Шерлок Холмс и Убийца Детей

Действующие лица.
Шерлок - Холмс.
Доктор - Ватсон.
Телеканал "СТБ" и Флатершай.

Действие 1.
Англия, конец 19 века. Пригород Ливерпуля. Небольшая тихая деревенька, на центральной площади которой стоит памятник Уоллу Бразингтону. Имя его неизвестно, личность – туманна. На окраине деревеньки стоит пошатнувшийся набок домишко, из трубы которого неспешно струится дымок. На крыльце сидит иллюзионист Джек.

Джек, сам себе: Нарублю дров, приготовлю плов. Такой мой флоу, имею в запасе энное количество слов.

Корова в сарае отвечает мычанием на его фристайл. Вечереет, и вечернее небо озаряет сияние первых звезд.

Джек, сам себе: Преступность замучала, спасу нет. Как жаль, что я живу в глухой деревеньке неподалеку от Ливерпуля. Моя жизнь пресна и скучна, и все, что я вижу день ото дня – старый зад своей женушки Люсиль и двенадцать фунтов гороха в бакалейном магазине. Единственное, что сколько-нибудь радует меня в эти осенние деньки – это мой кулачный боец Джон.

Кулачный боец Джон приветственно подымает руку. Он привязан к столбу и нем. Ему вырезали язык, впрочем, он не возражал.

Джек, сам себе: Куплю ему новый прикид на деньги с моих
выступлений. Он будет чудесным маленьким ниггером. Как Луи Де Фюнес.

С неба падает раскаленный кусок железа, чем-то похожий на свастику. Падает он на Джона. Джон умирает из-за того, что его раздавил раскаленный кусок железа, чем-то похожий на свастику. Джек свистит.

Джек: А ведь он был мне дорог. Все эти кулачные бойцы, их милые шутки, полуулыбки, флирт. А как глупо все закончилось.

Несмотря на свою тираду и то, что произошло с его другом, Джек остается сидеть на месте, флегматично гладя себя по бороде.

Джек: Пойду-ка я в дом.

Но в дом Джеку пойти не удается. Огромная человеческая рука хватает его за голову и затаскивает в свастику. После нескольких минут, на протяжении которых зритель слушает Владимира Кузьмина, из свастики появляется Гитлер. Выглядит он очаровательно.

Гитлер: Здравствуйте, дамы и господа. Я счастлив приветствовать вас на нашем выступлении здесь, в Арканзасе, и я более чем готов назвать Вам тему нашей сегодняшней передачи: «Проблемные дети и методы их воспитания».

Ливерпуль аплодирует, а Гитлер заходит в дом Джека и начинает пить воду с сахаром, тем самым несколько портя зрителю будущее впечатление от просмотра фильма «Люди в Черном». Ситуация достаточно быстро накаляется; на сцене появляются Холмс и Ватсон, одетые в форму солдат прусской армии. У Холмс на спине винтовка Мосина, которая явно опережает свое время. Играет современная музыка.

Холмс, продолжая диалог:…и тогда мне удалось сделать кое-что важное. Я, знаете ли, не из робкого десятка, и могу знакомиться в компании друзей, но вот при знакомстве с девушкой один на один меня охватывает фрустрация.
Ватсон, вдумчиво: Фрустрация.
Холмс: Да, и вот какая проблема: еду я в метро, к примеру, и не могу подобрать подходящих слов для знакомства с девушкой. Хотя в метро вроде как неприлично знакомиться.
Ватсон, не меняя интонацию: Что за метро?
Холмс: Эх, врачья ты душонка. Не поймешь ты.

Гитлер видит двух сыщиков и медленно вытаскивает из-за пазухи кардридер.

Гитлер: кардридер.

Тот превращается в гоночный автомобиль марки «Мерседес», тем самым удивляя зрителя.

Гитлер: Три правила первой недели, мсье Корпачев: 1) Спать с руками над одеялом 2) Не подглядывать за сестрой в душе…

Гитлер садится в «Мерседес» и, пафосно опуская стекло, выбрасывает сигарету. Сигарета не зажжена.

Гитлер: И третье – не трахайся с большим дном, имеешь это?

Гитлер уезжает в потолок, и сразу после этого в домишко заходят Холмс и Ватсон. В задумчивости постояв посреди комнаты, сыщики с тихим хлопком исчезают.

