Светка

   Это случалось часто, иногда по несколько дней подряд. С утра до вечера из открытого окна второго этажа по всему двору и его окрестностям разносилось: «У Светки Соколовой день рожденья, ей сегодня двадцать лет…» Жильцы этого дома и дома напротив знали, что опять загулял их сосед Павел. Когда-то они ругались, возмущались, но теперь привыкли. Павла часто видели «весёлым» и всё реже в нормальном состоянии. Иногда он работал, но не долго, до первой получки, и, получив деньги, пускался в загул, оповещая об этом соседей своей любимой песней. К песне о Светке Соколовой у него была какая-то необъяснимая страсть. Трезвым он её не слушал, но, дойдя до «кондиции», ставил ещё, ещё и ещё раз. Соседи эту песню ненавидели, они знали её наизусть, она снилась им по ночам, а Павел блаженствовал, получая какое-то мазохистское наслаждение. Кончилось всё тем, что Павла так и прозвали Светка Соколова. Эта Светка прилепилась к нему накрепко, некоторые даже позабыли его настоящее имя.

   Один из немногих, кто помнил настоящее имя Светки Соколовой, был пенсионер Денисов. Он жил в доме напротив, на первом этаже и знал Павла ещё мальчишкой. На его глазах он окончил школу, отпустил усы, женился, а потом стал Светкой. Ещё Денисов знал Павла как мастера на все руки, который когда-то помогал ему делать ремонт, установил новую сантехнику… Теперь не мешало бы что-то сделать с проржавленными трубами на кухне, которые текли, гнили, а Денисов не любил сырости. Но прежнего Павла он видел всё реже, а от Светки Соколовой не было никакого толку.

   Жена Светки, наверное, когда-то была привлекательной, но, привыкнув поддерживать мужа во всём, она не отставала от него по части выпивки и вскоре сделалась безликой, неотличимой от иных себе подобных. Впрочем, женщиной она была тихой, да и муж её не буйствовал. Притона у себя они тоже не завели. Так что если бы не «У Светки Соколовой день рожденья» - золото были бы, а не люди.

   Но однажды случилось чудо. Неизвестно как, неизвестно где и неизвестно зачем Светка Соколова закодировался. Он, казалось, сам удивлялся такому событию. Ходил растерянный, дико озирался по сторонам, потом стал умываться, бриться, чисто одеваться… Потом появилась работа, появились халтуры, и Светку стало не узнать. Соседи дивились на него, не знали, что и сказать. Только стали потихоньку привыкать, как жена Светки, решив ни в чём не отставать от мужа, тоже рассталась с алкоголем и перекрасилась в блондинку. Это добило соседок окончательно, потому что причёска у жены изменилась, а лицо осталось, и видеть её в таком обличии было дико.

   Шло время, тихо стало во дворе, только если ворона каркнет, да залает дворняжка. Не слышат больше соседи привычной песни, и кажется им, что чего-то не хватает. Делать нечего, смирились. Вновь стали звать Светку Павлом, привыкли к его жене. Пенсионер Денисов радовался, будет кому заняться его заржавленными трубами. Но Павел всё откладывал, у него ведь работа, халтуры… Но обещал всё сделать обязательно, и для Денисова, как для старого знакомого, бесплатно. А пока купил машину, стал возить на ней свою перекрашенную жену и даже затеял в квартире ремонт.

   За год много что изменилось, добрались перемены и до квартиры Денисова. Павел нашёл-таки время и занялся его кухней. Долго возился с трубой горячей воды, сделал всё в наилучшем виде», а холодную отложил на другой раз, пообещав зайти через неделю.  Денисов был рад. Наконец то и труба не течёт, и Павел зажил как человек… Через неделю Павел пришёл к Денисову очень возбуждённый. Размахивал руками, сверкал глазами… В сердце Денисова закралось нехорошее подозрение. Долго допытываться не пришлось, Павел сам был рад всё рассказать.

   С утра у него всё было хорошо, но ближе к полудню вдруг страшно захотелось шампанского. Сам удивился такому желанию, гнал от себя подобную мысль, но шампанского хотелось всё сильнее и сильнее. Наконец не выдержал, взял бутылку, хлопнул пробкой, налил полстакана… Стало легче, приятней, веселей. Вкусный оказался напиток. Через минут пять выпил ещё полстакана, потом ещё, и к Денисову пришёл в очень хорошем настроении.
Работник, конечно, из него был уже плохой, поэтому пообещал зайти завтра.

   Два дня Павел пил только шампанское, на третий перешёл к другим напиткам. На четвёртый день из окна послышалось уже позабытое «У Светки Соколовой день рожденья», и продолжалось это дней пять. Спустя месяц соседям стало казаться, что, может, и не было этого года, когда Павел был совсем иным человеком? Теперь все видели его прежним: тихим, пьяным и верным любимой песни. От былых его заслуг уже ничего не осталось. Даже жена перестала красить волосы. Во дворе ржавела машина, на кухне у Денисова гнила не доделанная труба. Денисов потерял уже всякую надежду, и, заслышав в очередной раз про день рожденья Светки, лишь качал головой и, махнув рукой, закрывал плотней окно. Была осень, а он не любил сырости.