Часть 3 Месть иезуита глава 20

Несмотря на категорическое требование центра, Сергей не отказался от мысли по уничтожению предателя. Он подумал, что одно не мешает другому. Уничтожить убийцу своих родителей для него стало делом чести, как бы кто к этому не относился, или имел другое отличное от него мнение. Остановить его уже не могло ничто, даже землетрясение.
В решающую ночь он спал хорошо, но проснулся раньше обычного времени. Прикидываясь, что продолжает спать, он вслушивался, как Аннет собиралась на работу и переговаривалась с бабушкой. В соответствии с раз-работанной легендой, он сегодня должен был поехать на север Франции для продолжения оформления документов по покупке тира и ночевать должен был остаться на территории тира. Поэтому спокойно ждал, когда девушка, наконец, покинет квартиру и можно будет заняться собственными сборами.
Перед  его уходом мадам спросила:
- Когда снова появишься?
Она правильно подозревала, что Сергей, возможно, уже готовится к от-дельной жизни.
- Завтра или послезавтра. Раньше не смогу, - ответил он, справедливо полагая, что точно не знает и сам.
Недалеко от гостиницы его ждала Маргарет с неизменной корзинкой, в которой находилась Наташа, и сумкой с какими-то вещами. Она должна была еще раз проинструктировать, проверить его готовность.
В конце проверки она внезапно повергла его в полное смятение:
- Знаешь, я сделаю все сама!
Он возразил ей без раздумий и впервые чрезвычайно грубо:
- Не лезь! Это - личное мое дело, и я не позволю тебе вмешиваться!
Она положила свою холодную руку ему на запястье правой руки:
- Успокойся! Пойми, смысл мщения не в том, чтобы убить, и даже не в том, чтобы убить лично тебе самому. В  профессиональном понимании все должно быть сделано так, чтобы спецслужбы еще долго ломали голову после случившегося, до конца не понимая: несчастный случай это или все-таки убийство? В свое время иезуиты были мастерами на это…
- Я же так и собираюсь сделать! – возразил Сергей.
- Понимаешь, то, что ты собираешься подать электрический ток в ванну – это явный примитив! В этом плане ты полный дилетант, и позволь все сделать настоящему профессионалу, то есть мне. Ты не смотри, что я жен-щина! Меня в свое время хорошо готовили, и я без всяких подручных средств сделаю все так, что следов никаких не останется…
- Но почему ты?! Зачем тебе это надо?!
- Серж, долг платежом красен! Не так ли говорят русские? Ты совсем недавно спас меня от смерти, а сейчас я выручу тебя. Тем более, что мы сей-час компаньоны! Да и твоя жизнь для меня сейчас очень дорога, и не только для меня, - сказала она, намекая на свою дочь.
Он охотно подхватил сказанное:
- Вот именно, ты о Наташе подумала?! Если что-то с тобой пойдет не так, ты понимаешь, какие могут быть последствия?!
Она внимательно посмотрела ему в глаза. И в ее взгляде он увидел со-всем другую Маргарет: чужую, жестокую и твердую.
- Серж, поехали! Мы теряем время…
- Но как ты, женщина, все это сделаешь?! – не удержался он.
Теперь она грубо прикрикнула на него:
- Поехали!..
Дальше всю дорогу они ехали молча. Несколько раз, очевидно чувствуя тревогу матери, просыпалась Наташа, но после нескольких укачиваний засыпала вновь. Сергей рулил, и боялся взглянуть на Маргарет. Чувство вины чего-то неправильно сделанного им не покидало его, но с другой стороны он почему-то полностью доверился Марго. Она держалась жестко и чрезвычайно уверенно, как настоящий профессионал. И действительно, что он мог знать о ней, бывшем штатном сотруднике ЦРУ, и ее подготовке? Ровным счетом ничего.
После знака о приближении к Виши, она попросила съехать на стоянку отдыха. Не выходя из машины и низко согнувшись от посторонних глаз на заднем сидении, она переоделась в заранее припасенную одежду монашки.
Взглянув на часы, она попросила:
- К самому курорту не подвози меня – остановись за полкилометра. По-том станешь на стоянке под деревьями так, чтобы тебя было не видно, но не дальше, чем метров триста от входа. Следи за входом в корпус! Как только я появлюсь, запускай двигатель!..
Глядясь в зеркало, она осторожно вставила в глаза линзы темно-синей расцветки и напомнила ему:
- Смотри за Наташей!  Если будет плакать – дай соску.
Сложив руки на груди и опустив голову, она шла ровной легкой поход-кой монашки, спешащей к своей болеющей пастве…
В это время Аннет обслуживала Дэвида Смита. Англичанин капризни-чал:
- Мадемуазель Аннет, вода слишком горячая! Нельзя ли сделать чуть  холоднее? Вы знаете, но она потом совсем остывает и тогда необходимо до-бавить горячей. Вы побудете со мной, чтобы исправить это недоразумение?
