Вишнёвое варенье

                Воспоминания - это волшебные одежды,
                которые от употребления не изнашиваются.
                Р Стивенсон

        Хорошо помню большой вишнёвый сад у дома. Отец рассказывал, что саженцы Алма -Атинской красавицы брал в питомнике на другом краю города и вынужден был их нести через весь город в руках - в общественный транспорт с деревьями не впускали.

        Когда тёмно-красные круглые ягоды поспевали, а были они такие крупные, что в моей детской ладошке помещалось не более двух штучек, собирать их приходила вся наша алма-атинская родня, оставляя свои дела и собираясь на общую помочь. Ставили к деревьям лестницы, привязывали на шеи бидончики и лезли наверх. Мы, дети, повесив вишнёвые серьги на уши, обрывали ягоды по нижним ветвям.

        Вишню собирали в ведра, тазы, корыта, а затем уносили по домам. В каждом доме из неё варили на зиму вишнёвое варенье. И не какую-то пятиминутку, как это делают сейчас, а самое настоящее варенье, которое можно хранить годами, сверху прикрыв бумагой или полиэтиленовой крышкой. Варенье, густое, тягучее, полное ягод, разливали по банкам и десятилитровым бутылям. Помню, что к чаю всегда подавалась вазочка с вишневым вареньем, а в подвале круглый год стояло множество банок с различным вареньем. Днём мы, дети, намазывали вареньем кусок хлеба и бежали на улицу. Оно казалось нам вкуснее мёда.

        На всю жизнь я запомнила терпкий и в тоже время сладковатый аромат вишнёвого варенья. Люблю сам процесс его варки. Есть в этом какая-то домашность, уютность и сразу мне вспоминаются самые дорогие люди: бабушка и мама, и конечно печи во дворах, на которых долгими летними днями выстаивались тазы с вареньем.

        Бабушка моя жила в центре города. Жилой квартал, в котором располагалась бабушкина хибарка, находился с правой стороны сквера, разбитого для украшения театральной площади. Семей, живших на краю того сквера было до десятка. Жили и старушки, и молодые, и рабочий люд. Жили дружно, единой многонациональной семьёй: евреи, татары, казахи, русские. Сам сквер со сплошным потоком зелени с парадной стороны был ухожен, украшен каскадными фонтанами, дорожки покрыты асфальтом и окаймлены невысоким стриженым кустарником, в центре и по бокам были разбиты клумбы с львиным зевом, маргаритками и разноцветной петунией. По дорожкам гуляли принаряженные жители города, иногда забредавшие в жилой квартал сквера. Увидев дома, быстро уходили.

        Как-то бабушка вывесила на просушку ковёр персидский, а его унесли. Не уследила.

        В этом скверике неподалёку от большой развильчатой груши была сложена  общественная печь, на которой варилось летом вишнёвое варенье. Моей детской обязанностью был сбор хвороста для печи. Пройдёшься по кустарникам, вот и хворост. А потом стой возле печи – помешивай варенье и снимай пенку. И это было моей обязанностью. У взрослых свои заботы!

        Недавно я побывала в этом скверике. Здесь всё изменилось. Больше нет кустарников, которыми были окаймлены все аллеи. Вместо бабушкиного домика стоит кафе. Старой груши нет. Арык, в котором мы набирали воду, чтобы постирать или помыть полы, высох. Грустно было мне бродить по знакомым местам. Нет нигде никаких укромных мест. Всё далеко проглядывается. Дежурит полиция. Люди чинно гуляют по скверику. Все на виду.