Очередной отпуск

                ОЧЕРЕДНОЙ   ОТПУСК

   Не всегда удается поехать в отпуск в летнее время. На этот раз он выпал на раннюю весну. Решение было: поехать в Ленинград, посмотреть достопримечательности, навестить родственников и выполнить заказы сотрудников. На работе заказали купить детские костюмчики. Я получила отпускные, взяла свой взнос из «черной кассы» и деньги сотрудников. Тщательно упаковала вещи, а деньги положила в портсигар. Подумала, что сберегутся. Кто догадается, что в нем не сигареты, а деньги? До Ленинграда я ехала в плацкартном вагоне. Соседи по полке были молодые люди. Они громко разговаривали, шутили друг над другом, а чаще всего - жевали всю дорогу, не переставая. Я в дорогу из еды никогда ничего не беру. На остановках покупаю пирожки, а вечером иду в вагон-ресторан.

   Мне нравится так проводить время. Я лежала на второй полке и с удовольствием смотрела на мелькающие пейзажи. И так, - до самого Ленинграда под стук колес и монотонный храп своих попутчиков. Приехала рано утром и сразу устроилась в ближайшей гостинице – «Север-ная» не очень далеко от вокзала. Заплатив за 10 дней вперед, я отправилась в свой номер. Там уже были жильцы. Это были две солидные женщины, которые мирно беседовали за столом, но при моем появлении, как-то сразу оживились. Стали спрашивать, кто я и откуда приехала и с какой целью? Я всю жизнь страдаю излишней откровенностью. Привыкла доверять людям и всегда рассуждаю:

      - Если я так не поступаю, почему надо думать, что человек поступит иначе? С такой своей философией я часто влипала в неприятные истории. Вот так и здесь произошло. Они стали меня расспрашивать:
      - И кто ты такая и откуда приехала? Одна или с кем-то? Что же ты будешь делать одна в этом большом городе? Смотри, - будь осторожнее! И как будто заранее предупреждали, что не надо развешивать уши и доверять незнакомым людям, - чем и вызвали у меня доверие и расположение  к себе. Я им рассказала, что я комсомолка и что приехала к родственникам и заодно купить по заказу сотрудников детские вещи. Я их попросила посмотреть за моими вещами. Сказала: Я схожу в душ с дороги, потом сразу похожу по магазинам, чтобы выполнить заказ, а потом останется много свободного времени. Вот тогда посмотрю все достопримечательности такого легендарного города и навещу родных. Женщины слушали внимательно, потом представились для важности:

      -Ну, что же, комсомолка, давай знакомиться, ведь нам вместе жить. Одну из них звали Валентиной Ивановной, как бы – директор фирмы по продаже косметики, а другая – Нина Петровна. Она не сказала о своей профессии, а дала понять, что это секретная информация. Я не стала интересоваться. Я решила принять душ и привести себя в порядок, потом зайти в буфет, перекусить  чего-нибудь и с легкостью  выйти на простор, чтобы воскликнуть: Встречай, Ленинград! Я приехала!

   Я взяла полотенце и все необходимое для душа, а портсигар с деньгами положила под подушку. Эти женщины наблюдали за мной очень внимательно.
 
      - Ну, я пошла, присмотрите, пожалуйста, за моим барахлом. Они улыбнулись мне в след:
      - Так ты же не долго, а то мы можем уйти по делам.
      - Я постараюсь побыстрее. Через 15 минут я вернулась в номер. Я переоделась, привела себя в порядок и подошла к подушке, где лежали деньги. Портсигар лежал на месте, а денег в нем не оказалось. Я подумала, что женщины надо мной пошутили и отдадут.
      - Я поняла, что вы меня хотели проучить, чтобы я не была такой доверчивой и не бросала деньги где попало, но сейчас я тороплюсь, может, хватит испытывать мое терпение? Давайте уже деньги.

