Меня зовут

1
-Прости, ты можешь повторить, то , что ты сказала?
Я сидел за маленьким кухонным столиком на дешевом стуле из Икеи, спинка периодически подводила меня, и мне казалось, что я вот-вот упаду.
-А ну подожди! Сначала налей!
Она поставила свой пустой граненый стакан, внутренние стенки которого покрывала густая влажная крошка корицы, рядом с моим.
- Уверенна, что нужнее еще?
- Не выебывайся.
Я плеснул в наши стаканы немного водки. Крошка корицы пустилась кружиться по стенкам. Я достал из-под стола пакет яблочного сока и налил до краев.
-Давай!,- крикнула она, поднимая свой стакан и махая им возле моего лица, посмотрела на меня своими невероятно красивыми, но бесконечно потерянными глазами.
-Давай,- спокойно ответил я и сжал свой стакан в трясущейся руке.
Мы чокнулись. От удара несколько капель наших коктейлей посыпались на безвкусную скатерть, покрытую убого нарисованными, кислотно-цветными фруктами.
Я выпил до дна. Она сделала несколько глотков, достала из лежащей на столе пачки крепкого «Житана» сигарету, и закурила.
-Так вот, что ты там спрашивал?
-Я? Ничего, я просто просил повторить тебя то, что ты говорила.
-А что я говорила?,- она не спеша затянулась, ее губы крайне сексуально сжались на кончике коричневого фильтра.
- Не залипай!,- крикнула она.
Ах да,- я вышел из оцепенения,- ты говорила о, эээ, дай вспомнить, а, точно, ты говорила о проекциях.
-О проекциях, да, скажи , сколько ты знаешь людей?
Я провел рукой по лбу, капельки пота остались на пыльных, от старых стаканов, пальцах Было слишком жарко. Лето достигло своего эпицентра и повсюду распустились неизвестные мне цветы, однако, то, что их вид и названия не задержались в моей памяти, а может, их там никогда и не было, не мешало им вызывать у меня невыносимую аллергию, выражающуюся безграничным потоком соплей из моего прыщавого носа. О, спасибо тебе алкоголь, если бы не ты, я бы скорее всего давным-давно затопил бы эту маленькую кухоньку своими густыми прозрачными выделениями. Это была бы невероятно романтическая смерть. Мой вам совет, лучшее лекарство от аллергии это далеко не таблетки, это всего-навсего алкоголь, и чем больше, тем лучше. В принципе он не повредит и тем, у кого аллергии нет.
- Людей? Ты имеешь в виду, сколько людей я узнал за всю свою жизнь? 
- Ты что, совсем дурак,- она улыбнулась, оголив свои белоснежные зубы,- какая жизнь? Думаешь, я поверю тебя, что ты помнишь всю свою жизнь?,- она захохотала, задрав голову, оголяя свою гладкую шею,- вспомни хотя бы последние пару лет.
- Ну,- я немного замялся,- может человек пятьсот.
- Именно! Очень сомневаюсь, что больше. Нам говорят о миллиардах. ****еж! Мир невероятно мал, однако, в этом маленьком убогом мире нашлись люди, которые в силу своего максимально разыгравшегося гедонизма, придумали, как выжать из этого маленького мира, как можно больше выгоды для себя.
- И как же?,- я почувствовал в своих словах легкие нотки иронии.
- Очень просто,- она осушила свой стакан до дна,- они всех обманули, они создали проекции, они сказали, что население огромно, что не хватает ресурсов, места, земли и так далее, далее и далее. Они сказали, что нужно платить налоги, что бы можно было содержать весь этот много-миллиардный зоопарк, и мы поверили! Но все не совсем так. Все, что дает нам наша планета, они распределили между собой и выдают нам по микроскопической части, сдирая при этом с нас последние рубашки. И они…
- Стоп, стоп, стоп,- я еще раз вытер пот со лба и шмыгнул носом.
Эта ебучая аллергия. Я представил себе, как когда она перестанет нести весь этот бред, я буду целовать ее упругие сексуальные губы, а мои сопли потекут по ее глотке, возможно к тому моменту она будет слишком пьяна и ничего не почувствует, но с эстетической точки зрения это будет просто омерзительно.  Хотя какая тут к черту эстетика.
- Но если людей так мало, то кого же я вижу каждый день в метро, в магазине, на улице?
-Нет,- обреченно вздохнула она,- ты совсем дурак, я же говорю, это и есть проекции, созданные ими, чтобы уверить тебя в том, что у нас перенаселение. Проекции не смогут по-настоящему поговорить с тобой, так, как мы говорим сейчас, они будут выражаться общими фразами или вообще избегать контакта. Изредка, чтобы усыпить твою бдительность, они будут провоцировать вроде бы «жизненные» ситуации. Какая-нибудь баба сломает каблук у тебя на глазах, или какой-нибудь бомж подойдет к тебе возле фонтана и попросит мелочи, при этом постоянно повторяя: «Парень, не садись на иглу, не садись на стакан». Это все они! Они контролируют наше существование. Не поддавайся им!
