Обыкновенная история. Часть 8

Все стояли и оцепенело молчали. Такого не может быть!!! Первым нарушил молчание Серёжка! Не мог Данька украсть! Не верю я этой... вруше! И мне тоже, что-то не очень верится. И мне. И мне тоже - послышалось отовсюду.
Пока народ обменивался мнением по поводу услышанного, Виктор отставил пиво и сев на лавку, крепко призадумался.
Влада, Данькиного отца, он знал давно. Человек он очень порядочный, за что и страдал всю жизнь. Женившись, Влад вынужден был бросить строительный институт и пойти зарабатывать. А тут и Данька родился. И пришлось Владу распрощаться с мыслью о завершении учёбы. Но и те три институтских года не пропали для него даром. Парень он был толковый, чего недоучил, то докумекал на практике. А такие люди, во все времена не валялись, где попало. И уж тем более в наше - когда спецы такого уровня начисто вывелись, словно динозавры. Данька, тот весь в отца пошел. Такой же честный, открытый, настырный и добрый. Нет, думал «важняк», не мог Данька пойти на эту подлость. Ни как не мог. Да и с тёткой его, не всё понятно. То, что она «горлохватка», видно не вооруженным глазом. Случись такое на самом деле, она бы не здесь языком чесала, а давно бы обивала пороги различных «высоких» инстанций. Все ментовки бы на уши поставила. А тут? Льёт крокодиловы слёзы, будто разжалобить народ пытается.
Нет, тут нужно разбираться досконально. Похоже, накрылся мой отдых, подумал Виктор и не столько с сожалением, сколько с какой-то, едва уловимой радостью и облегчением. Очень уж любил он свою работу и даже во сне не расставался с ней ни когда.   

Лёнька, Петрович, кончай митинговать. Идите оба сюда. И сам пошел в сторону от дома, подальше от ненужных глаз и ушей. Послушайте, что скажу, проговорил он, дождавшись, когда те догнали его. Мне не очень нравится этот нынешний персонаж и тот водевиль, что устроила эта дамочка перед публикой. И, на мой взгляд, врёт она, как сивый мерин. Во-во, поддакнул Лёнька. И мне эта сволота не по душе. Таких за версту видно. Что думаешь, Петрович? Спросил он соседа. А что тут думать? Это ты у нас спец по таким ребусам, тебе и решать его. Петрович, спросил тут же Виктор, как твоя ласточка? Бегает ещё? Хм, хмыкнул в свои пышные усы тот, ещё спрашиваешь? Ну, и ладненько, проговорил Виктор. Значит так. Будьте оба готовы к утру. Далеко едем, Вить? Спросил Петрович. Пока не знаю, но сегодня к ночи буду знать. А утром, в машине, сообщу и вам. Ладно, вы идите во двор, а я прогуляюсь до одного старого приятеля. Завтра в гараже у Петровича. И, Лёнь, ни гу-гу что бы. Да ты что, Вить, неужели я не понимаю? Ну, всё, разбежались, проговорил Виктор и скрылся в толпе, словно его и не было.    

У Петровича конечно же была «настоящая» машина, вот только таковой, сам он, её не считал. Свой «Опель» он отдал сыну, который краем глаза давненько посматривал на отцовский «аппарат» и был несказанно рад получить «дрыгалку», как её называл отец, в подарок. 
А сам Петрович, чуть ли не год с хвостиком, до того, как отдать сыну «Опеля», реконструировал, доводил, переделывал авто, которое ни когда не показывал даже своим самым близким друзьям. И лишь год назад, в один из тёплых, летных дней, пригласив Лёньку и Виктора с собой, повёл их в гараж, находящийся не так далеко от дома, в гаражном кооперативе «Колесо».
Сняв замок и распахнув двери гаража настежь, Петрович скрестив руки на груди, торжествующе произнёс: Любуйтесь!!!

На друзей смотрел синий, лакированный монстр, из далёкого советского прошлого. Имя которому Лёнька не знал совсем, так как был ещё сопляком в те ветхозаветные времена. А Виктор, хотя и угадывал по чертам принадлежность «монстра» к определённому ряду авто, но очень и очень с трудом. И был совершенно не уверен в своих подозрениях. Кончай почивать на лаврах, Петрович! После длительной паузы проговорил Лёнька. Давай, колись, откуда этот динозавр родом. Эх ты, сопля! И Петрович дружески отвесил тому достаточно увесистый подзатыльник. А вот тебе Витя, грех не признать в моей «ласточке» «Москвич – 410»! Петрович, ты, конечно извини, оправдывался Витька, этот модельный ряд я знаю прилично, но именно такую модель, что-то не припомню. Ну и правильно, что не припомнишь, с улыбкой ответил тот. Эту модель в Союзе выпускали очень недолго, так как она не оправдала возложенных на неё надежд. Хотя это просто «407 москвич», но с поднятым шасси и двумя ведущими мостами. А «не пошел» он потому, что слишком слабым был мотор для такой громадины. Всего-то - 37 «лошадей», а сама машина с металлом в 1,2 – 1,6 мм толщиной, да ещё и луженая. Но вы только посмотрите – каков красавец! Ему лет почти столько же, сколько и мне, а вы только гляньте – как новенький, не уставал ворковать Петрович, ходя вокруг машины. Конечно, будет тут новенький, проговорил Лёнька, у кого в руках-то оказался? У самого инженера-конструктора.  По другому, я бы просто не понял, проговорил Лёнька, ходя за Петровичем и заглядывая то в салон, то под днище. 
Ну, а теперь, Петрович, давай саму изюминку. Иначе ты не сиял бы, как надраенный пятак, проговорил Витька.
И всё-то ты знаешь «следак», всё-то видишь и ни чего-то от тебя не скроешь, с довольной видом ответил тот.
Во первых, начал Петрович, мосты теперь на нём, военного Газ – 69. Да, да, не удивляйтесь! Нашел и такие. Слава Богу – есть ещё друзья! И мосты, надо сказать, совершенно новые. Не имеют пробега ни одного километра. Причём – оба моста, и задний, и передний. 
Движок стоит от УАЗика. Да как же ты его туда втолкнул? Удивился Виктор. Пришлось повозиться и расширить объём моторного отсека. А всё остальное перед вами – любуйтесь! Конечно, этот рысак не столь резв, как тот же «опелёк», но «дури» в нём столько, что автобус могу взять на прицеп не за «слабо». Хотя должен сказать, что аппетит у него просто дьявольский, со смехом подытожил именинник.