Иллария. Часть 5

Часть 5


Надо было ложиться спать, надо было заставить себя заснуть и хотя бы немного  отдохнуть перед завтрашним днем. Удивительный диалог с удивительной женщиной и то, что уже завтра я, возможно, увижу ее живьем, будоражили немолодые мозги, заставляя мысли крутиться с бешеной скоростью, чтобы представить, какая же она есть на самом деле, эта таинственная и неповторимая Иллария, одинокая женщина, мучающая сама себя ради извращенного наслаждения. Да, возможно, что эта ее особенность, сродни все той же наркомании, и помогает ей создавать столь гениальные шедевры. В засыпающем сознании проплыло совсем не то сладострастно-жестокое, что прошло через собственную, неправильную жизнь, а ванильно слащавые, банальные, киношные картинки, в которых немолодая и непременно нагая женщина киношно хлещет себя кнутом или просто шнуром от утюга, доводя до жуткого, но совершенно реального экстаза. И тут же, в этом экстазе, она киадется к клавиатуре, чтобы написать очередной маленький  шедевр.
Телефонный будильник с трудом вырвал мозги из черных объятий сна. Все, хватит лежать. Сегодня будет зарядка, душ, легкий завтрак, быстрая пробежка до гаража, чтобы к обеду быть в форме и держаться настоящим молодцом или просто молодцем. Как назло, с утра не нашлось никакой срочной и неотложной работы, чтобы побыстрее скоротать время и дождаться обеда. Гулять по коридору и  делать пробежку по отделам не хотелось только из-за того, что сегодня мне совсем не хотелось встречаться со своим синеглазым крокодилом, чтобы не взвинтить нервы и не испортить настроение перед такой волнующей встречей с Илларией. Я заварил себе двойной кофе "дуплет", плюхнулся в кресло и просто углубился в перечитывание рассказов Илларии, изредка поглядывая на угол экрана, где часики отсчитывали вялое и неторопливое время до моей долгожданной встречи.
Три знакомых стука в железную дверь прогремели внезапно и совершенно неожиданно. Господи, что это еще за фокус? Так подчеркнуто официально в мою дверь стучалась только Люся и никто иной. Но, во-первых, Люся никогда не приходит без предварительного звонка, а, во-вторых, она уже две недели демонстративно игнорирует меня абсолютно во всех проявлениях. За дверью, действительно, стояла она, все в тех же очках и с пачкой бумаг, но не прижатой к драпированной груди, а опущенной вниз, к новой, короткой и притягивающей взгляд сатиновым зигзагом темно-синей юбке. Да, что-то в тот вечер сорвалось с привычных мест, перевернулось и пошло наперекосяк.
-- Извини, я  без звонка... К тебе можно?
-- Заходи... -- я посторонился, пропуская Люсю в шумный кабинетик,-- Кофе будешь?
Странно, традиционное предложение хоть и вылетело из моих уст уже совершенно машинально, я на мгновение поймал себя на мысли, что, вопреки всем глупым и неглупым обидам, сам хочу сделать ей чашечку кофе. Вдруг показалось, что Люся даже с облегчение вздохнула, как будто боялась, что теперь я никогда не предложу ей то, что с откровенной насмешкой предлагал всегда.

-- Да, спасибо... С удовольствием...