Аннет взяла градусник и опустила его в воду:
- Температура воды, как вы и хотели, равна температуре тела – 36,7…
Англичанин приподнялся в ванне и взял ее за руку:
- О-о, какая горячая у вас рука, мадемуазель Аннет! Я вас прошу, ос-таньтесь со мной!
Аннет, вспомнив просьбу Сергея и вежливо освобождая свою руку из цепких пальцев Смита, подыграла:
- Дэвид, что вы делаете! За дверью опять ваш охранник! Мне так не-удобно!..
Костлявый англичанин был настойчив:
 - Мадемуазель, позовите мне Пола!
Вошедшему охраннику Смит второй день подряд приказал отправлять-ся в комнату и ждать его там, а сам вновь начал заигрывать с Аннет:
- Что вы сегодня делаете вечером? Я толком не знаю местные окрест-ности, вы не покажете мне их?
- Мне кажется, что вы сейчас принимаете процедуру и вам совсем не до прогулок, - сопротивлялась Аннет, идя к двери.
- Куда же вы, Аннет? – заволновался англичанин.
- Я сейчас приду! – пообещала Аннет, полная смятения.
Она понимала, что приставания англичанина день ото дня становятся все более настойчивыми и неприличными, и с этим надо было как-то закан-чивать. Решив выйти под надуманным предлогом в комнату для обслужи-вающего персонала, она решила сегодня до самого конца процедуры не воз-вращаться к англичанину.
Взволнованная, она даже не заметила, как ей навстречу по коридору шла хрупкая монашка, низко опустив голову и молясь богу…
Маргарет украдкой проводила взглядом Аннет, еще раз сверив ее оде-жду и внешний вид. У дверей комнаты, как и предупреждал Сергей, охран-ника не было. Тогда она прошла в туалетную комнату и снова переоделась. Одежду монашки она сложила в пакет и оставила в шкафчике. Еще раз по-смотрела на себя в зеркало и удовлетворенно хмыкнула – рыжий парик с длинными волосами, темно-синие линзы и белый халат придавали почти подлинное сходство с Аннет.
Выпрямив спину, чтобы грудь выступала вперед, как у Аннет, она уве-ренно вошла в ванную комнату.
Обрадованный англичанин даже приподнялся из воды - непокорная де-вушка сама пришла к нему, даже несколько раньше, чем он ожидал. Вчера она появилась в комнате в самом конце и лишь совсем немного позволила подержать ее за такие горячие руки!..
- Наконец! – произнес он. – А то я уже совсем заждался…
На этот раз девушка была непривычно молчалива. Рыжие волосы скры-вали наполовину ее лицо, и англичанин подумал, что она хоть и сильно стес-няется, но уже почти поддалась его настойчивым ухаживаниям и, пожалуй, явно на что-то решилась. А такой яркой красотки у него давно не было!…
Легкими шагами она обошла ванну по кругу и остановилась у его ног, стеснительно не поднимая своего лица. Англичанин затаил дыхание, в ожи-дании, какое же действие у нее будет дальше. Он достаточно старался, чтобы растопить некоторое отчуждение, поначалу возникшее между ними, и теперь ждал ответных шагов от весьма фривольной на вид француженки. Девушка медленно опустила руки в воду, взяла его за щиколотки, и он только и успел наполниться удивлением, не понимая, почему у нее руки еще пять минут на-зад бывшие такими горячими вдруг стали просто ледяными, как вода больно хлынула в ноздри, и свет мгновенно погас в его сознании…
Сергей почти сразу увидел, когда Маргарет вышла из здания и неторо-пливо, даже несколько задумчиво, как положено своему сану, со сложенными на груди руками пошла в сторону автостоянки. Он запустил двигатель и открыл заранее заднюю дверь, чтобы все прошло как можно незаметнее и ес-тественнее.
Маргарет, словно мышь, тенью проскользнула в салон Пежо и приказа-ла:
- Поехали, но только медленно, не спеша и не вызывая подозрений!
- Хорошо!
Сергий с удивлением отметил, что его голос неожиданно стал сиплым.
Некоторое время Маргарет сидела неподвижно, вжавшись в сидение, и не говоря ни слова, а когда они выехали за город, то попросила остановиться в любом удобном месте, чтобы можно было спокойно переодеться.
Он с тревогой и определенной долей непреходящей вины наблюдал за нею, и боялся спросить о главном – все ли получилось?! Внешне она выгля-дела такой же, как всегда. Только лишь небольшая складка на лбу была очер-чена чуть глубже и заметнее, да и взгляд белесых глаз стал еще более свет-лым.
Заметив его тревожный взгляд, она равнодушно, или ему это только лишь показалось, подтвердила:
- Все в порядке. Пока его обнаружат, то все будет кончено.