   Лица этих женщин перекосились от удивления после моей длительной речи. Я даже удивилась, как так могут люди резко меняться, а раньше они показались мне добродушными и веселыми людьми. В этот момент им было очень весело. Они набросились на меня с оскорблениями и угрозами:

      - Какая ты комсомолка? Да разве комсомольцы должны оскорблять взрослых людей своими подозрениями? Да мы на тебя в милицию заявим. Какие деньги? Откуда у тебя могут быть такие крупные суммы, наверное, украла, или заработала на трассе? Комсомолка называется! Ах ты  дрянь, как ты смогла так нас оскорбить, да мы на тебя в милицию заявим. Да у тебя и не было ни денег, ни совести. Ну, ничего, мы сейчас разберемся.

   С этими словами они выскочили из номера, а я осталась в дурном настроении. У меня интересный характер, когда со мной происходит какой-нибудь случай, - я не впадаю в шок или в панику. Я села и стала думать, как мне быть и где взять денег на обратную дорогу. Долго думать мне не пришлось. В дверь постучали. Это была милиция. Меня посадили в «воронок» и отвезли в отделение милиции при вокзале. Там стали вести допрос: кто я, что я, зачем приехала, откуда у меня деньги, чем я собиралась заниматься в Ленинграде, а может я «путана»? Они меня допрашивали долго и относились ко мне без особой симпатии.

 Оказалось, что женщины написали на меня заявление в милицию за оскорбление их личности. Бывают же такие сволочи! Им поверили. Они выглядели представительно, а я молодая девчонка, да еще без мозгов, со своей доверчивостью. После очередного допроса и протокола по задержанию, -  меня поместили в предварительную камеру, где, до выяснения, сидели задержанные. Они ждали своего часа. Нас было трое. Мое внимание привлек молодой парень. Он сидел, склонив голову, и руками ее поддерживал. Он молчал, но периодически вздыхал. Мне было очень любопытно, за что его забрали. Я несколько раз у него спрашивала:

      - Молодой человек, вас тоже в гостинице обокрали?

   Парень как будто ждал, чтобы высказать боль, иначе, - его голова могла лопнуть от того, что произошло. Его рассказ был коротким:

      - Провожал друга в институт на занятия. Мы торопились на трамвай. Такая давка была при посадке, что он едва успел втиснуться в полузакрытые двери, а портфель выронил. Я подхватил портфель и резко кинул ему, но портфель острым углом, попал ему прямо в висок. Парень выпал из трамвая. Трамвай остановился. Собралась толпа народа, меня забрали для выяснения, - умышленное это убийство или нет.

   Я не успела посочувствовать парню, как меня вызвали в кабинет на допрос.
      - Комсомолка! На выход!
   Выхожу. Два милиционера сопровождают меня к следователю, как опасного преступника. Снова пришлось все рассказать до мельчайших подробностей. Мне зачитали заявления двух милых дам о поклепе на их честное имя и оскорблении личности. Кто они были в действительности, - я не знала, но, что аферисты – 100%. Следователь меня выслушал, записал все мои данные. Даже поинтересовался о месте моей работы и в какой семье я родилась. Я решила козырнуть:

      - Если хотите знать, - мой папа – полковник авиации. Он вместе с Говоровым принимал парад в Москве на Красной площади. Нас в семье пятеро детей и нас воспитывают честными и порядочными людьми, а вы мне не верите. Еще неизвестно, кто такие эти дамы и чем занимаются, а меня отпустите, пожалуйста, мне теперь надо подумать, как домой добраться, а не сидеть здесь и терять время.