Господи, только твоей дурацкой улыбки с твоим глупым удовольствием мне сейчас и не хватает! Как старый дурак, я все утро прятался и бегал от нее, чтобы даже случайно не встретить крокодила с перекормленными тараканами в голове, а она две недели терпела чего-то и, наконец, сама приперлась не только без звонка но ещё и с удовольствием. И это за час до моей первой, волнующей встречи с самым удивительным и необычным человеком! Я молча указал Люсе на кресло и, стараясь не поворачиваться к ней, также молча сунул чашки в машинку. Она снова изменилась внешне и очень сильно волновалась. Вместо традиционной темной блузки с дурацкой драпировкой на ней был темно-синий  жакетик с большим сатиновым воротником, а под ним нечто белое, чуть прозрачное, с привычно глубоким вырезом и обилием крошечных белых цветочков по краю. Сквозь тонкую ткань откровенно просвечивал маленький беленький лифчик и бесконечные созвездия мелких темных родинок на бледной коже. Я уже ничему не удивлялся, ни визиту без повода и без звонка, ни согласию выпить кофе, ни потрясающим изменениям в её одежде. Люся заметила, что я сбоку наблюдаю за ней, и смущённо притянула поближе друг к другу полы жакетика. Темна родинка над губой нервно дёргалась в верх и в стороны, и мне показалось, что Люсе уже не терпится что-то сказать. Конечно, после стольких дней демонстративного молчания, она вполне могла захотеть, наконец, хоть что-то сказать. Но сейчас мне больше всего хотелось, чтобы она молча выпила кофе и молча ушла. Пусть она приходит, пусть говорит все, что хочет, но уже потом, после обеда...
Она отпила всего глоток, неторопливо поставила чашку на столик и мучительно сжала тонкие пальцы.
-- Георгий, прости меня за тот вечер...
-- Люда, за что я должен тебя простить? Я же сам виноват, сам все затеял, сам все испортил, сам попросил прощения за свою выходку... Что от меня ещё надо?
Мне показалось, что Люся вот-вот заплачет, но снова начинать выяснять с ней отношения не было уже ни в времени, ни желания. Господи, лучше бы я не предлагал ей этот кофе. Лучше бы, вообще, не открывал дверь, как будто меня нет в кабинете... Она, не поднимая черной головы, напряженно и упорно смотрела в свою чашку.
-- Георгий, давай забудем, что тогда было... Как будто никто никого не приглашал, не приходил и ничего не говорил... Хорошо?
-- Ладно, Люд, проехали... Жизнь есть жизнь... Не ошибается тот, кто ничего не делает, даже глупостей...
Господи, только бы она не начала снова ту же песню, что была праздничной ночью! Но Люся решительно встала, не допив чашку даже до половины, одернула красивую юбочку, поправила жакетик, мельком глянула на свои ноги в новых туфельках и вдруг неожиданно сняла очки, подняв голову и тряхнув в разные стороны густой копной недлинных, блестящих черными искрами волос.
-- Георгий... Я очень некрасивая?
Черно-синие глаза уперлись в меня с какой-то дикой и испуганной мольбой.
-- Люд, некрасивых женщин не бывает,-- я постарался выдавить из себя улыбку, боясь, что Люся вот-вот погрузится в своё любимое морализаторство.
-- Про водку я знаю... Скажи мне, только честно... Пожалуйста...
Странно вдруг прозвучали ее слова. Странно и необычно. Так, как я еще никогда не слышал из Люсиных умных или официальных уст. Вдруг снова показалось, что Люся влюбилось, и опять встал тупой вопрос - Господи, неужели в меня? Чушь какая-то, никому не нужная нелепость. После всего, что произошло, я был абсолютно уверен, что на всех ее отношениях ко мне поставлен большой и очень жирный крест, и что со мной, как с мужчиной, Люсины тараканы покончили уже раз и навсегда.
-- Понимаешь, Люд, красота - это не фигура, не лицо и не ноги... Красивая женщина красива сама по себе, вся целиком... И любят не за внешность. Просто любят... Понимаешь? Вопреки логике и рассудку...Даже вопреки здравому смыслу... Иногда любят, ни разу не видя друг друга...
Внутри вдруг что-то неожиданно сдернулось и перевернулось.

-- А если честно, Люд... Ты сейчас очень красивая...

