На другом берегу

Я остановился у калитки деревянного заборчика. Заборчик был не высокий. Он огораживал огромную зеленую лужайку, деревянные футбольные ворота и пару высоких качелей на цепочке.  Я топтал теплый асфальт и думал над словами, которые скажу Элизе при встрече.  Через дорогу, за заборчиком чуть повыше вверх и вниз, словно резиновый мяч, подпрыгивала голова девочки. Вместе с ней исчезали и появлялись вновь веселые голубые глаза и светлые как небо волосы. На подъездной аллее под капотом Пежо скрылся ее отец. Малышка увидела меня и на следующем прыжке весело крикнула Hi. Потом ее головка снова исчезла. Бросив подбирать слова, я отвернулся на высокие сосны вдоль дороги. Был вечер. И был он так спокоен, что все в нем светилось особенным светом. Я прошел на лужайку и сел на узкую полосу скамейки.
Алекс задерживался. Он всегда задерживался по двум причинам. Когда ел и когда сидел на унитазе. И делал он это поочередно несколько раз на дню. В следствие этого опаздывал он всегда. Но надо отдать ему должное. С его весом он выдерживал долгие прогулки пешком.
Не успел я заскучать, как вдалеке показалась знакомая большая фигура в мешковатых, подобранных наспех шмотках. Рубашка в ярких узорах цветов, широкие штаны с подвернутыми на разной высоте штанинами, картонная корона из Бургер Кинг и темные очки на лбу, а на спине бездонный рюкзак-холодильник-черная дыра. Всем этим был Алекс. Вечно добродушный любитель фэнтези, разной мелочи и калорийной пищи.
- Привет, Энди! - крикнул он мне издалека и замахал двумя руками.
- Наконец ты пришел. Я думал, что не увижу тебя, дружище.
- Слушай, Энди, какая история со мной приключилась! Возвращаюсь из школы домой, открываю рюкзак, а там все маффины в крошки! Я целый час вычищал шоколад.
- Ничего себе.
Шоколад размазал по ПиЭсПи. А она ведь новая. Надо еще маффинов захватить.
Подошел автобус, заглотил нас и вместе со старушками беззвучно потащил  к центру города.
- Энди, как я? - крикнул Алекс. Он всегда громко говорил, иногда повизгивая.
- Вполне. Только отпусти штанины и сними дурацкую корону.
- Я забыл про нее! Спасибо, что напомнил! - закричал Адекс и, отбросив шоколадку в сторону, сорвал с себя корону.
Весь автобус обернулся на нас. А одна старушка, улыбнувшись, принялась рассказывать что-то другой такой же старушке. Только и было слышно Russian, Russian. Для них мы  были туристами. И эти люди, эти улицы, этот город были по-прежнему нам незнакомы. Но я уже успел полюбить его.  Я не мог это объяснить, но я чувствовал себя своим на этих чужих улицах. Казалось, я был здесь всегда, и в этом городе нет ничего, чего бы я не знал. Я резко стал частью не моей жизни и ощущал настоящую свободу и радость. Нечто схожее с чувством влюбленности щекотало легкие. И все мои мысли о проплывающих мимо витринах, Fish and Chips, музеях, цветочных палатках, патрульных полицейских, пабах, часовен и парков смешались с мыслями о ней.
- Ты уверен, что Элиза будет на дискотеке? - спросил Алекс.
- Итальянки любят танцевать. - Ответил я. Не знаю, почему я так решил. Наши представления о мире и о его людях часто ограничиваются стереотипами. Не правда ли? Все потому, что ты мы не знаем ни этот мир, ни его людей. Мы не знаем, друг друга и поэтому только предполагаем.
Мы вышли на остановке и продолжили путь пешком. Школа Mount School находилась в четырех домах прямо и в двух направо.
- Я хочу, наконец, познакомиться с какой-нибудь испаночкой.
- У тебя есть все шансы.
- Может с Биатрицией?
- Шансы малы. На нее запала половина парней школы.
-  А как тебе та, с брекетами?
- Марта?
- Да. Она.
- Шансов нет.
- Она уродина.