      - Что-то ты сильно разговорилась. Ступай на место, где была, а мы все проверим.
   Просидев часа 3, я стала стучать в дверь. Пришла охрана.
      - Ты чего шумишь? На 15 суток захотела?
      - Я в туалет хочу и вообще, когда кормить будете? Что за произвол! Мало того, что обокрали, так еще столько времени у меня отняли.
   Охранник ушел, но вскоре вернулся. Он довел меня до туалета, а пока я была там, - он стоял за дверью - нашел кого охранять! Вот порядки, - в туалет под конвоем, а перекусить так и не дали. Еще через пару часов меня вызвали:
      - Выходи, комсомолка! Потом обратились ко мне по имени и как-то совсем другим тоном стали разговаривать.
      - Садись! Пододвинули ко мне стул.
      - Выяснили мы о тебе все. Характеристика у тебя с работы не плохая, да и семья достойна уважения. Нельзя быть такой доверчивой, а то так и будешь попадать во всякие переплеты. Ты свободна! Иди! А с этими дамочками мы разберемся.
   Когда я пришла в гостиницу, то этих дамочек, уже не было. Они выписались. Дежурная по этажу сказала, что они давно освободили номер. Я села за стол и задумалась:

      - Как же дальше быть? Как заработать денег на дорогу?
   О том, что меня обокрали, знали все на нашем этаже. В фойе стоял шахматный столик, там  часто собирались любители шахматной игры. У меня был третий разряд по шахматам. Я подумала:

      - А, что, если я предложу кому-нибудь сыграть на деньги?
   Я сидела и ждала удачного случая, когда согласятся со мной сыграть на таких условиях. Молодой человек обратил на меня внимание:

      - Девушка, а почему вы такая грустная?
   Мне пришлось рассказать всю эту историю, а в конце разговора я предложила  ему сыграть партию на деньги. Он меня понял.
 
      - Мне нужны деньги только на телеграмму домой, чтобы купить билет на обратную дорогу. Иначе я здесь пропаду. Я ему не стала говорить о состоянии голода, который меня мучил со вчерашнего дня. Они забрали все мои деньги до копейки. У меня был расчет такой: когда мама мне вышлет денег, я на них куплю билет, а тех, которые я заплатила за гостиницу вперед, - мне хватит на питание в дороге до самой Уфы. Это был мой  легкомысленный расчет. Выслушав всю мою историю, парень согласился со мной сыграть в шахматы на деньги. Я рассчитывала на победу, но парень оказался круче. Я поняла, что мне не заработать на телеграмму. В самый последний момент, когда у него стала выигрышная позиция, он стал делать глупые ходы, теряя одну фигуру за другой.. Мне оставалось только объявить мат королю. Я поняла, что парень мне посочувствовал и нарочно проиграл. Молодой человек предложил спуститься на первый этаж, где при гостинице было почтовое отделение. Я заполнила бланк:

      - Мама, вышли срочно на билет, меня обокрали.
   Молодой человек  оплатил стоимость телеграммы. Я была счастлива. Потом он меня пригласил в буфет. Булочка с маком и стакан какао, - проскочили в мой пустой желудок за мгновение. Такая была радость для желудка за последние три дня, находясь в Ленинграде. Слишком не дружелюбно встретил меня город. Перевода я ждала терпеливо, но безуспешно.

   Вот мне наказание за то, что однажды я поступила очень легкомысленно. Когда отдыхала в Сочи со своими подругами, то свои денежные средства не смогла правильно распределить. Решила шикарно пожить. В первые же дни отпуска, потратила большую сумму денег. Расплачивалась за подруг в ресторане и покупала всякую ерунду. Когда я поняла, что денег не хватит на обратную дорогу, то решила дать маме телеграмму с содержанием, что меня обокрали, - срочно вышли деньги. Мама выслала. Потом о моем обмане она узнала от подруг.

 После этого случая я вышла из доверия. А на деньги, что мне прислала мама, я купила себе уцененную коротенькую шубку и билет в общий вагон. Получив телеграмму в очередной раз, мама ее смяла и выбросила в мусорное ведро.

      - Теперь такой номер не пройдет. Знаем мы  ее штучки. Опять что-нибудь из тряпок приглядела и решила хитростью выманить деньги.
   На мое счастье зашла к маме моя подруга. Она была комсоргом в цехе.

      - Как там Вера отдыхает? – спросила она. Что пишет? Какие новости?

      - Прислала телеграмму. Просит денег на дорогу. Говорит, что обокрали, но я уже не верю. В тот раз, когда она ездила в Сочи, тоже была такая телеграмма, а оказалось, что присмотрела шубу. И как теперь верить?

