Глава 9. Настоящий военный

Бог войны, вечно молодой и вечно пьяный. Алкаш.
     В пьяном виде постоянно попадает в щепетильные положения и, если б не был богом войны, давно бы уже пал смертью храбрых на поле брани.
     Больше войны Арес любит выпивку: ячменное пиво или вино - без разницы. И потому самым большим другом Ареса является Дионис – у него всегда про запас хранится кувшинчик божественного нектара.
     Нет пьянства без причин, утверждает Арес: повод всегда найдётся. И отсутствие причины - чем не повод?
     А ещё он любит Афродиту. Так любить, как он, уже не могут. Это ужас какой-то, а не любовь. Деймос. Ну и фобос, разумеется. Афродита платит ему бартером - любовью за любовь. Культурный обмен называется.
     - Настоящий военный, - говорит она, прижимаясь к его груди...
     Как-то раз Гермес задал Аресу загадку:
     - Левая нога считается несчастливой, поэтому и говорят: встать с левой ноги. А теперь скажи, почему, все армии мира начинают маршировать именно с неё? Левой, левой, левой, командуют командиры…
     Арес не смог ответить на этот незамысловатый вопрос.
     А вы можете?..
     Женщин у Ареса было много: Агравла, дочь царя Кекропа; Аэропа, сестра Анемосины – той самой, которую изнасиловал Гермес; нимфа Кирена; Алфея, родная сестра Леды; Перибея. Его возлюбленной была Эос. И чьей только любовницей она не была - такая оторва, что оторопь берёт.
     И детишек у него была пропасть, Ромул и Рем, например, или упомянутые Фобос и Деймос, Гармония, ну, и конечно же, Антерос - бог отрицающий любовь, внушающий человеку ненависть к любящему его. Люди, неспособные любить, тоже были подвластны Антеросу. Жертвенники его, расположенные в Афинах и Элиде, никогда не пустовали, и пегий дым неразделённой любви окуривал поднебесье.

Гермес застал его на рекогносцировке, и хотя Арес не знал этого слова, он занимался именно ею.
     Арес был одет в панцирь, состоящий  из двух бронзовых пластин, называемых гиалами. Одна - прикрывала грудь, вторая – спину. Скреплялись они пряжками.
     - Очередные варвары свалились на нашу голову! – сказал Арес глашатаю. – И что за жизнь пошла: куда ни кинешь взгляд – варвары, варвары, варвары… Кишмя кишат…
     - Обычное дело, - согласился с ним вестник. - Для цивилизованного народа все вокруг кажутся варварами
     - Вообще-то они на нас не нападали, - честно признался бог войны, - но обязательно нападут – я так думаю. В моём ведомстве все такого же мнения…
     Он, как всегда, был откровенен - из-за недостатка ума и переизбытка отваги.
     - В каком ведомстве? – не понял глашатай.
     - Я имею в виду Эриду и Энио, - пояснил Арес.
     - А-а-а, - сказал глашатай.
     Спутницами Ареса были богиня раздора Эрида и богиня расправы Энио, ничем не примечательные особы, серые шейки, такие серые – что даже Афродита, донельзя влюблённая в Ареса, не опускалась до ревности, глядя на них. От этих богинь и произошли, говорят, обозные маркитантки.
     Хорошая профессия, кстати. На военных кафедрах всерьёз подумывают открыть курсы по подготовке оных – ну чтоб пристегнуть к чему-то хорошему наших расплодившихся и обессиливших от разврата мелкопакостных проституток.
     Арес распорядился принести вина. "Нектар я только на Олимпе пью, - пояснил он Гермесу ("Я тоже", - ответил тот), - это чтобы папаша не впадал в коматозное состояние, а в полевых условиях предпочитаю винные изделия".
     И пока несли это дивное произведение Диониса, взял лиру и запел, сам себе аккомпанируя: "Две верных подруги Раздор и Расправа, не ходят одна без другой". Голос его дрожал, по крыльям носа катились мутные слёзы...