- И еще она боится тебя.
- Это взаимные чувства, Энди! Я имею в виду, что тоже нравлюсь ей. Подожди, давай зайдем за попкорном.
- Зачем тебе попкорн?
- Я проголодался.
- Ты же только что поужинал и умял целую пачку маффинов дома.
- Я же говорил, что раздавил их. Мне пришлось их выкинуть! Я быстро. Одна нога здесь, а друга в попкорне. - Сказал он и, медленно передвигая ноги, вошел под цветной козырек кинотеатра, ступил на красную ковровую дорожку и исчез в ярко освещенном зале.
Я остался ждать на улице и решил найти что-нибудь интересное вокруг, чтобы запечатлет в памяти. И нашел прямо под ногами железный указатель. "Не пересекать!". Белые буквы на красном фоне. Я любил красный цвет. Я родился под этим цветом, когда весь мир еще боялся его. Я один из последних детей убитой эпохи. Мне нравились указатели. Они во всем мире разные. Не смотря на одинаковые цвета. Вдруг надпись загородили чьи-то ноги. Потом я увидел велосипедное колесо. Я поднял глаза и увидел шестерых ребят вокруг меня. Некоторые сидели на велосипедах и осматривали меня. С таким взглядом, должно быть, их предки встречали французов при Гастингсе. И там же потерпели одно из тяжелых поражений в их истории. Но вот с таким ли взглядом, трудно сказать. И так мы стояли несколько секунд и смотрели друг на друга, изучающе, не без доли презрения, как животное смотрит на животное, пока один из парней, рыжий, в синей кепке, не заговорил. Это был очень быстрый поток невнятных слов. И когда он закончился, кто-то начал чесать свою спину.
- Можешь повторить помедленнее? – стараясь как можно вежливее, попросил я. Ведь я искренне не понимал, чего этим крутым парням в майках с именами футболистов национальной сборной от меня нужно. А скорость речи рыжего меня поставила в неловкое положение. Два года в школе иностранных языков прошли явно впустую! Парень просто не оставил мне шанса!
- У нас совсем нет денег, мы из другого города. Подкинь мелочишка. - выцепил я из нового словесного потока.
В моем кармане покоилось фунт семьдесят пять. Ясное дело, давать свое скромное мелочишко на милостню в тот вечер я никому не собирался. И потому, не долго думая, ответил, что денег у меня нет. Врал я всегда плохо. Парень это понял. Он прикинулся глухим и снова повторил вопрос.
Ему было все по боку. Он решил  продолжить терять время со мной, во всю демонстрируя свой диалект. И мне начало уже не нравится. 
- Ёмаё, ребята, да я обычный студент. Я из России. Это в другом конце Света. Там студенты вечно голодают. Откуда у меня деньги? - Ответил я как можно убедительнее.
Конечно, и это было не правда. Большинство студентов в Москве живут хорошо и ездят на занятия на личных авто. Или даже не ездят на них. А просто покупают диплом. Но если в понимании иностранца в России медведи могут пить водку с коммунистами и играть на балалайке, то почему бы и русским студентам до сих пор не быть бедными и голодными. Но это было не так важно. Для меня это был редкий момент героизма. Я казался себе фантастически крутым. Если бы только меня видела Элиза!
- Нет денег? А что у тебя есть? - спросил рыжий, подойдя на шаг ближе.
И тут я во второй раз посмотрел на окружавшие меня лица. Непробиваемый взгляд буравил своей пустотой мой лоб, стертые костяшки пальцев сжимали велосипедные рули. Бэкхем. Оуен. Англия! Промелькнула мысль - если будут бить, то начнется все с кулаков. Когда я свалюсь, в ход пойдут ноги. Нужно быть готовым. Я мельком осмотрел, во что обуты мои новые друзья.  Обычные белые, погнутые, резиновые кеды. Можно было вытерпеть. Хотя будет больно.
