Произведение Торлиной Насти. Акварельная мечта

посвящается сестренке Марии

Пролог. Домик в лесу
Каким образом человек может определить, где пролегает предел его возможностям? Как понять и осознать то, на что ты способен, а на что – нет? Где провести черту? Кто или, может, что определяет границы? Мечта... Твоя мечта, будь она нелепой или даже невозможной. Именно она дает силы идти вперед, искать себя, отдавать все на алтарь своих светлых стремлений. В ее основе лежит любовь и привязанность – к чему-то или кому-то – а значит, настоящая мечта не может быть пустой и алчной. В противном случае все лучшие побуждения и действия будут съедены червем мрачной навязчивой идеи. Мечта не идет вперед, ломая на пути все преграды, она словно солнце пытается своим светом заполнить окружающее ее пространство.
Каждый о чем-то мечтает. Мечта, зародившись в детском сознании, со временем может принять причудливые формы. Так, девочка, жившая на опушке леса близ деревни Тайор, мечтала научиться рисовать, чтобы расписать невзрачный с иссушенными досками домик лесника всеми цветами радуги. Однажды на поляне, где они с мамой часто собирали цветы, малютка Эйвери нашла радужную ромашку, которую так редко встретишь в Тайорских Лесах.
- Мама, смотри! – пролепетала девочка, ее зеленые глаза восторженно загорелись. – Как красиво!
- Да, детка. Она волшебная, если встретишь ее в лесу, твоя мечта сбудется, – ответила мать, аккуратно сложив букет цветов в корзину.
- Значит, я могу загадать желание? – спросила Эйвери украдкой.
- Конечно, – мама ласково улыбнулась ей в ответ.
Когда день уже близился к закату и все дела были переделаны, Анвин укладывала свою дочь спать. Обычно утомленная беготней и игрой в прятки с деревенскими мальчишками Эйвери засыпала, как только ее голова касалась подушки, но сегодня ее кое-что беспокоило:
- Сегодня Аерон хвастался, что дядя научит его колдовать, – сказала она маме, ей было невдомек как глупый сын портного сможет научиться волшебству, – Мама, а как у волшебников получается творить магию?
- Волшебники обладают огромной и непостижимой силой, и им просто нужно куда-то ей направить. Некоторые используют посохи, другие – кольца. Когда маг найдет для себя подходящий предмет, то сможет все. Но им вовсе необязательно всегда его использовать, если постараться, он может создавать предметы силой мысли, – ответила Анвин, подоткнув одеяльце и поцеловав дочку перед сном.
Казалось, идиллия, царившая в домике лесника, никогда не покинет его. Но так только казалось. Вскоре родители девочки умерли, оставив ее одну. В Тайорские жители, знавшие лесника, хорошо относились к его дочке, и иногда угощали ее пряниками и другими сладостями. Каждое утро Эйвери собирала полевые цветы и продавала их на рынке в лавке своей матери, а в свободное от дел время она сидела на полянке недалеко от своего домика, и угольком рисовала небесно-голубое небо и восходящее солнце. Закончив рисунок, девушка долго смотрела на него, мысленно раскрашивая в голубые, розовые и золотистые оттенки. Иногда, если продажа цветов шла особенно хорошо, Эйвери удавалось раздобыть на вырученные монеты немного пастели, и тогда рисунки становились ярче.
Время шло, девочка росла, а те, кто хоть немного знал родителей Эйвери, умерли, другим же не было дело до странной девушки, живущей в лесу. На рынке многие перестали покупать цветы у дочки Анвин, многие стали называть ее ведьмой. Единственный, кто каждый день приходил за полевыми ромашками, была старушка, жившая в домике на окраине Тайора. Вырученных денег едва хватало, чтобы купить хлеб и пару свечей.
Однажды деревенские мальчишки решили подшутить над «лесной ведьмой», но дом был настолько обветшалый, что от одной искры вспыхнул ярким пламенем. Идя домой после безуспешной продажи цветов, Эйвери увидела, яркое пламя, возвышавшееся над лесом.
- Нет!!! – закричала девушка и бросилась бегом, обгоняя ветер, к своему маленькому жилищу. Слегка увядшие цветы, совранные ею утром в поле, остались  одиноко лежать на тропинке.
Когда Эйвери добежала до дома, крыша обвалилась, подняв ветер, смешанный с пеплом и пылью. Девушка начала заливать свою хижину водой из колодца, но когда она справилась с пожаром, то увидела, что от ее домика почти ничего не осталось… Эйвери села на почерневший от золы камень и заплакала. Когда слезы иссякли, она обессилено рухнула на траву и потеряла сознание…
Утром очнувшись, дочь лесника с отчаянием подняла голову и оглядела то, что осталось от ее маленького домика.
«Что же мне теперь делать?» - подумала Эйвери, ее дом сгорел, а денег не было. - «Ни друзей ни знакомых…»
И тут она вспомнила о доброй старушке Марте, которая всегда покупала у нее цветы. Девушка встала, отряхнула пепел со своей юбки и пошла по дороге, ведущей прочь из леса. Добравшись до окраины, Эйвери застала старушку, сидящую на лавочке около своего дома. Увидев девушку, она так и всплеснула руками:
- Голубушка, что же с тобой случилось? – спросила Марта, взглянув на растрепанные волосы и грязную одежду.
Эйвери поведала ей о случившемся. Марта собрала ей кое-какие вещи в дорогу и написала письмо своему другу Джованни, жившему в столичном городе, с просьбой взять в помощницы девушку, которую она отправляет с этим письмом. Взяв небольшую суму с припасами и накинув плащ на плечи, дочь лесника отправилась в дорогу. По пути один добрый крестьянин на своей телеге подвез ее до столицы.
Глава 3. Новые знакомства
Девушка шла по главной улице, мощенной гладким плоским камнем, смотря по сторонам: то на высокие здания и особняки богатых вельмож, то на маленькие аккуратненькие домики крестьян, с чуть прохудившимся крышами. Улица гудела, смешивая голоса людей различной национальности и положения в один общий гул. Девушка немного растерялась, все чаще поворачивая голову в поисках маленькой мастерской с крылатой лошадью на деревянной табличке. Поэтому она упала, когда мужчина в плаще, спешивший куда-то, чуть задел ее плечом.
- О. прошу прощения! – воскликнул юноша, помогая девушке подняться. Когда она упала, вскрикнув от неожиданности, он так резко обернулся, что капюшон, скрывающий его лицо, спал.
Девушка изумленно смотрела на темноволосого юношу, протянувшего ей руку. Чуть помедлив, Эйвери взяла его руку. Юноша не менее изумленно смотрел на зеленоглазую красавицу. Улыбнувшись, он хотел сказать что-нибудь ободряющее этой потерянной девушке, нервно накручивающей вороную прядь на указательный палец. Но вдруг услышал…
- Вон он!
Девушка вздрогнула, обернувшись на возглас, к ней приближались двое городских стражников, от испуга девушка покрепче прижала к себе свою котомку. Стража пронеслась мимо, преследуя юношу в плаще, скрывшегося в узеньком переулке.
«Вор? Заключенный?» - пронеслось у Эйвери в голове.
Но тут она вспомнила его теплую улыбку и, невольно улыбнувшись, лишь покачала головой. Но все же девушке стало интересно куда же исчез этот милый юноша, и ей показалось, что поискать мастерскую Джованни лучше в том узком переулке. Он вывел Эйвери на крестьянский рынок, девушка немного успокоилось, огибая длинный прохудившийся прилавок, у которого столпился народ, упрямо споря со старой торговкой.
На другой стороне улицы она увидела чуть облупившуюся табличку с изображением крылатой лошади. Оказавшись напротив нужной двери, девушка помедлила, но, решительно кивнув, потянула двери на себя. Небольшой чугунный колокольчик звякнул, сообщая о посетителе. Войдя, Эйвери оказалась в просторной комнате с прилавком, за которым находились полки, уставленные глиняной посудой. У прилавка стоял человек в плаще, о чем-то споривший с владельцем лавки.
- Позволь мне остаться здесь, Джованни. Это единственная лавка в королевстве, где меня уж точно не будут искать, - мужской голос показался девушке смутно знакомым.
- Вильям, ты ведешь себя словно ребенок! Разве можно... – владелец лавки осекся, увидев вошедшую гостью. Он, улыбаясь, пошел к ней навстречу, так и не ответив юноше.
- Джованни... - его собеседник раздраженно обернулся, но, увидев Эйвери, осекся на полуслове.