Больше об этом они уже не разговаривали, а в основном занимались ребенком. Проголодавшись, девочка проснулась и стала плакать жалобным тоненьким голоском. Маргарет взяла ее на руки и стала кормить грудью. Сергей впервые в жизни увидел кормление грудью, и невольно не отрывал своих глаз от этой завораживающей картины. Ребенок, закрыв глаза и громко причмокивая, жадно сосал грудь. От торопливости иногда сосок набухшей груди выскакивал изо рта, и  тогда девочка суетливо искала губами выпавший источник пищи. Выдавленное молоко белой струйкой стекало по груди у Маргарет и мочило ей расстегнутую блузку.
Странные чувства наполняли Сергея. Здесь присутствовало все: неж-ность к ребенку, уважение, смешанное с восхищением, к женщине, остатки собственного страха, удовлетворенность успешным уничтожением предателя. Но главным было то, что он никак не мог все это расставить по полочкам, разложить этот сумбур в какой-нибудь логичной системной последователь-ности. Он не знал стратегически, что делать дальше, какой выстроить план на перспективу, но именно сейчас одно знал совершенно точно – сегодня ноче-вать он останется у Маргарет! Эту женщину сегодня он никак не мог оставить в одиночестве…
По дороге они заехали в магазин и накупили всякой всячины, включая бутылку дорогого французского шампанского.
- Зачем? – спросила Маргарет. – Я не забыла, как ты меня заставлял пить водку, когда вытащил из проруби! Тем более что мне нельзя – я кормлю грудью.
Он сделал вид, что не слышит, и уверенно с полным пакетом продуктов в руках последовал за ней в гостиницу.  Так же уверенно, раскрыв свою до-рожную сумку, переоделся в спортивный костюм. Маргарет, меняя мокрые подгузники у Наташи, искоса наблюдала за ним, но ничего ему не говорила. В комнате, словно густой туман, царила обстановка взаимного понимания.
Сергей сам приготовил все на стол, открыл шампанское и разлил в два бокала. Они не стали чокаться и приподняв бокалы, обозначили  приветствие друг другу. Маргарет сделала несколько глотков, а Сергей выпил до дна. От-ставив пустой бокал, он устремил свой несколько суетливый взгляд на нее и, наконец, волевым усилием сумел остановить его, изучая эту удивительную женщину.
- Что-то не так? – насмешливо спросила она его.
Ее светлые глаза были спокойны, и только где-то в уголке правого глаза сверкнула мимолетная все понимающая смешинка.
Тогда он, подавив дрожь, встал из-за стола, и смело подошел к ней. Она подняла голову и в ее глазах откровенно просквозило теперь совсем другое. В них явно светилось скрытое ожидание одинокой женщины, годами лишенной настоящей мужской ласки…
Утром они выпили кофе, и он засобирался уйти. В эту ночь они многое обговорили, и в результате общения вырисовался цельный союз с Маргарет о дальнейших совместных действиях. Его полные юношеского максимализма фантазии натолкнулись на ее изощренно-реалистичное восприятие событий жизни, и Сергей облегченно понял, что ее огромного опыта в организации различных мероприятий в Европе ему лично как раз катастрофически и не хватало.
- Ты сейчас куда? К ней? – спросила Маргарет.
Он виновато опустил голову:
- Да…
Она взяла его за локоть, успокаивая, и немножко усталым, даже равно-душным, голосом посоветовала:
- Будь с ней как можно нежнее. Сам понимаешь, после всего вчерашне-го ей наверняка здорово досталось от полиции. Да и не только от полиции! Останься ночевать у нее, удели ей побольше внимания, окружи лаской…
Он заглянул ей в глаза в полном недоумении. Неужели после всего, что у них сегодня случилось, она с невероятным спокойствием советует ему быть нежным с другой женщиной, если разобраться - с соперницей?!
Возможно, ему – и, наверное, не один раз! – придется совершать такие открытия в человеческих отношениях, которые идут в разрез с его понимани-ем морали. Получается, что совсем другие ценности становятся главными в отдельные моменты жизни, и он понял, что самое главное, надо суметь раз-вить в себе понимание о своевременности их жестокого применения.
- А как же…? – невольно стал уточнять он границы дозволенного.
- Иди, занимайся делом и не терзай свою душу! У нас совсем мало вре-мени, - сказала она и подтолкнула его в спину на выход из номера.
