Мышь по обмену

 Эта невеселая история началась в очень веселом месте, когда одномесячный мышонок по имени Педрито жил припеваючи со своими братьями и сестрами, дядями и тетями, бабушкой и мамой в пятизвездочном курортом отеле на берегу теплого Карибского моря в далекой Мексике.
 Все его родственники, даже самые дальние, были мышами по происхождению.
Все они носили усы, которыми могли двигать, и хвосты общего назначения.
Педрито был назван в честь своего отца и жил со свей мамой. Отца своего он никогда не видел, но знал из рассказов, что ты был удалым мышидом, ловким и пронырливым добытчиком для своего немалого семейства, пока одним несчастным днем он не погиб в бочке с фруковым егуртом.
Итак Педрито жил на первом этаже рядом с прачечной и террассой восточного павильона. Жить в 5-ти звездочном курорте было довольно приятно, тем более, что любая еда была уже предоплачена - ee стоимость входила в стоимость постоя. Однако, жить в отеле такого класса было совсем не так просто, как может показаться несведующим в гостиничной жизни и этикете.
Поэтому мама-мышь, которую все величали Габриэлой, поучала своих детей, как правильно и безопасно себя вести. Все дети-мыши слушали ее в пол уха и не могли дождаться, когда можно будет выйти из норки и самим все перепробовать.
Такой день настал. Педрито выбрал себе место около комнаты с людьми, которые были такими толстыми и прожорливыми, что не могли или даже не хотели выходить в кафе и рестораны: они постоянно заказывали себе еду в номер. Иногда они эту еду забывали есть и такой же нетронутой выставляли за дверь  прямо на пол около  комнаты.
Как только тарелки оказывались на полу, Педрито со своими братьями и сестрами завтракал, обедал и ужинал в зависимости времени дня или ночи, но под присмотром мамы.
Так случилось и в тот злополучный раз: они с братом Хозе доели сырную корочку от лукового супа и двигали усиками, чтобы решить, что им кушать следующим блюдом. Как-то  так случилось, что Педрито, страдавший от жажды, попробовал попить жидкости из желтоватой лужицы на подносе, но в лужице была не вода, а пролитое мексиканское пиво. Педрито мгновенно опьянел и заснул мертвецким сном. Проснулся он через несколько минут от мамашиного писка. Она пищала, чтобы он просыпался и спасался сам, как знает, потому что по коридору уже кто-то идет в их направлении, и что он не может лежать просто так среди бела дня не в своей тарелке. Но пока до Педрито дошел весь смысл мамашиного писка, прошло достаточно времени, чтобы шаги по коридору остановились прямо около него.
 Что было дальше он помнит очень смутно, потому что  был очень напуган, да и действия разворачивались быстрее, чем он мог бы за ними следить: человеческая женщина закричала на испанском языке громче, чем это принято в коридорах 5-ти звездочных отелей. Сразу же, как по команде, открылось множество дверей в комнаты, из-за которых выглядывали люди в надежде, что сейчас гостеприимные мексиканцы будут кого-то убивать и грабить, но, уж конечно, не их самих. А они, из-за своих дверей просто посмотрят на такое кровавое зрелище. Однако гостеприимные мексиканцы никого не убивали и не грабили. Просто одна глупая горничная испугалась маленького местного мышонка. Постояльцы курорта все были очень разочарованы несостоявшимся происшествием.
Педрито воспользовался замешательством и открытыми дверями и шмыгнул за одну из них. Он быстро пересек комнату за кроватью вдоль стены и вскорабкался на прикроватную тумбочку около окна. На тумбочке лежал футляр от очков, и Педро без особых размышлений нырнул в него. К счастью футляр был пустым, если не считать маленькой замшевой тряпочки для протирки очков. Под ней Педрито и спрятался. Не успел он перевести дух под тряпочкой, как в футляр положили очки, и футляр закрылся на замок. Педрито подумал, что сейчас правильное время и место для сна в футляре, и заснул.
На следущее утро футляр открыли, и очки исчезли. Педрито вылез из футляра, но из комнаты выйти не смог или не захотел, потому что подумал, что лучше, чем ждать еды в коридоре, есть еду прямо в комнате. Тем более, что ее было видимо-невидимо разбросано повсюду: кусочки сыра и колбасы, сухарики, печенья и хлебная соломка, расколотые орешки трех сортов и надкушенные шоколадные конфеты с различными начинками.
От всех этих вкусностей Педрито шевелил усами без остановки. Кроме пищи в комнате было полно и других развлечений: на стене висел плоский телевизор, который безостановочно показывал приключения Тома и Джерри, на столе стояла ваза с едиственным искусственным цветком. Педрито с'езжал в нее как на санках, а потом вскарабкивался по тряпичному стебельку наверх. В ванной были тюбики с кремами и зубной пастой на любой вкус, а из крана постоянно капала свежая вода для питья.
Мышонок был в комнате целыми днями один. Иногда люди заходили, чтобы быстро переодеться во что-нибудь другое или поспать и поспешно исчезали по утрам. Иногда в комнату приходили мексиканские девочки. Их Педрито не любил, потому что они собирали разбросанные кусочки пищи и мыли полы неприятно пахнущей жидкостью.
Иногда девочки садились на кровать и делали из полотенец фигурки странных животных, усаживали их на подушки и втыкали в них живые яркие цветы.
 Педрито смотрел на проделки Тома и Джерри и думал, его жизнь удалась и очень хороша, но найти себе такого друга как Том, наверное, можно только если залезть в этот плоский ящик и жить так, как в кино.
Но однажды обычный порядок событий был нарушен: люди, которые спали в этой комнате, решили из нее не уходить утром, а достали гигантские пустые чемоданы и стали складывать в них свои вещи. Тогда-то Педрито и подумал в первый раз, что не так важно где ты живешь, но очень важно с кем ты живешь. Эта пара людей ему очень даже подходила: они ели вкусное и разнообразное, оставляли еду повсюду после себя и никогда не сидели в комнате дольше, чем это было необходимо. Кроме того от них замечательно пахло, а в их одежде  в камоде можно было играть в бесконечные лабиринтные игры. Мышонок подумал, что если они живут здесь таким образом, то и любое другое место, где бы они не были, будет и для него 5-ти звездочным отелем с оплаченным питанием и решил без приглашения поехать с ними. Он приглядел себе для поездки длинноносую черную туфлю, и, когда никто не видел, быстро влез в нее и забился в самый ее носок, но сидеть там долго он  не смог. Да и скучно было бы сидеть всю дорогу в одной туфле, и Педрито решил путешествовать в хорошо знакомом футляре для очков. Тем более, что футляр  будет находиться в сумочке у человеческой женщины всю дорогу.
В аэропорту перед самой посадкой на самолет человеческая женщина сняла свои темные очки и положила их в футляр. Очки были очень красивые и дорогие, поэтому и футляр к ним просторным и вместительным.
В самолете женскую сумочку с кошельком положили в отделение для ручной клади. Во время полета Педрито проголдался, и ему удалось выскользнуть из футляра. Проблемы с едой не было: в сумочке лежала початая пачка печенья, несколько гильз с губной помадой какие-то таблетки без оберток - должно быть, годные от всех болезней. Мышонок, однако, к тому времени от жизни среди людей значительно поумнел - он не стал наедаться печеньем с губной помадой, потому что  сразу бы растолстел и не смог бы пролезть в узенькую щель футляра от очков. Он просто набрал себе полные защеки и с тяжелой головой едва протиснулся в футляр.
Неожиданно полет закончился. Педрито понял это потому, что сумку стали двигать, а потом нести. Он немного волновался - все-таки прилетел из другой страны неизвестно куда: а вдруг здесь кормят иначе или нет экрана на стене с Томом и Джерри или что-нибудь еще, что ему может не понравиться.
В это время сумку поставили на что-то неподвижное, и Педрито услышал голоса двух человеческих женщин. Один из них он узнал сразу - это был голос хозяйки драгоценных очков. И еще он почувствовал ужас и что шерсть на нем встала дыбом, как если бы он заснул с мокрой головой, а проснулся от кашмаров. Педрито почувствовал близость большого животного совсем рядом. В этом время чьи-то руки открыли сумку и вывернули ее к верху дном. Хорошо еще, что футляр для очков был не только мягким внутри, но  и с наружи.
Педрито завернулся в бархатную тряпочку с ног до головы, подтянул живот и накрутил свой хвост на лапку, чтобы тот не мотался по сторонам как пожарный шланг. Ему было страшно - а вдруг это большое животное ищет именно его. Но, к счастью, все оказалось не так: большим животным была длинноухая собачка средней величины с умными и грустными глазами. Она работала в аэропорту в таможне и была специалисткой по овощам, фруктам и зерновым культурам. Работа у нее была непростая: ей нужно было унюхивать в багаже приехавших овощи, фрукты и зерновые культуры. Мыши были не ее темой.
