Попутчик

           Попрощавшись с другом, я зашёл в вагон, нашёл своё купе и сел у окошка, вглядываясь в темнеющий вечер. Дождь, измучив город, стучал по окнам, просясь мне в душу. Я глядел в окно, и мне было грустно. Тоска, сев на моё плечо, шептала мне на ухо о своей преданности. Я небрежно смахнул её, как надоедливую муху, она полетела и сев на край стакана, свалилась в пиво и кружила в нём. Я брезгливо смотрел как она, натыкаясь на стеклянную преграду, вопила, не желая тонуть. Оторвав взгляд от стакана, я посмотрел в темноту окна, за которым бродило моё разочарование, собирая в подол мокрый жемчуг дождя. 
Я приезжал к своему старому другу Гришке, который жил в небольшом посёлке на берегу реки. Встретил он меня хорошо, пельмени под стопочку, разговоры гроздьями как виноград. На второй день эйфория прошла. Утром я наткнулся на его недовольное лицо. Он как-то без особого энтузиазма предложил мне пойти на рыбалку, а я как-будто не заметив, согласился. Клёва не было. Я поймал две рыбёшки, и он одну, пришли домой, уху сварили, поели, пивка попили, а вечером спать легли. Рано утром я встал воды попить и остановился, услышав голос его жены Катерины:
- Долго он у нас гостить собирается?- спросила она мужа.
- Да не знаю я,- отмахнулся он.
- А ты бы узнал. Дочь с внуками должна приехать. Мне твои друзья не нужны, стирай тут после них, готовь. Ты бы, прежде чем друзей в гости приглашать, со мной бы посоветовался.
- Да ладно тебе ворчать. Сколько лет мы с ним не виделись! Приехал повидаться, и что мне теперь, выгнать его?
- Повидались? Вот и ладненько, пусть теперь домой едет.
Я не стал больше слушать их разговор, вернулся, лёг в постель, и так мне стало горько! Никому я не нужен. Жена два года как на небесах себе квартирку заняла, а сын с невесткой уж пяток годков как ушли, в автокатастрофе погибли. Все меня бросили. Один на земле, как в поле дуб, вроде как гнилой весь, а за землю корнями ещё держусь. Встав, утром я купил себе билет на поезд. Гришка проводил меня, долго извинялся, а я вроде и не в обиде был.
 Мои мысли прервал хорошо одетый мужчина средних лет. Он вошёл в купе, поздоровался, будто дверь проскрипела. "До чего же голос скрипучий", подумал я.
- Далеко ли едем?- спросил он.
Колкие карие глаза пиявками впились в меня. Я, поёжившись, поглядел в его карюю муть и сказал:
- Ночь проеду и дома буду.
Он небрежно поставил свою сумку, и сел напротив меня.
- Пива хочешь?- предложил я.
- Не откажусь,- бодро согласился он.
Мы пили пиво, заедая сушёными кальмарами.
- Водочки немножко не желаете?- спросил он.
Его улыбка вдруг завязалась в узел, а по глазам поплыл колкий холод.
- Пойду, покурю, а потом ко сну можно и рюмочку водочки,- сказал я, направляясь к двери.
Я вышел в коридор. За окном мелькали деревья, ветхие дома, окутанные темнотой, огни фонарей, освещающие чёрную змею дороги и исчезающие, спрятавшись за спиной тёмного леса. Дождь отстал от поезда и пропал в темноте. Я докурил сигарету и вернулся в купе.
Мой попутчик обрадовался моему появлению. На столике были нарезаны: колбаса, сыр, хлеб, открыта пол-литровая банка маринованных огурчиков, разложены свежие помидоры, кусочками нарезанное солёное сало, в гранёных стаканах дрожала водочка. Я сел к столику, мы выпили за знакомство, закусили и из меня посыпались откровения, как горох из дырявого мешка. Я ему рассказал о жизни, о друге, к которому больше никогда не поеду, о своём горьком одиночестве, что прожигает меня как огонь бумагу.
- Да, старик, жизнь у тебя не сахар. А что, и родственников нет?- полюбопытствовал он.
- В том то и дело что нет. Пропаду, никто искать не будет. Как подумаю, страшно становится. Вроде всё есть, квартира хорошая в центре города, деньжата. Здоровья нет и нет того, у кого можно душу погреть.
- А ты у меня погрей,- хищно засмеялся попутчик.
Большущими руками он сгрёб меня, поцеловал слюняво в щёку и снова загоготал. Потом внезапно смолк и серьёзно поглядел мне в глаза, ища в них своё отражение.
- Ты вот что, старик, я возьму у тебя денежки в долг. Ты же не против? Вижу, что не против, ты даже благодарен мне,- вкрадчиво проскрипел он.
Сознание моё поплыло, я из последних сил цеплялся за него, пытаясь удержать. Неживыми руками я пытался ухватиться за подол уходящего дня, но он ускользнул от меня. Я провалился во тьму пришедшей ночи, выхватив ликующее лицо попутчика, нашедшего в моём кармане кошелёк с деньгами и банковской картой, на которой у меня было семьсот тысяч рублей на чёрный день, паспорт, и записанный на бумажке ПИН-код банковской карты, вложенный в него. Мне было всё равно. Я прыгнул в другую жизнь и бродил по её чёрным закоулкам, ища своё пристанище.