Действие 2.

Одесса. На ступеньках жилого дома сидит хулиганского вида парень и играет на гитаре грустную песню группы Кузнецы.

Голос из окна: Фэдю, ты вжэ зайибав з циею ***нею.
Федя, не прекращая играть: Матушка, да зачем же вы…?
Голос из окна: Фэдю, нэ выйобуйся на матир.
Федя: Сколь полон треволнений и жесток наш мир.

Около дома останавливается гоночный автомобиль марки «Мерседес». Из окна торчит голова Гитлера.

Гитлер: Ты проблемный?
Федя: А Вы почему спрашиваете?
Гитлер: Ты собираешься отвечать вопросом на вопрос?
Федя, флегматично: Я вообще с Вами разговаривать не буду.

Федя продолжает играть на гитаре, а сидящий в автомобиле Гитлер недоуменно вздыхает. Идеальный план о создании собственной передачи, посвященной проблемным детям, постепенно кажется не таким идеальным. На заднем сиденье материализуются сыщики.

Холмс, целясь трехлинейкой Гитлеру в затылок: Едь.
Гитлер: Куда?
Ватсон: В жопу труда, рвать провода.

Холмс смеется и случайно нажимает на спусковой крючок, убивая Гитлера.

Холмс: За-е-бись.
Ватсон: Да, мне тоже понравилось. Так глупо с нацизмом еще никто никогда не кончал.
Федя: Джентльмены, покиньте машину.

Что-то в голосе ребенка заставляет сыщиков, робко хлопнув дверьми, покинуть «Мерседес».

Федя: Знаете ли Вы, господа, что Вы только что сделали?
Холмс: Пратата.
Федя, удивленно: Что?
Холмс, спокойно: Пратата.
Ватсон: Пратата.
Федя: Я агент сверхсекретной слу…

Закончить фразу Федору не дает сухой звук выстрела трехлинейки. Федя, взглянув на красное пятно на груди, удивленно падает на теплый одесский асфальт. Обернувшись, сыщики видят, как окровавленный Гитлер откидывает винтовку на заднее сиденье.

Гитлер: Ну как-то так. Эй, иди сюда.

Проходящий мимо детский психолог робко подходит к машине.

Гитлер: Что скажешь, Сашенька, почему нам не удалось перевоспитать этого мальчика?
Детский психолог: В-в-ы... Вы его убили.
Гитлер, явно пародируя какой-то фильм (или книгу): Её песни относят ко многим жанрам и стилям, среди которых альтернативный рок, трип-хоп, джаз, электроника, инди-поп, этника и классическая музыка. Успех альбома «Debut» сделал возможным совместную работу с различными, в том числе очень известными, музыкантами. Она записала песню «Play Dead» c Дэвидом Арнольдом (англ. David Arnold) для фильма 1993 года «The Young Americans», присутствует на двух композициях альбома Трики «Nearly God» и на одном трэке альбома «Not For Threes» (1997) проекта Plaid, вышедшего на Warp Records. Она также написала песню «Bedtime Story» для альбома Мадонны 1994 года «Bedtime Stories».
Холмс: Ты за это ответишь. Ты за все ответишь.
Гитлер: Расслабься, Холмс. Мир ловил меня, но…

Машина взлетает вверх, не давая тирану закончить фразу. На одесском асфальте масляными пятнами написано: «Правила на следующую неделю: 1) не воруй 2) не будь лохом 3) научись дружить с другими детками».

Ватсон: Холмс, мне кажется, что мы столкнулись с чем-то совершенно инферальным.
Холмс: Мы победили его во Второй Мировой, победим и сейчас.
Ватсон: Но ведь Вторая Мировая еще не начиналась.

Холмс грустно смотрит на Ватсона, и, под музыку группы «Angels and Airways», растворяется в воздухе. Следом за ним растворяется и Ватсон, оставляя на сцене детского психолога и тело мальчика Феди, которого сегодня не дождется начальник его сверхсекретной службы.

Действие 3.

Ибица, наши дни. Бар «Единорожья Пасть». Хмурое местечко, в котором, несмотря на ранее утро, наблюдается ажиотаж. Оба столика бара заняты. За одним сидит пони Флатершай и о чем-то говорит с парнем в темной шляпе. За другим пара геев нежно гладят друг друга по щекам.