Оказывается, в сумочке собака унюхала половину недоеденного банана. Педрито бананов не любил, потому что мексиканские мыши не едят мексиканских бананов.  С ними слишком много возни: сначала надо ждать , пока бананы созреют, потом нужно ждать, пока они упадут с дерева, потом их надо чистить и только потом можно есть. Для мексиканских мышей это была слишком длинная процедура, так что они оставляли бананы на с'едение людям.
Между тем все мелочи из сумки, кроме недоеденного банана, были отправлены назад в сумку. Педрито сидел в футляре с очками и был готов к продолжению приезда.
Чемоданы и сумки были подхвачены кем-то, и все это было погружено в автомобиль. мышонок от волнения к приближающейся неизвестности заснул.  Автомобиль, тем временем, мчался на зеленый свет и скрипел тормозами на красный свет, пока не достиг одного отдаленного места и не остановился, как вкопанный перед домом с пятнистой крышей. Педрито всего этого не видел, потому что он был футляре от очков.
В конце концов все вещи занесли в дом, а хозяйкина сумка была доставлена в хозяйскую спальню и оставлена открытой стоять на мягкой кровати. Не успели шаги уносившего затихнуть в коридоре, как Педрито выставил из футляра свой черненький нос и усики.
Он выскользнул наружу и огляделся по сторнам. Ничем с'едобным в комнате не пахло. Однако было много зеркал. Мышонок понюхал свое отражение в парочке из них и понял, что зазеркальные мыши совсем не пахнут и вовсе не враждебны. После долгого сиденья в футляре ему захотелось пробежаться вдоль стен. Так он и сделал. Ничего интересного и с'естного он так и не приметил во время  пробежки. Правда, попадались какие-то пуговицы и непарные носки разной расцветки, но пыли однако было немного для низкого подкроватья. Незаметно одна комната перешла в другую, но между ними не было дверей. Другая комната была намного меньше первой  и была  без окон. Зато  - вся увешана одеждой. Педрито подумал, что не иначе, что живет здесь значительное количество людей, которые сейчас где-то прячутся раздетыми. Одежда, однако, мышонку понравилась - он даже присмотрел пару оттопыреных карманов, в которых можно было бы поспать или поиграть в прятки.
От беготни у Педрито разыгрался аппетит, и он подумал, что пора найти выход из этой комнаты, иначе он просто ослабеет, и жизнь может покинуть его до новых мышей. Этого он совсем не хотел. Ему пришлось пробежаться пару раз во всех направлениях пока он обнаружил дверь, которая была еще и зеркалом, и щели под ней были тоньше, чем в футляре от очков. Педрито чувствовал, что он слабеет, ведь последний раз он закусывал еще до истории с собачкой и бананом. А это было так давно. Размышления о еде привели его назад в комнату с одеждой. Он вскорабкался в приглянувшийся раньше оттопыренный карман, но не удержался, а скатился на самое его дно. Карман был глубоким и не таким удобным, как выглядел снаружи. На дне кармана лежали обычные карманные вещи: одинокий винтик, использованный билет в кино и что-то скомканное в обрывок бумажки. Это что-то, однако, отдаленно попахивало едой. Педрито унюхал слабый запах и развернул бумажинку. В ней лежал кусочек чего-то уже наверняка кем-то пробованый. Так Педрито познакомися со жвачной резинкой. Он сразу понял, что проглатывать такое не стоит. Но пожевать можно. Так вот он сидел, жевал и смотрел на использованный билет в кино. И вдруг неожиданно понял, что его хвост куда-то подевался или вдруг стал короче. Оказалось, что хвост самостоятельно просунулся в маленькую дырочку в кармане. Педрито не мыслил себе жизни без хвоста и полез за ним в ту же самую дырочку. Дырочка превратилась от его усилий сначала в дыру, а потом - в дырищу, через которую он скатился за подкладку. За три недели жизни Педрито успел побывать в разных местах и местечках и даже в разных странах, но никогда еще не попадал за подкладку. Он даже точно и не знал, что существует такая часть одежды и тем более не представлял ни как попасть туда, ни как оттуда выбраться. Подкладка изнутри не выглядела такой уж устрашающей-вдоль нее можно было продвигаться назад и вперед. Педрито решил продвигаться назад и скоро уткнулся в конец подкладки. В конце подклади, в самой ее низшей точке, скопилось много подкладочных вещей. Некоторые из них были, явно с'едобными. Например подсолнечные семечки и зернышки воздушной кукурузы. Видно было, что подкладка не была рассчитана на мексиканских мышат - она порвалась, и Педрито шлепнулся на пол, который оказался совсем близко. Мышонок теперь сидел на полу и грыз семечки, ловко зажав их в передние лапки. Вдруг он почувствовал, на него кто-то смотрит в очень непосредственной близости. Такой непосредственной, что он мог бы перепутать свои усы с усами, смотрящего на него.
- ты кто таков и что здесь кушаешь? - спросил голос из-за чужих усов.
- да так - семечки. Мы только сегодня прилетели рейсом из Мексики пожить здесь. В самолетах совсем плохо кормят, если бы не печенье в сумочке, то я мог и не дотянуть до посадки.
-а как же другие?
- а что другие - ели у кого что было. Хорошо еще, что перелет был не таким длинным.
- так ты к нам надолго или просто погостить?
- я пока не знаю. Присмотреться надо. Я привык жить в отдельном номере 5-ти звездочного курорта, чтобы еды было навалом - куда ни кинешь взгляд, чтобы из крана капала свежепроточная вода для питья и чтобы мексиканская прислуга складывала из полотенец фигуры невиданных животных с живыми цветами в лапках.  У вас  здесь сколько звездочек?
- у нас много звездочек и жизнь вполне курортная. У нас много ртов, так что с едой не так чтобы навалом. С водой тоже бывают перебои, но тогда мы пьем из унитазов или биде. Прислуги нет совсем, но у нас есть бабушка Должикова - так она полотенца в фигуры не складывает. Она их просто стирает. Я сам-то  балийской породы кот, но по бабушке-Должиков. А у тебя имя есть или так обходишься.
- как же это можно без имени: нас и у мамани было девятеро во младенчестве. Она  без имен всех перепутала бы - ведь мы все были очень похожи на папу Педро и друг на друга. Я тогда был Педрито Второй, а сестры мои были Педринеллами под разными номерами. Мы происходим из очень старинного испанского рода, который в давние времена приехал на короблях конкистадора Кортеса из далекой Испании и образовал гвадралахаркую ветвь, которая потом слилась с мазатланской. Потом когда Мексика была открыта и покорена мы все разбрелись по различным курортам. Мои родители остановились в одном 5-ти звездочном с оплаченным и беспредельным питанием. Там было неплохо жить, но немного тесновато. Всем комнат не хватало, так что некоторые жили в коридорах, но разнообразной еды было очень много. Даже нетронутой. Есть у нас и деревенская родня, но они едят только маис, и в курортах им не живется.
- как здорово, что ты к нам приехал. У меня есть игрушка на тебя очень похожая, но только она без глаз и без носа. Их Том выгрыз однажды от одиночества.
Так я так и знал, что где-то такие, как ты, бывают живые. Теперь с живым тобой буду играть, а не с макетом. Познакомлю тебя с Саей, Раксей и Томом. Они и есть остальные рты, если не считать людей.
- а у вас плоский экран есть?
- у нас плоских экранов полно повсюду, но мы их смотрим редко, потому что по ним одно и тоже все время показывают - про Тома и Джерри.
- а кто такой ваш Том?
- да так, собака одна прожорливая, которая не даст ни кусочку, ни крошечке пропасть. Говорят, что у него было тяжелое детство в подвале, в клетке. Его никто не хотел покупать, несмотря на породу и документы.  В конце концов его купила наша хозяйка, но он к тому моменту уже не был веселым щенком, а чувствовал себя товаром второго сорта. С тех пор прошло много лет, но он боиться быть без людей и делает странные вещи, когда никого нет дома.
- а как он относится к мышам таким как я?
- думаю, что захочет разорвать на части - он же терьер все-таки. Но ты не грусти - я с ним сам поговорю о тебе. Еще у нас есть другая кошка - рыжая и не очень в своем уме. Она не может ни на чем концентрироваться и всегда смотрит по сторонам, когда слышит свое имя, как будто есть вторая такая дуреха. Она тоже очень породистая и дорогая. От нее не может быть вреда.
- как же я попаду в другие части дома, если там собака, которая хочет меня разорвать.
- очень просто. Я же сказал, что ты будешь моим лучшим другом и игрушкой. Я просто буду носить тебя повсюду в зубах или гонять по полу передними лапами. У меня еще никогда не было живого друга. Ты не бойся -  передние лапы у меня без когтей.  Я перенес операцию в детстве, а до того был очень агрессивным,  всех и вся рвал когтями  или зацеплялся. 
Педрито план не очень понравился - кому интересно быть игрушкой в чьих-то зубах. Он вовсе не для того перелетал  с одного места в другое, голодал и рисковал жизнью.