Но я шел на дискотеку. Ненавидел дискотеки! Черт с ней. Я шел к своей итальянке. Я не мог упасть на асфальт лицом. Тут я вспомнил, что ненавижу футбол и кататься на велосипеде по городу, и о том, что сегодня хорошая погода, я вспомнил девочку на батуте и тихую лужайку, и что Алекс ушел за попкорном на две минуты, а прошло уже десять. Я решил, что он точно получит в нос. А если сейчас в нос получу я, то Алекс получит от меня еще и по своей толстой заднице. И откуда вообще эти парни взялись? Как бы то ни было, надо было выкручиваться.
- О.К., - сказал я рыжему.- У меня есть фунт. Дам его за сигарету.
Курение было огромной проблемой. Не потому что его трудно было бросить, а потому что его просто не было. Сигареты на Альбионе стоили недешево. Поначалу мы здорово раскошеливались на них. Но вскоре поняли, что так мы быстро промотаем все свои деньги и перешли на табак. Когда и табак стал для нас роскошью, мы дошли до того, что обрывали кусты и запихивали листья в трубку, купленную на блошином рынке. Трубка была целиком сделана из меди и, накаляясь, сильно обжигала руки. Листья тлели и курить было абсолютно невыносимо. Будто вдыхаешь дым костра. Зато это было бесплатно. Алексу такой вид табака пришелся по вкусу. Я же постарался воздержаться. Но при таком удобном случае, как этот, нельзя было упускать момент.
Итак, я счел такой торг справедливым.
- Ты мне сигарету, я тебе фунт. Идет?
- Идет. Но сначала фунт. – Сказал Рыжий.
И я отдал свой фунт. Не спрашивайте. Я не знаю зачем!
- А теперь сигарету. - Сказал я.
- Какую? - искусственно удивился рыжий.
- Что значит какую? Мы договорились.
- Извини, у меня нет сигареты.
Рыжий меня надул. Не доверяйте рыжим.
- Энди, я уже иду! - донеслось сзади.
Кто бы это мог быть? С огромным стаканом попкорна, безумным жадным взглядом и улиточным шагом. Выходит по красной дорожке на свет Божий. Однажды я где-то прочел, что блаженный толстяк Фома Аквинский иногда разгуливал по балкону голый. И все крестьяне млели от его красоты. Думал ли Алекс, что он неотразимое совершенство? Не знаю, о чем вообще думал. Но к нам спускался как Бог. Нет, как Фома Аквинский.
- Кажется, они хотят нас обчистить. - Сказал я Фоме.
Увидев его, ребята поняли, что к ним идет денежный идиот и быстро перевели свой индюшачий взгляд на него.
- Алекс, кажется, это гопники. - сказал я по-русски.
- Я пойду за подмогой! Держи попкорн! - крикнул он. В одну секунду сунул мне в руку стакан, и, захватив горсть, убежал обратно в кинотеатр. А я снова остался один с моими новыми друзьями, в тридцати шагах от школы, у какого-то указателя, с попкорном в руке. Любитель кино и неприятностей.
И тут мне пришла в голову блестящая идея. Я решил воспользоваться еще одним стереотипом и просто "уйти по-английски". Что и сделал.
- Эй, у тебя есть еще деньги? Нам нечего есть. Ты дал только, чтобы выпить. – Услышал я сзади голос рыжего.
Я уходил быстрым шагом. Торжественно -  со стаканом попкорна, как с олимпийским факелом. Его содержимое рассыпалось и хлопьями падало на чистую ровную дорогу. Рыжий шел по пятам. Он мог бы дойти со мной до школы, и даже явиться на дискотеку. И вообще мы могли бы стать друзьями. Может, он того и добивался? Может, его друзья с отшибленными мозгами просто осточертели ему? В любом случае мне не хотелось ни конфликта, ни новых знакомств. Я хотел поскорее отделаться от этого прилипалы. На светофоре мы остановились.
- Приятель, как тебя зовут? - спросил я.
- Эндрю. – Живо ответил он.
- Здорово. Мы с тобой тезки. Ты сам-то откуда?
  - Из Глазго. Это в Шотландии.
