Развратница

                Новелла

                Развратница

      «Опять тучи над городом. Мокрый асфальт грозит мне кулаком в окно. И что ему надо?» - я завернулась в плед и отвернулась к стене. На душе скребли кошки, - «Вчера... Вчера?! А что было вчера? Боже! Он же звонил мне?! Где, его… где же его телефон?» - огромный поток мыслей пронёсся в моей голове и вдруг...         
     А что вдруг? Я подскочила над диваном, подбежала к окну и долго смотрела на мокрый асфальт, который покрывался потоком дождя, давно шедшего над городом и поэтому, все щели в земле были залиты его серой смесью.
     «Вот сейчас, только сейчас я достану телефон и наберу его номер». Но рука скользнула по подоконнику и я сорвалась... сорвалась в рёв. Я ревела, как маленький ребёнок, у которого отобрали игрушку и долго, долго не давали её ему. Слёзы покатились по щекам, крупными градинами, вначале по одной щеке, потом по второй, попеременки и скатились на губы... губы? Которые он целовал мне, жадно впиваясь в них.
     Но это было давно, ещё там, где я была счастлива. Светило огромное солнце, закрывающее полгорода. Листья на деревьях шелестели под ветром и пение птиц звучало тоже как-то по-особенному, легко и красиво, как в их первый день.
- Ты опять прошла по той тропинке? Ты, наверное, заблудилась? – шутил он и улыбался, поглядывая на деревья и тропинку в парке, по которой они шли, чтобы добраться до дома, её дома, где она жила уже много, почти семнадцать лет.
- А что? Нельзя что ли? Ты же идёшь по своей тропе и прекрасно знаешь, что будет дальше? А я хочу выбрать свою тропу.
- А какую ты выберешь тропу? – уже одновременно улыбаясь и удивлённо, поглядывая на неё, смотрел он, ожидая ответа.
- Но ты же ещё молодая? В жизни тебе придётся пережить много всяких дорог.
- Да? И ты знаешь, какие? А ты всё пересчитал на все случаи жизни все тропы? Ты теперь умудрённый жизнью старый дед и прекрасно знаешь, как всё происходит?
- Но не старый дед, конечно, но я всё-таки мужчина? Мне на моих плечах надо будет вынести все невзгоды нашей жизни.
- Нашей? А почему нашей? – она обернулась, ища его взгляд, который немного скрывали листья деревьев. Солнечные лучи сверкали под голубым небом.
- А чьей? Мы с тобою уже так давно дружим… Постой... Ты подумала, что я... Нет... Я совсем не хотел пока говорить о свадьбе... Но мы с тобою... Боже?!
- Ну, ну договаривай, что же ты о свадьбе... начал говорить и... - она остановилась, взяла веточку берёзы и потянула её к себе. Она, молодая и упругая, хлестнула её по волосам и лицу и, покачиваясь, вернулась на своё место.
- Но, прости меня, я хотел сказать, что мы может быть, ещё будем с тобою всю нашу жизнь – вместе?... – он нерешительно поглядывал на неё сквозь листья дерева и ждал...
   Он ждал. Он ждал много лет, наверное, почти тысячу лет, когда она опять пройдёт по этой тропе и повернётся к нему, чтобы спросить его о чём-то.
    Дождь лил как из ведра. Асфальт весь покрылся пузырями и блестел под серыми тучами. А она... она опять вернулась на диван и закуталась в плед.
    Как это всё было давно. Ещё вчера она шла с ним, восемнадцатилетним мальчишкой и смеялась его мыслям о жизни, о которой он совсем не знал, а теперь смотрела в окно глазами повзрослевшей женщины. Женщины, которая отвечала почти всем своим «мальчишкам жизни» и веселилась с ними в ресторанах.
- Развратница! – крикнул кто-то в ночи, однажды, когда она возвращалась поздно вечером, почти ночью домой, выпившая, весёлая.
    Она вздрогнула, съёжилась, подобрала под себя ноги и прошла, тихонько оглянувшись назад. Никого. А кто мог так крикнуть?
    Силуэт одинокого путника мелькнул за поворотом и скрылся.
    «Развратница» - крутилось у неё в голове ещё несколько дней. Она сидела на работе и молчала. В офисе никто не догадывался о её ночной жизни. И кому она была нужна в этом большом городе? Только самой себе. Немного успокоившись, она засунула руку в карман пиджака и нащупала бумажку. Как она могла забыть, это же он написал ей ещё в прошлый раз, что будет ждать... когда же он будет ждать её? Совсем закрутилась, ведь завтра она должна будет приехать к нему в парк и встретиться с ним. Он уже давно писал ей и спрашивал о встрече. А она, словно взбешённая чем-то старая львица, смеялась над ним и бросала ответы, так, невзначай. А он ждал, её очередной поклонник.
