Книжное окошко. Борис Пильняк

Этот очерк посвящен Борису  Пильняку и фильму,снятому по повести.

«Повесть непогашенной луны» написана в 1926 году Борисом Пильняком. После ее публикации в журнале «Новый мир», весь тираж пятого номера журнала за 1926 год был конфискован (в том числе и экземпляры, уже полученные подписчиками) и перепечатан уже без этого произведения. Именно с этого момента начались травля, гонения, а затем и репрессии на неугодных советской власти литераторов.
 
Пильняка-писателя больше не было. Книги его были изъяты из всех библиотек страны, имя его в вузовских учебниках  не упоминалось даже среди имён злейших врагов советского политического строя. Но в основополагающем сталинском труде «Вопросы ленинизма» можно было прочитать: «эта своеобразная болезнь получила своё отражение в рассказе Б. Пильняка   «Голодный год». Сталин,  единственный упоминал это запрещённое имя. И никто кроме него не мог убрать этого имени. Почему же он  сам этого не сделал?

А ведь Сталин был очень осторожен. Самым  простым объяснением этого факта  может служить желание Сталина играть роль покровителя искусств. Это тем более понятно, когда мы вспомним, что в те годы он был окружен блестящими партийными интеллектуалами - Троцким, Каменевым, Бухариным.

Больше о талантливом писателе Борисе Пильняке не упоминалось до конца 80-х годов прошлого века. Легализовано произведение было только в 1987 году — и сразу стало актуальным на волне гласности и осуждения кровавого советского прошлого. Настолько актуальным, что не заставила себя ждать экранизация авторства Евгения Цымбала.

Совсем недавно я видела фильм по телевидению, а сейчас его можно посмотреть и в интернете.Фильм,
созданный по повести Б.Пильняка.Уж очень редко звучит имя талантливого писателя.

Пильняк
сценарий Повесть непогашенной луны
режиссер Евгений Цымбал

Витаутас Жалакявичюс, Борис Пильняк

директор фильма Владимир Чудовский

оператор Вадим Алисов

композитор Вадим Храпачёв

художник Валентин Поляков

жанр драма

возраст
время 82 мин. / 01:22
В главных ролях:
Владимир Стеклов- командарм-(Фрунзе.)
Виктор Проскурин- негорбящийся человек(Сталин).
Сергей Арцибашев
Наталья Данилова
Сергей Гармаш- Попов  - бывший боец.
Всеволод Ларионов
Петр Зайченко
Владимир Симонов
Станислав Житарев
Михаил Ремизов.

Легендарный полководец Гражданской войны, победитель Врангеля приезжает в столицу по вызову Сталина. В столице он с недоумением узнает, что Политбюро на специальном заседании решило заставить его прооперировать застарелую язву. Причём, к его удивлению, текст о его состоянии здоровья и необходимости операционного вмешательства, он читает в центральных газетах. Естественно, какие подозрения вызывают эти известия.
 

Лечащий его  врач убежден, что операция не нужна, но, повинуясь партийной дисциплине, старый большевик ложится на операционный стол.

 
О причинах смерти наркомвоенмора М. Фрунзе спорят до сих пор. Была ли это ошибка врачей, намеренное убийство, или все под богом ходим? С одной стороны, его лечили лучшие профессора России, с другой, — зачем было Сталину и его клике убирать Фрунзе, которого они только что (несколько месяцев назад) сами же и произвели в наркомвоенморы взамен смещенного Троцкого? Да и не была еще в 1925 году отлажена та смертоносная машина устранения своих противников, которая вовсю заработает через 10 лет. Даже главного своего врага — Троцкого — Сталин в 1928 выпустил со всем архивом за границу, в чем потом, естественно, будет очень сожалеть. Фрунзе же был весьма далек от большой политики и был чистым воякой. Так что версия, представленная в  фильме - всего лишь  одна из версий. Однако, по фильму сомневаться в этой версии не приходится.

И  если мы вспомним, что этот фильм поставлен по одноименной повести Бориса Пильняка, изданной  в 1926 году, то есть по горячим следам странных событий.  Тем более.
 
Хотя в фильме, как и книге, нет имен главных героев (только Наркомвоенмор и Первый), исторические прототипы узнаются мгновенно, отчего художественное произведение становится обличительным актом. И тут нужно поразиться мужеству Пильняка, осмелившегося написать и издать такое! Причем даже если он и ошибся с версией именно этих событий, он все равно предугадал причины многих последующих, ибо подстраивать смерти своих противников и конкурентов стало для Сталина вскоре нормой и правилом. Под каток в 1938 попал и сам писатель, арестованный и расстрелянный.

