Правда и Кривда

Род людской от гордыни и жесткосердия своёго сбился с пути Правды и свернул на путь Кривды.

Лишь твердым духом и отрытым сердцем проложить возможно путь Прави промеж Яви и Нави.

То присказка была, теперь сказка начинается.

Жили себе муж и жена. Жили, не тужили - ссорились, мирились, деток заводили, хозяйство вели.

Пришла раз к ним ведьма злая, да под видом благовидным. И говорит: "вы, голубчики мои, ссоритесь, ибо нет в вас любви друг ко другу. В любви забота о супруге главное, коли не так чего смолчать не лишнем будет. А ежели другой осерчал так послушать надобно и примириться. Зачем правда нужна, коли близкий плачет."

Послушали муж и жена ведьму и призадумались. Ведь есть же любовь, куда ж от нее деться? Так ведь и ссоры есть, как же ж без них то? И решили, что не так живут как правильно. Решили, что ссориться, впредь, не станут.

Муж про себя смекнул, что не лишним смолчать перед женой будет, а жена - что на сердце накопилось выговорить хорошо, и еще лучше мужу.

Про себя-то решили, а друг другу не сказали. Так Кривда в сердца их и проникла, и стала Правду оттуда выживать.

Вот время идет, живут муж с женой по новому - без ссор. Жена что ни скажи - муж молчок. Жене мужа послушать хочется, да разучилась она слушать. Мужу жене сказать хочется, да разучился он говорить. Живут, а тоска в сердцах их копится по недосказанному да недослышанному. Любовь их уже в стороне стоит и диву дается, как муж с женой по разным углам сидят и каждый о своем думает.

Иной раз случится мужу рот открыть и слово молвить, так гнилое слово получится, ибо в сердце его все мхом поросло и трясиною. Осерчает жена на то слово, сама смолчит, потом во сто крат выскажет. Муж подумает, что жена его слушать не хочет, что не любит его более. И дальше молчит, думы мрачные свои думает. Ужель и жену не слушает, только вид делает. Ибо смертная тоска одиночества в душе его поселилася от недосказанного и усилилась от недослышанного.

Иной раз случится жене мужа послушать, а слова то его кривыми слышаться - обидными, ибо сердце ее болью пронзило и страданием. Осерчает муж от того как слова его слышатся, слово гневное и обидное в ответ скажет. Жена в вере своей усилится что не любит ее муж более, что обидеть ее желает. Скажет мужу слов множество, но ужель без надежды быть услышанной. Ибо смертная тоска одиночества в душе ее поселилася от недослышанного и усилилась от недосказанного.

Порешил муж не молчать более. Гнев свой, обидою рожденный, в раз жене сказывать. Но сказ его погорьше полыни был, ибо силою обид старых наполнялись слова его новые. От горечи такой решила жена обиды свои на мужа смалчивать, дабы слов худых от него не слушать. Да горечь та наполнять ее стала, как воды вешние речушку малую - не сдержать ее теперь никакой плотиною.

Раз, сказывала жена мужу свою горечь неизбывную, но смолчал муж – виноватым сделался. Горько стало мужу от вины его – не таким помышлял себя он человеком. Повинил жену он в душе во своей горечи. Гнев излил боль души своей на жену. А увидав, что сделал – раскаялся. Прошения у жены вымолил и клятву дал, что, до коле не помрет, жене слова худого не скажет. Приняла жена клятву ту и мольбы о прощении. Но сомнения червь ее сердце грыз. Не поверила жена мужу. Да и как поверить? Не от Правды-Любви муж клялся, а Кривды-Вины о прощении молил.

Чтоб исполнить клятву данную и худого слова не сказать ненароком обратился муж камнем твердым. Стороны того камня – гладь зеркальная. Что увидит, то и отразит. Попадет на него лучик солнечный – заиграет он светом ярким. Попадет на него туча грозная – мрачный стоит, хмурится.

Не увидела жена, что сковал муж боль душевную оболочкой каменной, а увидела равнодушие пуще прежнего. Обратилась она тогда ледяною девою. Стала на камень смотреть, будто он муж ее прежний, любящий.

Улыбнется ему – улыбкой ей камень ответит. Загрустит и увидит на камне грусть. Слово скажет и услышит, будто камень ей тем же отвечает. И чудится ей стало, что камень разумеет ее – и радости и невзгоды раделяет.

И стоят они посередь света белого, Кривдой зачарованные, и не видят ужель ни себя самих, ни друг друга.

От былого лада промеж ними и следа ни осталося.