Старушка и пес

Однажды, прогуливаясь по вечернему мосту и наблюдая с высока за движением поездов и красотой города в туманном покрывале, можно оказаться невольным свидетелем чего-то необычного, чего-то завораживающего и безмерно великодушного… Так и случилось в этот вечер.
На часах было около половины девятого. Многие люди шли с тяжелыми сумками домой, некоторые с прогулки с улыбкой на лице… На улице было не особо холодно, но все же через тоненькие штаны просачивался легкий ветерок, от которого все тело укутывалось мурашками. Я и маленькая девочка Катя не особо замерзли в тот вечер… Фотографируя бездну, мы рассуждали о жизни и понимали, что находимся только в начале жизненного пути. Мне, как человеку, который страдает акрофобией, по – началу было довольно жутко находиться на мосту, высотой примерно 10-18 метров. Но, поборов страх, я как будто почувствовала чистоту свежего воздуха, находясь так высоко от людей, который бегают по земле.
И вдруг, совсем не далеко от нас показался силуэт старенькой старушки и собакой. Честно говоря, в самый первый момент мы испугались и пошли в ту сторону, откуда пришли, постепенно спускаясь все ниже и ниже и, в тоже время, не упуская с виду старушку, потому что было непонятно, что может делать она ночью, разгуливая одна по городу. Вскоре все стало понятно, куда она направляется. Подойдя к самому ближнему магазину и наблюдая за тем, как приближается старушка, мы вдруг подумали, что она идет в магазин. Так и оказалось…
- Видимо она живет за мостом, - сказала я.
- Да, мне тоже так кажется. Но, почему она так далеко ходит в магазин? – спросила меня маленькая девочка Катя.
- Возможно это самый близкий магазин… Давай постоим посмотрим, - снова сказала я.
И вот старушка уже возле магазинчика. Её глаза были наполнены любовью и жалостью. На голове у нее был старый платок бежевого цвета. Пальтишко, заляпанное снизу капельками грязи, хорошо сидело на ней. По ней было видно, что живет она бедно и что единственная радость в ее жизни – это маленькая черненькая собака по кличке Тобик.
- Подожди меня здесь, я сейчас тебе что-нибудь куплю, - воскликнула старушка собаке, с искренней любовью поглядывая на него. – Подожди, - снова повторила она.
Тобик, посмотрев на нее с грустными глазами, остался ждать на улице. Видимо он очень хотел кушать.
Через стеклянную дверь в магазинчике было видно, как старушка покупает батон… И больше ничего. Это только подумать, что она шла в такую даль, чтобы купить кусочек хлеба себе и своему псу. В магазине она находилась довольно долго, минут пять, отсчитывая потихоньку мелочь, чтобы дать продавцу под расчет.
Тобик ждал старушку, иногда гавкая, а иногда и сковча. Нам так захотелось погладить его, но, увы… Он не подошел ни на миг.
Когда старушка вышла из магазина, Тобик обрадовался и начал прыгать на задних лапах, ожидая, что ему сейчас дадут кусочек хлебушка, хотя бы крошечку. Старушка подошла к Тобику и начала его кормить…
- Держи, мой маленький, - робко проговорила старушка и отломила кусочек хлеба.
Поймав хлеб лапами, он начал его грызть. На улице стало холоднее, поднялся ветер, но Тобик настолько хотел кушать, что ему было уже все равно… Старушка, отломав себе кусочек хлеба, невольно отдала псу, потому что предыдущий он уже съел и снова начал жалостливо смотреть на нее.
- Катюш, ты что – плачешь? – спросила я маленькую девочку Катю.
- Нет, - дрожащим голосом ответила она…
- Нет, ты все-таки плачешь! – снова сказала я.
- А сама – то? – спросила меня Катенька.
И в этот момент я понимала, насколько она права. В этой ситуации мог не заплакать только совершенно бездушный человек. Дрожь укутывала мое тело, а слеза невольно скатывалась по щеке. Было и больно внутри, оттого, что происходило, и в то же время было приятно, что в этом мире еще осталось кусочек доброты. Казалось, что солнце взошло ночью на небе. Стало так тепло-тепло… В душе…
И вот старушка мелкими шажочками подходила все ближе и ближе к дороге. Тобик шел за ней. Иногда они оба огладывались в нашу сторону, очень быстро отворачиваясь.
Куда отправилась старушка нам не было известно… Казалось, что она ушла в никуда, ушла в туманную глубь, больше никогда не оборачиваясь…