Девушка смущенно улыбнулась владельцу лавки. Джованни оказался пожилым мужчиной с проседью в волосах цвета соломы, с густыми усами и чуть помутневшими голубыми глазами. По-видимому, в лавку Джованни редко захаживали посетители, или быть может он был рад случаю избавиться от своего собеседника.
- Заходи, дочка, смелее. Не обращай внимание на этого оболтуса, - Эйвери настолько растерялась от столь теплого приветствия, что даже не взглянула на юношу, - Тебе нужен горшок?
- Н-нет, меня прислала Марта из Тайора, - девушка протянула письмо.
Джованни даже не стал его раскрывать.
- Присаживайся, дочка. Расскажи, что тебя сюда привело.
Усевшись на широкую лавку у окна, девушка начала свой рассказ. Юноша же молча стоял, облокотившись о прилавок, наблюдая за ней.
- ...тетя Марта сказала, что я могу попытать счастья у Вас в помощницах...
- Конечно, дочка! Давненько у меня не было помощников, - Эйвери облегченно выдохнула и лучисто улыбнулась.
- Ну не скажи, Джованни. Прошлым летом я целых две недели помогал тебе..., - подал голос незнакомец в капюшоне, подойдя к сидевшим у окна Джованни и Эйвери. Девушка узнала в нем юношу, с которым она недавно столкнулась на улице.
- Хорош помощничек! Ты мне столько горшков перебил...
Игнорируя причитания Джованни, юноша улыбнулся, протянув руку зеленоглазой красавице:
- Мы так и не познакомились. Вильям.
- Эйвери, - девушка пожала протянутую руку, избегая взгляда юноши. Ее терзали смутные сомнения на его счет, уж больно он был загадочный.
Глава 3. Дерево Королей
На следующее утро Эйвери проснулась полная решимости погрузиться в работу с головой. Но Джованни вместо того, чтобы переложить часть работы на свою помощницу, похлопав ее по плечу, отпустил Эйвери погулять в город, осмотреть столицу, предварительно уверив в том, что с завтрашнего дня ей придется упорно трудиться. Вильям, поселившийся на чердаке, выразил желание сопровождать девушку. Эйвери ходила вдоль улочек Крестьянского района, рассматривая похожие друг на друга дома, замечая разные мелочи, отличающие их друг от друга: у дома слева, к примеру, оконные рамы были ярко-зеленого цвета. Она чувствовала себя немного неловко в компании молодого человека в капюшоне, который каждый раз опускал глаза, когда мимо проходил городской патруль.
Когда Эйвери уже хотела повернуть в «Вельможный» район, так местные бедняки называли Королевские Кущи в западной части города, где находился дворец короля, Вильям схватил ее за руку:
- Может, сходим за город, посмотришь на развалины замка? Это наша достопримечательность, - парень, улыбнувшись, повлек ее за собой, девушка не стала сопротивляться.
Когда они вышли за пределы города, юноша немного расслабился.
- У нас есть легенда, что дерево, выросшее на развалинах замка, несет в себе душу одного из предков королевского рода, - сказал Вильям, указав на могучее дерево, одиноко протянувшее свои ветки палящему солнцу.– Есть легенда, что этот дуб зацветет, когда узреет чудо.
Юноша снял капюшон, и глубоко вдохнул, вскинув голову к небу, с лениво плывущему по нему облаками.
- Вильям... – девушка хотела задать, терзавший ее вопрос, как услышала детский голос.
- Кити! Спускайся, пожалуйста! Ко мне! – девочка с рыжими волосами стояла под деревом, вглядываясь в его густую листву.
- Что случилось? – спросила Эйвери, чуть наклонившись, чтобы посмотреть в глаза девочки.
- Моя кошка! – девочка ткнула пальцев в густую крону дерева, - Она забралась на Дерево Королей!
Прищурившись, Эйвери увидела темно-коричневую кошку, вцепившуюся в ветку почти в трех метрах над землей.
Девушка обернулась, чтобы спросить совета у Вильяма. Юноша же, прищурив голубые глаза и чуть наклонив голову, прикидывал расстояние между ним и кошкой.
- Подержи, - расстегнув застежку около шеи, парень протянул плащ Эйвери.
Схватившись за ближайшую ветку, парень начал ловко карабкаться вверх. Эйвери с любопытством разглядывала плащ, оставшийся в ее руках: он не был похож на дорожный плащ паломника, ткань была мягкой на ощупь, а небольшая застежка была инкрустирована мелкими драгоценными камнями багряного цвета. Подняв голову, девушка посмотрела на парня в потертых кожаных штанах и льняной рубахе, гадая, как такой дорогой плащ мог попасть к нему в руки.
«Наверное, он все-таки вор» - подумала девушка, глядя, как парень бережно снимает вцепившуюся в кору дерева кошку. Спрыгнув с дерева, парень вручил кошку хозяйке. Девочка, радостно улыбнувшись, поблагодарила незнакомцев и побежала прочь по дороге, ведущей в город.
- Милая девчушка, - заметил парень, протянув руку, чтобы забрать плащ.
Эйвери заметила глубокий порез на его правой руке, с которого капала кровь.
- Тебя кошка поцарапала, - ответила девушка.
- Ах, это...
- Сейчас, погоди, - Эйвери запустила руку в небольшую, перекинутую через плечо, сумку, которую всегда носила с собой, когда жила в домике лесничего близ Тайора. В ней всегда была всякая мелочь: немного хлеба, пастель, пара монеток, куски ситцевой ткани. Достав обрез ткани, девушка ловко обмотала им руку Вильяма.
- Спасибо, - улыбнулся парень, в его глазах отчетливо сверкнули золотистые ободки. Девушка улыбнулась в ответ.
«Неважно кто он, главное – он добрый» - подумала девушка, заправив за ухо угольно-черную прядь.
На следующий день, Эйвери и Вильям начали работу в мастерской-лавке «Пегас». Вильям безуспешно старался овладеть гончарным искусством, а Эйвери расписывала красками готовые глиняные изделия. В свободное время парень и девушка гуляли по Крестьянскому району и за городом, особенно Эйвери нравились развалины древнего замка, от них веяло притягательной таинственностью. Девушка часто рисовала оперевшись о ствол Дерева Королей, а Вильям сидел рядом, рассказывая ей местные легенды.
- Вильям, а ты когда-нибудь видел принца? – спросила девушка, сидя на полуразрушенной лестнице, рисуя портрет юноши, прислонившегося к темно-бурому стволу.
Парень кивнул.
- А какой он? – Эйвери спустилась с лестницы и села рядом.
- А ты, каким его себе представляешь? – в ответ поинтересовался Вильям.
Девушка обняла колени, задумчиво положив на них подбородок
- Ну... благородным, добрым, храбрым, красивым... Таким как ты! – выпалила девушка, парень, улыбнулся, взглянув в ее светло-зеленые глаза цвета шелестевшей над головой листвы. Девушка, осознав, что сказала, покраснела, смущенно улыбаясь.
- Ты не назвала одно качество, - ответил юноша, вставая, - упрямство. Наш принц очень упрямый. Да что говорить, он сбежал из дома всего лишь из-за ссоры с королем из-за совместного портрета.
- Да? А ты откуда знаешь? – сомнительно прищурившись спросила Эйвери.
- Слухами земля полнится, - уклончиво ответил Вильям, чуть взъерошив свои волосы чернильного цвета.
Девушка закончила эскиз, и развернула лист лицом к юноше. Вильям взяв эскиз, оценивающе посмотрел на него.
- Довольно неплохо, я бы даже сказал очень недурно. У тебя талант.
Задумчиво коснувшись пальцем листа рядом с контуром своего нарисованного лица, Вильям замер на мгновение, и вдруг его осенило:
- А ты не хочешь стать придворным живописцем?
- Кем? – девушка изумленно изогнула бровь.
- О, это художник на службе у Его Величества.
- Но... ведь я почти ничего не умею..., - девушка опустила взгляд, заправив за ухо угольную прядь.
Парень коснулся рукой ее подбородка, девушка посмотрела на него своими пронзительными зелеными глазами.
- У тебя все получиться, - улыбнувшись, Вильям вернул ей эскиз.
Зайдя в город, парень по обыкновению повернул в сторону знакомого узкого переулка, но девушка потянула его в другую сторону.
- Может, пойдем через «Вельможный район», я там еще ни разу не была...
Парень опять улыбнулся, и в его глазах загорелись желтые огоньки.
Черный плащ, оставленный им на развалинах замка, тихо колыхался на летнем ветру...
Глава 4. Солемстарский замок
- Вон он! – один из стражников кивнул в их сторону, и не успела Эйвери опомниться, как стража, окружив их, схватила Вильяма, девушка попыталась их остановить, но безуспешно: один из стражников толкнул ее, пытаясь удержать вырывающего юношу, и она упала, потеряв сознание.