Добравшись до квартиры Аннет, он, с определенной долей тревоги, нажал на кнопку звонка. Дверь долго не открывали, и он уже подумывал, что что-то пошло не так и Аннет нет дома. Но, в самый последний момент, дверь открылась и на пороге его встретила старая мадам с растрепанными, вопреки своей обычной аккуратности, волосами. Ее лицо было ужасным: огромные воспаленные от бессонницы бесцветные глаза горели каким-то сумасшестви-ем, уголки рта провисли больше обычного, приоткрывая редкие зубы, а мор-щины на щеках резко разделяли части лица на отдельные смертельно бледные участки. Она стояла в дверях и, казалось, решала трудную задачу – впускать или не впускать Сергея в квартиру.
- Что с вами?! – искренне удивился Сергей.
Его удивление прозвучало до того непосредственно, что умудренная долгой жизнью среди разных людей женщина все же поверила ему и сделала шаг в сторону, пропуская его в квартиру.
- Что случилось? – не унимался Сергей, снимая куртку.
- Ани… - еле выдавила из себя она и опять замолчала.
- Что с Аннет?! – тут уж не на шутку взвился Сергей. – Что с ней? Что вы молчите?!
- Там!.. – она обреченно махнула рукой в сторону комнаты внучки, и отвернулась, скрывая слезы.
Понимая, что в данной ситуации ничего не добьется от старой женщи-ны, он решительно шагнул к комнате Аннет и открыл дверь. На своей посте-ли, вся опухшая от слез и свернувшись комочком, поверх одеяла лежала Ан-нет. На еле слышный скрип двери она даже не оглянулась.
И тогда он окликнул ее:
- Ани, что с тобой? Что случилось?
Ее реакция на его слова оказалась вполне прогнозируемой. Услышав его встревоженный голос, она вскинулась на постели и в несколько шагов домчалась к нему. После прыжка ему на шею, она, вся залитая слезами, во-обще разревелась во весь голос: ей было плохо, обидно, горько и стыдно. Она не понимала, почему судьба так жестоко обошлась с ней как раз в тот момент, когда все развивалось так счастливо и прекрасно.
- Серж!.. Серж!.. – всхлипывала она. – Он… он… утонул!..
- Кто утонул? Как утонул?! – спрашивал он ее, с жалостью прижимая к себе это невинное и глубоко наивное создание. – Рассказывай! Только успо-койся, пожалуйста!
Еще несколько раз всхлипнув, Аннет вразумительно объяснила Сергею, что вчера, как обычно, она обслуживала англичанина. Тот, как было в последние дни, приставал к ней, и она тогда ушла до конца процедуры в комнату для обслуживающего персонала. Выждав положенное время, она вместе с напарницей вернулась к англичанину, и нашла его утонувшим в ванне. Он полностью был покрыт водой, только коленки поставленных ряд-ком ног торчали наружу. Вызванные врачи не смогли его спасти - уже было поздно. Окунувшись с головой в воду, он захлебнулся в ней.
- Я виновата!.. – продолжала всхлипывать Аннет. – Я!..
- Успокойся! Твоей вины здесь нет никакой! Может у него сердце отка-зало или еще что-то, - успокаивал ее Сергей.
- Так и предположили врачи! Но если бы я была рядом, то своевремен-но вызвала бы ему помощь! – не соглашалась Аннет.
- А что было дальше?
- Налетела его охрана, какие-то еще странные люди и все они допра-шивали меня, требуя отчета чуть ли не по секундам. Хорошо, что я была на виду персонала и многие подтвердили мое алиби…
Она округлила внезапно просохшие глаза и, понизив голос, чтобы не-слышно было бабушке, сказала:
- Серж, они подозревали, что я могла помочь ему утонуть!! Ты понима-ешь, что они придумали?!
- Но ты же здесь ни причем! Успокойся!
Он гладил ее по голове и думал, что Аннет спецслужбы могут взять все равно в разработку. Ведь из-за общения с ней Смит пожелал удалить охрану, а это определенная зацепка. Надо будет поговорить с Маргарет о дальнейших мерах безопасности, и вести себя придется, в том числе и ему, как другу Ан-нет, очень осторожно и собранно. Пожалуй, он и сам теперь понимал, что в их поведении с Аннет ничего не должно измениться. Нужно вести себя так, как они вели до этого, а иначе подозрения только усилятся. И он впервые за эти дни пожалел о своей настырности по осуществлению ликвидации преда-теля. Возможно, центр был прав, когда запрещал это делать.
- Тебе надо выпить успокоительное, и уснуть. А завтра мы с тобой вме-сте поедем оформлять покупку тира, - сказал Сергей, по-прежнему обнимая Аннет. – Жизнь продолжается… И хватит плакать!
- Серж, я не могу никуда ехать! Мне плохо! – жаловалась Аннет, не со-глашаясь с его предложением. – Мне очень плохо!
- Тебе надо развеяться, отвлечься! И ты поедешь со мной! В жизни все-гда есть моменты, когда что-то возникает ниоткуда, как случай, как несчастье и это бывает у каждого человека, - убеждал он ее. – Вот и я, вспомни, в Жел-том Яру в России разве ожидал, что меня похитят? Конечно, нет! У нас с то-бой было прекрасное путешествие, и ничто не предвещало никакой беды. Но Это ко мне пришло, как ОНО пришло сейчас и к тебе. Но разве я сломался?!