Тут до меня, наконец, дошло, что сейчас она уже слишком пьяна, и продолжать слушать ее будет пустой тратой времени. И даже, несмотря на то, что меня разрывал интерес, кто же это такие – Они, я не стал спрашивать. Я кое-как поднялся со стула, опираясь на фруктовую скатерть, подошел к ней и поцеловал.


2
Я очень плохо спал. Жара, жирными каплями пота высасывала из меня последние, оставшиеся после секса силы. Во сне она периодически пыталась обнять меня, однако, жар от ее тела, еще сильнее выводил меня из себя. Часам к четырем, когда первые солнечные лучи начали бросаться на земную поверхность, я встал с кровати. Обмыв лицо холодной ржавой водой из крана, я оделся и вышел из квартиры.
Аккуратно, дабы не вспугнуть, возможно, покоившеюся в моем кармане мелочь, я опустил в него свою руку. Неторопливо перебирая пальцами, мне удалось нащупать несколько монеток. Я не мог точно определить их номинал, из за чего страшно боялся извлекать их на только что родившийся, предутренний свет. Больше терпеть было нельзя. Мои ноги уже донесли меня до круглосуточного супермаркета. На секунду я отвлекся от финансовых размышлений и обратил внимание на странную очередь, скрывающуюся за углом магазина. Интересно, это странное явление и есть пример того, как проекции пытаются усыпить мою бдительность? Особенно сейчас, когда я, пусть и не всерьез, но все-таки задумался об их существовании.
У каждого существа, стоявшего в очереди, в руках было по огромной металлической продуктовой тележки, объективно заваленной всяким хламом. Я подошел к одной пожилой даме, одетой в цветастую юбку, белую сорочку и черные кожаные туфли. Ее волосы были кислотного красного цвета, а в тележке покоилось резное антикварное кресло примерно восемнадцатого века. У кресла была отломана ножка и кое где виднелись дырки в обивке.
- Извините,- вежливо обратился я к красноволосой даме,- а куда ведет эта очередь?
Она посмотрела на меня, с трудом приподнимая свои вымазанные зеленкой веки и медленно указала пальцем, на котором покоилось кольцо с сомнительно драгоценным камнем, в сторону. Я проследил за ее пальцем и мой взор уткнулся в огромную вывеску над магазином, которую я поначалу не заметил. «Обмен вещей вышедших из употребления, на новые. Без доплаты» и большая красная стрелка, упирающаяся прямо в очередь. Долго думать мне не пришлось. Я моментально побежал домой за своей пустой четырехлитровой бутылкой из под сухого, красного американского вина. Четырехлитровая бутылка появилась в меня в связи с недавней работой. Все очень просто – телевиденье. Более отвратительную вещь наверное сложно будет найти, однако мне, для осознания этой простой истины потребовалось целых два дня, за которые я несмотря ни на что успел заработать целых десять тысяч. Мне предложили постоянную работу, и как вы уже могли догадаться очень не плохую зарплату. Однако, я отказался. Я не хочу прикладывать свою руку к тому, что будет разжижать человеческие мозги, пуст даже эти люди на самом деле всего лишь проекции. Не передать словами, как было огорчена моим отказом моя дорогая матушка.
- Ты же мог поработать там, а потом на эти деньги заняться чем угодно.
- А можно я лучше буду торговать героином, чтобы построить больницу?
- Эмм… Наверное.
- Тогда я буду торговать героином.
Героином торговать я так и не начал, наверное именно по этому и возлагал такие большие надежды на жалкую мелочь покоившеюся в моем кармане.  Однако, теперь у меня была очередь и возлагать большие надежды мне приходилось на нее. Я добежал до дома, схватил пустую бутылку и рванул обратно.
Когда я достиг цели, народу прибавилось, но не настолько насколько могло бы, не будь сейчас полшестого утра. Передо мной было всего сто сорок два человека, о чем я узнал из талона выданного мне, как только я занял место за маленькой девочкой, державшей в руках маленькую мертвую беленькую собачку. Дабы не сдохнуть от скуки в ожидании, я решил завести с девочкой разговор.
- Как ее звали?,- спросил я, указывая взглядом на маленький трупик.
- Ее зовут Мия,- громко, четко и бодро ответила девочка, - А вас как зовут?
- Звали,- спокойно ответил я.
- Хорошо,- девочка звонко засмеялась,- и как же вас звали?
-Уже не важно.
- И все же?
-Же. Все.