Когда же Эйвери пришла в себя, она оказалась в своей постели, в комнате над мастерской. Девушка терла ушибленный затылок, спускаясь вниз по лестнице, на кухне она нашла Джованни.
- А где Вильям? – спросила Эйвери, окинув взглядом кухонку.
- Видишь ли...
- Вильям... – воскликнула девушка, она вспомнила о том, что случилось вчера.
Взлетев обратно наверх, Эйвери наскоро расчесалась, умылась, и, захватив свои живописные работы и эскизы, выбежала на улицу. Джованни наблюдая за ее стремительностью, улыбнулся и лишь покачал головой.
Девушка уверенно шагала по мощенной гладким камнем мостовой, но когда впереди призывными бликами сверкнули копья стражников, охранявших главные ворота, она помедлила. Решительно кивнув сама себе, Эйвери сделала шаг вперед.
- Извините… Мне нужно к королю… Я художник, - девушка немного растерялась, смотря в глаза безразличного к ее речам стражника.
- Ты Эйвери из лавки Джованни Трелло? – подал голос второй стражник.
Девушка кивнула, гадая, откуда ему известно ее имя.
- Тебя ждут, - коротко ответил стражник с каменным лицом, развернувшись, чтобы проводить девушку до массивных дверей королевского замка.
 Девушка неуверенно засеменила следом, озираясь по сторонам. В центре внутреннего двора журчал фонтан по очертаниям напоминавший раскидистый дуб. Из каждой его ветви струилась водяная нить, искрясь в потоке солнечного света. Солемстарский замок был невероятно красив. Но дочери лесника, которая совсем недавно мечтала хоть одним глазком взглянуть на внутренний двор замка за кованой оградой, теперь было все равно.
Впустив ее в замок, стражник подозвал одного из лакеев, выстроившихся в ряд перед широкой лестницей, устланной персидским ковром багряно-золотых оттенков. Лакей, сказав Эйвери следовать за ним, стал подниматься по лестнице. Девушка осторожно ступала вслед, боясь, что ее изношенные туфли оставят следы грязи на дорогом ковре.
Поднявшись на второй этаж, лакей направился к резным позолоченным дверям, кивнув стоявшим по обе стороны швейцарам, он, чуть поклонившись, отступил в сторону. Другой лакей, стоящий в огромном зале, возвестил о ее приходе:
- Эйвери Тайорская!
Девушка неуверенно шагнула внутрь, теряясь в окружающем ее великолепии. На другом конце залы она увидела трон, стоящий в экседре, ярким пятном выделяющийся на фоне величественных колоннад, фресок и картин. На троне восседал мужчина. Худое лицо, в обрамление подернутых сединой черных волос, придавало ему вид волевого и твердого характером человека. Казалось, что мужчина давно сидит без движения. Спокойные черты лица: четко очерченные губы, выступающий подбородок и скулы, чуть искривленный широкий нос – делали его похожим на статую. Но живые голубые глаза разрушали иллюзию.
Пройдя по ковровой дорожке темно-красного цвета, девушка, остановившись в немногом отдалении от трона короля, поклонилась.
- Приветствую вас, Эйвери из Тайора, - теплая улыбка короля Вильяма I Двуликого полностью разрушила образ сурового правителя.
- Э-это огромная честь для меня, Ваше Величество.
Король поднялся, сократив дозволенное расстояние между собой и девушкой, подойдя к ней на расстояние вытянутой руки.
- Я рад лично познакомиться с вами, леди.
Увидев протянутую руку короля, Эйвери растерялась еще больше.
Король снова улыбнулся, кивнув на работы, которые девушка сжимала в своих объятьях:
- Окажите мне честь.
Эйвери искренне улыбнулась, выполнив просьбу Его Величества. Король начал расхаживать вдоль залы, на ходу рассматривая эскизы, которые она принесла с собой.
- Вы, наверное, слышали, что между мной и моим сыном очень часто возникают разногласия… - девушка кивнула, хотя в этом не было абсолютно никакой необходимости. – Так вот, на прошлой неделе, я заказал моему бывшему дворцовому живописцу семейный портрет. Но он не смог воплотить то, что я от него требовал. Он не смог создать такое полотно, на котором я и мой сын были бы достойно изображены, не смог угодить нам обоим, и теперь мне нужен новый художник. Вы согласны?
- Да, Ваше Величество, но…
- Превосходно, - монарх повернулся лицом к одетому в красный бархат трону, дав понять, что разговор окончен.
- Я прошу вас, освободить заключенного! – неожиданно громко произнесла девушка, эхо от ее голоса заполнило пространство.
- Вильям Генрих II, проводи придворного живописца в его покои, прояви уважение! – резко отрезал король, возвращаясь к трону.
Из-за широкой резной спинки трона вышла фигура в темно-синих одеждах и направилась к девушке. Вильям забрал эскизы картин из рук отца и вернул их девушке.
Золотые вспышки в глазах под широкими длинными черными бровями, буквально ослепили ее.
Глава 5. Принц
- Вильям…
Девушка с недоумением посмотрела на юношу, смущенно улыбнувшегося ей. Синие глаза на узком лице виновато смотрели на девушку:
Пр… - Вильям хотел попросить прощение за обман, но, прикусив полную нижнюю губу, произнес, - Следуйте за мной.
Принц направился к выходу, девушка последовала за ним, сохраняя изумленное выражение лица. Но с каждым новым шагом она все больше хмурилась. Она вспомнила тот разговор, перед тем как Вильяма задержали стражники, как он подшучивал над строптивым принцем.
«Значит, для него это была всего лишь игра? Шутка?» - думала Эйвери.
Тем временем они, поднявшись на третий этаж и повернув налево, очутились в просторном коридоре, устланном богатыми коврами всевозможных оттенков. Под резными карнизами стен висели картины в позолоченных рамках. Яркий свет от канделябров создавал вспышки золота на картине в мариинском стиле, около двери из темной вишни. Принц остановился напротив картины и, бросив на нее задумчивый взгляд, открыл дверь перед молчаливой девушкой.
- Вот твоя комната, - произнес юноша, улыбнувшись.
Девушка вдруг осознала, что не может произнести ни слова. Она молча прошла в комнату, захлопнув за собой дверь. Картины безжизненно попадали на пол. Эйвери опустилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Она не выходила из комнаты весь день, проголодавшись, она уж было собралась найти кухню, как пришла Азура – ее служанка. Поклонившись, девушка поставила поднос на столик. Но только она направилась к выходу, Эйвери произнесла:
-Не уходи, пожалуйста.
Девушка так же молча подошла к кровати.
- Вам что-нибудь угодно, мисс? – спросила служанка, потуже затянув платок на темных курчавых волосах.
- Побудь со мной, пожалуйста.
Эйвери выглядела совершенно потерянной. У нее никогда не было близких друзей. А только она начала чувствовать, что кому-то нужна, поняла, что была обманута. Азура улыбнулась, сверкнув ровным рядом белоснежных зубов. Девушка напротив, теребившая свои растрепанные волосы, казалась в этих роскошных покоях ни к месту. Она напоминала Азуре скорее одну из ее круга, чем из «их».
Эйвери и Азура проговорили до половины двенадцатого. Служанка рассказывала истории о своей жизни в замке, и обещала утром показать ей замок и познакомить со своими друзьями. Девушка даже забыла, что разговаривает с придворным живописцем, но Эйвери уверила, что ничем от нее не отличается. Когда Азура ушла, молодая художница осталась наедине сама с собой. Устав настолько, что у нее просто не осталось сил предаться тяжелым мыслям, Эйвери провалилась в сон. Ей снилось, что она тщетно за кем-то, но темная фигура все дальше и дальше отдаляется от нее.
Утром она приступила к работе над семейным портретом короля. Девушка не очень хотела встречаться с принцем Вильямом после всего случившегося, потому она сказала королю, что эскиз с принцем у нее есть, и поэтому Его Величество она будет рисовать отдельно. Это было лучшим выходом, учитывая, что у короля и его сына были натянутые отношения. Эйвери не было нужды встречаться с принцем, чтобы закончить портрет. Лицо принца Вильяма преследовало ее: прямой нос с четко очерченными ноздрями, выступающие скулы, полные губы, голубые глаза с золотыми крапинками не уходили из ее головы. Понимая, что она влюбилась в принца, Эйвери старалась всячески избегать его, ведь если раньше их разделял всего лишь шаг, сейчас он превратился в пропасть – принц не может жениться на дочери лесника, каким бы строптивым он не был.