- Ты думаешь?! – вопросительно сквозь слезы взглянула на него Аннет. – С этим разве можно жить?
- Еще как!
Он был решителен и жесток. И давил на нее своим бескомпромиссным мужским началом, не давая ей времени на раздумья.
- Ты только начинаешь жить! С тобой рядом столько прекрасных лю-дей: бабушка, я…
- И только?! – она уже не то, что плакала, а улыбалась во весь рот. - Фантазия у тебя совсем не богатая!…
Он облегченно вздохнул. Смеется, значит – отходит. Сейчас бы ей вы-спаться, и он попросил у мадам:
- Дайте ей какое-нибудь успокоительное! Пусть поспит.
Вскоре Аннет уже спала, крепко вцепившись своими пухлыми пальчи-ками в его руку. Она словно боялась, что без него с ней опять случится что-нибудь плохое. Наконец, ее дыхание выровнялась, и он осторожно освободил свой палец из ее ладошки. «Комнатное французское растение! - подумал он. -И пока с этим ничего не поделаешь.»
- Я появлюсь поздно вечером, так как еще не все документы оформил по тиру, - объяснил он бабушке Аннет, набрасывая на плечи куртку. – Пусть она никуда не ходит…
Старая женщина, чувствуя, что ей не все понятно в происходящем, ска-зала:
- Ты не задерживайся, а то она начнет волноваться.
- Я постараюсь! Если что, то позвоню.
Через несколько часов он уже подъезжал к тиру. На въезде в стрелко-вый комплекс его снова встретил Бернард. При приближении машины он вышел их охранного помещения и еще издали протянул Сергею руку.
- Ты снова к нам?! – полувопросительно-полуутвердительно произнес охранник.
- Давай, рассказывай, что у вас тут произошло за последние дни! - по-торопил Бернарда Сергей.
- Произошло многое! Если коротко, то механизм банкротства уже за-пущен…
- Где Эстебан? – перебил охранника Сергей, понимая, что каждый час очень дорог.
- Сегодня он как раз на территории тира. Уже пару часов, как засел в своем кабинете и даже не показывается. Переживает! Тир – его детище.
- Позови его!
- Хорошо!
Постаревший Эстебан не заставил себя долго ждать. Еще издали, семеня своими короткими ногами, он закричал Сергею:
- Серж, ты где пропадал?! Мы тебя даже искали!..
Сергей не стал долго рассусоливать, и сразу выложил бывшему хозяину тира свои предложения: тир выкупает он, Серж Васневски, руководителем остается Эстебан, никто из персонала не должен быть уволен. Мало того, с завтрашнего дня всему персоналу повышается заработная плата на пятьдесят процентов. Поэтому, всех вызвать на работу и приложить все силы, чтобы был наведен порядок на территории и на стрелковых номерах. Он лично сам все проверит завтра и проведет контрольную стрельбу.
- …А теперь едем в муниципалитет и оформляем документы. У меня совсем нет времени, поэтому все должно быть переоформлено сегодня!
Неожиданно Эстебан проявил недюжинную изворотливость, и все до-кументы с помощью своих знакомых в муниципалитете, оформил в течение нескольких часов.
Стемнело, когда Сергей уехал в Париж. На прощание Эстебан крепко жал ему руку, и Сергею показалось, что даже глаза заблестели у этой старой лисы, выдавив из себя - то ли, слезу благодарности, то ли подобие умиления.
Домой он приехал поздно ночью, но Аннет, как он и думал, не спала. Она приготовила ему чай и разогрела несколько булочек с сыром. От устало-сти, Сергей не чувствовал голода, но не мог обидеть Аннет и покорно ел все, что она ему усердно подкладывала.
Она сидела за столом почти спокойная, только лишь изредка бросая на него острые взгляды своих больших, еще более потемневших от пережива-ний, синих глаз. Она казалась вполне безмятежной, и Сергей понемногу рас-слаблялся, все больше утверждаясь, что процесс ее выздоровления начался.
Тем неожиданнее прозвучал в тишине ночи ее вопрос:
- Ты когда от нас съезжаешь?
Он вскинул голову и, глядя ей прямо в лицо, соврал не задумываясь:
- Не скоро! А может и …
- …И никогда?! – тут же догадливо добавила она.
- Да! – продолжал врать он.
- Не ври! – тут же возразила она.
Эту ночь они спали вместе, и он с горечью ощутил, что и Аннет, как когда-то Настя, уснула, уткнувшись своим жарким носиком в подмышку, чувствуя в нем опору и надежность.