    Сколько их прошло через её жизнь? Она уже потеряла счёт времени. Ночь, день, утро или вечер. Коньяк или виски, всегда в постели с каким-то мужчиной, которого почти никогда не знала и всегда новым.
    «Развратница, - снова подумала она, - А что они знают о моей судьбе? Сами только и знают, как наливать в бокал и лезти со своими слюнявыми мордами к тебе, задирая юбку, а о жизни совсем и не спрашивая, о её жизни. Что бы она хотела именно этим днём, а может быть вечером? Простым вечером, сесть за один стол с мужем и ужинать, как милая семья и дети, их дети в это время спят у себя в кроватках».
    ... Ветер за окном опять поднялся и начал шалить далеко за крышами, разгоняя свой норов под чёрными тучами. Молния донесла гром до её слуха и она укуталась в плед ещё теплее, чтобы уже совсем заснуть в этом кошмаре её пустой и никчемной жизни. Где-то, в её сознании звучала музыка, музыка? Что это? Она вспомнила тот день, когда он подошёл к ней и сказал: Можно вас пригласить на танец? И его нежная рука скользнула по её спине, а потом опустилась на талию. Она с гордо откинутой головой танцевала танго с ним, одни во всём зале. Её красивые карие глаза смотрели прямо ему в глаза, его голубые глаза и видели в них только этот вечер, луну и звёзды на небе. Они осколками отражались в её глазах. Минута, другая, а они всё танцевали и танцевали одни в зале. Окружающие люди за столиками иногда посматривали на них и улыбались этой красивой паре, что так увлеклась музыкой и танцем. Огоньки весело сверкали под потолком зала ресторана и рассыпались осколками разноцветных огоньков на камнях своеобразной пещеры. Можно было подумать, что они опустились на много веков назад , в пещеру и танцевали, почти обнажённые в звериных шкурах, а их соплеменники смотрели на этот завораживающий танец влюблённых и улыбались их жизни.
     Вот свет в зале зажегся и она встрепенулась.
- Мы с тобою танцуем вот уже много времени и все смотрят на нас?! Может быть, сядем за столик? – нежно держа свою руку на его плече, сказала она.
- Давай, - ответил он ей кивком головы и они пошли за столик, где сидели его и её друзья.
    Она опять улыбалась и злилась на себя, за то, что не могла так просто отстранить его, его взгляд голубых глаз, что притягивали её в какую-то бездну, где можно было утонуть. А он, как в ни в чём не бывало, открыл графинчик и пригласил выпить – За женщин!
    Чёрные тучи свисали над рестораном и грозили им,…  Им? А кому им? Ведь они только зашли посидеть и отдохнуть со своими друзьями. Что в этом плохого? Она, красивая и ещё молодая женщина с карими глазами и стройной фигурой. Короткие волосы рассыпались по голове и волнистыми кругами лежали на висках и её маленькой косичке на затылке. Свет в зале заставил многих встать и пойти к выходу. Всё, это конец. Конец нашей встрече, короткой встрече, которой больше она никогда не будет иметь, а потом опять подушка, в которой останутся её слёзы, горькие от того, что нет рядом мужского крепкого плеча, детей, которых она хотела иметь. Так и ушёл в тот вечер он, всё забыв навсегда об их танце в ресторане. А свет в ресторане догонял их, одинокие фигуры и разгонял чёрными тучами на небе.
    Она опять вздохнула, поглядывая на окно и, что делалось за ним. А тучи свирепели и уже гремели громом над крышами домов, словно пытались вселить в каждую душу человека всё, что они имели в небесном царстве. Только в такие ночи всегда становиться очень грустно и мысли о твоей судьбе захлёстывают тебя по самую кромку души: вспоминаешь все маленькие подробности встреч, словно ты одинокая волчица идёшь по улицам города и жизни, своей линии жизни и нет тебе никакого счастья, даже мимолётного на этой земле – Развратница! Слово прозвучало очень резко в её ушах и, словно отбросила навзничь, на землю и начало топтать всё то, что у неё было: тело, грудь, её красивую грудь, карие большие глаза, мягкие нежные губы и ноги, стройные ноги. Она лежала под ногами, тысячами ног, а они шли по развратнице, оскверняя её своими злыми словами, читаю морали и плюясь в лицо, как в Мадонну, которая шла за Иисусом Христом, пошатываясь и моля о прощении в своей маленькой жизни.