  - Эндрю, ты должно быть хороший парень и я думаю, нам есть о чем поговорить, но я очень хочу увидеть одну девушку. Я хочу, чтобы ты это понял. Завтра она улетает. Она улетает подальше, чем в Глазго. А от моего ада это за несколько тысяч километров. Возможно, я никогда ее не увижу. - и это была правда.
- Понимаю. - Ответил рыжий. - Правда на любом диалекте, будь-то на русском, понятна и найдет своих сторонников.
- Спасибо за понимание. Хочешь, возьми попкорн.
И я отдал ему стакан. Факел был передан.
- Спасибо — не смутившись, сказал он. СМОТРИТЕ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ! - крикнул он, обернувшись к своим друзьям.  Загорелся зеленый и я пошел. Рыжий остался на тротуаре. На его лице была самодовольная ухмылка. Ему все-таки удалось развести на деньги доверчивого туриста.  Вразвалку, набивая рот попкорном, он удалялся. Я сел на скамейку на остановке, чтобы осмотреть свои карманы. В них было пусто. Ни одного пенса. 
Подоспел Алекс. С ним был тяжелый парень в черной майке с фирменной голубой звездой кинотеатра. В руках у него была дубинка. Он хотел крови.
- Где они, Энди?
- Они ушли. Зачем ты притащил этого парня?
- На подмогу!
- Он же готов убивать. Что ты наговорил ему?
-  Рассказал как есть. А где мой попкорн?
- Они унесли его с собой.
- Подожди, я вернусь за новым.
- Парни, шли бы вы поскорее отсюда - посоветовал билетер. И мы воспользовались его советом.
- Я рад, что ты жив, Энди.
- Я тоже.
- Как тебе удалось от них отбиться? Их же было десять. С ножами. Цепи. Ты видел их цепи?!
Что?! Ты это сказал парню из кинотеатра?
Я сказал ему все как есть! Он даже полицию вызвал.
Я промолчал. В душе я был рад, что полиция все-таки не приехала. Иначе мы бы никогда не дошли до школы.
Вот уж не думал, что натолкнемся на гопников. Офигеть! Они везде! Хорошо, что не обчистили нас. - кричал Алекс.
Я отдал им свой фунт.
Правда? Ну ничего, у меня есть.
И еще твой поп-корн.
Алекс только тяжело вздохнул.
А ты больше ничего не заметил, кроме ножей и цепей? - спросил я.
Нет. - ответил Алекс и вопрошающе посмотрел на меня.
Носки. Они спортивные штаны заправляют в носки. Белые с таким маленьким английским флажком. Страна должны гордиться ими. Они настоящие патриоты.

В тот вечер Элизу я не нашел. Я спрашивал о ней у всех итальянцев, которых видел как-то с ней, но они ничего толком не могли мне сказать — ГУЛЯЕТ ГДЕ-ТО В ЦЕНТРЕ, ОСТАЛАСЬ ДОМА, ПОШЛА В КИНО. Мы с Алексом забежали в школьное общежитие.  На каждом этаже распахивали двери и кричали имя Элизы. Я звал ее, но ее нигде не было. Чертовых русских проклинали на итальянском, испанском, английском. Всякий раз, когда Алекс вышибал дверь комнаты, глаза итальянок, причесывавшихся у зеркала или играющих в УНО округлялись и они что-то кричали про ДИО и ЛОРУ. Консьержка была готова вызвать полицию. Но один из наших приятелей, Лоренцо, оценил нашу шутку и сказал, что мы его друзья и вообще мы классные русские парни. Мы бурей ворвались в маленький студенческий быт маленькой Европы. Вторглись в чужую тишину, нарушая ее своей речью и повадками. Мы курили кусты и ходили в кино только, чтобы купить поп-корн. Если мы что-то хотели сделать, мы делали. И нам казалось, что после случая с шотландской шпаной, нам по плечу даже полиция. 