Таким образом, этот фильм, являясь единственной экранизацией по произведениям Пильняка, предстает в своем роде данью памяти и уважения незаслуженно забытому талантливому русскому писателю, а кроме того, и недурным художественным произведением сам по себе, так как хорошо поставлен, сыгран и снят.


 Между тем, писателем двигало не столько неприятие сталинских подковерных интриг, сколько размышления о жертвах истории, ее «расходном материале», к которому он причислял и загубленного врачами Фрунзе.

Пильняк описал частный случай тенденции, о которой говорит его герой: «Историческое колесо, к сожалению, я полагаю, в очень большой мере движется смертью и кровью — особенно колесо революции». Мавр сделал свое дело — мавр может умереть. Поэтому выполнивший миссию герой Гражданской войны все понимает, но не находит в себе силы противиться гибели. Неотвратимость исхода вызывает ассоциации со всевластным Роком античных трагедий. Его символом в повести является безучастная и холодная «непогашенная луна», для которой нет ни правых, ни виноватых.
Сюжет книги малособытийный.  Для  создания кино –сложный. Почти хроникальная манера изложения. Тем не менее есть в нём несколько кадров, глубоко проникающих в сердце читателя.

Колоритный Сталин (Виктор Проскурин)ведет себя в кадре куда интереснее, чем Фрунзе(Владимир Стеклов), который слишком  сентиментален и мягок, что странно для вояки.


В предисловии автор подчёркивает, что поводом для написания этого произведения была не смерть М. В. Фрунзе, как многие думают, а просто желание поразмышлять. Читателям не надо искать в повести подлинных фактов и живых лиц.
Ранним утром в салон-вагоне роскошного вагона экстренного поезда приезжает  Наркомвоенмор Гаврилов. Легендарный герой  и полководец «Цезарь» - так называет его Сталин. Военком, ведавший победами и смертью, «порохом, дымом, ломаными костями, рваным мясом». На вопрос штабистов о состоянии здоровья — он просто отвечает: «Вот был на Кавказе, лечился. Теперь поправился. Теперь здоров.
Утренние газеты, которыми, несмотря на ранний час, уже торгуют на улице, бодро сообщают, что командарм Гаврилов временно оставил свои войска, чтобы прооперировать язву желудка. «Здоровье товарища Гаврилова внушает опасения, но профессора ручаются за благоприятный исход операции».

В «доме номер первый» командарм встречается с «негорбящимся человеком»,  Сталин,  называемый «негорбящимся человеком»,  говорит Гаврилову: «Не нам с тобой говорить о жёрнове революции, историческое колесо — к сожалению, я полагаю, в очень большой мере движется смертью и кровью — особенно колесо революции. Не мне тебе говорить о смерти и крови»… «Твоё здоровье принадлежит партии».

И вот по воле «негорбящегося человека» Гаврилов попадает на консилиум хирургов, почти не задающих вопросов и не осматривающих его. Они составляют мнение и подписывыются под ним.  Консилиум предложил прооперировать больного .

Вечером после консилиума над городом поднимается «никому не нужная испуганная луна», «белая луна в синих облаках и чёрных провалах неба». А командарм едет к старому другу, живущему в коммуналке. Двери друга  закрыты и опечатаны. В растерянности командарм  останавливается и слышит из двери другой комнаты шум.
 Из комнаты появляется бывший его  боец Богданов (Гармаш). Узнав  полководца, он зазывает его на  празднования своего дня рождения в соседнюю комнатенку. Происходит выразительная сцена. Родственники  требуют Богданова рассказать о  его службе на речке Белой.

 И  действие прерывается сценой прошедшей кровопролитной войны. К Богданову, захватившему с бойцами 2 баржи с сотнями юнкеров, приближается Гаврилов и приказывает за  час освободить баржи. Невыполнение приказа грозит трибуналом. Посовещавшись между собой, красноармейцы решили не тратить пули на пленных, а связав им колючей проволокой руки,  утопили всех. Но прежде Богданов, в революционном подъёме громко произносит  речь: «300 лет кровь нашу пили, интеллигения. Всех в расход!  Всех  вспроприируем и всем  всё поровну!» Это потрясающая сцена. Эти полные смертельной тоски глаза обреченных невозможно забыть. Гаврилов прерывает Богданова. «Разве Вас не было?» - спрашивает Богданов.