Чтобы отвлечься от мыслей о нем, девушка бродила по замку и огромному саду, находившемуся во внутреннем дворе. Королевский сад был прекрасен в своем великолепии. Вдоль выложенных цветной галькой дорожек росли цветы разных сортов: от самых обычных, вроде полевых ромашек, до роскошных радужных роз. В глубине сада в сени цветущих деревьев располагалась беседка, овитая плющом. Густой запах сирени слегка кружил голову, и девушка, закрыв глаза, подставляла лицо солнцу, бросавшему свои лучи сквозь просветы между ветвями. Иногда Эйвери брала из кладовки садовода маленький плетеный стульчик и рисовала, окружавшее ее цветочной великолепие. Больше всех ее поражали прозрачные колокольчики и ночные лилии.
Когда же ей не нужно было работать над портретом короля и принца, а от цветочного запаха тяжелела голова, она проводила время, сидя в комнате для старшей прислуги. Обтертые половые доски, темно-вешневый стол, испещренный царапинами, засаленные подсвечники, небольшая покрытая копотью печка – все это ей было ближе, чем вычурная комната, увешенная гобеленами и большая резная кровать с тяжелыми шторами цвета темного багрянца. Бывало время, когда ее угнетала роскошная мастерская, доставшаяся Эйвери от ее предшественника, и тогда девушка рисовала на небольшой пристройке, куда выходила кухня прислуги. Терри, королевский садовник, и Агата, его жена, старшая кухарка, часто пили чай в тени этой колоннады. Сначала, они, как и старший швейцар, Михаил, с недоверием косились на молодую девушку, часто приходившую обедать в кухню для слуг, так называемую «черную кухню», но Азура уверила их, что Эйвери очень добрая и невысокомерная девушка. Со временем, старшие слуги ближе узнали молодую художницу, и подружились с ней. Часто вечерами и в перерывах дневной работы, они собирались в своей небольшой комнатушке и рассказывали Эйвери разные истории, легенды или же пеняли ей на то, что она пренебрегает королевским вниманием.
И вот однажды в один из таких дневных перерывов, ее друзья опять затронули уже небезызвестную тему принца.
- Аарон, опять просил передать, что принц приглашает тебя отужинать с королем, - словно между прочим бросил Михаил.
- А что дворецкий короля сам не может передать послание? – поинтересовалась Агата, разливая чай по чашкам.
- Он сказал, что не смог отыскать леди Эйвери, - Михаил лукаво улыбнулся чернобровой художнице, - опять пряталась от него в саду?
- Вовсе нет, я пыталась зарисовать весеннюю скромницу, - оправдывалась девушка.
- Скромница рисовала скромницу, - поддела ее Азура, ища на верхних полках цветочное варенье, - когда ты уже перестанешь бегать от венценосного наследника?
- Я…
В воздухе повисла неловкая тишина. Для всех, находившихся в комнате, не было секретом то, что Эйвери избегала принца, ведь стоило ей завидеть его издали, как она тут же поворачивала в обратном направлении. Иногда же, когда принц заходил в «черную кухню», якобы ища Терри, девушка, едва до нее доносился его чарующий низкий голос, тут же исчезала на заднем дворе.
Не успела девушка что-либо возразить, в дверях, выходивших в северный коридор замка, появился дворецкий Аарон. Эйвери почти неосознанно нагнулась под стол, а Азура еле сдержала смешок, за что мужчина одарил ее холодным взглядом, проводя рукой по идеально уложенным поседевшим волосам.
- Мне велено передать, что в западной беседке вас ожидает… - Эйвери вся напряглась и закусила нижнюю губу, - Джованни Трелло.
Услышав знакомое имя, Эйвери почти выпорхнула на улицу. Добежав до живой ограды сада, она замедлила шаг и, приподняв край платья, осторожно пошла вдоль цветочных кустов. И вот уже подходя к беседке, она заметила фигуру в плаще, стоявшую к ней спиной. Но лишь зайдя внутрь, она запоздало осознала, что человек в плаще никак не мог быть Джованни. Эйвери не успела даже развернутся, чтобы убежать, как Вильям, сбросив с плеч черный плащ, схватил ее за руку.
- Постой! – принц явно был чем-то взволнован, вероятно, ему порядком надоело бегать за упрямой девушкой, только чтобы попросить прощения. – Нам надо поговорить.
- Мне нечего сказать вам, Ваше Высочество, - девушка упорно избегала смотреть ему в глаза, вместо этого ее взгляд изучал изгибы плюща, овевающего беседку. Эйвери даже на мгновение показалось, что она в ловушке, и, вместо того, чтобы резко оттолкнуть принца, она неосознанно сжала его руку еще сильнее.
- Ты должна понять, Эйвери, - произнес принц, садясь на скамейку, все еще держа руку девушки. Художница села рядом, и усилием воли заставила себя посмотреть в его бездонные голубые глаза. – Я не мог сказать тебе кто я, в противном случае ты бы смотрела на меня, как на принца. А это не совсем правильно.
- Я разве ты не наследник престола? – голос девушки на мгновение дрогнул, ей вдруг всем сердцем захотелось, чтобы он стал простолюдином. Ведь как бы хорошо король к ней не относился, она то, кто есть – безродная художница на службе Его Величества.
- Как сказать…, - юноша потер затылок: толи в смущении, толи в нерешительности. – Родовое имя и право наследования – всего лишь часть меня, - девушка заметно поникла. «Но ведь именно эта часть тебя и мешает мне сказать, как я к тебе отношусь! Довольно таки огромная эта «часть». И привилегии, и ответственность – все, что составляет любого принца, все это помешает мне быть с тобой…» - но это всего лишь небольшая часть меня, хоть и немаловажная. Вспомни то время, когда ты не знала, что я – принц. Ты ведь можешь сказать кто я?
Девушка на мгновение задумалась. «Ведь Вильям по-своему прав. Он не только принц, но еще упрямый юноша, готовый прийти на помощь, любящий рисковать, и совершенно не умеющий делать глиняную посуду».
- Ты – Вильям, - ответила девушка. – Кто же еще?
Юноша улыбнулся.
- Тогда быть может тебе не стоит меня избегать, раз я всего лишь Вильям?
Только сейчас Эйвери поняла, что правильнее было сказать принц Вильям. Хотя, это бы не изменило тот факт, что, несмотря на все произошедшее, девушка по прежнему не могла относиться к Вильяму как венценосному наследнику: незнакомому и недосягаемому для нее.
Молодая художница кивнув, улыбнулась в ответ.
С этого момента она снова стала проводить время с принцем. Ее друзья с кухни были немного встревожены их отношениями, исключая Азуры, которая не видела в этом ничего плохого. После того, как девушка закончила королевский портрет, король Вильям дал ее полную свободу: она могла спокойно жить в замке, делая что душе угодно, пока снова не понадобиться Его Величеству. Обычно она сидела в западной беседке и рисовала, а Вильям наблюдал за ее работой. Сегодня день ни чем не отличался от предыдущего. Разве что Эйвери была обеспокоена словами Агаты, которая сказала, что ей не стоит столько времени проводить с венценосным наследником, так как многие начинают уже шептаться о взаимоотношениях между ней и принцем, а королю это может не понравится.
Девушка замерла, держа в руках эскиз грушевого дерева слева от розовых кустов, ее опять начала одолевать тревога.
- Что случилось? – Вильям внимательно на нее посмотрел.
- Его Величество ничего не говорил обо мне? – неожиданно спросила Эйвери.
- Да нет, ничего особенного, а что?
- Да так… - девушка отвернулась, и вдруг резко встала, - Голова болит… наверное слишком долго провела на солнцепеке, пойду прилягу.
Не успел Вильям опомнится, как Эйвери уже шла по дорожке меж розовых кустов, парень не стал догонять ее, лишь задумчиво смотрел ей в след.
Весь день Эйвери просидела в своей комнате. Азура принесла ей ужин, и они поболтали. Оказывается, Агата услышала от дворецкого Аарона, что король планирует решить вопрос о женитьбе принца, и им всем не хочется, чтобы девушка из-за этого страдала.
Эйвери лишь улыбнулась в ответ, заверив свою служанку, что не испытывает к принцу ничего кроме дружеских чувств. Но когда Азура ушла, девушка продолжила сидеть неподвижно и, улыбаясь, как-то отстраненно, смотреть вдаль. Позже, когда за окном окончательно сгустились сумерки, она зажгла масляную лампу и пару свечей и начала рисовать маслом на чистом холсте. Сначала она просто водила мастихином по холсту, особенно не задумываясь. Она не знала с чего начать, ведь раньше она рисовала только с натуры. В своих неясных разводах она разглядела очертания кошки и решила нарисовать ее, закрыв глаза она представила кошку с длинными усами и белым пятном на спине, и потом перенесла на холост с точностью до маленькой шерстинки. Кошка получилась словно живая, казалось еще чуть-чуть и спрыгнет Эйвери на руки. Довольная своей работой девушка решила прогуляться.