Назавтра к обеду они с Аннет уже были в тире. Их встречали Эстебан и Бернард. Они жали руки Сергею и с любопытством смотрели на Аннет. Она держалась вполне уверенно, и внешне ничего не говорило о недавнем ЧП.
По его просьбе, их с Аннет провели на территорию тира. И Сергей ос-тался вполне доволен тем, что увидел вокруг. Повсюду суетились люди, тер-ритория тира приобретала ухоженный вид.
Он ходил по тиру и с неожиданным удовольствием ощущал себя хо-зяином, чувствуя в себе даже определенное самодовольство. Понимая это, соответствующим образом вели себя и штатные работники тира: они уступали ему дорогу и здоровались первыми.
Удовлетворившись состоянием дел по наведению порядка, он попросил у Эстебана ружье и патроны. Сергею нестерпимо захотелось вспомнить про-шлое и, заодно, проверить собственное стрелковое состояние. По его команде машинка выбросила мишень, но Сергей не стал стрелять, а проанализировал полет мишени. Устройство выброса работало четко, и вторая мишень тоже выдержала соответствующую траекторию полета.
Начиная стрельбу, он несколько даже разволновался. Тем более, что вокруг собрались все сотрудники тира, желающие лично удостовериться, что новый хозяин по-прежнему находится в отличной форме.
- Дай!
Его громкая команда оказалась неожиданной для Аннет, и она даже вздрогнула. Сергей привычно сопроводил стволами мишень и нажал на спуск. От точного попадания дроби мишень рассыпалась облачком оранжевой пыли, и под действием небольшого ветра растворилась в воздухе. По следующим пяти мишеням он тоже не промахнулся и в итоге удостоился от зрителей одобрения.
После этого он протянул ружье Аннет и, поправляя каждое движение ее рук и тела, провел небольшой инструктаж. Она послушно выполняла его указания, но когда дело дошло до выстрела – оробела.
- Серж, я боюсь!
Яркий румянец вполне понятного волнения заливал ее щеки, а глаза – так просто сверкали. И Сергей понял, что не ошибся, когда решил устранить из нее стресс другим, более сильным стрессом. То, что стрельба из оружия, особенно при выполнении первых в жизни выстрелов, сильно волнует – он знал хорошо. В такие моменты все уходило в сторону, даже собственная боль.
- Не бойся! Мишень вылетает, ты ее догоняй, затем обгони на диаметр стволов и - не останавливаясь! – плавно нажми на курок.
- Хорошо!
Она промахнулась по первым десяти мишеням и растерянно протянула ему ружье:
- С него невозможно попасть! На, стреляй сам!
- Так не пойдет! Продолжаем стрельбу.
Наконец, расстреляв пачку патронов, она одной дробиной задела ми-шень и та развалилась на несколько кусков.
- Ура! – закричала Аннет и по привычке бросилась ему на шею. – Я по-пала!
- Молодец!
Он был искренен в похвале, понимая, что в будущем, при соответст-вующей тренировке, она могла бы стать неплохим стрелком.
Обедали они у Доминика. Сергей пригласил на обед Эстебана и Бер-нарда, заказал традиционную говядину, фрукты и сухое вино. Оба француза помялись, но не посмели отказать Сергею и вместе с ним выпили по бокалу вина за успех совместного предприятия.
- Я думал, как вернуть любителей стрельбы в наш тир, - уверенно рас-суждал Сергей, мелкими глотками пробуя вино. – И пришел к следующему выводу – надо организовать турниры с денежными призами за первые три места. Деньги я выделю, а на открытие первого турнира приеду сам. Зная по-ложение дел, вы, мсье Эстебан, когда сможете подготовить такой турнир?
Эстебан, полный личных обуревающих голову мыслей от такого во-проса Сергея даже поперхнулся.
Он отставил фужер с вином в сторону и, немного подумав, ответил:
- Не позднее, чем через неделю!
- Сделайте объявление в местной газете или радио, - подсказал Эстебану Сергей. – Начнем с местных любителей стрельбы, а, затем, с появлением известности, возьмемся за организацию крупных турниров.
Неторопливую беседу за их столиком прервал юный официант. Он по-дошел к столу и, обращаясь ко всем, несмело произнес:
- Мсье! Мадемуазель!..
Потом, обратившись непосредственно к Аннет, спросил:
- Вы же Аннет Диладье, не правда ли?
Он неожиданности Аннет немного зарделась и, широко раскрыв свои большие глаза, подтвердила:
- Да, я – Аннет Диладье!
Юноша еще немного помялся и протянул ей меню:
- Можно вас попросить оставить свой автограф для нашего кафе? Вся Франция следила за тем, как вы побеждали в ралли «Шелковый путь» по России!
Сергей остановил официанта:
- Подождите! Это противоречит традициям. Дайте фломастер и пока-жите стену зала, где она может расписаться, чтобы посетителям было видно!