 Он провожает Гаврилова,  рассказывает о своих заботах. 6 человек на 11 метрах  живут. Кругом крысы. Вот бы получить комнату этой контры, которую арестовали. «Я на них не доносил, ей Богу». Обещая помочь  Богданову с работой, Гаврилов уходит.
После этого   Гаврилов заезжает в гостиницу к своему другу Попову и долго беседует с ним о жизни. Жена Попова ушла, бросив его с маленькой дочерью. Друг, глубоко разочарованный, делится своими мыслями : «Боролись за чистоту и справедливость. Сколько жизней загубленных. А за что?»  Командарм, в свою очередь,  рассказал  другу о своей «постаревшей, но единственной на всю жизнь подруге». Перед сном у себя в салон-вагоне он читает «Детство и отрочество» Толстого, а потом пишет несколько писем и кладёт их в конверт, заклеивает и надписывает: «Вскрыть после моей смерти».

 
Есть ещё немного времени у Гаврилова. Он,  как обычно, когда волнуется, быстро мчится на автомобиле. Полная луна сопровождает его в стремительной  автомобильной гонке.

Вечером он решает пойти в театр. Спектакль «Горе от ума» уже начался. В темноте Гаврилов пробирается в ложу. Но его заметили и узнали. Вся публика встаёт, и аплодирует. Раздаются возгласы: «Да  здравствует вождь!»
Немедленно об этом сообщают Сталину.

Но время неумолимо. Гаврилов едет на операцию. Ведь консилиум всем составом подтвердил   её  необходимость.Правда, обменялись репликами вроде: «Операцию, конечно, можно и не делать... Но ведь операция безопасная...» Мало того. После консилиума врач, лечащий командарма, специально предупреждает, что  Гаврилов не переносит хлороформ.

Для анестезии командарма усыпляют хлороформом. Обнаружив, что язвы у Гаврилова нет, о чем свидетельствует белый рубец на сжатом рукой хирурга желудке, живот «больного» экстренно зашивают. Но уже поздно, он отравлен обезболивающей маской: задохнулся. Последние минуты забытья . Перед замутнённым взором умирающего Гаврилова  плавают труппы утопленных пленников на реке Белой.

И сколько потом ни колют ему камфару и физиологический раствор, сердце Гаврилова не бьётся. Смерть происходит под операционным ножом, но для отвода подозрения от «опытных профессоров» «заживо мёртвого человека» кладут на несколько дней в операционную палату.

Здесь труп Гаврилова навещает «негорбящийся человек». Он долго сидит рядом, затихнув, потом пожимает ледяную руку со словами: «Прощай, товарищ! Прощай, брат!» «Негорбящийся человек»  выходит из машины. «Лес замирает в снегу, и над ним спешит луна».  «От луны в небе — в этот час — осталась мало заметная тающая ледяная глышка...»

Попов, вскрывший после похорон Гаврилова адресованное ему письмо, долго не может оторвать от него взгляда: «Алеша, брат! Я ведь знал, что умру. Ты прости меня, я ведь уже не очень молод. Качал я твою девчонку и раздумался. Жена у меня тоже старушка и знаешь ты её уже двадцать лет. Ей я написал. И ты напиши ей. И поселяйтесь вы жить вместе, женитесь, что ли. Детишек растите. Прости, Алеша».
«Дочь Попова стояла на подоконнике, смотрела на луну, дула на неё. „Что ты делаешь, Наташа?“ — спросил отец. „Я хочу погасить луну“, — ответила Наташа.
В фильме много документальных кадров, полученных их архива кинохроники. Здесь и разграбление  церквей, под улюлюканье  пляшущей и поющей толпы, сожжение икон, плакаты в руках ряженных: «БОГА НЕТ».


Б. Пильняк  в книге размышлял о жертвах истории, о «расходном материале». «Историческое колесо, к сожалению, я полагаю, в очень большой мере движется смертью и кровью — особенно колесо революции». Мавр сделал свое дело — мавр может умереть. Частный случай. Что его ждет смерть. Герой понимает, но  считает  её неотвратимостью. Его символом в повести является безучастная и холодная «непогашенная луна», для которой нет ни правых, ни виноватых.
Имя Бориса Пильняка, не должно быть забыто. Это часть нашей истории. И такие отдельные правдивые части составляют всю  эпоху. Кровавую эпоху лжи и страха, охватившую всю страну.


Такие фильмы помогают что-то узнать, подавая эти знания пусть не в строго историческом, но в художественном ключе. Это тем более важно именно сейчас, когда историю пытаются свести к одним победам.

 
 Библиография.

Прижизненные издания.

