Дважды пропавший красноармеец

Эссе, вступительные главы.


1.  Пролог

ИСТИННАЯ  ПРАВДА

Рассвет сверкнул и... оборвался,
и – тишина, и темь везде.
Война ушла, а я остался
в её горячей борозде.

Сложилась наглухо траншея,
перевернулась кверху дном.
И не понять, ребята, где я –
на этом свете, иль на том?

Война ушла, а я остался,
пропавший без вести боец.
Не долюбил, не надышался,
не отоспался, наконец.

Не помолился, не помылся,
исподней пары не сменил.
И, как бы храбро я не бился,
фашистов так и не добил.

Ушли – война, и поле боя,
где мне уже не пострелять.
Ещё, быть может, и живой я,
да стало некому искать.

Ещё, быть может, будет завтра,
и, дай-то Бог, мы победим!
Но эта истинная правда
легка ли детушкам моим?




2.  Немного  философии

Мир вечен, а потому, и не постижим, как Разум Господа, как сама Жизнь, как непреложный Вселенский Закон, определяющий взаимосвязь всех имён существительных, и глаголов, управляющих ими. И, конечно же, «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», (Ин.1,1). Им, и только Им, создан благословенный мир людей на планете Земля, а людям даровано слово и щедрая доля разума. Но, главное – это способность продолжения Его деяний в их посильных трудах.
Слава! Слава Господу Богу - Отцу и Радетелю нашему! И пусть, что имя Его в различных устах звучит по-разному, главное – что Он есть, зрит и окормляет нас; и верует в нас, даже если мы не вполне веруем в Его благодатную Силу и Мудрость. А Мудрость превелика зело и непостижима, даже для самых мудрых из людей. Таковой, возможно, видит какую-то общую конечную цель, но лишь – своего времени, догадывается о таковой же, но лишь - ближайших потомков, и уж, вовсе не ведает о цели жизни и перипетиях судьбы - последующих. Тем более, не ведает он о чаяниях самого Всевышнего, Его изысканиях и приоритетах.
Как прообраз созданных Им разумных людей, Господь не просто существует «где-то», и наблюдает за процессом земной жизни, но Сам является неустанным тружеником – исследователем и изобретателем Жизни.
Многие не веруют, или не хотят признать того, что являются лишь исполнителями воли Божьей, когда окрылённые кажущейся свободой, принимают те или иные решения в лабиринтах своей жизни.
Они – первопроходцы всевозможных сочетаний жизненных обстоятельств, сиречь – судеб.
Счастливы искренне верующие – они веруют, и Вера защищает их от искушений и метаний на жизненном пути. Тяжело живётся людям в сообществе своём, без ведома истинных желаний, возможностей и обстоятельств жизни друг друга. Сосуществование личностей, общностей, прозрений и заблуждений внутри всех былых, нынешних и будущих исполнителей Божественной Воли, чрезвычайно усложняет наши земные пути, неожиданно и непостижимо корректирует, вроде бы, разумные задачи и однажды начатые действия. Именно так попадают люди в конкретное место, время и обстоятельства каждого мгновения своей жизни. «Человек предполагает, а Господь Бог – располагает»! Он всё видит, знает, и решает. И люди покорно принимают, как свои, Его решения, и доводят до конца, часто не осознавая, что действуют не в одиночку.