Аннет несколько раз оглянулась на него, затем взяла фломастер и раз-машистым движением оставила свою роспись на стене кафе…
Возвращались домой они уже вечером. За рулем был Сергей, а Аннет задумчиво вглядывалась в проносящиеся мимо картины пейзажа и не произ-носила ни слова. Похоже, перестройка ее организма в связи с беременностью уже началась, и у нее в организме появлялся определенный еще не совсем понимаемый ею дискомфорт.
Сергей внимательно следил за дорогой, и лишь изредка оглядывался на Аннет. Ее прикрытые глаза свидетельствовали, что она, возможно, задремала или задумалась о чем-то своем.
- Ани, мне нужно уехать в Швейцарию…
- А-а?! – она очнулась и вскинула на него свои синие глаза, в вечерних сумерках казавшиеся совсем черными.
- …Я там побуду несколько дней. Ты за это время отследи ремонт кот-теджа.
- Хорошо, - как-то безучастно ответила она и снова опустила голову.
Он догадался, что она по-прежнему не забывает о недавно произошед-шем случае в санатории, и продолжает переживать. Наверное, это еще будет продолжаться некоторое время, а потом оно, время, излечит, острота сгла-дится, рана покроется туманом, хотя чувство чего-то неприятного, возможно,  еще долго будет оставаться у нее в глубине души. И только новые сильные эмоции могут оттеснить ее переживания на самое дно сознания. В душе Сер-гей надеялся, что развивающаяся беременность и последующее за ней рож-дение ребенка, в будущем все расставят по своим местам.
На следующий день он в течение часа сделал несколько звонков. Ответ на последний потребовал от него немедленных действий. Несмотря на то, что был полдень, и, по светлому времени, успеть уже нельзя было никак, он все- таки выехал в Швейцарию.
Ровно в обед на следующий день он был уже в Женеве. Перед тем, как идти в банк на встречу с Исааком Абрамовичем, он в номере гостиницы ис-купался, тщательно выбрился и надел свой лучший костюм. Почему-то ему очень хотелось предстать перед коллекционером в как можно лучшем виде.
Старик встретил его радушно:
- Здравствуй, здравствуй, Сергей Генрихович! Солидно выглядишь. И зачем ты сдернул меня, старика, с насиженного теплого места в Москве? Как я понимаю, это должно быть что-то очень важное для нас обоих. Насколько я знаю, моя договоренность с тобой соблюдается, и твой счет в моем банке уже вырос до астрономических размеров. Ты, случайно, не из-за него меня, ста-рика, потревожил? Что скажешь?
Сергей осторожно пожал коллекционеру руку и по его жесту уселся за стол.
- Исаак Абрамович, мы никогда не знаем, как повернется наша судьба…
- Сынок, ты меня пугаешь! Откуда в тебе столько ненужной для дела философии? Давай поконкретнее!
Лицо коллекционера несколько напряглось, его вишневые глаза смот-рели достаточно напряженно, а, может быть, даже несколько враждебно.
- Хорошо! В мире ходят тайные упорные слухи, что через несколько месяцев одно из арабских государств подвергнется нападению. И..
- И?.. – перебил Сергея сразу оживившийся старик. – Я слушаю тебя?!
- Это богатое государство. И, как и на всякой войне, оно подвергнется разграблению. Похищенные исторические артефакты, живопись, драгоцен-ности разойдутся среди победителей, возможно, не оставив никакого следа при своем исчезновении…
- Что ты предлагаешь?!
Старик даже приподнялся над столом, его глаза сверкали.
- Ты считаешь, что здесь можно иметь гешефт?
Сергей собрался с мыслями и ответил:
- Для особо грязных дел будут использоваться частные вооруженные формирования с той целью, чтобы потом страны-победители умыли руки, го-воря: «Это не мы! Это частные вооруженные формирования! Они действуют по своим принципам…» И в этом будет резон: сегодня такое формирование есть, а завтра нет – распустилось и концов его не найти.
- Ну, и…? Ну, и что предлагаешь?! – нетерпеливо кипятился старик.
Сергей откинулся в кресле на его спинку и, глядя прямо в глаза кол-лекционеру, твердо сказал:
- Я предлагаю создать такое вооруженное формирование. Возможные задачи его – захват дворцов, музеев с  целью их сохранения, якобы, для ми-ровой культуры. А ваши люди, Исаак Абрамович, в составе такого подразде-ления займутся делом…
Старик понял все с полуслова:
- А справишься? Это же не по карстовым провалам ползать! Это очень опасно!