- я думаю, что не хочу быть у тебя в зубах. Давай лучше я выволоку тебя за хвост, или ты будешь ходить со мной, вцепившимся тебе в ухо.
Кот Должиков пошевелил усами - план с выволакиванием ему понравился. Все-таки не каждый день залетают сюда дружественные мыши из далекой Мексики со своими планами. Между тем Педро уже осматривал кота - к чему бы покрепче на нем можно было привязать свой хвост, чтобы не занимать лап.
Через несколько минут странная процессия двигалась по коридору: впереди шел Педрито, а за ним на спине тяжело скользил кот Должиков. Они были связаны хвостами хитроумным морским узлом.
Первой их увидела рыжая кошка Сая и замерла с высунутым для облиза языком. Своей породой она происходила от шотландских кошек-охотниц за мелкими и средними грызунами, живущими в зерновых амбарах. Она сама никогда и ни на кого не охотилась и даже очень плохо и мало ела вовсе не грызунов. Сая любила делать другое - лежать на солнечном подоконнике и следить за проезжающими машинами или просто жмуриться на солнце большими желтыми глазами. Мышонок прошел прямо у нее перед носом, но она, так и не поверив своим глазам, продолжала себя вылизывать.
Мышонок тем временем выволок Должикова на середину большой и красивой комнаты - прямо к плоскому экрану значительной величины.
 Две собаки сидели перед экраном и без особого интереса смотрели передачу про таянье льда.
Кот Должиков издал звук паровоза. Обе собаки сразу прижали уши и поджали хвосты. Это говорило об их отчаянной смелости.
Должиков обрадовался результату и стал развязывать хвосты. Педрито сидел между его лап и с опаской посматривал на собак.  Должиков откашлялся как перед микрофоном и сказал: " Вы, собаки, не должны бояться моего нового друга Педрито. Он наш временный гость из Мексики прилетел вместе с хозяевами по программе обмена животных. У него за плечами славное прошлое - служба в рукопашных войсках, но вообще-то Педрито дружелюбен и общителен."
Том не понял не единого Должикова слова: ни про дружелюбие, ни про рукопашные войска. Он просто брослися на мышонка, который сидел у Должикова в районе разлохмаченного живота и подумал, что схватил его, когда сжал челюсти, но схватил он не мышонка, а кота. Надо сказать, что Должикова было прокусить совсем не просто. Для него зубы терьера были все равно, что слону дробина. Ему просто стало щекотно и смешно. Том понял, что вцепился в непрокусаемое, сразу вспомнил свое подвально-клеточное детство и отказался от охотничьих желаний.
Кот Должиков провел Педрито по всему дому, показал ему окно, из которого виден бассейн и огород. Они прошли через все гостиные, спальни, туалеты, коридоры и кухню, заглянули в прачечную, гараж, бельевые шкафы и безоконные комнаты для хранения одежды и других припасов. Они полежали вместе на индийских, иранских и китайских коврах, дорожках, половиках и подстилках. Так они провели несколько дней, в конце которых Педрито терял свои силы и падал рядом с Должиковым под очередным окном в крыше. Если небо бывало звездным, то Педрито считал звезды. Он неоднакратно убеждался, что это место больше, чем 5-ти звездночное, потому что засыпал, когда досчитывал до 27 звезды.
Должиков был гостреприимным и щедрым хозяином: он распахивал перед мышонком холодильники и скидывал ему на пробу самые залежавшиеся на полках сыры и копченности и опускал его за хвост в кастрюли с супами и компотами. Иногда они набредали на колонию забытых рукотворных кексов с изюмом. Кот не очень любил мучное, так что все доставалось Педрито. Должиков гордился умением своей бабушки стряпать и печь сдобное. Кроме всей человеческой пищи, включая искуссно рассыпанные крупы и макаронные изделия Должиков разрешил мышонку есть кошачьи и собачьи сухарики из их персональных тарелок, независимо от времени суток.  Свежепроточной воды тоже было больше, чем достаточно: кроме кранов над раковинами для полного удобства были еще разных цветов унитазы, биде, душевые кабинки и джакузи, а иногда можно было просто попить воды из лужицы, накапанной  на пол через прохудившуюся крышу.
Педрито находил, что качество воздуха в доме было очень свежее и по запаху похожее на мексиканское. Должиков нашел тому научное об'яснение: когда в доме жарят рыбу 4 раза в неделю, и под окнами и с дверями щели толщиной в кошачью лапу - как же тут не быть сквознякам с примесью запаха жареной рыбки.
Они слонялись веселой парой по всему дому день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем. У кота и мышонка выработался общий запах от постоянных об'ятий, но иногда Педрито терся об влажную губку, чтобы снять с себя кошачью шерсть. Остальные домашние смотрели на Должикова с завистью - им никто не привез личных животных по обмену из Мексики.
Прошло несколько месяцев. Педрито значительно вырос. Жить в доме ему нравилось, но чего-то нехватало. Однажды ночью ему приснился сон про удивительной красоты и стройности мышку-девочку. Она звала его к себе в сон, но он так и не смог туда протиснуться. После этого сна он долго ходил задумчивый перед зеркалами и смотрел на свои отражения: ему нужна была компания мышей.
Однажды Педрито увидел, что хозяева дома достают пустые чемоданы и на чинают складывать в них пестрые, легкие одежды и светлую обувь. Они явно собирались ехать куда-то в теплое место, тем более, что за окном был декабрь. Решение пришло к нему мгновенно - он должен ехать с ними. Они наверняка поедут в тот же 5-ти зведочный курорт, откуда он родом, и  он найдет там себе мышиную компанию.
Чтобы никого не расстраивать своим от'ездом, Педрито решил не об'являть о своем решении. Он устроил себе место для переезда в сером носке, который был засунут в тениссный тапок. А тапок этот  уже лежал на самом дне сумки в специальном отделении, которое не было даже видно невооруженному глазу.
Педрито не знал точно, в какой из дней состоится улет, поэтому ложился спать только в свой серый носок.
 Однажды он проснулся в обычное для себя время, но понял, что его сумка уже находится в полете. Второй раз лететь было совсем не страшно, а приземляться - так и вообще весело. На местной таможне на него не обратили никакого внимания. Таможенники сказали себе:" подумаешь - мышь в носке: хотя в нашей стране все мыши босооногие, но их немногим меньше, чем людей..."
Скоро автобус довез их до 5-ти звездочного отеля.
Люди, как обычно бывает в таких случаях, быстро распоковали свои чемоданы и сразу ушли из комнаты, и Педрито вылез из своего носка. В комнате была вполне мексиканская обстановка: плоский экран на стене, капающий свежепроточной водой кран и странные животные на кроватях, сделанные из полотенец, с живыми цветами вместо глаз. Педрито был уверен, что когда дверь в конце концов откроется, и он выйдет в коридор, то встретит там своих родных и будет очень рад этому.
В ожидании открытия двери он унюхал другого мышонка в комнате и позвал его. Маленький мышонок прибежал на зов и робко сказал, что он живет один в этой комнате 2 неделю, но места и еды в ней хватит и на двоих. Педрито понимал его писк, но чувствовал, что в нем что-то не так: некоторые звуки звучали иначе.
На журнальном столике лежала карта местности, которая выглядела скорее маленьким островом, чем большой Мексикой.  И действительно: этот 5-ти звездочный отель находился в Доминиканской республике.

*******
Педрито, конечно, расстроился, что путешествовал через моря-океаны, подвергал свою жизнь падениям в воздушные ямы и проходил таможенные досмотры, но так и не прилетел в нужное место. После поездки ему было необходимо подкрепиться хоть чем-нибудь, чтобы в голове появились хоть какие-нибудь мысли. Его нового друга, маленького мышонка, звали Хьюго Босс. Так было вышито на полоске одежды поперек его живота. Пока Педрито озирался по сторонам, Хьюго Босс пищал о жизни на курорте. Он жаловался, что его братья и сестры живут в другом здании, но ему туда не перебраться из-за перекопанной дороги и низко летающими над ней хищными птицами, что благодаря обилию пищи и невозможности играть в подвижные игры с братьями и сестрами, он сильно поправился и может спать теперь только в углах, а иначе он просто мог бы выкатиться в сонном состоянии на середину комнаты и быть нечаянно затоптанным людьми. Еще он жаловался, что уборщицы используют очень пахучие моющие средства для мытья полов – он уже пару раз нанюхивался до такой степени, что думал, что его сердце выскочит из груди.
Пердрито успокоил его, что теперь они будут вместе целую неделю, и он уж позаботится, чтобы Хьюго Босс поменьше лакомился и обещал его обучить игре в Кошки-мышки. Надо заметить, то ли от одиночества предыдущей жизни, то ли от пытливости ума юного возраста Хьюго Босс буквально засыпал Педрито вопросами: « Почему Педрито пробудет здесь только неделю, что будет потом? Как они смогут играть в Кошки-мышки, если в комнате кроме еды-питья и туалетной бумаги нет никакого инвентаря?»