    А где-то, далеко в её прошлом, почти в детстве звучали слова её мальчишки о жизни, его понятии жизни и горьким эхом отдавались каждому новому телу, грязному животному.
- Мальчишечка, мой мальчишечка, где ты, и что делаешь. Сейчас ночью в такую грозу ты спишь со своей женой или подходишь к кроватке своего ребёнка, а он посапывает ни чуть не беспокоясь о своей жизни, которая ещё придёт к нему, такому же человеку, как я и как многие другие, которым повезло, может быть, больше в этой жизни, и цветы сирени помашут тебе вслед под чёрными тучами грозового неба, сверкающего жёлто-красными молниями.
    Я сидела и на диване и смотрела в окно, а дождь метался за стёклами и хлестал меня по лицу, удар, ещё один. «Так тебе и надо, дура. Ты не захотела дослушать его слов о жизни, его жизни, о которой он мечтал с тобою, а теперь ты просто тряпка, развратница!»
    Как она хотела простой любви тогда, когда эти двое встретились с нею в парке и просто надругались. Они знали кто она в городе и что им за неё просто ничего не грозит. Он пыхтел своим животным лицом над ней и отрыгивал свою ругань, которая разносилась по парку, и никого не было рядом, кроме его друга, такого же с животным инстинктом зверя, напавшего внезапно на свою жертву, беспомощную, слабую. Она бессильно отбивалась, как могла, а он рвал на ней одежду и делал своё поганое дело, от которого орал ещё, наверное, больше чем от удовольствия от того, что ему сегодня повезло встретить  проститутку и что он наконец-то получит все удовольствия в жизни и бесплатно. Она уже была почти голая, на земле и траве, которая лезла в нос, рот, застряла в волосах и мешала ей отбрасывать животное создание со своего красивого тела.
    Развратница!
    Это слово звучало каждое утро и каждую ночь, когда она ложилась спать, и когда вставала в прекрасное солнечное утро и уже боялась выйти на работу, в которой погружалась всё больше. На работу в офисе никому никакого дела не было до её судьбы. Главное – работа. А что за этим стояло, ни волновало ни одного человека. Так и жила все эти годы в грязной и счастливой, минутами жизни, иногда скрашивая её тёмные стороны счастливыми минутами порядочных мужчин, которые дарили ей подарки и не дешёвые, её квартира иногда напоминала старинную мастерскую, в которой почти не оставалось места от установленных ваз или повешенных картин. А что она ещё ожидала от своей чёрной любви. Дорогие шубы, вазы от самых дорогих мастеров, картины.
    Развратница!
    Снова прозвучало это слово, когда она наливала кофе в красивую золотую кружку и задумалась на минуту, как она жила, но ей было некогда, надо было спешить на работу.
    Только сердце оставалось холодным, как у Снегурочки, которую полюбил Лель летом. Оно так не растаяло под горячими слезами мужчин, которых было много, и которые обещали всё, но только не жениться на ней. Ведь ты проститутка! А что ты хотела ещё? Развратница! Вот то, что ты можешь услышать из уст своих дорогих мужчин, которые только и идут к тебе, чтобы как-то сгладить свою жизнь, утешить себя в твоей красивой любви и постели. А потом опять уйти и даже не хлопнув дверью, а просто защёлкнув её на один замок английского замка и спускаться по ступеням твоего дома, боясь разбудить или встретить очередного соседа. Ты как волчица, искала своего счастья на дороге жизни, на которой много ветвей и нет только твоей.
      А солнце выглянуло только рано утром, когда отгремел последний всполох небесного очертания. Я встала. Налила кофе и встряхнула головой. Сон, какой страшный сон я увидела сегодня у эту красивую ночь, на которой не оставалось ни единого облачка и горели звёзды, большие и яркие под луной.
      Развратница?!...

29.06.2013 года

Произведение написано не про жизнь автора, оно написано про многих других женщин, у которых был такой путь в жизни.

12080 знаков с пробелами