Былье, М.1919, 2-е изд. — Ревель, 1922.
Голый год, 1922.
Повесть петербургская, Berlin, 1922.
Иван-да-Марья, Берлин, 1922.
Метелинка, Берлин, 1922.
Санкт-Питер-Бурх, Берлин, 1922
Смертельное манит. М., 1922
Простые рассказы. Пг.: Время, 1923.
Третья столица, 1923 (1924 под названием «Мать-мачеха»)
Английские рассказы, 1924.
Машины и волки. Ленинград, 1925.
Повесть непогашенной луны // «Новый мир», 1926, № 5 (Повесть экранизирована в 1990 году, режиссёр — Евгений Цымбал)
Иван Москва (повесть), 1927.
Заволочье. Л., 1927.
Очередные повести, 1927.
Китайский дневник, 1927.
Расплёснутое время. Рассказы. — М.-Л., 1927.
Корни японского солнца. Прибой. — Л., 1927.
Красное дерево, Berlin, 1929.
Волга впадает в Кас¬пийское море, 1930.
О’кей, 1933.
Камни и корни, 1933 («Новый мир»), 1934.
Созревание плодов, 1936.
Мясо (совместно с С. Беляевым) // «Новый мир», 1936.
Пильняк Б. А. Собрание сочинений: в 8 тт. — М.-Л., 1929—1930.
Зарубежные издания на русском языке
Убийство командарма, 1965 («Повесть непогашенной луны»)
Голый год, 1966
Камни и корни, 1966
Расплёснутое время, 1966
Красное дерево, 1966
Быльё, 1970
Машины и волки, 1971
О’кей, 1972
Двойники, 1983 (роман реконструирован М. Геллером)
Издания в СССР после 1975 года
Пильняк Б. А. Избранные произведения, 1976.
Пильняк Б. А. Целая жизнь: Избранная проза. — Мн.: Мастацкая литаратура, 1988.
Пильняк Б. А. Расплёснутое время: Романы, повести, рассказы. — М.: Советский писатель, 1990.
Пильняк Б. А. Романы. — М.: Современник, 1990. — 607 с.
Пильняк Б. А. Человеческий ветер: Романы, повести, рассказы. — Тбилиси, 1990.
Пильняк Б. А. Отрывки из дневника // Перспективы. ; 1991, № 3. — С. 84-88.
Пильняк Б. А. Письма к М. Горькому // Русская литература. — 1991, № 1.
Пильняк Б. А. Письма к Миролюбову и Лутохину // Русская литература. — 1989, № 2.
Пильняк Б. А. Повести и рассказы 1915—1929. — М.: Современник, 1991.
Пильняк Б. А. Третья столица: Повести и рассказы. — М.: Русская книга, 1992.
Пильняк Б. А. Сочинения: в 3 тт. — М., 1994.
Борис Пильняк: Опыт сегодняшнего прочтения: сборник статей. — М., 1995.
Пильняк Б. А. Собрание сочинений в шести томах. — М.: Терра, 2003—2004.
Борис Пильняк. Заволочье. — М.: Европейские издания, 2007.
Пильняк Б. А. Письма. Т. 1: 1906—1922. Т. 2: 1923—1937. Составление, подготовка текста, предисловие и примечания К. Б. Андроникашвили-Пильняк и Д. Кассек. — М.: ИМЛИ РАН, 2010.
Литература
Борис Пильняк (сборник статей), 1928
Савелли Д. Борис Пильняк в Японии: 1926. М., 2004
Б. А. Пильняк: Исследования и материалы: Сборник научных трудов. Вып. VI / Отв. ред. А.Ауэр. Коломна: МГОСГИ, 2011. 167 с., 500 экз., ISBN 978-5-98492-095-7
Примечания
1. Как описывает Николай Над: «В „Повести“ указывалось на преднамеренность устранения очередного неугодного сталинской „тройке“ Председателя РВС, который не проработал и 10 месяцев. „Повесть“ подробно описывала, как совершенно здоровый полководец Гражданской войны пытался всех убедить, что он здоров, и как его всё-таки заставил оперироваться человек № 1… „Повесть“ явно указывала на Сталина и его роль в этом „деле“…» [1]
2. Борис Бажанов: «Борис Пильняк в своей книге „Повесть о непогашенной луне“ — с едким подзаголовком „Смерть командарма“ — прямо указал пальцем на Сталина».
3. Лихолетье : Сахаровский центр : Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова
4. ФЭБ: Шемшелевич. Чего не понял Янчевский? — 2003 (текст)
5. Я. Л. Рапопорт. На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года. — М., 1988.
6. Фёдор Раскольников. Открытое письмо Сталину. Из книги «Гитлер: Информация к размышлению. (Даты. События. Мнения. 1889—2000)»
7. Людмила Гурченко породнилась с Ларисой Лужиной и Иосифом Сталиным
8. Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917. — М.: РИК «Культура», 1996. — 492 с. — 500