Педрито смотрел дружелюбно на пытливого мышонка и вспоминал себя молодым в далекой Мексике год назад. Если бы не акцент и не черные разводы под глазами, Хьюго Босс мог бы сойти за его кузена Доминика из 407 комнаты далекого мексиканского отеля Риу. Однако, все заданные вопросы не могли бесконечно долго висеть в воздухе и требовали ответов.
Первым ответом было наглядное объяснение про игру Кошки-мышки. Педрито  посмотрел на стенные часы и включил картун ченал по телевизору. Там в это время как раз показывали безконечный мультик Том и Джерри. Хьюго Босс никогда не видел включенного телевизора до того. Он думал, что такое прекрасное черное и плоское существует исключительно для вытирания пыли на нем. Педрито объяснил, что игра в Кошки-мышки может быть смертельно опасной для обоих сторон, если играть не по правильным правилам или с неизвесной командой и углубился в объяснения: « У меня на континенте был свой кот- Должиков. Он был специально выведен и тренерован для этой игры. Ему даже сделали в детстве опрацию на ногти передних лап. Он понимает в этой игре толк. С ним играть – сплошное наслаждение.»
Во время объяснения Хьюго Босс с ужасом  следил за тем, что происходило с мышонком на экране телевизора: « В чем же может быть наслаждение, когда за тобой такое усато-зубатое чудовище гоняется?
- Как в чем? Как только кот Должиков меня вылавливал, так сразу начинал показывать свое высокое мастерство подкидываний и повторных поимок. Он ловил меня и лапами и пастью и на кончик своего пушистого хвоста. Мне приходилось много находиться в воздухе. Я даже иногда думал, что может быть я летучая мышь, но просто не знаю об этом. Хороший был котик. Наверное грустит сейчас о наших счастливых деньках. У нас с ним была замечательная жизнь и дружба не разлить водой, да вот я решил в отпуск домой в Мексику к родным на недельку съездить – повидаться, да не в ту страну мои люди улетели. Должно быть перепутали самолеты в аэропорту. Там самолетов такое количество, и на все объявляют посадку. Мудрено не перепутать.
От теплых  воспоминаний о коте Должикове глаза у Педрито даже затуманились.
- Интересно бы мне было посмотреть хотя, как кот твой игральный выглядит. Поди, не такой страшный, как этот на экране.
- Да ты что? Мой Должиков – красавец до ужаса: нос приплюснутый, пасть до конца не закрывается, так что зубищи все время торчат, но в общем – глаз от него не оторвать.
Тут Педрито увидел на кофейном столике хозяйский айфон и предложил Хьюго Боссу показать фотографии не только кота Должикова, но и всего остального. Фотографии Хьюго Боссу очень понравились да и сам айфон тоже. За запах от хозяйских ушей.  Педрито сопровождал показ фотографий пояснениями, потому что иначе Хьюго Босс ничего не понял: мышонок был слишком молод и нигде еще не побывал толком. Тем временем уже определенно пришло время чем-нибудь перекусить. Хьюго Босс хотел быть хлебосольным хозяином и предложил самое вкусное, что у него было в запасе. Он называл это блюдо охлажденным мясом. Оно и действительно было не только охлажденным но и намертво примороженным к металической стенке под морозильником в маленьком холодильнике. Однажды Хьюго Босс объелся в холодильнике так сильно, что заснул там, а когда проснулся от голода и холода, то понял, что дверца холодильника плотно закрыта. Только благодаря шубе из натурального меха он не погиб тогда от холода. А от голода его спасло это охлажденное мясо, которое приморозилось к холодильнику намертво, но его можно было грызть понемногу, стоя на задних лапках.
Хьюго Босс не пользовался центральной дверью для входа в холодильник, а пролезал через отверстие для электрических проводов в задней стенке. Педрито сразу оценил смекалку своего нового приятеля, но не сказал ему этого пока. В холодильнике было прохладно и темно, и охлажденное мясо было на прежнем месте.
Пока они закусывали, Педрито думал, что ему ни в коем случае нельзя пропустить отъезд людей домой, потому что тогда ему бы пришлось или оставаться жить здесь навсегда или стать вечным путешественником поневоле – нужно было бы исколесить весь мир, чтобы найти своего кота Должикова. После таких серьезных размышлений Педрито решил, что в этот отпуск он не будет выходить из комнаты в корридор в поисках приключений и разнообразной пищи – они с Хьюго Боссом могут прекрасно провести время и здесь, в комнате. К тому же у них есть балкон с видом на море и на горы.
Так они сидели некоторое время друг против друга на одиноком розовом носке и разговаривали о житейском, пока Хьюго Босс не начал зевать. Было явно детское время.
- Как ты устраевашься на ночлег?
- Да как придется. Иногда я так устаю от еды и неподвижности жизни, что засываю на месте, где стою. Я знаю, что это неправильно и только усилием воли заставляю себя найти 3-х сторонний угол, чтобы закатиться в него на отдых.
- Спать на полу совсем не безопасно: тебя могут найти и поймать, потому что ты спишь на виду в углу. Тебя разве маманя твоя не учила, что если нет норы или просто дыры в стене или полу, то на ночлег лучше всего устраиваться в чем-то неподвижном и никому не нужном. Люди такое называют предметами искусства или предметами старины.
- Где же мне найти такие предметы, когда я даже не знаю, как они выглядят, чем они пахнут или какие они на вкус?
Тут Педрито посмотрел на стену, где рядом с плоским телевизором увидел сразу два предмета искусства. Они висели сравнительно недалеко от телевизора, и при определенной ловкости лап и цепляемости хвоста на них можно было забраться.  Педрито показал лапкой на две картины на стене: «Предметы искусства обычно висят на стенах. За них легко спрятаться. Люди иногда на них обращают внимание и говорят о них, но руками редко трогают и подолгу не стирают с них пыль. Тогда, под слоями пыли, они становятся не только предметами искусства, но еще и предметами старины. У меня дома на континенте кот Должиков мне все уши промурлыкал про предметы искусства, когда мы прогуливались по комнатам. Нам, мышам, очень легко научиться разбираться в искусстве, если не быть ленивыми.
- А что это на стене за такое, и с чем его едят?
- Про это, на стене, я ничего не знаю. Жалко, что Должикова здесь нет, чтобы растолковать. Вот у меня дома на континенте я про искуство во всех комнатах знал. Мне особенно нравился один предмет искусства – от него пахло маслом, и изображена была жизнь мертвых зверей. Их там была целая корзина с потухшими взорами. Когда Должиков болел, то я спал в том предмете.
Не долго думая, Педрито и Хьюго Босс вскарабкались на картину и облюбовали себе удобные места для сна в надорванной подкладочной бумаге. Как только шелест бумаги от их шубуршения затих, раздался короткий гудок, и дверь открылась. В комнату вошло сразу 3 человека и прямо с порога начали кричать, кто будет самым первым или самым вторым или самым последним. Педрито и Хьюго Босс не понимали цифр, очередей и очередности. Они все делали первыми и вместе.
Люди тем временем начали свои бессмысленные перемещения по комнате – никто из них больше никуда не торопился. Мышам на картине и это было непонятно.
Следующим утром, когда жители комнаты вскочили ни свет ни заря и ушли из комнаты, Педрито и Хьюго Босс не спешили спускаться вниз со своего предмета искусства, потому что были не новичками в 5-ти звездочных отелях и знали, что сейчас придет какая-нибудь девочка с тонкими руками и тонким голосом и начнет уборку. Оба думали об этом с большим сожалением: во-первых, потому что повсюду было разбросано полно еды и во-вторых, потому что в полотенцах на полу можно было бы неплохо провести время – поиграть в прятки.
И действительно девочка с тонкими руками появилась очень скоро и прямо с порога запела тонким голосом унылую песню про уборку. Надо заметить, что была тонкорукая очень скорой на руку. Не успела ее грустная песня еще дойти и до середины, как все было убрано, а она уже сидела на кровати и ловко мастерила безглазого животного из полотенца. Ни Педрито, ни Хьюго Босс не видели таких животных, но чувствовали своими звериными чувствами, что такие животные бывают не только из полотенец, но из зубов и когтей и могут представлять опасность для жизни мышей из 5-ти звездочных отелей.