Остаток вечера я провел на краю теннисного корта. Из актового зала громко доносился модный хит и все были счастливы. КТО-ТО РАССКАЗАЛ МНЕ ПРО ТВОЕГО НОВОГО ПАРНЯ, КОТОРЫЙ ПОХОЖ НА ДЕВЧОНКУ, ЧТО БЫЛА У МЕНЯ В ФЕВРАЛЕ ПРОШЛОГО ГОДА. Где-то в толпе был Алекс. Целый и невредимый, с пылающими щеками. Наверняка с той испанкой с брекетами на зубах. А снаружи все заволокло небо. Похожее на йогурт. Розоватое, с белыми прожилками. Вдалеке по нему двигался красный воздушный шар. Он медленно опускался вместе с вечером. Впереди посреди лужайки стоял дуб. В его тени во время ланча итальянки собирались полукругом и громко разговаривали, смеялись, делились друг с другом печением.
Ночь наступила очень быстро. Школа закрывалась. Все разбредались по своим комнатам в общежитии. Если бы не китайский турист со своей большой семьей, мы с Алексом так бы и остались ночевать на ступеньках школы или на остановке, или вернулись бы домой к утру. Канул мой фунт. Канули фунты Алекса на новые маффины. И щедрая рука мудрого Китая спасла жизнь двум Russian подросткам. ВОЗЬМИЕ РЕБЯТА, ВСЕГО ХОРОШЕГО сказал китаец в белых брюках в дверях даблдеккера, где его ждала большая семья.
Мы доехали до нашего тауна. Фордлэндс Роуд. У калитки деревянного заборчика мы с Алексом распрощались.
Ты настоящий друг, Энди. Я искренне тебя люблю. – сказал Алекс.
Спасибо, дружище.
До завтра.
В восемь на этом же месте. Не опаздывай.
Не опоздаю. Будь уверен.
Мы разошлись. Алекс, пошатываясь, пошел к своему дому. А я - к своему. Было темно. В садиках, обрамляющих двухэтажные домики, дремали глиняные гномы и цветы. Как-то днем в одном саду, помню, увидел глиняный череп. Англичане милые люди. И порой мне казалось, что они любят свои сады даже больше, чем собственных детей. Помню, как Пола утром старательно поливала камни во дворике.  В некоторых окнах горел телевизор, и было видно, как перед ними на диванах сидят люди. Вдалеке горел свет. И я шел на него. Я вошел в дом. На кухне спали два добрых пса. Я перешагнул через них и направился в свою комнату. Мой сосед по комнате третью ночь где-то пропадал. Его кровать стояла заправленная. Я включил ящик и лег на кровать. "Фабрика талантов". ИЗВИНИ, ДЖЕССИКА, НО СЕГОДНЯ БОЛЬШИНСТВО ПРОГОЛОСОВАЛО ПРОТИВ ТЕБЯ. Джессика плачет. "Водный мир". В 90-ые этот фильм критики разнесли в пух и прах. Много лет спустя будут снимать нечто похожее. И все это будут действительно паршивые фильмы. Но отзывы о них будут хорошие. Футбол. БЭКХЕМ! ОУЭН! АНГЛИЯ! ГОООЛ! НЕВЕРОЯТНЫЙ МАТЧ! Но Англия не возьмет кубок чемпионата мира. Он достанется итальянцам. Победу будут праздновать в школе Маунт Скул. ЗАВТРА В ШЕФФИЛДЕ ОЖИДАЮТСЯ ОСАДКИ...я нажал на красную кнопку и погасил свет.
Все погрузилось во тьму. Остались лишь потолок, открытое окно и запахи. Чужая простыня пахла как своя. Чужой потолок был своим. Комод, окно, шторы, колышущиеся на легком ветерке. Все было чужим и одновременно своим. Я закрыл глаза. Глаза принадлежали мне. И все, что я видел, было моим. Забрезжила тонкая красная полоска. Она разгонялась, стремительно приближаясь к глазам. Чем ближе она становилась, тем четче было видно, какая она растрепанная, будто канат. Один, два, три... Наконец она с силой ударила по глазам. И спустя несколько минут моя душа покинула тело и упорхнула в мир сновидений. Туда, где уже давно были души тысяч других тел, покоившихся на огромном кладбище прямо за домом. Сотни гектаров изумрудного колючего газона. Живые и мертвые спали по разные стороны стен.
На этом, на другом берегу.

июль, 2011