3.  Мой  адрес – поезд

Далеко за полночь 1 ноября 1942г, в полукилометре от затемнённой  станции  Рязань–товарная, тихо остановился воинский эшелон, прибывший откуда-то с Урала. Над машинистом паровоза – дополнительный козырёк броневой стали, над  двумя - тремя десятками наспех залеченных вагонов – две пары сдвоенных крупнокалиберных пулемётов, да завеса чуть зримой мги от походных печурок. Вместо вагонных дверей, в большинстве, были дощатые щиты, выставленные изнутри, а белизна досок тщательно затёрта обыкновенной грязью.
Кое-где щиты приоткрылись, несколько военных пробежали в середину состава, ещё несколько спрыгнули, по нужде или размять ноги. Среди них особенной статью выделялся рослый, подтянутый атлет, можно было подумать – офицер, но это не так. Просто, по гражданской профессии он уже был командиром, хотя не имел даже среднего образования.
И какая разница, каков он с виду, или по спискам сопровождающего (который первым отправился к командиру эшелона)... Он жил. Жил неразрывной жизнью, как теперь говорят, «между прошлым и будущим». Он был воином Красной Армии, но прежде того, с рождения – и рабом Божьим, будучи или не будучи, хоть верующим, а хотя бы и партийным. В составе миллионной армии пополнения, он продвигался к линии фронта, дабы личным участием содействовать исходу Великого земного человеческого противостояния, и уточнить некие детали по Промыслу Господа.
Сколько времени пребывал он в Рязани, побывал ли где, когда и куда был отправлен далее – неизвестно. Но жена, проживавшая с его детьми недалеко от Рязани, через неделю, получила долгожданное письмо.
« 1.11.42 г.
Добрый день, здравствуйте, дорогая семья, Шура, Костя и Женя.  Шлю вам свой горячий привет, и крепко целую вас несчётно раз. Шура, сегодня у меня день радости и грусти: я нахожусь в своём областном городе Рязань, приехал из Кирова 1.11.42 г. Радостно потому, что в своём городе, а грустно потому, что недалеко Скопин, а попасть в него нельзя. Шура, куда из Рязани нас направят - неизвестно, об этом опишу дополнительно, но вероятно, ближе к.... (Зачёркнуто военной цензурой, но, похоже – «к Воронежу», - Е.З.). Шура, не беспокойся, всё будет в порядке. Писем не пиши, пока адреса нет, мой адрес – поезд.
Шура, так я и не сумел дождаться от тебя письма в Кирове, все мои ожидания остались напрасными. Хотелось бы узнать о тебе всё, но - ладно, скоро буду в определённой части, тогда дождусь ответа.
Ну, дорогие, до свидания.
Остаюсь - Сергей Залесский».

Красноармеец Сергей Фёдорович Залесский направлялся на фронт Великой Отечественной войны после окончания курсов в запасном полку РГК (Резерва Главе, дислоцированном в тыловом Кирове, куда был отозван из действующей армии Калининского или Северо-западного фронта в конце августа 1942 г. (Что за нужда, не проще ли обучить новобранца? - Е.З.).
До этого он целый год проходил службу в составе 657 батальона аэродромного обслуживания (БАО) легкобомбардировочной авиации, прошёл с ним не одну сотню вёрст, обеспечивая по настоящему боевую работу лётчиков 1-ой Ударной армии. Волоколамск, Ржев, Клин, станции Соблаго, Жуково, и, наконец, областной Калинин, часто упоминались в письмах к семье.
Имел личное оружие, стрелял по атакующей авиации врага, даже имел официально зарегистрированное лёгкое «ранение», полученное при    немецком авианалёте во время перебазирования его батальона. Но основным делом, работой, или службой, были обустройство и камуфляж аэродромов, ремонт взлётных полос, и главное - борьба... с огнём. Он был профессиональным пожарным.
И была у него поэтическая душа, искренняя любовь к Родине и семье, неистребимая жажда деятельности, и завидная сентиментальность. Редко, но он сочинял. В одном из утраченных писем к жене он сообщал, что в армейской газете на Калининском фронте были опубликованы его стихи (цитирую по памяти,  Е.З.)
Гитлеровские вояки, шулера и забияки,
Бегут из России от села до села,
От станции до станции.
Растеряли всюду бланки и квитанции.
Только зря кровь армейская льётся:
Смерть в России для фашистов
И без квитанций выдаётся!
Кем был он теперь - знал мало кто; в каком качестве направлялся, и куда это такое - «на фронт», до последних минут рязанского стояния, не ведал никто из эшелона.
Похоже на то, что до окончания Божественного эксперимента с его участием, оставались считанные часы, дни, а может даже... Теперь-то  есть, должны быть, архивные документы, и штаба Калининского фронта, и таинственного почтового ящика  31 ОР  в г. Кирове, откуда и был направлен на фронт Залесский С.Ф.  Должна быть  отчётность комендатуры, формировочного или пересыльного пункта в г. Рязани, где он получал питание.  Однако, и  спустя 70 лет, Центральный архив Минобороны (ЦАМО, г. Подольск) не может прояснить его судьбу, несмотря на многочисленные запросы. Что ж, покорился  судьбе отец, смирилась с потерей отца мать, приходится смириться и его престарелым детям...
«Бог терпел, и нам велел». Только это не приговор, а отсрочка, поскольку живы ещё родственники, потомки и простые добрые люди. Ведь могут же искомые документы, томящиеся покуда в забвении, заговорить по их, более настойчивым просьбам. Ведь может же совершиться и Чудо!