- Что же? Так и звали Же?
- Ж.
- Вы надо мной издеваетесь!
- Что вы?
- Нет издеваетесь!,- девочка закричала, на ее глазах выступили слезы. Она бросила труп собаки мне в лицо и заливаясь слезами побежала прочь от очереди.
Некоторые люди, проводив ее взглядом, до тех пор, пока она не скрылась за поворотом, переводили свой взор на меня и осыпали осуждениями. Мне стало очень обидно, что наш разговор с девочкой не заладился, но разве есть тут моя вина?
А может девочка была просто проекцией. Девушка с кухни ведь говорила, что проекции не способны общаться, выходя за рамки общих фраз. Да, просто девочка была проекцией. Мне сразу стало легче.
Я подобрал с земли трупик и придерживая его одной рукой, а другой крепко держа за горлышко четырехлитровую бутылку, достоял до конца очереди. 
- Ваш талончик,- утомленно произнесла довольно полная женщина в огромных очках.
Я протянул ей измятый клочок бумаги. Она взяла его жирными потными пальцами и принялась разворачивать, бубня себе под нос что-то вроде: «А по аккуратнее нельзя?». Справившись с нелегкой задачей, изнасиловавшей всю ее мелкую моторику, она подняла взгляд на меня и спросила, что я хочу обменять. Я положил на стол бутылку и собачку.
- Все ясно.
Она взяла бутылку и из установленного рядом с прилавком крана наполнила ее до краев водой. Потом она передала ее какому то волосатому, бородатому мужику, завернутому в белую простынку, сидевшему совсем рядом с ней. Мужик сухими потрескавшимися губами облизнул свой палец и на всю длину запихнул его в горлышко. Жидкость внутри сразу потемнела и приобрела до боли знакомый мне запах. Мужик отдал бутылку обратно толстухе и она поставила ее передо мной.
-Прошу,- сухо сказала она.
После, толстуха положила руку на собаку и подобно половой тряпке передвинула ее по столу в сторону мужика. Мужик встал на колени и прижался лицом к собачей морде. Далее он разжал ей пасть худыми израненными руками и вдохнул в нее воздух из своих легких. Собака неторопливо открыла глаза, подняла голову с прилавка, посмотрела по сторонам, вроде бы удивленно и громко залаяла.
3
Сцена закончилась. Я мгновенно схватил с прилавка свою полную бутылку и сделал большой сочный глоток. Собака спрыгнула на землю и закрутилась возле моих ног. Я поблагодарил толстуху и странного мужика и попивая вино зашагал к повороту, за которым скрылась девочка. Собака радостно бежала рядом со мной, то обгоняя, то отставая, задерживаясь понюхать какую-нибудь дрянь. Как я и думал за поворотом, на тротуаре сидела та самая девочка и роняла маленькие слезинки на асфальт. Увидев ее, собака с громким лаем бросилась облизывать ей лицо. Осознав происходящее, девочка вытерла тоненькой ручкой ос татки слез и улыбнулась. Обратив внимание на все это время стоявшего рядом с ней меня, она быстро вскочила, подбежала и обняла.
- Меня зовут Гриша,- сказал я девочке свое имя.
Она разжала свои руки, схватила собачку под мышку и вприпрыжку побежала по улице.
Я отпил вина и посмотрел на часы. Было девять и это означало, что уже не слишком рано зайти к кому-нибудь на завтрак, особенно гостю, имеющему при себе такую ценность, как почти четыре литра красного сухого.
Я огляделся. Совсем неподалеку жила одна моя знакомая, и я не долго думая позвонил ей и предложил зайти. Она согласилась.
4
Мы сидели на кухне. Пили вино. Солнечные лучи освещали ободранные обои.
- Послушай,- сказала она мне, делая глоток и перекидывая ногу на ногу,- порой мне кажется что ничего, кроме этой комнаты не существует.
- Что ты имеешь в виду?,- спросил я, разглядывая вылезающую из под ее халата грудь.
 - Ну то, что есть я и есть эта комната и возможно я давным-давно сошла с ума и эта комната это моя палата, а мое сознание настолько искажено, что я вижу ее именно так. Я даже не знаю, как видишь ее ты. И я вообще не уверенна, что ты существуешь. Как и все остальные люди, которых я вроде как знаю.
За окном залаяла собака. Я узнал этот лай и поэтому решил позволить себе перебить знакомую.
-Ты слышала?
-Что?
- Собачий лай.
- Да слышала, а причем тут это?
 - Да так, ладно продолжай.
- Так вот. Все люди, которых я вроде знаю, может они всего-навсего проекции моего воображения…
«Ха, проекции» подумал я. Моя знакомая говорила и говорила, но я ее уже не слушал. Я слушал собачий лай, смех девочки и попивал вино.