Тем временем грустная песня закончилась, тонкорукая вытащила из кармана два цветка и воткнула их животному вместо глаз. Педрито не смог удержаться от возгласа восхищения и пискнул. Тонкорукая так испугалась обыкновенного мышиного писка, что позвала на помощь ни одного, ни двух, а сразу трех человек: каких-то Марию, Джозепа и Хизуса. Оба мышонка сразу поняли, что дело принимает серьезный оборот – ведь сейчас их начнут искать много народу. Но, к счастью, Мария, Джозеп и Хизус были заняты в другом месте и в комнату не пришли. Уборщица быстро собрала свои манатки в большую корзину на колесиках и покинула комнату. Как только дверь за ней захлопнулась, Педрито и Хьюго Босс перевели дух и спустились с предмета искусства на пол в поисках пищи – ведь они не ели целую ночь. У 5-ти звездочных отелей был один существенный недостаток для мышей по сравнению с 4-х звездочными: в них так тщательно убирали гостиничные номера, что найти хоть какие-нибудь остатки пищи в обычных местах после уборки было невозможным. В 4-х звездных кое-что из еды оставалось после уборок, но качество ее желало быть лучшим. В 3-х звездочных отелях еды не было ни до уборок ни после, и  мыши обучно не останавливались в них дольше, чем на день и переезжали в другое место как только позволят обстоятельства.
Педрито за год жизни среди людей научился находить съедобное в самых неожиданных для уборщиков местах, например, в карманах человеческой одежды и в ящиках с человеческим бельем. Но добыча такого была неблагодарной и опасной работой: ящик с бельем мог быть неожиданно задвинут до лучших времен, а из карманов не так просто было вылезти назад, чем в них соскользнуть. Однако, когда мышей было хотя бы два, то они могли достигать недостижимое, используя свои хвосты как средство достижения. Однажды на континенте, как-то случайно, одним глазом Педрито видел программу «В мире животных», в которой показывали, как крупные мыши под названием крысы добывают себе свежие яйца из птичьих гнезд для пропитания: одна из крыс ложилась на спину в гнезде, брала осторожно яйцо во все четыре лапки и прижимала его к животу, а другая осторожно спускала  ее за хвост с дерева, а потом тащила ее за хвост, куда им там было надо. Педрито и раньше хотел попробовать такое на собственном хвосте, да вот только партнером у него был кот Должиков и деревьев с птичьими гнездами у них в доме не расло.
А тут был Хьюго Босс, которого тоже уже гложет голод, и Педрито объяснил ему, что надо делать. Педрито помнил, что у одного из его людей в карманах пиджака на континенте  всегда лежали фисташковые и земляные орехи, которые были настоящим деликатесом. Вот и сейчас он залез в платяной шкаф и сразу же узнал тот пиджак: должно быть, человек был без ума от своих орехов  раз возил один и то же пиджак за собой повсюду.
Хьюго Босс был способным учеником – он ловко спустился в карман с орехами и набил ими оба защечья. Его мордочка от вкусного груза превратилась в настоящую морду. Хорошо еще, что в кармане не было зеркала, а то бы он подумал, что там живет другой здоровенный зверь.
По команде Педрито Хьюго Босс связал их хвосты на бантик и был готов к доставанию его тела из глубин кармана.
Педрито пришлось изрядно попотеть, пока из кармана показалась большая, незнакомая морда. Он чуть не выпустил хвост от испугу, но все обошлось. После нескольких минут мышиной возни развязывания хвостов приятели решили позавтракать на балконе. Впрочем, все решал Педрито, потому что Хьюго Босс не мог членораздельно пищать. Не мог он и ходить, как все нормальные мыши, а тихо стоял на задних лапках, покачиваясь от тяжести собственной головы, и поддерживал ее, как  вазу, своими передними лапками.
На балконе они перебрались на соседскую половину, потому что там был стол с чистой стеклянной поверхностью.
Когда Педрито выбил из защечья Хьюго Босса все до последнего орешка, на столе образовалась их целая гора. Оба мыша были удивлены такой большой добыче. Напоследок Педрито открыл рот Хьюго Босса, заглянул туда и пискнул, но эха не услышал.
Так они сидели в приятной полутени дополуденного солнца и наслаждались орехами. Когда первый голод был утолен, Педрито почувствовал на себе чей-то голодный взгляд. Вокруг никого не было и только одинокая соломенная шляпка лежала перевернутой на одном из стульев. Из шляпки на Педрито смотрела, не мигая, пара прекрасных розовых глаз. В шляпке сидела маленькая белая мышка. Она задумчиво жевала  национальные французские флажки на шляпочной ленте.
Педрито и Хьюго Босс в считанные секунды перебрались в соломенную шляпку, и знакомство состоялось.
Педрито сразу отметил про себя, что эта мышка, должно быть, не здорова: она пищала и картавила низким голосом, как будто была простужена и Педрито поспешил поинтересоваться: « Как тебя зовут и где ты ухитрилась простудиться на тропическом острове?»
- Глупости – я вовсе не простужена. Так говорят все во Франции, откуда я родом. Меня зовут Клозетта. Мы прилетели на Карибы отдухнуть от шумной и пыльной Европы и нашего города в бухте лазурного моря. Мы прилетели сюда пару дней назад. Моя хозяйка уходит каждое утро со своими родителями на целый день отдыхать на пляж и кататься на волнах, но я, знаете ли, не люблю ни пляжа ни волн. Мои давние родственники попали во Францию из Африки. Там они жили свои долгие и счастливые жизни в абсолютной тишине и темноте специальных мышиных подземелий.
- Чем же они там питались?
- Они питались редкими злаковыми, которые им удавалось отыскать в полной темноте. Постоянный голод темнота и тишина пошли им только на пользу – некоторые из них жили по 200 лет и становились не по-мышиному мудрыми, потому что за время своей долгой жизни прошли через многие испытания.
- Что же с ними случилось потом?
- Потом с моим родом произошло болшое несчастье: их откопали люди и сразу стали использовать в качестве пищи. На кухнях у людей мыши моего рода познакомились с обычными мышами и образовали новый мутированный род африканских мышей. Мыши этого рода унаследовали любовь к знаниям от подземных мышей и любовь к путешествиям и приключениям от обычных мышей. Как вы можете себе  представить, далеко не все путешествия и приключения кончались благополучно: много мышей гибло в пастях диких зверей, в капканах и мышеловках или были отравленными несвежей пищей. Для того, чтобы мышиный род не вымер, мои предки научились создавать себе подобных в рекордно короткие сроки, и среди других животных им в этом деле нет равных.
- Как случилось, что ты такая светлая, и ушки твои имеют такую форму?
- Я  не простая мышь, а белая. Все мои родственники работают в научных лабораториях. Я тоже работала, но потом что-то случилось, и меня послали жить к людям во французскую семью для научного эксперимента. Про уши моей формы есть легенда. Однажды корабль, на котором мыши переезжали из одного места в другое, разбился о скалы и спаслись только те мыши, у которых были ушки, как у меня. Они стояли на задних лапках на плавающих после крушения предметах и пользовались ими, как маленькими парусами, и в конце концов достигли берега.
Пока Клозетта рассказывала свои интересные истории, все трое сидели в шляпке и лакомились принесенными орехами. Педрито был очень рад такому неожиданному знакомству. Между тем Клозетта продолжала свой рассказ про жизнь среди людей: « К счастью, я живу среди французов, так что проблем с питанием у меня нет: корки от всех сыров и пробки от всех бутылок из-под масла, вина, коньяка, граппы и кальвадоса всегда к моим
услугам.
- Как же ты прилетела сюда? Зайцем?
- Нет, ну что вы, на меня заполняли десятки анкет с указанием перенесенных в детстве болезней и датой последних прививок. Я прилетела по мышиному билету с плацкартой в отсеке для охлажденных закусок. Но я плохо переношу холод и поэтому сидела между людей – нам всем хватило места.
Наступила минута молчания. Хьюго Босс, как старожил этого места, хотел было начать свой рассказ о своем 5-ти звездочном курорте, как откуда-то на балкон ворвался сильный порыв ветра и поднял в воздух соломенную шляпку вместе с лентой недоеденных французских флажков и тремя испуганными мышами внутри нее. К счастью шляпка не полетела кверх тармашками – тогда бы мыши просто вывалились из нее, а летела, как летают летающие тарелки с пришельцами. Ветер не собирался ее отпускать, а уносил все дальше и дальше от курорта. При этом шляпка летела не только в даль, но и в высь. Мыши в шляпке распластались, как маленькие меховые заплатки прямо там, где сидели во время приятного разговора, вцепившись острыми коготками в соломенные стенки, и молчали от ужаса. Никто из них не летал в соломенных шляпках до этого и не знал, как правильно это делать. Но на их счастье им попалась в тот раз хорошо сбалансированная шляпка с уровновешенным характером – ее не бросало из стороны в сторону или то вверх то вниз. Она просто парила, как мастерски брошенный фрисби. На какой-то момент ветер оставил ее в покое, и шляпка, покачиваясь, стала приземляться. Осмелевшие мыши смотрели свозь щелочки наружу и пищали остальным о том, что они видят.
Хюьго Босс увидел горы, которые были бесконечны и величавы и тянулись от левого угла щелки в шляпке до ее правого угла.
Педрито увидел  океан, но не весь океан, а только ту его часть, которая состояла из пушистой белой пены.  Эта пена выбегала на гладкий песок, а потом убегала назад в океан.