Сергей расправил плечи и, словно не слыша сомнения, прозвучавшего в словах коллекционера, продолжил:
- Но мне нужно получить лицензию, нужны качественные инструктора, высококвалифицированные исполнители, лучшее оружие, какое есть в мире и для начала очень много денег, чтобы все это оплатить! Словом, Исаак Аб-рамович, мне нужна ваша помощь, а возможно и помощь ваших друзей по всей Европе. Сами понимаете, дело стоит этого.
Теперь уже задумался старик. Он сосредоточенно жевал нижнюю губу и, откинув назад голову, впал в глубокое раздумье. Наконец, он оторвался от своих размышлений и вперил в Сергея свой жгучий взгляд:
- Мне надо подумать! Через неделю встречаемся здесь.
Сергей приподнялся, собираясь покинуть хозяина, но Исаак Абрамович его остановил:
- Забыл, тебе придется подружиться с Беатрис Розенблат! Вскружи ей голову – она нам точно понадобиться.
- ?
- Да, я все знаю! Но сейчас это уже неважно…
Коллекционер протянул ему руку для прощания - его глаза уже не ви-дели Сергея. Он даже не спросил, откуда Сергей знает о будущем нападении на арабское государство…
Тожественное открытие тира прошло с большой помпой: играл оркестр, было много гостей, собралась внушительная компания стрелков. Эстебан сиял и носился по тиру, как в лучшие молодые годы. Соревнования шли довольно гладко, но в конце на одном из номеров у стрелка произошло за-клинивание ружья. Как назло, никого из персонала рядом не оказалось, и Сергей сам вызвался помочь.
Пока он возился с ружьем, незнакомец мялся с ноги на ногу рядом. А потом чуть слышно сказал:
- У жены больше не появляйтесь – вы разведены! Вот документ.
У Сергея выпало ружье, а рука непроизвольно вцепилась в плечо гово-рившего с желанием растерзать, стереть его с земли.
- Спокойно, спокойно! – уверенно остановил его незнакомец.
 Сергей поднял на него ничего невидящие глаза и глухо сказал:
- Клянусь, я кого-нибудь из вас убью!
Не испугавшись, мужчина поинтересовался:
- Центр интересуется, как вы убрали предателя…
- Вот когда следующего из вас уберу тем же способом, тогда узнаете как! – бросил Сергей и пошел прочь из тира, сжимая в руке невзрачную на вид бумажку - свидетельство о разводе.
Он уехал из тира до окончания соревнований, поручив финальную часть провести Эстебану. Незаметно стемнело, и он включил фары. Света фар ему было недостаточно, он не видел дорогу. В голове звучала одна фраза: «…Вы разведены!»
Остановился он глубокой ночью, не доехав до нужного здания где-то с километр...
На том же знакомом дереве ветка по-прежнему тянулась к окну. При-жимаясь и цепляясь за все шероховатости, он по ветке взобрался на подокон-ник. Если окно будет закрыто, то он не остановится – он его выдавит. Ему повезло, окно забыли закрыть, и через минуту он неслышно опустился на пол внутри комнаты.
Это была когда-то его комната и на его бывшей кровати кто-то спал. Сергей прошел мимо кровати, осторожно открыл дверь и вышел в коридор. Прижимаясь к стенке, он нашел нужную комнату и тихонько толкнул ее. В комнате горел ночник, стояла детская кроватка и на кровати на боку спала черноволосая женщина. Он подошел к детской кроватке и нагнулся над ней. Чернявый малыш, подняв вверх руки, спокойно сопел, иногда почмокивая во сне.
Сергей разглядывал малыша, потом поправил ручку, неудобно повис-шую на весу возле головы. Мальчик невозмутимо продолжал спать. «Соня!» - когда-то ему самому говорила мать. «Соня!» - не удержался сказать и он сам, но только теперь о своем сыне.
- Сергей?! – вопросительно произнесла Настя.
Не поворачивая головы, он спросил:
- Как назвала?
- Серж.
Он обернулся. Она уже стояла рядом, запахиваясь в халат. Ее прекрас-ные глаза сияли как звезды, губы вздернулись от горькой обиды.
- Как ты могла дать согласие на развод? Как ты могла?! – чуть не кри-чал он, повернувшись лицом к ней.
- А что мне было делать, если ты… вот…
Она подошла к журнальному столику и бросила ему в лицо кипу газет и журналов, на каждой странице которых, он был в обнимку то с Аннет, то с Беатрис.
Он шагнул вперед, обхватил ее, сопротивляющуюся изо всех сил, и крепко прижал к себе. Потом впился в ее губы, и она знакомо и покорно об-мякла…
- Оставь ее! – внезапно прозвучал жесткий голос матери Насти.
От его яростного взгляда она даже отшатнулась.
- Вы хотите присутствовать?! – шипящим шепотом он спросил ее, и, подхватив Настю на руки, понес на кровать.
Он не видел, как она вышла…. Через час он выбрался тем же путем, по ветке. Он понимал, что юность закончилась и наступила пора взросления.