      - Что вы говорите? Где телеграмма?

   Подруга взяла из мусорного ведра телеграмму, посмотрела на дату отправки и выбежала из квартиры. Она пришла на завод и уговорила молодежь сдать членские взносы заранее. Она объяснила для чего нужны эти деньги и никто не возражал. Когда я получила деньги, то поняла, что их хватит на билет только в общем вагоне, а на еду не останется ни гроша.

 Решила навестить родственников, которые жили на Васильевском острове. Это – старший брат моего отца. Хотелось встретиться с двоюродным братом, которого я не видела более пяти лет. Я решила не тратить деньги на транспорт, поэтому пошла пешком. Был бы спидометр, - замерила бы расстояние от гостиницы – «Северная», до Васильевских островов. Наверное,  большое. Шла, не замечая красоты этого легендарного города. Смотрела не вперед, а под ноги, периодически заглядывая на листочек с адресом родственников. Ноги не слушались, - их тяжело было тащить за собой, но я шла. Желудок постоянно напоминал о себе:

      - Ну, хоть что-то кинь мне на переработку, - ссохнуться можно.
   Хотелось и есть и пить. Наконец-то я добрела до долгожданной двери, постучалась робко:

      - Кто там? – спросил хрипловатый голос.

      - Это - я, - дочь Ильи Борисовича.

   Как-то не сразу, - дверь открыла пожилая женщина. Ей было – лет 90, не меньше. Она была подтянута, как струна, в шляпке с вуалью, надвинутой на глаза, - странная такая. Это была мама жены моего дяди, - Мария Воцлавна, - представительница интеллигенции. Хриплым голосом произнесла:

      - Проходи, коль пришла! Митя, обратилась она к дяде. Я только что помыла послеобеденную посуду, а теперь мне что - ли снова разогревать? Могу я хоть когда-нибудь отдохнуть?

   Все это она говорила с таким надрывом в голосе, что мне расхотелось мечтать о еде. А я рассчитывала, что в гостях накормят и я как-нибудь продержусь до Уфы.

      - Ну, так что, - есть будите?

      - Спасибо большое! Я только, что из ресторана, - сказала я, захлебываясь слюной.

      - Ну, как знаете, а я пойду, прогуляюсь, - погода сегодня прекрасная.

   С дядей Митей мы беседовали часа  два. Я заметила желтизну на его лице, но спрашивать о здоровье не стала. Не всем нравится, когда человек уже обречен, а ему еще такие провокационные вопросы. Дядя Митя доживал последние дни. У него был рак легких. Я собралась, попрощалась и ушла со словами:

      - Приезжайте к нам в гости, - всегда будем рады.

   Обратный путь мне показался бесконечностью. Только поздно вечером  я добралась до своего номера и выпив стакан воды из под крана, - рухнула на кровать в чем была. Так пролежала до самого утра. Утром пошла на вокзал за билетом. Дали билет – транзитом через Москву, - плацкарт, верхняя полка. Я зажала билет в руке и очень боялась его потерять. Я была счастлива в этот момент. В гостинице решила забрать плату за два дня, которые я еще не прожила. Кассирша на меня наорала и - вообще ушла. Я осталась с билетом на руках. Я выписалась из гостиницы и отправилась на вокзал, чтобы узнать точно время отправки поезда. Я быстрее хотела сесть и уже ехать. Смотрю, - около окошка № 4, висит объявление:

      - На поезд 169, - доплатить за скорость.
   Я встала в очередь. Человек 50  стояло в этой толпе. Когда очередь моя подошла, - я протянула в кассу билет, на который должны были поставить штамп – «Скорый». За это надо было доплатить 5 рублей. У меня таких денег не оказалось.

      - Пять рублей платите! – рявкнула кассирша.
   Я переминалась с ноги на ногу:
      - Поставьте, пожалуйста, штамп на билет, у меня нет денег.