Флатершай: Я понимаю, что тебе нужно именно это, но я никак не могу тебе помочь, дружище.
Парень: Слушай, лошадь, я вышел на тебя через проверенные каналы, и поверь мне, я знаю, что у тебя это есть.
Флатершай: Через кого?
Парень: Имя Уилл тебе о чем-то говорит?

Флатершай задумчиво смотрит на него, а затем, опускаясь на четыре копыта, подходит к стойке.

Флатершай: Бармен, «белый русский».

Флатершай вздыхает, и, развернувшись спиной к парню в шляпе, лезет за барную стойку.

Флатершай: Знаешь, многим нужно то, что я продаю. Но люди, которые приходят от Уилла… Совершенно особенные, понимаешь?

Парень в шляпе лезет в карман своего пальто, доставая оттуда трехгранный стилет. Он подходит вплотную к пони.

Флатершай: И вот у меня есть одно правило: всегда давай клиентам Уилла то, что они заслужили.

С этими словами Флатершай резко достает из-под стойки дробовик, но парень в шляпе успевает метнуть стилет прямо ей в живот. Злобно ругнувшись, пони падает на пол.

Флатершай: ****ь, пидоры, не дайте ему уйти.

Пидоры перестают ласкать друг друга и зритель понимает, что все это время за сценой наблюдали Холмс и Ватсон в образе гомосексуалистов.

Холмс: Думал, не найдем тебя, да?
Ватсон: Думал, такой умный?
Холмс: Да?
Ватсон: Петров, скажи…

Петров, работающий барменом в баре «Единорожья пасть», робко высовывает голову из-за стойки.

Петров: Да, несомненно.

Парень в шляпе снимает шляпу, и предстает перед зрителем в своем типичном образе: образе ужасного космического Гитлера.

Гитлер: Есть дни… Есть такие дни, когда тебе просто хочется воспитать чужого ребенка. Посмотреть на него сквозь призму своих знаний и умений. Заплакать его слезами, и рассмеяться его смехом.

Гитлер садится на пол. На сцене постепенно темнеет, начинает играть песня «Undenied», а фигуру Гитлера подсвечивает белое сияние прожектора.

Гитлер: И ты живешь ради него… Ты перестаешь жить своей жизнью, ты закончен. Тебя нет. Ты написанная книга, и уже созданный кем-то образ. И ты смотришь на это маленькое существо, на этот пустой, бессмысленный манекен, который ты можешь возвести на свой личный Олимп, на Олимп своих несбывшихся надежд, на гору из тех людей, которыми ты сам никогда уже не станешь. Ребенок – все то, кем ты мечтал быть, мечтал - но не стремился... И тем горше осознание того, что он отвергает твои ценности и начинает жить своей, странной и абсолютно непонятной для тебя жизнью. Ты пытаешься сказать ему, что вот оно счастье, вот корона, созданная твоими слезами, страданиями и горечью, выгравированная твоей сединой, вот корона – бери её. А глупый и циничный человечек, воспитанный на горе трупов тех самых грёз и того самого пота, в котором ты просыпался среди ночи, толкает тебя в грязь. Ты настолько обессилен, что падаешь в нее и принимаешь её как последнюю, высшую милость этого божественного урода, этого уродливого, созданного тобою же, божества. Ты повержен.

Свет на сцене постепенно гаснет, музыка смолкает. На сцене царит тишина и темнота.

Холмс: Ватсон, еби тех лошадей, нихуя же не видно.
Ватсон: Сейчас-сейчас.

Ватсон зажигает небольшой сгусток огня своими пирокинетическими умениями, и перед зрителем предстает разбитый домишко в глубине Ливерпуля, в центре которого стоят сыщики. Недоумевая, они выходят на улицу. Вечереет, Джек сидит на завалинке у дома.

Джек: Привет, ребята.
Холмс: Какой, блять, привет? Где Гитлер? Что стало с пони?
Джек: Забудьте, парни. Это все была иллюзия. Я же, все-таки, иллюзионист.

На небе расцветает голубым холодом луна. С первыми аккордами Глинки, занавес опускается.