Клозетта увидела их 5-ти звездочный курорт с балконом, на котором ее хозяйка безудержно плакала вслед улетевшей шляпке с Клозеттой внутри.
В эту минуту новый порыв ветра подхватил шляпку и понес ее к океану и дальше, вдоль пляжа, где джунгли с пальмами подступали  к самой воде. В конце концов шляпка стала задевать своими полями листья пальм, перевернулась в воздухе, но на землю не упала, потому что зацепилась на одном из сучков, как на обыкновенной вешалке. Мыши, однако, не удержались и вывалились наружу. Увы, эти мыши не были летучими даже отдаленно и совершено не умели летать или хотя бы просто парить, но зато они умели падать камнем вниз, хотя такое умение не слишком ценится, если ты не хищная птица. К счастью на их пути вниз они то и дело задевали  листья и ветки деревьев и в конце концов приземлились тремя пушистыми комочками под одной из пальм. Хотя мыши и не умеют летать, но многие из них умеют падать и приземляться. Этому их учит природа и их родственники в раннюю пору их жизни.
Оказавшись среди мягкой и высокой травы, они не спешили открывать свои глаза и искать друг друга, а осторожно высунули кончики своих носов с усиками, которыми сразу задвигали. Убедившись, что не пахнет ни чем смертельно опасным, они без лишнего писка, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания посторонних, отыскали друг друга.
Хьюго Босс неожиданно обнаружил у себя умение вскорабкиваться на деревья, что сразу же и сделал. Дерево, под которое они приземлились, было банановой пальмой. Зачем он вскарабкался на пальму, он точно не знал. Возможно, что он испугался земных животных. А может быть ему уже захотелось есть, и спелый банан мог бы подкрепить его силы? Скорее всего ему хотелось продолжения приключения, и верхушка высокой пальмы – очень правильное для этого место. К своему удивлению он не нашел на пальме никаких бананов, но зато увидел следы сильных зубов, которые остались на их месте. Хьюго Босс хотя и не был профессиональным путешественником, но все равно посмотрел на все четыре стороны света. С трех сторон он увидел джунгли, а с четвертой стороны увидел бескрайний океан. Но не весь океан, а только ту его часть, которая могла уместиться в щель между стволов деревьев и буйной листвой. Пищать об увиденном сверху было бесполезно из-за целого оркестра других звуков джунглей. Хьюго Босс спустился вниз и увидел своих приятелей в кругу четырех лесных мышей. Они стояли полукругом на задних лапах и слушали Педрито, который рассказывал что-то совершенно до того момента неслыханное Хьюго Боссом.
Надо заметить, что Педрито совершенно не выглядел испуганным, а сидел, полуразвалясь, около чье-то норы под большим корнем дерева. Француженка Клозетта сидела рядом с ним и не перебивала его речь никакими уточнениями, а только кивала в нужных местах.
От общения с Педрито за неполных два дня Хьюго Босс поумнел значительно. Он поумнел настолько, что не бросился к своим приятелям с рассказом про увиденные с высоты пальмы джунгли и небольшой кусочек необъятного океана. Хьюго Босс решил остаться незамеченным этим четырем лесным великанам: кто знает, чем они питаются.
Тем временем Педрито закончил свою речь, и наступила многозначительная тишина. Хьюго Босс хотел было взреветь ревом гигантского быка и напугать лесных незнакомцев, но вместо бычьего рева не раздалось ни звука. После нескольких секунд молчания речь завел один из лесных братьев. Он скрипел низким голосом, переходящим в угрюмый визг. Свой рассказ он начал с того, что сказал - все мужчины его рода гордо носят имя Щтольц, а род его начался 250 поколений назад, когда их дом, подводная лодка, потерпела крушение у этих берегов.
Хьюго Босс ничего  не знал про 250 поколений назад и начал всматриваться в джунгли в поисках начала поколений рода, но его поиски оставались безуспешными. 
Штольц в своем рассказе достигнул какого-то важного момента, после которго  запел мелодичную балладу про историю их рода.
Педрито и Клозетта не понимали и половины услышенного, но благодаря хорошему воспитанию они умело не подавали этому вида и выглядели, как обыкновенные слушатели. Из услышенного Педрито смог понять, что после крушения подводного дома о прибрежные скалы много лет назад большинство команды погибло в морских пучинах от ударов об острые скалы или в пастях голодных рыб или унесенными в небеса и разорванными там на лету свирепыми птицами. Из тех, кто добрался до берега и образовалась прибрежная колония. Первые колонисты южного берега очень голодали, когда закончилось печенье в выброшенных на берег ящиках, но потом они научились открывать зубами банки с консервами.
Из баллады Штольца Педрито и Клозетта узнали о скромном быте первых поселенцев, о трудностях в общении с аборигенами, которыми мышами не были даже и отдаленно и считали новых поселенцев исключительно своей новой пищей. Они узнали о том, что только благодаря военно-морской дисциплине мышей с подводной лодки, те смогли противостоять дикой природе и найти себе подобных существ в северных полях.
Хьюго Босс ничего этого не понимал и думал, как бы избавиться от такой компании и при этом остаться живым. Он бы, конечно, мог незаметно вскрабкаться на пальму и спрятаться там среди листьев или даже в соломенной шляпке, которая по-прежнему мирно висела, как на вешалке. Но что бы тогда произошло с его приятелями Педрито и Клозеттой?
Так он и сидел, спрятавшись за стволом дерева, и слушал этот монотонный скрежет Штольца: «... когда мыши южного берега начали войну с мышами северных полей, то они использовали в боях самозахлопывающиеся деревянные мышеловки, которые были были выброшены на берег после крушения китайского корабля, перевозящего их во все страны и на все континенты. Mышеловки были довольно низкого качества и высокой чувствительности. Они требовали особой сноровки для их боевой установки. Мыши, которые занимались взводом смертоносных пружин, должны были подстригать свои усики очень коротко, чтобы самим не стать жертвами несчастных случаев на боевых постах. Военные действия между прибрежными мышами и мышами северных полей происходили из-за недостатка пищевых запасов. Иногда у береговых мышей случался удачный сезон ветров, и о прибрежные скалы разбивались корабли, вся добыча с которых попадала в их лапки. Первых несколько дней они утоляли свой голод, а потом прятали в тайники остатки добытого. Однажды во время одного такого пиршества у одной семьи береговых мышей гостила дочка с мужем. Тот тоже был мышeм, но из северных полей. Гостеприимные хозяева угостили «на дорожку» дочкиного мужа плавленным сырком, и с этого момента и начались все войны между береговыми мышами и мышами северных полей.
Хьюго Босс и не понял, как он заснул, а когда проснулся, то не увидел ни своих приятелей ни прибрежных мышей на прежнем месте. Но он увидел следы от мышиных лап: мелкие следы шли окруженными с трех сторон крупными следами. Хьюго Босс почесал свой втянувшейся от голода животик под скромной полоской одежды с именем на ней и глубоко задумался. Он бы, наверное, мог забраться на другую пальму и попытать своего счастья с другими бананами или поискать съестного просто на земле, но он не стал делать ни того ни другого. Хьюго Босс решил идти по следам мышей. «Если местные мыши не разделались с Педрито и Клозеттой прямо на месте, а ушли все вместе, то это значило, что они повели их к себе в гости, чтобы накормить их экзотической местной едой» - сказал сам себе смышленый мышонок и пошел по следам. Очень скоро следы вывели его из джунглей, и он услышал шум океана. Но океана он не увидел, потому что он был скрыт дюнами. Береговые мыши не шли прямой дорогой, а двигались зигзагами от одних кустов к другим. Должно быть они играли в какую-то прибрежную игру, чтобы не скучать в дороге. В конце концов следы неожиданно остановились около большого камня величиной с маленькую скалу. Ничего не было интересного вокруг кроме высокого деревянного ящика, который и опирался на большой камень. Должно солнце, вода и соленый океанский ветер долго и хорошо пораболи: поверхность ящика со всех сторон была такой гладкой, что можно было и не думать взбираться на него. Хьюго Босс даже расстроился, что не попал в гости вместе со своими приятелями и теперь вынужден стоять один голодным. Но через пару минут он все-таки понял, что друзья его попали в «неправильные» гости: из такие гостей нет выхода, и совсем неизвестно кого и чем там кормят. Сразу за этой мыслью к Хьюго Боссу пришла другая мысль, что такие гости могут быть смертельно опасны не только для него самого, но и для его приятелей, и поэтому им нужно помочь оттуда выбраться.
Тем временем Педрито и Клозетта сидели в одиночестве на влажном песке внутри ящика и даже не пищали от страха. Страшно им было от подслушенного разговора между береговыми мышами во время их совместной прогулки. Один из мышей говорил другому, что если в блишайшее время не будет кораблекрушения с выносом на берег твердых сыров, колбас и консервов, то им придется скушать Педрито и Клозетту.
