Спокаялась бабка в пестуньях сидеть

Спокаялась бабка в пестуньях сидеть. 

   Встретились бабки, Ониска да Еринья, у магазина на крыльце . Ониска и спрашивает:
- Еринья, чого-то давно тибя не видко да не чутко нонь,  приболела що ле? –
 - О, Ониска, ныноче жизь-то у мня хуже, всякой,   болезни-то !!! Ишко-ты, которой уш день в пестуньях ( в няньках)  сижу. Спокаяласе, що на больши деньги позариласе. Не робёнок, а наказаньё. Дику порато ( очень)  шавён( шальной), роздрочён да роспотачён до нельзя (разбалован). Не диво, если на нём вича не хаживала. Тятька да  матерь не стегивали, а всю дорогу  потакают. Да тетюшкались над ним – как курича над еичом тростятьче. Годны на чипочках, перед ним, ходить. А будёт ле чужу  старуху-то  слушать? Да не в коём разе. Вот и изгалеитче надо мной, как можот. Скажошь ладом, дак кабыть не понимат, всё по своёму перекокат. Никаково спокою нету: не днём, не ночью. Вся упеталасе, строполю ( строжу) нёго, а без толку. Вичей бы  садкой настёгать, щобы неделю не мог сидеть – бат тогда бы понял как над старухой-те  изгалетче. Дакеть  чужой робёнок-от, сиди да терпи. Дак  надолго ле мине, старухе,  хватит терпленья-то? –  О  да,  Ониска, нековды, ладом-те,  поговрить-то да побаеть-то – опеть ити надо бе с дьяволёнком, некошным, водитче.