      - Вы что, сдурели что ли, а может быть за вас я должна заплатить? Отойдите немедленно от кассы!
   Очередь меня вытолкнула от окна. Я снова встала в очередь, - она была не меньше. Выстояв и чуть ли не до обморока ослабев, - я снова подошла к окну. Протянула билет без пяти рублей. Девушка меня узнала:

      - Я же вам сказала заплатить за скорость 5 рублей!

   Из последних сил я произнесла слабым голосом:
      - У меня нет денег!

   Вид мой был ужасен. За неделю пребывания в Ленинграде, я потеряла почти весь свой вес, казалось, что остался только позвоночник да мочевой пузырь. Меня опять выдавили из толпы, как зубную пасту из тюбика.

Когда я в третий раз встала в очередь и подошла к окну кассы, то не было уже сил что-либо говорить. Я только протянула билет и молчала. Сзади меня стоял военный. Он был свидетелем моей необычно глупой ситуации. В очередной раз,  кассирша на меня закричала:

      - Отойди от кассы и не мешай работать. Сколько можно говорить? Плати 5 рублей!

 Военный протянул руку в окно кассы с пятью рублями:

      - Оформите этой девушке билет на скорый поезд.

   Толпа затихла, - иначе бы меня снова вытряхнули из очереди. Я тупо вцепилась в эту несчастную бумажку и пошла к поезду. Посадка была уже объявлена. Вагон 1-ый оказался в конце состава, - значит, трясти будет хорошо. Пока шла по перрону, - в голове что-то щелкнуло:

      - Неужели я не поблагодарила своего спасителя и даже спасибо не сказала? Наверное, от радости вошла в шоковое состояние. А этот человек, который за меня заплатил, - затерялся в привокзальной толпе. Наконец-то я добралась до своего купе и обнаружила, что мне досталась верхняя полка. На мое счастье, нас в купе было только двое.

   Я расположилась на нижней полке. Перед самым отправлением поезда, открылась дверь и - первым вошел мужчина, а за ним, видно, - очень заботливая жена.

      - Семочка! Смотри не пей в дороге, я тебя очень прошу. Кушать я тебе положила.
 Она стала перечислять содержимое сумки, в которой находилась еда:

      - Жареную курочку постарайся скушать в первую очередь, копченую колбаску, тоже долго не храни, чтобы не отравился, а сливки и молочко, - пей, сколько хочешь, - это тебе полезно.

    От этих слов, у меня судорожно сжался желудок и потемнело в глазах.
Женщина попросила проводницу принести постель для мужа. Ее просьбу выполнили. Мужчина взобрался на верхнюю полку и молчал. Он не мог дождаться ухода жены, чтобы она оставила его в покое. От ее внимания ему было не совсем ловко передо мной. Она обращалась с ним, как с маленьким:

      - Семочка, ты уж, пожалуйста, - не выходи на остановках, а то отстанешь от поезда.

 И еще много нравоучений было сказано.
   Вдруг, она подошла ко мне, - вызвала в коридор и тихим голосом, чтобы до мужа не долетели слова, начала:

      - Девушка, я вас очень прошу присмотреть за Семочкой, чтобы он вовремя покушал, а самое главное – не выпускайте его  из купе, если только в туалет. Семочка страдает эпилепсией. Мне надо, чтобы он без последствий доехал до моих родных, а там его встретят.

   Я пообещала присмотреть за этим мужчиной, но как я смогу ему запретить что-либо, если я ему посторонняя.

      - Провожающие! Покиньте вагон, - прозвучал зычный голос проводницы.

   Семочка остановил проводницу, когда она проходила мимо нашего купе:

      - Девушка, а ресторан у вас работает?

      Конечно, - ответила она. Можно будет зайти часа через два.