Очнулся я в сквере, сидя на скамейке. Мимо меня шли люди, не обращая на меня внимания. Я силился вспомнить своё имя, откуда я здесь оказался, сколько времени я здесь сижу, и с ужасом понял, что у меня украли не только документы и деньги, но и всю мою прошлую жизнь. Я смотрел на незнакомый мне город, погружённый в суету бытия, на чужие дома, и не находил своего. Отчаяние заполнило меня и, фыркая, как дозревшая брага, билось в моём сознании. Я заплакал, стараясь не показывать своих слёз. "Может у меня семья есть, жена, дети? Куда я пошёл? Зачем? Что со мной произошло?" думал я, изо всех сил напрягая память, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. В голове было пусто как в моих карманах, сколько не шарю, ничего не нахожу, ни единой, даже маленькой крошки прошлой жизни, видно высыпал где-то, а где, теперь и не вспомнить.
     Я просидел весь день. Обшаривая закоулки памяти, я блудил в темноте и, выйдя на свет, слеп от яркого солнца и действительности. Сильно хотелось есть. Я поднял, брошенный кем-то в урну, недоеденный беляш и съел, даже не побрезговав. "Никогда не думал, что стану бомжем, что такое со мной может случиться. Судьба в конце моей жизни решила со мной в прятки поиграть, да заигралась видно", с горечью подумал я.
          Вечер, сжевав солому лучей, гнал в небо тучи, боднув их серебряным рогом. Я прошёлся по скверу, не зная, что мне делать. Постепенно сквер опустел. Начал капать дождь, сначала тихо, неторопливо, потом зачастил. Он запустил свои мокрые пальцы в мои седые волосы и, просочившись сквозь рубашку, прижался к моей спине. Я побежал к дому, но подъезд оказался закрытым. Я спрятался от дождя под козырьком у двери подъезда и стоял там, пережидая, навалившееся ненастье. Капли гулко стучали по козырьку, будто шаман в экстазе в старый шаманский бубен. Дождь топтался возле меня, пытаясь схватить своей мокрой лапой. Я терпеливо ждал, когда он успокоится и уйдёт, обнажив на небе яркие звёзды.
Наконец дождь ушёл, оставив повсюду мокрые следы. Я направился в сквер. Ноги мои промокли. Я сел на мокрую скамью, и дрёма заволокла моё сознание. Очнулся я от холода. Я весь дрожал, голова горела. "Наверно я простудился. Этого ещё не хватало!" с досадой подумал я. Мимо моих воспалённых глаз тащилось время, как старая старуха, опираясь на трость. Я боялся думать о будущем, а настоящее пугало меня ещё больше. Мне было плохо, болели и душа и тело. Я будто прирос к скамейке и стал её частью.
Утро возвестило, что оно пришло, звенящими трамваями, спешащими людьми, машинами, пренебрежительно проезжающими мимо пешеходов, смачной руганью мужиков, разгружающих товар у ближайшего ларька. Я сидел, глядя в одну точку, пытаясь сбросить неопределённость.
- Дедушка, вам плохо?- подойдя ко мне, спросила молодая женщина.
Я, вздрогнув, поднял глаза.
- Вы не подскажите, где здесь отделение милиции?- спросил я высохшим голосом.
- Да недалеко здесь, дорогу перейдёте по подземному переходу, потом повернёте налево, вон поворот, видите, немного спуститесь вниз, там и увидите,- сказала она, показывая мне рукой на небольшое здание из красного кирпича.
Я поблагодарил женщину и, немного ещё посидев, решительно направился к переходу, Потом, осмотревшись, решил перейти дорогу у ларька, из которого исходил хлебный дух. Я смело ступил на дорогу и пошёл, упираясь глазами в серый панельный дом, стоявший напротив. Вдруг я услышал скрип тормозов.
- Ты что, старик, вон же переход! Тебе что, жить надоело!- донеслось до меня.
Мне стало тепло, хорошо, я вдруг всё вспомнил. Я увидел попутчика. Он стоял на противоположной стороне дороги и улыбался, держа в руке начатую бутылку водки. Я услышал его скрипучий голос:
- Дед, иди сюда, я тебе водочки налью!
- И ты здесь?- удивлённо спросил я.
- За твои деньги я купил себе смерть,- с горькой усмешкой сказал попутчик.
- Из-за денег ты лишил меня прошлого, а тебя из-за них лишили жизни. Вот ведь как всё обернулось. А водочку я больше не пью,- тихо произнёс я.
- Тогда прощай, тебе туда,- сказал он, подняв палец вверх.
Я попытался встать, приподнял голову, но тут же упал в густую сырую тьму. Вдали в потоке света стояла моя жена с сыном. Они звали меня. Я из тьмы поплыл к ним навстречу. Тело моё стало лёгким и послушным. Я всё дальше отдалялся от земли, оставив свою умершую боль, свою обиду и отчаяние, лежать на обочине дороги чужого незнакомого мне города.