Ноги сами привели ее в тронный зал, где она впервые узнала, что Вильям – принц. Она уже хотела повернуть назад, как услышала голоса.
-… ты должен решить, она приезжает уже завтра. Назначь уже дату свадьбы и покончим с этим! – король был явно чем-то раздражен.
- Хорошо, - вздохнув, ответил принц Вильям.
Эйвери не смогла дослушать разговор до конца, и, словно гонимая ветром, убежала. Оказавшись в комнате, она заперлась, но это нее помогло, чувства со всех сторон давили на нее.
«Ох, если бы все случившееся можно было вот так вот запереть за семью печатями и забыть…» - подумала художница.
Ее затуманенный взгляд упал на небольшой стол подле мольберта. Банка с водой была опрокинута, и на пол по капле стекала вода. Ее глаза широко раскрылись: она увидела кошку, которая водила лапой по небольшой лужице воды, и от этого прикосновения по глади шли разноцветные круги. Это была кошка с ее картины. Завидев девушку, она, вальяжно мяукая, пошла к ней навстречу, чуть прихрамывая.  Эйври, взяв на руки кошку, осмотрела ее лапу. У левой передней лапы почти не было подушечки. Сев на кровать девушка взяла в руки мастихин и аккуратно пририсовала лапу обратно, на удивление это оказалось довольно легко. Только Эйвери решила рассмотреть кошечку поближе, как услышала стук и знакомый голос.
- Эйвери, ты спишь? – услышав голос Вильяма, девушка прижала пискнувшую кошку к себе и залезла с ногами на кровать, задернув балдахин.
- Как глупо с моей стороны… - она почувствовала, что юноша за дверью улыбнулся. – Конечно, ты спишь. Что ж… увидимся завтра.
Принц ушел, а девушка поняла, что просто не сможет завтра даже взглянуть на него. Поэтому, она решила покинуть замок рано утром.
Глава 6. Дама с длинной вуалью
Девушка шла все дальше и дальше по пустынной дороге, камешки тихо хрустели у нее под ногами, а серая кошка, с пятном на спине, которую Эйвери назвала Пятнашкой, шла за ней по пятам. Вот так вдвоем они забрели на окраину столицы, там один фермер, ехавший в Каар закупить каарского пшена, любезно взял девушку на обоз. Телега скрипела колесами по пыльной дороге, пока солнце не стало палить сильнее, а путники не подобрались к указательному камню. Старый фермер потянул вожжи, чтобы повернуть вправо, в объезд лесной чащи. Эйвери это удивило:
- А почему бы не поехать прямо? – спросила девушка.
- Ты что, дочка, не знаешь? – старик посмотрел на черноволосую девушку из-под полы соломенной шляпы. – Говорят, в чаще живет злая ведьма, которая превращает путников в камень, поэтому через этот лес никто никогда не ходит.
- Я сойду здесь, - решительно кивнула девушка, фермер уж было решил возразить, но Эйвери спрыгнула с телеги, помахав на прощание ему рукой.
Старик лишь пожал плечами и продолжил путь. В его голове мелькнула мысль, что, быть может, эта девушка – дочка чащобной ведьмы. Эйвери же продолжила идти дальше через лес, Пятнашка семенила следом за хозяйкой, с опаской обходя лужи. Когда девушка уже выбилась из сил, а капли дождя постепенно набирая силу стали тихо падать на землю так, что ей пришлось укутать кошку своим плащом, Эйвери заметила фигуру в черном, сидевшую на сваленной коряге близ дороги.
Когда девушка подошла ближе, незнакомка подняла голову, и Эйвери смогла разглядеть глубокие морщины на худом лице за тонкой, словно шелк, черной вуалью.
- Ты заблудилась? – трескучим голосом спросила старушка.
- Нет, я просто...
- Пойдем, выпьешь со мной чаю, - старушка схватила девушку своей костлявой рукой и повлекла за собой вглубь леса. Девушка с опаской следовала за ней, но не перечила, она боялась, что эта пожилая дама – злобная ведьма.
За густой лапистой сосной девушка разглядела огромный силуэт. Перед ее взором предстала громадина с остроконечной башней посередине. Она пугала и в тоже время завораживала ее: стрельчатые окна были как-то безжизненны и пусты, но сад, окружавший замок был прекрасен. Бабушка провела ее через задний ход в большую гостиную на первом этаже.
- Меня зовут, леди Мэргрит. Я здесь хозяйка. А кто ты девочка? – старушка уселась в кресло возле камина, а ее старый слуга трясущимися руками стал разливать чай.
- Я Эйвери из Тайора, – девушка опустилась в кресло напротив, чувствуя себя крайне неловко, гостиная, в которой она находилась, была мрачной, несмотря на множество свечей в канделябрах. Хотя, вероятно, это из-за того, что рассказы о чащобной ведьме взбудоражили ее воображение.
- И что ты делаешь так далеко от дома? – старая леди сделала глоток из чашки с позолоченным ободком.
- Ну... я..., - Эйвери не могла рассказать ей все, ведь она ее прежде ни разу не видела, – я ищу работу.
Леди Мэргрит сняла шляпку с вуалью, и девушка увидела ее лицо: увядшее, покрытое морщинами и пигментными пятнами, и только большие серые глаза излучали невероятную жизненную энергию, которая завораживала, словно трепещущий огонек на фитиле свечи.
Вдруг в камине треснуло отсыревшее полено, и девушка вздрогнула, сильно сжав сидевшую на коленях кошку. От неожиданности Пятнашка прыгнула на стол и угодила лапой в чашку с чаем.
- Это ничего, Генрих все убе... – глаза старушки расширились от удивления, когда она увидела, что одна лапа кошки растворилась в чашке с чаем.
- О, это... – Эйвери поспешно вернула кошку на место, - необычная кошка. Я ее нарисовала, и она ожила. Дело в том, что раньше я никогда не рисовала вымышленных вещей, я всегда рисовала с натуры. А Пятнашка – первая кого, я нарисовала, используя свое воображение.
- Понятно, - хозяйка замка понимающе улыбнулась, = будто догадавшись о чем-то. – Ты – Бариесу Колорум.
- Кто я? – удивилась та.
- Иначе говоря – волшебница, - старушка улыбнулась в предвкушении чего-то. – Ты можешь оживлять нарисованные тобой предметы.
Эйвери наклонилась вперед, ожидая, что старая леди расскажет больше о ее способностях, но Мэргрит лишь устало потерла переносицу и произнесла:
- У меня жутко болит голова, продолжим беседу завтра, Генрих проводит Вас, - леди встала и пошла к выходу из гостиной.
- Погодите… - но старушка в черном платье ее не услышала или же просто не обратила внимание на растерянность девушки.
Слуга поклонился Эйвери и молча повел ее прочь из комнаты. Они шли то по длинным галереям, то по винтовым лестничным пролетам - то вниз, то вверх. Девушка уж было совсем потерялась и не знала, где именно в замке она находится, как слуга остановился.
- Вот, прошу, госпожа. Это ваши покои, - старик открыл дверь и зашел, положив масляную лампу на столик подле кровати.
- Спасибо, - улыбнулась Эйвери ему в след.
***
Утром девушку разбудил легкий запах сирени. Солнечные лучи прокрались в комнату и золотистой полосой легли на лицо Эйвери словно пытаясь разбудить ее. Девушка открыла глаза, и первое, что она увидела, были два золотых глаза на усатой мордашке.
- Доброе утро, кошечка, - прошептала она.
- Мяуу…
Немногим позже в комнату пришла служанка с длинной тугой косой, принеся с собой воду для умывания. Умывшись, Эйвери решила осмотреть замок. На втором этаже у окна с большим подоконником сидела леди Мэргрит и, о чем-то задумавшись, смотрела вдаль. Услышав шаги, она обернулась:
- Я ждала, когда ты проснешься. – старушка встала, - Пойдем со мной.
Девушка послушно последовала за ней. На хозяйке замка сегодня было темно-пурпурное платье с множеством бантиков и рюшей, что нелепо смотрелось на сутулой и скрученной фигуре старушки. Леди Мэргрит остановилась у большой темно-вишневой двери, с вырезанной на ней кустами роз. Эйвери заметила небольшую кисточку для рисования в правом углу.
