Соседи не спустили

   

     Дня за четыре, начала Дунька сряжаться к престольному празднику, за рекой, Миколину дню.  Все хозяйственные дела обговорили, мужик-то и спрашивает:
 « У меня есть, праздничная, сряда: от тятьки рубаха с поясом да штаны остались – вот и принаряжусь. А вот, ты, Дунька в чём пойдёшь? Ведь у тебя всё старое ношено да переношено». 
-  Офонька, за меня не горюй, схожу к Миколине Ванечкиной – она сарафан посулила. А Пашина Федичова – рубаху с поясом, да Олёшина Офонюгичова  чего-то хотела дать. Они уж старухи, куда им наряжаться-то?». 
Офонька и говорит:  « А ведь  соседи могут и не спустить»…
   Вспыльчивая Дунька была и начала соседок ругать, всё им вспомнила. Вдобавок словами, матерными да срамными, обозвала всех и спокойно спать пошла.
   Офонька мужик был по характеру  злой да ехидный, и рано утром обошёл всех старух соседских и сказал им:
«Вчера  моя, Дунька, вас по всякому выругала, да прибавляла  крепким матюком. Сегодня она придёт наряды просить, так уж не давайте ей».
 Старухи дружно пообещали:
 - Что ты, Офонька, разве дадим ей нарядов, когда она нас, ругает 
да матюкает  !
   Пошла Дунька, днём, к старухам за нарядами, да вскоре, сильно, злая воротилась домой. Спрашивает Офонька:
 « Чего-то, ты скоро воротилась? Дома что ли нет никого»? 
 « Старухи-те дома, да нарядов нет. Отдали в нижний конец деревни девкам. Сулили-то мне, а досталось им». И опять начала ругать старух.
 - Поменьше бы ты, жёнка, старух-то ругала, может бы и с нарядами была» - промолвил Офонька.  Нарядился и пошёл к родне, Миколин день, праздновать.
    Дунька, оставшись одна, ещё долго обижалась на старух, не понимая, что сама себя не спустила к празднику.


     Фото  Александра Шкрябина.