Буква Ё

В отсеке «Ё» стоял невообразимый гомон. Маленькие роботы с ярко-оранжевыми буквами на блестящих лбах и корпусах гневно сотрясали своими механическими ручками, требуя, чтобы хозяин отсека немедленно устроил для них новый сеанс просмотра пассажирских снов. Разукрашенный и похожий на хиппи маленький цветастый робот с переливающейся всеми цветами Вселенной буквой «Ё» на лбу очень вежливо пытался объяснить своим друзьям и соседям из отсеков «Д», «Е» и «Ж», что это невозможно, что новых снов еще нет и взять ему их негде. Но скучающие в своих отсеках малыши-роботы не хотели прислушаться к цветастому коллеге и продолжали требовать от него новых зрелищ.
Поняв, что вежливые просьбы не помогут, малыш-Ё, в конце концов, сдался и вывел на большое панорамное стекло картинки снов своих творческих пассажиров, закрыв яркими и радужными фантасмагориями бескрайние просторы космоса по ту сторону толстого стекла. Похожие друг на друга как капли машинного масла блестящие роботы тут же угомонились и выстроились правильными рядами вдоль пассажирских капсул, жадно улавливая своими огромными электронными глазами удивительные картинки, которые рисовало подсознание нескольких десятков художников, музыкантов, поэтов и писателей, путешествующих в отсеке «Ё». Наконец-то поймав механическими ушами тонкую тишину, разукрашенный робот закрыл глаза и погрузился в воспоминания.
Малыш-Ё сразу полюбил свою работу. В его маленьком уютном отсеке располагались последние романтики Вселенной, настоящие Мечтатели – веселые музыкальные группы со своими инструментами, художники и иллюстраторы с альбомами и тюбиками краски, писатели в красивых очках с толстыми стеклами и поэты с каплями старомодных чернил на одежде. Всех их направили именно в его отсек – «Ё» - потому что они, как и сама буква «Ё», были необычными, непохожими на остальных пассажиров корабля, порой слегка чудаковатыми, но такими важными и значимыми, что без них лететь было просто нельзя. Как и без буквы «Ё», в былые времена без которой не мог обойтись ни один человек.
Пока малыш-Ё распределял первых пассажиров по их капсулам несколько молодых, и все время шутивших художников украсили его простой блестящий корпус причудливыми узорами, грустный бородатый музыкант невообразимым образом успел записать в его память несколько своих треков, а маленькая и хрупкая поэтесса до самой заморозки посвящала малышу-Ё стихи собственного сочинения. Заслышав какой-то шорох, робот открыл глаза и посмотрел на своих коллег, не отрываясь следивших за происходящим на экране. Малыш-Ё тоже взглянул на экран, потом в Журнал Снов и мысленно улыбнулся – это был его любимый сон.
По огромным экранам разливался яркий, но в, то, же время нежный свет, укрывая карамельно-зеленые поля желтыми бликами. Над далеким горизонтом в бесконечной синеве неба искрилась высокая радуга, по невысоким холмам быстро и очень легко неслись белоснежные кони. А в углу картины робко ступал по мягкой траве малыш-Ё, держа в своей механической руке теплую руку той самой поэтессы…