- Это...
- Да, Эйвери, это мастерская, – старушка повернула ключ и отперла дверь. - ты можешь ходить сюда сколько угодно. Такой дар как у тебя не должен исчезнуть зазря.
С этого момента, когда старуха дала ей потускневший позолоченный ключ, девушка стала работать в мастерской. Но теперь ее картины не были просто замершими образами из жизни, они были живыми. Воспроизводя по памяти все то, что она видела, живя в лесу, она смогла нарисовать множество обитателей из Тайорского леса. Леди Мэргрит часто приходила к ней посмотреть на ее работу. Видя, как картины Эйвери оживают, старуха сама начинала чувствовать жизнь, которая, казалось, уже покинула ее.
Однажды, гладя пурпурно-фиолетовую белку, прыгнувшую ей на колени, старая леди спросила:
- А что если тебе попробовать не создать что-то, а изменить?
- Как это? – девушка удивилась, разве можно менять что-то уже существующее?
- Ну... к примеру, - Мэргрит скользнула взглядом по Генриху, разливавшему чай, - Ты можешь вернуть ему молодость.
Старушка говорила прямо, не спрашивая или интересуясь, а утверждая: «Ты можешь повернуть время вспять».
- Я... – Эйвери растерялась, ее темно-зеленые глаза забегали туда-сюда по комнате, лишь бы не наткнутся на светло-серый взгляд. 
- Попробуй, – трескучий голос старухи, слабый и дрожащий, казалось, обладал невиданной силой убеждения.
Девушка кивнула. И вот Генрих уже сидит в кресле его хозяйки, чувствуя себя при этом очень неловко. Эйвери приступила к работе, и уже меньше чем через час набросок был готов. Дело осталось за малым – вдохнуть жизнь в черно-белый рисунок. Всю ночь девушка провела за работой при ярком свете настольной лампы, вырисовывая чуть раскосый разрез голубых глаз, придавая золотистый оттенок густым кудрям, доводя до идеала прямой нос. Когда портрет был закончен, девушка обессиленно рухнула на расшитую узорами софу, и предалась сну, совершено забыв о том, что она находится в мастерской.
Глава 7. Портрет
Первые звуки, которые молодая художница услышала поутру, были тихие шаги, приглушенные ковровым покровом. Это была Мари – дочь Генриха – та самая служанка, что приносила ей цветы каждое утро. Она была чересчур рассеяна, переливая воду из кувшина в небольшую лохань.
- Что случилось, Мари? – спросила девушка, сонно потирая глаза.
- С моим папой произошло что-то странное... – ответила та, теребя свой фартук.
- Неужели... – Эйвери не могла поверить в силу своей живописи.
Но встреча со старым дворецким окончательно убедила ее: растерянный взгляд светло-голубых глаз и розоватые пальцы, теребившие кудри цвета золота, были точь-в-точь как на ее портрете.
- Здравствуйте, госпожа, - поклонился он ей в ответ. – Леди Мэргрит ждет вас в большой гостиной.
Дворецкий повел ее обходным путем через задний двор, чтобы сэкономить время. Не успела девушка сориентироваться, в какой части замка она находится, как Генрих открыл перед ней огромную цвета темной корицы дверь, украшенную позолоченной резьбой. Эйвери ступила в гостиную, залитую полуденным светом: в центре комнаты в большом, расшитым серебром и алыми нитками, кресле сидела леди Мэргрит в темно-голубом атласном платье.
- Садись, Эйвери, - костлявая рука с кольцом указала на кресло напротив, - Я хочу попросить тебя об услуге. Нарисуй мой портрет.
Эйвери нутром почувствовала, что речь идет не об обычном портрете.
- Вы хотите снова стать молодой?
- Ты пойми, - старушка чуть наклонилась вперед, ее серые глаза с тоской смотрели на молодое лицо в обрамлении черных кудрей. – Все не так просто, как ты думаешь. Считаешь меня из ума выжившей старухой, желающей обрести утерянную молодость? Можешь не отвечать. Знаю, что да. Но дело вот в чем: я хочу вернуть то, что у меня отобрали.
Девушка, присев на край кресла, чуть наклонилась вперед готовая слушать рассказ старой леди.
- Сколько я себя помню, я была такой, - старуха указала на себя, ладонью коснувшись дряблой кожи чуть ниже ключиц. – Предок существующего короля наложил на мой род проклятье, что дитя, родившееся в месяц цветущей сирени, потеряет свою молодость с последним лепестком.
Эйвери тихо охнула, перед ее взором предстала жалкая картина: маленькая девочка с седыми волосами и покрытым морщинами лицом.
- Поэтому я прошу тебя помочь мне. Ведь не смотря на свой облик, я не старуха, и я хочу, чтобы другие это поняли. По существу, из-за моего внешнего вида я вынуждена жить в этой глуши, меня сослали сюда мои же родители, будучи влиятельными и благородными людьми, они не могли позволить окружению короля узнать, что их дочь – отвратительное существо, весьма непривлекательное для роли его супруги.
Дослушав рассказ, девушка молча кивнула.
Уже к середине дня набросок портрета был готов. И опять девушка работала до глубокой ночи. Эйвери изо всех сил старалась с помощью своего искусства вернуть леди Мэргрит молодость и снять проклятье. Овальное лицо обрамляли русые волосы цвета темной карамели, а живые серо-голубые глаза смотрели с портрета художнице прямо в душу. Когда картина была готова, Эйвери, довольная проделанной работой, со светлым чувством на душе, с осознанием того, что она смогла помочь одинокой старушке, легла спать.
На следующий день, позавтракав лепешками, что принесла Мэри, Эйвери пошла полюбоваться на утренний сад, только что проснувшийся от ночного сна. На лавке под сенью старого клена сидела молодая девушка, ее покатые плечи были накрыты легким шарфом, поэтому они казались чуть синеватыми. Незнакомка повернулась, откинув назад локон карамельных волос, упавший на лицо. Эйвери не сильно удивилась, увидев молодую леди Мэргрит. Та лучезарно улыбнулась ей. Девушка помахала хозяйке замка. Эйвери с облегчением подумала, что теперь одинокая душа Каарской лесной чащи обретет покой. Но в жизни не все так очевидно, и там, где есть ярое желание, там есть и мрачные мотивы.
Уже спустя несколько дней хозяйка замка стала просить Эйвери о странных вещах: возродить драконов, сжечь Голубой Лес подле столицы, создать тысячную армию бессмертных солдат. Девушка отказывалась, но Мэргрит не уступала. И вот уже на следующий день после ее странных, на первый взгляд, просьб, леди пришлось запереть художницу в центральной башне. Сначала Эйвери сопротивлялась, но вскоре, изнывая от голода, она заключила с хозяйкой замка соглашение: что будет рисовать для нее, если никто не пострадает. Мэргрит согласилась, ведь армия и драконы ей были нужны для запугивания. Она хотела отвоевать трон у короля Вильяма, которого прочили ей в мужья. Молодой художнице не хотелось содействовать в компании по свержению короля, но у нее не было выбора. К тому же ей вовсе не хотелось, чтобы принц Вильям женился, а если его отец лишится трона, он станет ее ровней, и они смогут воссоединиться. Но девушка, будучи доброй и немного нерешительной, отгоняла от себя подобные мысли.
По вечерам леди Мэргрит приходила к девушке в комнату – после того как они достигли соглашения, и леди освободила Эйвери из темницы, хотя и посадила под домашний арест - и та расчесывала ее длинные темно-русые волосы, а молодая леди взамен рассказывала девушке поверья и сказки, которые в свою очередь услышала от своей старой ключницы Луизы, умершей два года назад.
С каждым днем хозяйка замка все реже и реже обращалась к дару Эйвери. И девушке уж было подумалось, что вскоре она будет не нужна, эта мысль и пугала, и радовала ее: с одной стороны распри Мэргрит с королем прекратятся, а с другой – ей, скорее всего, придется искать себе новый дом.
Одним вечером, уча молодую художницу вышиванию, леди Мэргрит сказала как бы невзначай:
- Я и король Вильям решили заключить мир, - Эйвери облегченно вздохнула, - но с одним условием: я должна выйти замуж за наследника.
- Ай! – Эйвери вздрогнула, услышав невероятную новость, и уколола указательный палец, но леди не обратила на это внимание.
- По традиции моей семьи невеста должна преподнести дар. И я решила подарить картину.
- Картину? – художница все еще не верила услышанному.
- Да. Что-нибудь соответствующее. К примеру, наш с Вильямом портрет у алтаря из цветов пурпурного плюща. Ты сможешь нарисовать его?