     Закончив петь, закричал: "Эх, мать моя родная!" и отбросил лиру.
     Принесли вино.
     - От Диониса, - сказал Арес и предложил Гермесу выпить: - Наливай!..
     Выпили. Занюхали маринованной оливкой. Больше под рукой ничего не оказалось. Греция, называется, - и ничего в ней нет, кроме маслины и виноградной лозы.
    - Давай неразбавленное? – предложил бог войны.
    - Рискованное ты существо, - покачал головой Гермес – Не боишься?
    - Обижаешь… - сказал Арес. – Обижаешь… Я, мил человек, когда не знаю, что делать, ничего не делаю, или делаю такое, что лучше бы не делал. А чаще – пью.
     И уже шёпотом добавил: "Не-раз-бав-лен-ное… Молодцы скифы!"
     Арес пропах войной и потом. Войной даже больше, чем потом, и всё-таки Гермес смотрел на него и любовался, ибо Арес был красивейшим из богов, почему и выбрала его в возлюбленные златокудрая Афродита. Высокий и статный, с лёгким, как похмелье, прибабахом, он кумулятивно нравился бабам, и когда прилюдно хватал Афродиту за задницу, боги завистливо вздыхали, а богини ревниво отворачивались. Или фыркали: какой, однако, дурной тон!.. Моветон, да и только!..
    Никто и никогда не замечал Ареса в педерастических поползновениях, и это тоже нравилось женщинам: бабам педики ни к чему…
     - Аристотель утверждает, - сказал Гермес, - что опьяневшие от вина падают вперёд, лицом вниз, значит, а упившиеся пивом, валятся навзничь.
     - Да что ты?! – удивился Арес. И признался: - Не замечал. Впрочем, я в этот момент уже ничего не замечаю… И мне всё равно, как я упаду – навзничь или ничком.
     Выпили ещё раз по килику. Занюхали той же самой оливкой.
     - Хороший бог Дионис, - сказал Арес. – Добрый, отзывчивый, ласковый…
     Гермес икнул и согласился с ним:
     - Ласковый телёнок, говорят, двух маток сосёт.
     - А ласковая баба? – спросил Арес и захохотал – раньше, чем глашатай понял над чем смеётся его закадычный приятель. Солдатский юмор Ареса озадачивал многих, но, хорошо поразмыслив, сам невольно задаёшься вопросом: а каким должен быть юмор у бога войны?
     Ареса и Гермеса издавна связывали дружеские отношения. Они окрепли, когда Арес попал в плен к братьям Алоадам. Пьян был в этот момент бог войны. "Даже не понял, как это произошло", - признавался впоследствии Арес. А люди злословили: "Да лучше б он никогда не просыхал, этот алкаш! Мы б хоть немножко пожили спокойно!"
     Тринадцать месяцев провёл бог войны в заточении. Гадес едва сводил концы с концами – чуть-чуть не разорился. Афродита пустилась во всё тяжкое. Она и так-то не отличалась добродетелью, а тут её вообще снесло с постамента. Мужчины с горя пускаются в запой (песня такая есть: "И в запой отправился парень молодой"), женщины - в загул.  Подзаборной шлюхой заделалась Афродита.
     Если б не Гермес, никто не знает каков был бы итог. А тут всё сразу нормализовалась. Дела Гадеса пошли в гору – мёртвые души повалили когортами. До полу-фаланги приходило порою – с сариссами. "А копья-то вы зачем в Аид тащите? – возмущался Харон. – Лесосеку, понимаешь, устроили. Складывайте на берегу – я потом их на рынок снесу. Или по конкурсу распродам".