   Мужчина сел за столик и стал доставать пищевые запасы. Запах курицы с чесноком наполнил все купе. Для меня это была газовая атака. Я легла на нижнюю полку, отвернулась носом к стенке и под стук колес и чавканье пассажира, задремала. Когда я проснулась, то картина была – вызывающая. Четыре бутылки пива стояли на столе. Копченая курица, обглоданная до хребта, огрызок помидора, в банке воняли уксусом  огурцы, а по середине стола, лежал огромный - «Красносельский батон». Мужчина ничего за собой не убирал. Под столом стояли пустые пивные бутылки.   Видно, - оторвался мужик по полной программе.

 Наступила ночь. Мужчина взобрался на верхнюю полку и постоянно бормотал не совсем понятные слова. Вдруг, - слышу грохот. У него начался припадок эпилепсии. Он упал лицом вниз прямо на бутылки с пивом. Страшно было смотреть. Все лицо было срезано осколками стекла. Одна из бутылок отлетела в сторону и не разбилась. Остальные бутылки разбились, а осколки валялись по всему купе. Я от голода совсем озверела, - схватила эту бутылку и спрятала под подушку. Туда же уместился объеденный «Красносельский» батон, потом выбежала из купе и закричала:

      - Проводницу сюда, быстрее! Помощь нужна, человек разбился!
   Гражданина сняли на ближайшей станции для оказания медицинской помощи. Зрелище было, не для слабонервных. Все лицо было изрезано осколками стекла. Там не было живого места. Купе было залито кровью.

   Пришла проводница и ловко все убрала. Я осталась одна в купе. Какое счастье, что для меня теперь нет угрозы - умереть от голода. С такими мыслями я вцепилась зубами в батон и запивала его пивом. Под столом оказалась еще одна бутылка пива. Проводница ее не заметила. Когда подъезжали к конечной станции, - обнаружила, что не могу встать. В глазах – все двоится, а ноги – не управляемые. Из вагона меня выносили, - в прямом смысле слова.

      - Вот попадаются же такие пассажиры, - стыдоба, да и только, - ворчала про-водница, когда помогала мне выйти из вагона.
   Помогли дойти до скамейки, посадили, баул поставили рядом, жаль только батон остался в купе. Сколько я сидела на лавочке, - трудно сказать. Взяла баул, который меня перевешивал и маятниковой походкой подошла к такси. Парень взглянул на меня:

      - И где ты так нахрюкалась? Чудо ты гороховое! Куда тебе надо?

      - Молодой человек, - заплетавшимся языком и с запахом перегара, простонала я. Умоляю, - довези по адресу: улица Первомайская, дом 31, квартира 4.

      - Тебя прямо до квартиры на такси подбросить?

      - Именно так. Привезешь, зайдешь к моим родителям и скажешь, что дочь вернулась с культурного отдыха. Они тебе за это заплатят, а у меня денег нет.

      - Ну, ты и даешь! Видно, - попала в историю. Да ладно, отвезу, - жалко мне тебя. Я таких тощих давно не видал. Больная, наверное? Уж часом не чахотка у тебя?

      -  Что? – ты городишь. Я десять дней голодала.

 -  Придумают же всякие диеты и голодания. Кому надо такое издевательство над организмом? Хочешь быть стройной – ешь все в меру и спортом занимайся. А голодание – это вредно. Я точно тебе говорю.

   Всю дорогу он мне рассказывал про способы похудения, а его слова только шумом отзывались в моей пьяной голове.
   Машина остановилась у подъезда моего дома. Молодой человек оставил меня в машине и зашел к родителям.
      - Вы, - родители Веры?
      - Что случилось?
   Обычно таким тоном сообщают о каком-нибудь страшном событии.
 
      - Успокойтесь! Она не может идти, - пьяная она.

      За такси расплатились родители. Меня доставили домой без расспросов и лишних вздохов. Вызвали «скорую» и увезли в больницу. Там я пролежала все дни моего отпуска под капельницей. Поставили диагноз – дистрофия 1-ой степени. До следующего отпуска я восстанавливала силы. Вес я набрала сравнительно быстро. Мама приложила все усилия, чтобы я вошла в норму. А Ленинград мне запомнился на всю оставшуюся жизнь.
(Эта история из моей жизни без малейшего изменения происходившего.)