- Я видела принца, - прошептала девушка, смотря на стежки, образующие ветку сирени.
- Хорошо, - улыбнулась Мэргрит. – Я пойду, мне еще надо решить вопрос о подвенечном платье с портнихой из Каара.
Когда хозяйка замка вышла, Эйвери как в полусне принялась за работу. В голове крутились грустные мысли: уж если своенравный принц Вильям согласился на свадьбу, значит она – Эйвери Таорская – ему вовсе не нужна. Достаточно легко художнице удалось нарисовать цветочный алтарь, фасад замка и невесту в воздушном белом платье, но трудно ей было изобразить жениха, глубоко засевшего в ее сердце. Но ближе к утру девушка все-таки смогла пересилить себя – точнее боязнь закончить портрет и потерять надежду на любовь навсегда – и профиль Вильяма засиял живыми красками с картины. Эйвери была душевно измотана и заснула, прислонившись щекой к спинке стула. Когда же Мэргрит пришла за портретом, девушка тяжело дыша спала беспробудным сном. Леди забрала работу, и велела лакею Эдвину отнести девушку в спальню.
Глава 9. Сила волшебства
Ближе к полудню девушка проснулась и с удивлением обнаружила, что находится у себя в комнате. Умывшись водой, что оставила Мэри на столике, она решила вернуться в мастерскую. С замиранием сердца Эйвери обнаружила пустой мольберт. Она поняла, что его забрала леди Мэргрит, ведь сегодня у нее с принцем свадьба. Опустившись на стул, девушка прижала колени к груди и съежилась на стуле, словно котенок, которого только что окунули в ледяной прорубь. Сердце больно билось в груди, ей очень не хотелось вспоминать о нем, его улыбке, тех минутах, когда ей казалось, что она наконец нашла свой дом. Сейчас же, в полутемной мастерской, Эйвери чувствовала себя чужой как никогда прежде. И даже кошка, вышедшая из под ее кисти, ставшая ей близким существом, не могла прогнать тоску, сковавшую сердце художницы.
Скрип открывающийся двери заставил девушку вздрогнуть. Она почувствовала знакомый запах мяты, который исходил от дворецкого леди, так любившей зеленый жасминовый чай. Обернувшись, девушка с удивлением уставилась на испещренное морщинами лицо старика Генриха.
- Что случилось? – художница, уже привыкшая к его молодому лицу, немного растерялась.
- Ах, Вы о моей внешности? – старик тепло улыбнулся, - Мэри ненароком пролила воду на вашу картину и чары испарились. Да это и к лучшему.
- О. – только что и смогла вымолвить девушка.
- Вы только не сердитесь, - спохватился старый дворецкий, – ваш портрет очень хорош и правдивен. Только вот негоже мне, уже старику, выглядеть словно безусый юнец.
- Вы правы, негоже, - девушка будто бы совсем его не слушала, ее монотонный голос встревожил старого слугу.
- Вы верно голодны? – спросил он. – Я пришлю к вам Мэри.
Дворецкий ушел, а глухой стук захлопнувшейся двери, отдавался у девушки в ушах, возращая ее в печальную задумчивость. Казалось, прошла вечность, прежде чем пришла Мэри с подносом фруктов. Веснушки на ее лице стали еще заметнее на фоне пестрого платья.
- Вот, госпожа,  - девушка поставила поднос на стол, и стало нетерпеливо покачиваться с носка на пятку, ожидая, когда ее отпустят.
- Зови меня Эйвери, - бесцветным голосом отозвалась художница. Ей вспомнилась смуглая служанка из Солемстарского замка, и на глаза навернулись слезы.
- Что случилось? – спросила Мэри, присаживаясь на краешек стула.
Эйвери покачала головой.
- Если тебе грустно, можешь поехать со мной в столицу, - девушка видимо решила, что болтая, сможет вернуть Эйвери радостное расположение духа, - Сегодня будет праздник в честь свадьбы наследника, и Лео предложил съездить туда.
Эйвери приподняла заплаканное лицо, пытаясь уловить нить разговора.
- О, а ты знаешь, - бойко заговорила Мэри, словно никогда и не обращалась к Эйвери «госпожа». – Эдвин сказал мне, что на Каарском рынке ходят слухи, что наша леди приворожила принца Вильма.
- Что? – девушка не верила своим ушам.
- Говорят, что принц на отрез отказался сочетаться браком с госпожой Мэргрит, только вот, сегодня утром, с ее приездом в замок короля он резко изменил решение, поспешно назначив венчание на сегодняшний вечер. Странно это как-то. Если хочешь, можем съездить в Терру и ты можешь посмотреть на принца, - Мэри дружелюбно улыбнулась, оправив край платья.
Эйвери лишь покачала головой, а девушка, решив не настаивать, вышла.
«Все бесполезно» - думала отчаявшаяся художница, - «я уже не смогу ничего сделать. Не успею ничего исправить... Поздно... Леди Мэргрит сказала, что я волшебница... было бы неплохо с помощью магии перенестись в мгновении ока на задний двор Солемстарского замка...»
Вдруг, Эйвери резко выправилась, она вспомнила рассказы ее матери. Та ей часто рассказывала о магах и волшебниках и об их необыкновенной силе, способной создавать вещи из ничего.
«Мне нужно попробывать переместиться в Терру с помощью картины» - с этой мыслью девушка начала судорожно рисовать колоннаду, примыкающую к черному входу в замок.
Когда рисунок был готов, она закрыла глаза, чтоб еще раз оживить в памяти краешек Солемстарского замка. Открыв глаза, она коснулась кончиками пальцев холста. Он засветился золотисто-оранжевым светом, у Эйвери закружилась голова и спустя всего несколько секунд, она, пошатываясь, прислонилась к высокой колоне напротив входа в черную кухню. Девушка, не раздумывая, вошла внутрь. Азура от неожиданности уронила корзину с фруктами, и спелое яблоко тихо подкатилось к ногам Эйвери.
- Эйвери! Как ты попала сюда? У ворот же полно стражников! – Азура кинулась обнимать девушку, а Марта и Терри лучезарно улыбаясь, смотрели на черноволосую красавицу.
- Мне нужно поговорить с принцем, - выпалила Эйвери, присаживаясь на свободный стул.
- Ой, дочка, не думаю, что это хорошая идея... – начала Марта.
- Уж, точно! Он сам не свой в последнее время. Вчера ходил мрачнее тучи, а сегодня напевает и бесконечно говорит о своей будущей невесте, хотя на днях из-за нее же чуть не отрекся от права наследия! Все слышали! Так что тебе лучше с ним не видеться, мало ли что ему в голову взбредет, еще обидит... – Азура окинула взглядом сидевших за столом, ища поддержки, они одобряюще закивали.
- Я рада, что вы обо мне заботитесь, - Эйвери улыбнулась и ее зеленые глаза лучезарно засияли, - но я должна кое-что исправить, так что...
Не успела девушка договорить, как в кухню буквально влетел принц, выглядел он странно: у сюртука сапфирового цвета не было правого рукава, а сам принц, будто не замечая своей неопрятности, светился от счастья:
- Марта, ты можешь в этом поверить! Я женюсь на самой прекрасной девушке на свете! – окинув взглядом присутствующих и на секунду остановившись на незнакомом вытянутом от удивления лице девушки, кивнув ей в знак приветствия, удалился так же быстро, как и появился.
Эйвери быстро осознала, что разговаривать с ним нет смысла, и у нее остался последний шанс все исправить:
- Азура, мне нужно найти картину, - девушка повернулась к служанке в надежде, что она ей поможет.
- Какую? – удивленно спросила та.
- Свадебный подарок леди Мэргрит.
- Аааа... Я его нигде не видела. Но у меня есть идея. Возьми ведро с водой и переоденься. Походишь по замку, якобы протирая пыль, а сама будешь искать картину, так стражники к тебе не придерутся, - Азура хлопнула в ладоши, радуясь своей гениальной идеи.
Эйвери обошла почти весь замок: солнце уже близилось к закату, а времени уже не оставалось. Девушка, уже отчаялась, но вдруг услышала:
- Эйвери! – Азура, показавшаяся на другом конце коридора замахала ей рукой, - Я нашла! Она в тронном зале!
Девушку на мгновение переполнило абсолютное счастье, но лишь взглянув на подернутые позолотой большие двери в тронный зал, девушка буквально опустила руки. Два здоровенных стражника преграждали путь, а самое жестокое во всем этом было то, что двери были распахнуты. Эйвери обессилено сползла вниз по стене.
- Я придумала. Я отвлекаю стражников, а ты...
