История детскими глазами

Выборы в Верховный Совет. Юной своей головой запомнила выборы депутата в Верховный Совет. Понятия не имея, что такое “Верховный Совет”, понимала, что это, очевидно, что-то такое важное.

Село наше - Малое Болдино - не было большим, но Сельский Совет, здравпункт, почта, клуб, библиотека и начальная школа в нём были. Население села - в основном колхозники.

Депутата провозили через наше село, скорее всего навстречу с избирателями в Большом Болдино. Дело было зимой, снегу навалило, как обычно, много (по детское брюхо), но мы гурьбой бежали смотреть на депутата. Это была женщина средних лет, укутанная большой тёплой шалью. В повозке, запряженной двумя лошадьми, были ещё мужчины.

Сказать, что время было сильно политизировано - нельзя. Все работали. Но самое обидное то, что на Арзамасском клину чернозёма, где располагался наш колхоз, урожаи были низкие. Во ржи, я помню, было много васильков да колокольчиков.
Председатели колхоза менялись часто, но текучести кадров (колхозников) не было. Мама моя сначала была “не член колхоза”, но, чтобы увеличить земельный участок с 15 до 25 соток, она в него вступила. Тётя же моя так и осталась “единоличницей” - вероятно, из-за возраста.

День Победы - 9 мая 1945 года. Кто же забудет этот день! Об этом событии наши колхозники узнали в середине дня: на доме Сельского Совета вывесили красный флаг.
Наш дом располагался напротив, мы быстро узнали по какому поводу его вывесили.
Мама, конечно, начала плакать от радости, что война закончилась, ведь ещё зимой мы получили повестку о гибели отца на Ленинградском фронте. Сначала на двоих несовершенолетних детей нам была назначена пенсия в сумме 9, а затем 12 рублей. Можно представить, каково было жить и учить четверых детей. В колхозе же выдавали по 120 гр. на трудодень. Но я никогда не слышала слов недовольства со стороны мамы, да и я не чувствовала себя ущербной, потому что всем было тяжело.

Лично я не помню, чтобы в этот день меня обуревали неприятные чувства. Но я всё равно ждала отца и бегала на дорогу каждый раз, когда видела мужчину, одетого в шинель. Но чужих мужчин у нас в доме никогда не было, за что я очень благодарна маме.

Смерть Сталина И. В. Это был холодный мартовский день. Подробностей о смерти руководителя государства мы не знали, но отношение учеников к этому событию было неодинаковое. Так, ученица, у которой отец был “кем-то” на льнозаводе - сильно плакала. Я же никаких эмоций почти не испытывала, наоборот, где-то далеко внутри было чувство облегчения. Это, очевидно, было связано с тем, что жизнь наша была холодная и голодная, и в детской душе шевельнулась надежда на перемены к лучшему.
Я помню день, когда во время войны к нам приходили группа дядей и забирали последний картофель из подпола. Брат плача ушёл в огород, я осталась возле мамы. Это сейчас я понимаю, что войну нельзя было выиграть, если бы отец кровью а мама трудом (налоги продуктами и деньгами) не расплачивались за землю, на которой мы жили и которая кормила и обогревала нас. Дрова мы также заготавливали сами. Помню, как среди зимы мы с братом на санках ездили в рощу за 6-7 км за хворостом (леса у нас редкость). Это дело, конечно, не детское, но мы шли, как бойцы на передовой, выполнять свое задание.

На огороде я любила копать землю лопатой, она была рыхлая и мягкая.
Приусадебный участок всегда засевали рожью, потому что это хлеб. Сеять мама приглашала кого-нибудь из мужчин или делала это сама, шла с лукошком наперевес и разбрасывала зерно.Потом мы “запрягались” втроём в борону и тащили её, ожидали и
радовались изумрудным всходам. Осенью выкапывали картофель, засыпали в подпол на зиму, а часть зарывали “в яму” до весны. Это действительно народная технология хранения картофеля, весной доставали свежий вкусный картофель и это было спасением от голода. Зимой и кур, и коз, и ягнят кормили, в основном, картофелем.
Хлеб выпекала сама мама. Зерно на муку мололи на колхозной (в прошлом дедушкиной)
мельнице. Если же мельница не работала или зерна было мало, мы мололи его на жерновах. Тяжело было вращать жёрнов за ручку, но приятно видеть, как засыпаешь
слегка подсушенное в печке зерно, а получаешь муку - она белая, мягкая, приятная на ощупь.

Если земля с приусадебных участков кормила нас, то земля колхозная была в запустении. Урожаев не было, картофель целыми полями оставался неубранным, вес-
ной клубни выкапывали и использовали на еду (тоже своя технология: высушивали, размалывали до состояния муки). А на животноводство в колхозе без слез смотреть
было нельзя, доярки утопали по колено в грязи.

Такое положение на селе самым непосредственным образом влияло на моё мышление.
Тогда мне думалось, что нет плохой земли, а есть плохие хозяева на ней и мне хотелось помочь этой земле, помочь людям выбраться из нищеты и грязи. Наследственный фактор тоже играл свою роль: мама очень любила землю, а оба дедушки (один из них кулак) - потомственные крестьяне.

Так определилась дальнейшая моя судьба. После окончания средней школы поехала поступать сельхоз-институт. В те годы на селе паспортов не выдавали, но с хорошим
аттестатом проблем с получением паспорта у меня не было.

Так вся дальнейшая моя жизнь была связана с сельским хозяйством.