     Афродита остепенилась. Глядя на неё, никто б не догадался о её подзаборной сущности (Когда б вы знали из какого сора растёт любовь, не ведая стыда!..). Фу ты ну ты – какая стала богиня! – и демографическая кривая поползла вниз. "Моё дело – любовь, а не деторождение, - заявила Афродита. - По этому делу у нас иные специализируются, - пояснила она, имея в виду Илитию, с которой принципиально не ладила. – Что я двухжильная? Ещё и детей должна рожать – охапками?"

 Больше они уже не пили. "Довольно, - сказал Гермес. – Будя!"
     Арес однозначно отказался от вояжа, который предложил ему Гермес.
     - Что я в других мирах не видел – из того, что лицезрел в этом? Нет, дружище, это не по мне. Да и Афродита не желает – беседовал я с ней на эту тему. Даже слышать не хочет. Тяжелы мы на подъём стали - стареем, видать, хоть виду не подаём.
     - Жаль, - сказал Гермес, - я надеялся на перемены… А отец сдал… очень сдал… Обрыдла ему вся эта земная братия, обрыдла до исступления. Разочарование полное…
     - Может, тебе его заменить? – участливо предложил собеседник. - Я с удовольствием поддержу твою кандидатуру. Нет, правда: кто, если не ты?
     - Это невозможно..
     - Но почему?
     - Потому что меня заменить некем – найди дурака, который согласился бы взвалить на себя мою неподъёмную ношу.
      - Это точно! – воскликнул Арес. – Особенно твои загробные дела!
      - Ну, не совсем мои, хотя и мои тоже… Кстати, тебе привет от Гадеса. Он любит тебя требовательной любовью.
     - Это – как?
     - Требует побольше мёртвых душ.
     Арес хмыкнул и замолчал. Когда-то, давным-давно, он сватался к Персефоне, но Гадес его опередил. Позже, после завершения этой древнегреческой эпопеи, он объяснился с подземным владыкой.
     - Гадес, - сказал Арес, -  извинялся и каялся. Готов был сквозь землю провалиться - от стыда.
     - А он и провалился - вместе с Персефоной.
     Арес хмыкнул ещё раз, а потом спросил у Гермеса – только, видимо, для того, чтобы перевести неприятный для него разговор на другую тему:
     - А что ты делаешь с этими мёртвыми душами?
     - Вообще-то они живые, - сказал Гермес. – Мёртвой является оболочка, в которой душа – как кукушка - куковала жизненный цикл. Мне вручает их Атропос, а я передаю их Эаку – там уже, в Аиде. По списку, под расписку…
     - У-у, какая сложная комбинация! - удивился Арес.- Зевс тебе не доверяет?
     - Он никому не доверяет, мне, правда, менее чем другим.
     - А что - на душах можно заработать? – Ареса снедало любопытство.
     - Конечно. Отпусти, например, покойничка на день или два, чтобы он успел завершить свои земные дела, и жмурик тебе отвалит неплохие деньги.
      - Надо же, - сказал Арес, - никогда бы не подумал, что это возможно.
      - Всё возможно на этом свете, и на том – тоже, - сказал Гермес. Однажды он спекульнул мёртвыми душами – и попался. Но это – между нами, не любит он об этом рассказывать. С тех пор Зевс и возложил контрольно-ревизионные функции на Эака. Эак сверяет количество душ, отправляемых Гермесом, с данными полученными от Атропос, младшей из Мойр, перерезающей нить жизни.
     - На днях, кстати, собираюсь к ним, - сообщил Гермес.
     - Ты с ней часто видишься? – спросил Арес, имея в виду Персефону.
     - Мог бы каждый день – в силу служебных обязанностей… Мог бы, да времени нет лясы точить...
     - Ну и как она? Похожа хоть немного на ту, прежнюю Кору?
     - А что с ней станется? Цветёт и пахнет, как в юности… Слушай, да ты, как я погляжу, всё ещё любишь её. Да?.. Нет?..
     - Глупости… - пробормотал Арес. – Какая любовь через столько-то лет?..  Глупости… Нет, нисколечко… Правда-правда… Всё в прошлом…