Педрито уже несколько раз осмотрел дно и стенки ящика, но так и не нашел ни одной щелочки правильного размера. Клозетта ничего не искала. Она была воспитана домашней мышью с научным уклоном и была готова к опытам над собой, а не к поискам щелей для спасения своей жизни.
Так они теперь и сидели рядышком под высоким квадратом голубого неба и дышали оздорвительным океанским воздухом. Вдруг  Педрито почувствивал, что его хвост почему–то не может больше двигаться из стороны в сторону, как будто хвост его кто-то держит. Как только он решил разобраться с хвостом, кто-то сильно потянул его за этот самый хвост так сильно, что он даже пискнул. Клозетта повернулась на его писк и сразу поняла своим по-научному устроенным умом, что с Педрито было не все в порядке. Конечно же, он был узнаваем: все те же большие и милые ушки наверху головы, две пары лапок одна – спереди, другая – сзади и стройно-мускулистое тело над ними, глазки, усики и нос, но куда-то делся хвост. Он не упирался в стенку ящика, а каким-то образом кончался прямо в ней.
Все объяснилось довольно просто и про писк и про хвост. Это Хюьго Босс сильно дернул за что-то, когда бродил вокруг ящика снаружи. Этим что-то и был хвост Педрито. Хвост попал наружу через маленькое отверстие от выпавшего сучка в доске ящика. Когда Хьюго Босс узнал в своих лапках хвост Педрито, то обрадовался этому, потому что это значило, что и Педрито был где-то рядом. Точнее сказать  совсем рядом – на другом конце хвоста. Их разделяла стенка ящика с маленькой дырочкой для хвостов.
Иногда мышам не обязательно общаться друг с другом обычным мышиным писком. Иногда им нельзя произносить ни звука, и тогда они применяют другие способы общения, например, световыми фонариками или сигнальными флажками, если такие есть в их распоряжении. А иногда они могут посылать друг другу радио сигналы на ультра мышиных частотах.
Так и поступили Педрито и Хьюго Босс. Они оба вышли на связь и договорились, как при помощи хвоста они сделают из маленькой дырочки в стенке ящика дырочку побольше, чтобы Педрито и Клозетта смогли проникнуть сквозь нее наружу ящика для гостей. Способ был довольно простой, но требовал слаженности и дисциплины. Он заключался в том, что бы на счет «три» Хьюго Босс должен был сильно дернуть за крепко намотанный на его лапы конец хвоста Педрито, а Педрито на тот же счет «три» должен был с разбегу ударить своим задом в стенку ящика, чтобы выбить сучек из доски. Педрито и Хьюго Босс немного поспорили, стоит ли считать «раз и два» или не тратить на это драгоценного времени и решились обойтись одним счетом «три».
С самого первого раза у них ничего не получилось, потому что Педрито не ожидал, что счет «три» случится так быстро и побежал от боли ни в ту сторону.  Но на второй раз все случилось более, чем успешно: Хьюго Босс так сильно дернул Педрито за хвост, что тот вывалился из ящика вместе с остатками сучка. Потом через отверстие, как через ворота славы, прошла и Клозетта.
Оказавшись на воле, они решили не терять времени и возвращаться назад в свой 5-ти звездочный курорт, но идти туда не сквозь джунгли, а возвращаться просто по океанскому пляжу. Такое решение принял Педрито самостоятельно. Он не стал объяснять своим приятелям всех причин, чтобы не перепугать их до коматозного состояния. План его был довольно серьезен и мог случиться не по мозгам других мышей, поэтому он просто пропищал им, что им надо найти правильной величины пальмовый лист, под которым, как под зонтом, они пойдут себе в свой 5-ти звездоный курорт. Но он не сказал им, что лист будет спасать от хищных птиц с неба и заметать за ними следы от их лапок, чтобы прибрежные мыши не смогли найти их.
Так они и сделали: нашли полусухой пальмовый лист и перетащили его к самому берегу океана. Там под ним они расположились на ноглег, а с первыми лучами солнца начали свое путешествие. Погода была отличная для путешествий: дул легкий попутный ветерок, и солнце пряталось за облаками. Лист от пальмы не был тяжелым, так что двое из них несли его по очереди, а третий иногда становился то первым то вторым.
Хищные птицы были обмануты с неба, а береговые мыши были обмануты на земле.
Иногда они находили на песке выброшенные на берег океаном плоды неизвестных деревьев.
Иногда эти плоды были съедобными на вкус.
К концу первого дня они очень оздоровились океанским воздухом и немного оглохли от шума океана, но остановились на ночлег только на закате, а на другое утро, отдохнувшие за ночь, они продолжали свое путешествие. Погода по-прежнему была благоприятной для путешествий.
Где-то около полудня они увидели соломенную шляпку с недоeденной лентой французских флажков. Она быстро катилась и нагнала их, а потом вдруг остановилась и упала кверху дном. Надо заметить, что к тому моменту наши друзья, хотя и были бодры духом, но были очень голодны, потому что случайные полусъедобные находки на пляже нельзя сравнивать со стационарными объедками 5-ти звездочного курорта. Так что недоеденные французские флажки из крашеной соломки показались им настоящим пиром. Когда с флажками было покончено, они вцепились и в саму шляпку и так ею увлеклись, что не заметили, как их лист-зонтик был унесен ветром.
Они  грызли шляпку так увлеченно, что не заметили, как потемнело небо, и начинался шторм.
Самый первый порыв ветра протащил шляпку по пляжу, но второй его порыв поднял ее в воздух. К счастью, наши друзья вцепились в соломку не только зубами, но и когтями и висели вокруг нее, как лошадки вокруг карусели. Полет, однако, не продолжался очень долго. Ветер унес шляпку в сторону океана, и теперь под нею бурлила пеной волн вода.
Но мыши не видели всей этой прелести, потому что висели головами вверх. В конце концов ветер неожиданно пропал, и шляпка упала в океанскую воду, но пока не тонула, потому что была сухой.
Мышата вскорабкались на нее и поджали свои хвосты, чтобы не привлекать внимания рыб.
Океан не выглядел таким уж бескрайним. Даже когда их шляпка взмывала на гребень какой-нибудь волны, они видели рядом с собой такие же высокие волны и никакой бескрайности за ними.
Через несколько минут все они заболели морской болезнью от непривычной качки, но особенно болеть было бесполезно, потому что им все равно никто не мог помочь.
Шляпка  тем временем намокала все больше и больше, и мыши уже почти что плыли задними лапами, а передними – все еще держались за нее.
От брызг соленой водой у них щипало глаза и они плакали.
Вдруг что-то тяжелое упало на шляпку с неба. Приятели подумали, что это была одна из кровожадных птиц, решившая растерзать их себе на обед. Но это оказалась не птица, а маленькая серебристая рыбка, привязанная к концу рыболовной лески. Такие рыбки называются блеснами и используются рыбаками, как приманка, для ловли больших настоящих и голодных рыб. Делается рыбаками это приблизительно так: сначала они натирают такую рыбку-блесну специальной жидкостью, которой в природе пахнут маленькие серебристые рыбки, а потом забрасывают ее далеко в море или океан и дают ей немного опуститься под воду. Но через минуту-другую рыбаки начинают медленно подтягивать леску и вместе с ней и рыбку-блесну. Когда рыбка –блесна начинает двигаться под водой, то реальные голодные рыбы могут обратить на нее внимание и начать за ней охоту.
Успех рыбалки зависит от нескольких факторов, например, если рыбка-блесна двигается слишком быстро, то голодная рыба даже и не подумает за ней гнаться, а будет поджидать других, которые не такие быстрые; если рыбка-блесна двигается слишком медленно, то голодная рыба может подумать, что та больна и не так хороша на вкус. Поэтому рыбка-блесна должна двигаться с правильной скоростью и иногда останавливаться, как это делают все реальные рыбки в природе. Хочу только уточнить, что в серебристое тело такой рыбки вделан острый-острый крючек, а иногда даже и не один, для того чтобы быть проглоченным голодной рыбиной и хорошенько в ней зацепиться за что попало.
Так вот именно такая рыбка-блесна со всего маху врезалась насквозь в их размокшую шляпку и повисла под ней неподвижно в воде в ожидании голодной рыбы. Но неподвижной она была совсем недолго – рыбак, на другом конце лески, знал, как правильно ловить рыбу и скоро стал наматывать свою леску с правильной скоростью. Как только это произошло, одна из голодных рыбин, которых в океане несчитанные количества, догнала и проглотила серебристую рыбку-блесну, которая сразу же врезалась своими острыми крючками во что попало внутри рыбьей пасти.
