Дзынь-ля-ля

                Дзынь-ля-ля


   Хрусталь вышел из моды, но вот слова «хрусталь», «хрустальный» почему-то по прежнему не забываются, и так охотно используются в сравнениях и метафорах. Есть в этом слове какой-то ностальгический романтизм: хрустальные сосульки-и сразу пахнЁт Новым годом- шампанское в хрустале, нет, лучше холодное шампанское в хрустале-и вот она торжественность и нарядность момента. А крюшон? Крюшон должен быть в хрустальной крюшоннице с хрустальным ковшичком, и тут же накрахмаленная скатерть ещё не отпустившая запах пара из-под раскаленного утюга, и такие же льняные салфетки, перехваченные серебряными кольцами с чернёными  вензелями.                В этом загадочном наборе букв слово «сталь» не выпячивается, а вот «хруст» улавливается даже самым не музыкальным слухом. Хрустит как снег в морозную ночь и мерцает, как новогодние игрушки на ёлке в слабо освещенной комнате, тихо и таинственно.
  Вымыть и натереть хрусталь чистой, мягкой тряпочкой, посмотреть на свет, как сверкают его грани, найти мутное пятнышко, дохнуть на него всей грудью, снова натереть- вот теперь чистота, да не просто, а как в песне «после ливня-чистота», прозрачная, звенящая чистота хрусталя. Вот и музыка- нота «ля», дзынь-ля-ля рюмочка о рюмочку,бокал о бокал, дзынь-ля-ля — и на несколько мгновений виснет над столом тонкий, быстротающий звон, и всем хочется, чтобы он продлился подольше.
   Розы в хрустале -благоухающая роскошь, а букет полевых цветов в хрустальной вазе — недоумение, досада. Ситцевой пестроте полевых цветов нужен глиняный кувшин -и сразу лето, солнце, загорелые тела, речка и бескрайние поля, дышащие ветром.
   Я держала в руках старую хрустальную вазу, подарок отцу от Гусь-хрустального завода, которую твердо решила кому-нибудь отдать, и поставила её на место. Хрусталь всё-таки...