Но Эйвери не слушала, ее внимание привлекла бабочка, севшая ей на колено. Мах крыльями – бабочка исчезла, еще мах – появилась. Это была бабочка-неведимка, питавшаяся нектаром скромницы. Девушку осенило, чтобы пройти внутрь, ей нужно стать невидимой. Слова мамы всплыли у нее в сознании: «волшебникам необязательно всегда использовать магический предмет, если постараться, они могут создавать творить магию с помощью мысли». Девушка закрыла глаза и сосредоточилась, она представила, как будто бы она со стороны наблюдает за тем, как становится невидимой: кожа светлеет и становится прозрачной, черные волосы будто покрываясь сединой, исчезают, глаза теряют свой цвет. Как сквозь туман девушка слышит:
- Эйвери! Эйвери! Где ты? – художница поняла, что ее задумка сработала. Ведро, которое она сжимала в руке, тоже стало прозрачным. Что очень кстати, ведь только так можно избавиться от картины.
Как можно бесшумнее Эйвери вошла внутрь, и, стараясь не вслушивается в обручальные клятвы, со всей силы плеснула воду из ведра на картину за алтарем, задев невесту и жениха. Чары были разрушены. Вильям в растерянности отшатнулся от своей «невесты». Эйвери сняла с себя заклятье невидимости, и шагнула ему навстречу. Ей хотелось извиниться, объяснить все принцу.
- Я...
Но не успела девушка договорить, как принц заключил ее в объятия, словно весь этот долгий месяц ждал только ее одну.
- Эйвери... – прошептал он, и у нее на душе стало спокойно и легко.
- Нет! Все так не закончится! – леди Мэргрит, с растрепанными волосами и в мокром платье, в ярости повернулась к королю Вильяму – Нет! Я отниму у тебя трон, не зря я столько страдала! Твоей династии больше не править!
Эйвери чувствовала отчаяние в ее голосе. Ведь она единственная из присутствующих знала, что леди пришлось пережить. Как-то Генрих рассказал, что ее родители с малых лет водили девочку к ворожеям, которые буквально отравляли бедное дитя магией, чтобы снять родовое проклятье. Сама леди была переполнена темной магией, этим и объяснялись резкие перемены в ее настроении и приступы ярости, которые Эйвери наблюдала, когда жила в ее замке.
Возведя руки к потолку, женщина произнесла:
Я призываю магию, сокрытую во мне!
Мерзкое чудовище появись во мгле!
В секунды тело молодой женщины стало увеличиваться, искажаться в формах, чернеть и покрываться чешуей. Отрос хвост и крылья. И вот уже огромный дракон предстал в тронном зале, упираясь мордой в потолок и скаля зубы.
Девушка растерялась, дракониха явно намеривалась сожрать принца Вильяма. Но ему пока удавалось ловко уворачиваться. Эйвери судорожно соображала, покуда дракон крушил все вокруг, пытаясь достать принца: гости разбежались, а стража во главе с королем пытались атаковать.
«Но они слишком слабые, чтобы тягаться с драконом. Слабые... Точно!»
Закрыв глаза, девушка стала мысленно превращать Вильяма в дракона. Услышав удивленные возгласы и крик короля, зовущего сына по имени, Эйвери разомкнула веки. Перед ней предстал грациозный белый дракон: чешуя искрилась в лучах солнца, длинные усы трепетали от его горячего дыхания, а кожистые крылья отбрасывали огромную тень. Дракониха почувствовав опасность, пробила стену и вырвалась наружу, белый дракон последовал за ней. Стража во главе с королем поспешили следом.
Эйвери осталась стоять в полуразрушенном тронном зале, следя глазами за силуэтами борющихся драконов: белый дракон гнал черного к развалинам замка у дерева королей.
Молодая художница находилась в растерянности, она буквально разрывалась на части: она не хотела, чтобы Вильям пострадал, но ей не приносила радости необходимость причинять боль леди Мэргрит.
«Она ведь не такая... Я уверена... Та жажда жизни, что сияет в ее глазах не могла так быстро потухнуть...»
Девушка решила исправить то, отчасти чего и сама она оказалась виной. Мысленно представив себе дерево королей, она в мгновение ока перенеслась туда, но не успела. Тело дракона темной горой возвышалось около обугленного скелета дерева Королей. Девушка подбежала к нему и опустилась на колени. Гладя черную чешую на морде, Эйвери смотрела прямо в серые глаза дракона. Вильям, обратившись обратно в человека, опустился рядом и положил рукой ей на плечо. Солнце село, и казалось весь мир замер, сочувствуя одинокой леди. Чудовище с каждым вздохом теряло силы, а рана на животе кровоточила сильнее.
Эйвери всеми силами старалась вернуть леди ее облик – внешность молодой женщины с ямочками на щеках и серыми глазами в обрамлении длинных ресниц. Художница старалась столь сильно, что голова начала раскалываться. Все же, ей это удалось: медленно, но Мэргрит превратилась обратно.
- Прости... – прошептала она побледневшими губами.
- Нет, леди Мэргрит, не умирайте... – слезы застилали глаза девушки, но она не отводила взгляда. - вы ведь еще не нашли свое счастье... –
- Смотря на тебя... я понимаю где ошиблась... спасибо за то, что верила в меня, в мою доброту... Ты освободила меня, но я не смогла правильно распорядиться своей свободой... Прости...
Девушка подняла голову, обращаясь к дереву: «Пожалуйста, помоги мне спасти... Возьми мой дар, мои силы, но только помоги исцелить. Пусть это будет чудо, которое ты должен узреть». Последней уцелевший зеленый лепесток нецветущего более тысячи лет дуба сорвался вниз, упав на лицо бездыханной женщины. В тот миг, как он коснулся ее, нежно-розовый свет окутал их: принца, Эйвери и леди. В следующую секунду Мэргрит открыла глаза и слабо улыбнулась, коснувшись рукой заплаканного лица девушки.
Эпилог. Нить, соединяющая сердца
Прошла неделя. Реставрация замка была в самом разгаре. Все слуги были задействованы, были приглашены архитекторы и резчики по дереву из соседних городов. Но дело было не только в разрушенном зале. Король хотел сделать свадебный подарок новобрачным - построить к началу следующего года небольшой замок в провинции Оар. Но жениху и невесте не было дело до всего того, что творилось вокруг. Сидя в тени колоннады на заднем дворе они мечтали о том, как будут жить долго и счастливо ближайшие 50 лет.
- Мой отец просто невозможен, - шепнул юноша своей возлюбленной.
- Да, похоже, они не очень-то ладят, в особенности в том, что касается предстоящей свадьбы, - зеленоглазая девушка задумчиво накручивала черную прядь на палец.
- А мне кажется, - улыбнулся Вильям в ответ. – Леди Мэргрит и моему отцу просто нравится проводить время вместе, но из-за того, что произошло, между ними чувствуется неловкость. Вот они говорят только что и свадьбе.
- Да ладно тебе, они взрослые люди и могут найти тему для беседы, - девушка игриво взъерошила волосы юноши, а Вильям в ответ поцеловал ее. Но их идиллию нарушило раздраженное покашливание.
- Сын, рассуди нас, - руки Его Величества были сомкнуты на груди в упрямом жесте. – Леди Мэргрит считает, что лучше будет устроить спальню с восточной стороны, я же считаю...
- Отец, - Вильям поднял ладонь, чтобы вставить слово. – Может вам наконец решить свои разногласия и откровенно поговорить? Все же леди Мэргрит должна была стать вашей невестой, и мне кажется из-за этого вы и делайте из нашего замка проблему, вместо того, чтобы расставить все точки над и? – услышав отповедь принца, леди покраснела и отвернулась.
И тут Эйвери все стало ясно. В последнее время леди часто говорила о короле Вильяме, удивляясь как такой непреклонный политик, может быть таким добрым и отзывчивым за пределами тронного зала? Девушка только сейчас поняла что леди испытывает к Его Величеству.
- Хорошо, я оставляю все на вас, ваше Величество, - леди поспешно зашагала к воротам замка. – Мне нужно навестить своих слуг.
- Предложите поехать с ней, ваше Величество, - Эйвери мягко улыбнулась ему, принц и король недоуменно переглянулись, а Вильям I Двуликий кивнув, последовал за ушедшей дамой.
- Ты думаешь, все у них сладится? - спросил принц.
- Я уверенна в этом. Не зря же дерево Королей пустило цветы.
Мои впечатления.
Мне очень понравилось! Волшебно и мило! Чувствуется литературный стиль и навык. Сюжет очень интересный. Читать одно удовольствие!