Я не врал уже ни единым словом, ни ей, ни себе самому. Я говорил спокойно и совершенно искренне. Говорил все то, что хотел тогда еще высказать Люсе, глядя на неё тепершнею, вспоминая Илларию и то, что мы должны уже совсем скоро встретиться с ней. Люся не надевала очки и не сводила с меня удивлённых, даже откровенно испуганных глаз. Она вдруг шагнула в мою сторону и, чуть нагнув голову, по-девичьи быстро и стеснительно поцеловала в губы горячими, мягкими, очень душистыми и липкими от слоя помады губами.
-- Спасибо тебе... Ты - настоящий мужчина... Прости меня...
Господи, она еще и губы начала красить? Наделал же я делов с этой чудной и глупой женщиной. Но где-то глубоко в душе вдруг ощутилось, что этими словами Люся словно попрощалась со мной навеки и с каким-то странным сожалением, будто собралась уйти в монастырь или прямо сейчас зарезать меня от неразделенной и мучительной любви. Стало вдруг жутко не по себе. Но Люся уже повернулась и, надев очки, заторопилась к двери, давая понять, что наше неожиданное свидание на этом закончилось. Ну и слава Богу! Пусть она идет, куда и к кому хочет, пусть не тревожит больше ни меня, ни себя...

Я вылетел на улицу за пятнадцать минут до назначенной  встречи. Ехать до парка всего пару минут, развернуться и прямиком на стоянку. Могучий мотор завелся, как всегда быстро и легко. Все, пора выезжать. Сильно и приятно, совсем как в молодости, заколотилось сердце, даже от волнения запотели ладони. Я уже собрался трогаться, как из-за угла по направлению к выходу на улицу показалась Люся. О, Господи, опять ее несет на мою голову. Ладно, пусть пройдет, а потом я поеду, чтобы больше уже не сталкиваться с ней и не испытывать судьбу от того, что вдруг захотят ее тараканы. Я достал телефон и с колотящимся сердцем вызвал записанный ночью номер Илларии. Теперь уже можно и даже нужно позвонить ей, чтобы убедится, что наше свидание состоится, что все это не обман, и я вот-вот подъеду к намеченному месту встречи. Длинные гудки, жуткое волнение. Неужели я сейчас услышу ее живой голос?
-- Алло...
Вот он, наконец-то. Негромкий, растерянный и чуть взволнованный, как и у всех женщин перед первым свиданием. Певучий и совсем еще молодой.
-- Иллария?
-- Это ты? Ты не заблудился? Я уже иду к тебе...
-- Я буду через пару минут.
-- Я тоже. Я найду тебя...
Сердце заколотилось еще сильней и готово было вылететь из помолодевшей груди. Какой у нее приятный и чем-то знакомый голос. Мне вдруг показалось, что когда-то я уже слышал эти волнующиеся нотки... Господи, ну где эта чертова Люся? Когда же она, наконец, пройдет? Я огляделся. Люся стояла, как вкопанная на том же углу и самозабвенно болтала по телефону, наклонив блестящую голову и покачиваясь на тоненьком каблучке. Господи, ее теперь болтать разодрало...
-- Ну, до встречи?
-- До встречи...
Ждать уже надоело. Я бросил телефон и включил заднюю передачу. Люся закончила говорить, кинула телефон в сумочку и заторопилась вдоль ряда машин к выходу на улицу. Ну, наконец-то... В голове вдруг что-то щелкнуло и заклинило. Тут же по мозгам словно ударило током. Как-то странно мы разговаривали по телефону. Одновременно начали, одновременно закончили. И этот голос. Я увидел в зеркало, как Люся поравнялась с моей машиной, кинула вниз быстрый взгляд и замерла, будто ударилась о невидимую стену. Сердце сжалось до сухой изюминки. Нет!!! Только не это!!! Этого не может быть никогда!!! Но ее глаза в темных, дымчатых очках даже через зеркало уже красноречиво говорили обо всем... Господи, ну почему так? Я ожидал от нашего заочного романа все, что угодно, но только не этого финала. Люся опустила сумочку, вцепилась в ручку двумя руками и подняла растерянный взгляд на мое отражение в маленьком зеркале. Я с трудом выбрался из машины, даже не заглушив мотор и попытался, как мог, улыбнуться.

-- Ну, здравствуй, Иллария...

===============================================
Продолжение. Часть 6:  http://www.proza.ru/2013/07/02/780