А в это время рыбак 4-го разряда по имени Пендоса Мендоза сидел в своей алюминиевой лодке и пил прохладный лимонад из алюминиевой баночки. Пендоса работал рыбаком 4-го разряда в 5-ти звездочном курорте. Каждый вечер он приходил на кухню при объединенных ресторанах, чтобы получить задание по отлову рыб и других даров моря на следующий день. Все семейство Мендоза было потомственными рыбаками. Они знали о поимке рыбы абсолютно все. За это их ценили в коллективах, где они работали, и те, которые пользовались результатами их нелегкого труда.   Семейные и личные фотографии в их доме помещались в рамочках, инкрустированных самым нежным перламутром, добытым из самых редких ракушек.
Вся домашняя одежда была сделана из старых рыбацких сетей, а головные уборы - из пришедших в негодность сачков и подсачников.
Все члены семьи мылись только натуральными губками и терлись только мочалками из акульей кожи.
Когда Пендосе пришло время жениться, то он встретил рыбачку Соню как-то в море, которая в то время как раз направляла к берегу свой баркас. Она не была удивлена их встречи, потому что рыбак рыбака видит издалека.
Вот и сегодня он уже наловил пол-лодки разных сортов рыбы, как и было ему заказано поваром на кухне. Осталось только вытянуть последнюю рыбину, и можно было возврашаться на берег. Не успел он об этом как следует в последний раз подумать, как его удочка изогнулась, как лук для стрельбы и чуть было не выскользнула из его загорелых ручищ.
Пендоса Мендоза не любил ловить больших рыб и очень расстраивался, когда они у него клевали. Он бы мог и сейчас обрезать леску и оставить большую рыбину в покое, но совесть рыбака 4-го разряда не давала ему этого сделать. Пендоса понимал, что рыбина с застрявшей в пасти блесной и леской не сможет вести нормальный для рыб образ жизни. Она запутается в леске сама и запутает других и в конце концов погибнет от голода, потому что не будет в состоянии ловить и проглатывать других рыб. Поэтому лучший способ для Мендозы и рыбы был выловить ее из воды и как следует шарахнуть ее по голове своим здоровенным кулачищем. После сильного удара, пока рыбина находилась в бессознательном состоянии, Пендоса должен был открыть ей пасть и быстро вытащить оттуда застрявшую блесну. Иногда он не успевал этого сделать, рыбина приходила в сознание и начинала щелкать своими челюстями в направлении рук и ног Мендозы, как капканом на волков и лисиц. В таких случаях у Пендосы были два пути разрешения проблемы: или опять шарахать рыбину по голове и пытаться вытащить блесну из ее бессознательной пасти  или выпрыгивать из лодки в воду и толкать ее к берегу, чтобы там, при помощи других людей разобраться с рыбиной по-хорошему.
На этот раз Мендоза сразу понял, что эта рыбина такой значительной величины, что подтягивать ее к лодке будет не безопасно: она может лодку просто перевернуть.
Поэтому Пендоса решил применить к ней способ изнурения. Этот способ заключался в том, что бы не давать рыбе покоя и напоминать ей,  что хотя она еще и плавает в воде, но уже не вольная птица, а у кого-то на крючке. Иногда, когда рыба случалась очень крупной и не очень умной, процесс изнурения мог продолжаться долгие часы. Но иногда попадалась такая смышленая рыба, что она  самоизнурялась и с разбегу запрыгивала в лодку.
Пендоса Мендоза повидал в своей жизни много разного и боялся из всего виданного и невиданного только живых мышей. Каков же был его ужас и удивление, когда он увидел гигантскую самоизнуренную рыбину в шляпке с живыми мышами наверху ее, готовую запрыгнуть в его лодку.
Пендоса не хотел такой компании в своей лодке, он утроил скорость ее движения одной рукой и развернул лодку к берегу другой рукой. Двигатель застрекотал, как цикады в акациях, и лодка понеслась к берегу, шлепая своим дном по макушкам волн, как гигантская алюминиевая лягушка. За ней по пятам неслась, как серая торпеда в шляпке, самоизнуренная рыбина. Они плыли так быстро, что вместо лодочно-рыбацкой пристани угодили прямо на пляж 5-ти звездочного курорта - именно в том его месте, где гости курорта занимались акватическими танцами.
Руководил акватическими танцами темнокожий атлет по имени Магумба и по кличке Чао-Чао – Мики-Мао.
Все его тело состояло из выпуклостей и было открыто для обозрения, включенного в предоплату за курорт.
Обозрение его тела вызывало у людей различные чувства: чувство восторга – у женщин и чувство зависти – у мужчин.
Магумба работал инструктором акватических и сухопутных танцев в любое время дня и ночи.
Он тоже повидал в своей жизни много разного и не боялся уже ничего из виданного и невиданного, пока не увидел, что прямо на него несется на высокой скорости рыбацкая лодка с Пендосой, а вслед за ней. опьяненная скоростью погони самоизнуреная гигантская рыбина в шляпке.
Магумба не испугался увиденного, но на всякий случай поднял руки над головой, как в акватическо-танцевальном движении ''Золотой дождь» и с криком бросился на берег.
Все акватические танцоры последовали за ним, повторяя за ним движения и крик.
Они выбежали на пляж, натыкаясь на Мугамбу и друг на друга.
Вслед за ними на песок вылетела лодка с  Мендозой, а за ней - рыбина в шляпке. 
От неожиданности происшествия все закричали еще громче.
Тем временем шляпка свалилась на песок а вместе с ней и наши приятели, которые сразу бросились в кусты.
Через несколько минут они пришли в себя и побежали в сторону жилых павильонов.
Когда им нужно было пересечь тропинку, по которой ходили работники курорта, они увидели на ней тонкорукую девочку-горничную, которая умела делать безглазых зверей из полотенец и петь грустные песни про уборку.
Она медленно катила свою тележку в сторону павильона.
Мыши запрыгнули в нее незаметно и через минуту оказались в коридоре, перед дверями в комнаты, в которых они так недавно жили.
Двери комнаты, где жила Клозетта были широко распахнуты. На полу лежали груды полотенец и использованного постельного белья.
Но нигде не было видно чемоданов и вещей людей, Клозеттиных хозяев.
И мышам стало понятно, что хозяева Клозетты уехали.
Клозетта беззвучно зарыдала. Ее слезы текли двумя тонкими ручейками на и без того мокрые полотенца.
Педрито, однако, не терял времени и присутствия духа: они с Хьюго Боссом пробрались через балкон в свою комнату и были потрясены увиденным. На всех кроватях и диванах стояли чемоданы наполовину заполненные вещами людей. Это значило, что люди собирались в дорогу домой.
В комнате, однако, никого не было.
Педрито уже решил, что летит назад на континент и берет с собой бездомную теперь Клозетту. Что касается Хьюго Босса, то это было его личное дело – лететь на север или оставаться жить в 5-ти звездочном. Педрито пропищал все это прямо в ухо Хьюго Босса для лучшего понимания но, как бы между прочим, выбирая место среди уже упакованных вещей, где бы ему с Клозеттой можно было спрятаться для перелета.
Хьюго Босс не стал долго думать, потому что от природы не умел этого делать. К тому же ему хотелось посмотреть на дом из историй Педрито, познакомиться с котом имени Должиковой, пожить беззаботной жизнью на двух этажах, попить воды с крыши и из биде и главное - ему не хотелось расставаться с новыми друзьями. Дальше этой точки Хьюго Босс думать не смог. Но даже и это отняло у него много времени. Столько много, что Педрито успел за это время сбегать в соседнюю комнату за Клозеттой и привести ее сюда уже с сухими глазами, полностью уговоренной и согласной к поездке на континент.
Для перелета Педрито, как знаток дальних путешествий, выбрал бутылку местного рома. Она была уже упакована и лежала в чемодане. Бутылка была покрыта специальной мягкой сеточкой, чтобы стекло случайно не разбилось от ударов. Вот под эту самую сеточку и влезли приятели.
Как только их уставшие головы и тела коснулись прохладного  стекла бутылки, они мгновенно заснули.
А проснулись они только тогда, когда чьи-то осторожные руки достали бутылку из чемодана и поставили на полку рядом с другими бутылками. Когда осторожные руки пропали из их поля зрения, Педрито  не менее осторожно вылез из-под защитной сетки и позвал за собой Клозетту и Хьюго Босса. Втроем они спустились на пол. Хотя всюду было темно, Педрито сразу узнал свой дом и повел друзей к входным дверям на задний двор. Именно около этих дверей стояли тарелки и миски с едой для всех животных этого дома, и именно около этих дверей любил находиться в ожидании кот Должиков.
Проходя через комнаты, Хьюго Босс удивился, как все в них было похоже на рассказы Педрито: и лунная дорожка на полу и несчитанное количество звезд в окнах на крыше.
Педрито увидел кота Должикова на его обычном месте и пропищал ему привет. Должиков, конечно, был не готов к встрече: он подумал, что ему все показалось и почесал ухо задней ногой. Но писк повторился, и в воздухе сладостно запахло мышами.
После этого они долго обнимались.  Педрито познакомил Должикова с Клозеттой и Хьюго Боссом, который сразу попросил поиграть с ним в кошки-мышки с подкидываниями.