, что решил заняться чем-нибудь другим, но пока не решил чем именно. Он снова стал самим собой.
Утром он не проснулся.
Я ходила к нему в больницу почти каждый день. Доктор сказал, что Итан впал в кому, и велика вероятность, того, что он из нее не выйдет.
На календаре стояла дата: 27 ноября 2012 года. Сегодня должна была состояться выставка.
Я сидела перед кроватью и читала Итану «Моби Дик».

– Кэти, – сказал парень. – Мне так жаль...
Она посмотрела на него, а потом обняла, не веря самой себе. Итан. Здесь.
– Почему ты не вернулся? – спросила она.
– Я не смог.
Она молчала.
– Думаешь, я тебя бросил?
– Три года прошло Итан. Три года! Каждый раз, когда я приходила к тебе, я надеялась, что ты очнешься. А ты здесь остался.
– Я не остался, я застрял, – сказал он. – Мои часы разбились…
Он вскочил с места и пнул песок.
– В этом весь я! Это ведь была единственная лодка на весь океан!
Она подошла к нему и обняла.
– Я думал о тебе и хотел вернуться, но не мог.
– Все будет хорошо, – сказал она, обняв его крепче. – Я заберу тебя отсюда.
Она подошла к воде, достала часы и швырнула их в океан. Она засияла.
– Идем, – Кэти взяла его за руку.

Студия была пуста, грузчики уже отнесли все вещи к машине. Кэти стояла перед холстом. Наконец она нашла, то, чего не хватало, последнюю деталь, которая придала завершенность картине.
На берегу океана сидел человек и смотрел на облака.