Колокол Ада

     Сидя напротив заброшенной церкви и слушая звон колокола во вступлении AC/DC – Hell's Bells, глядя на догорающий закат и приближение полночи, хочется верить, что события летней давности – это лишь захватывающий сон или галлюцинации, но слишком уж много улик для того, чтобы это оказалось ложью…

     Ох, и мрачное место я выбрал для распития пива и созерцания заката. Церковь посреди кладбища, к которому ведет незаметная среди сухой травы тропка. В этой долине все мертво, однако меня научили видеть среди конца начало, среди смерти – жизнь. Одним из учителей являлось жизнерадостное, вечно бунтующее и неумолкающее рычание моего несравненного Харлея. О втором я бы хотел рассказать одну историю.
Все началось год назад. В то время проходил мото-фестиваль, и я, как и положено порядочному байкеру, там тусил. Подобные фесты отлично заживляют душу после некоторых неприятных моментов жизни. Весь день чувствовалась какая-то вялость, я просто сидел с бутылкой пива около гущи  эмоционирующих людей или прогуливался взад-вперед по аллее из мотоциклов. Мимо постоянно проезжали байки. Кто-то ехал встречать друзей, кто-то приезжал, а кто-то, наоборот, уезжал, всюду расхаживали улыбчивые обнаженные бабенки, живой рок-н-ролл и обещанный фейерверк подогревали дух праздника и расслабляли. Было много вещей, которых стоило бы видеть: от оригинального тюнинга мотоциклов до незатейливых конкурсов с приятными призами. Но мое внимание часто привлекал чей-то серый силуэт, выделяющийся среди яркого цветастого антуража. Я старался избегать его, но он снова и снова настигал меня, и в конце концов я забил. Под конец фейерверка на меня вдруг накатила волна облегчения, и, оглянувшись, я не заметил того серого пятна. Вместе с облегчением пришла и усталость, но усталость сомнительная, - любопытству даже не потребовалось заставлять меня сесть на мотоцикл и отправиться на поиски «серого силуэта».

     Долго искать не пришлось. Я завел мотоцикл и в свете фар заметил это создание, но оно сразу нырнуло в тень и скрылось за деревьями. Меня волновал единственный вопрос – кто это был, девка или мужик? Но, найдя ответ, я почему-то не успокоился. Хотя, окажись это мужик, я бы наверняка потерял всякий интерес.
Выезжая с территории феста, я вынужден был затормозить и заглох посреди дороги. Девушка стояла в метре и смотрела на меня в упор. Она сказала: «Помоги мне».

     Я не мог отказать и кивнул на заднее сидение, где красовалась наклейка «Села – дала.» В тот  раз меня вдруг смутила эта надпись, но создание, прочитав ее, ухмыльнулось и беспечно перекинуло ногу через мой байк. «Ты живешь один?» Я кивнул. «Едем».

Сняв шлем, я протянул его незнакомке. Она профессионально его надела, застегнула чуть ли ни одной рукой и кивнула. «Не болтается? Все хорошо?» Она снова мне кивнула. «По дороге будет много кочек. Если я сделаю так, - я вытянул шею, - цепляйся сильнее, чтобы не улететь».

     Доехали мы с ветерком и без приключений. Заметив, что она замерзла, я поспешил напоить ее горячим чаем. Пока незнакомка согревалась, я разглядывал ее. Короткие черные волосы наполовину скрывали острые черты бледного лица и мрачно накрашенные глаза, пронизывающие какой-то секретностью и таинственностью. На плечах сидело серое платье, на длинных ножках – шнурованные кожаные сапоги до колен. Обеими руками девушка держала теплую кружку, постукивая по ней черным ноготком, и, не моргая, смотрела мне в глаза. Что она там так пристально высматривала, я не знаю, но из этого состояния ее вывело шипение моей кошки.  «Черный кот!» – удивилась гостья. «Да. Хонда, иди сюда». «Это… ее имя такое?» - улыбнулась девушка. «Я долго думал, как бы ее назвать, пока она не заурчала. По звуку правда напоминает мотор Хонды, - я наблюдал, как кошка осторожно обходит мою собеседницу и запрыгивает мне на колени. – Не бойся, она просто не привыкла к гостям. Я завел ее месяц назад и пока еще никого не приглашал в дом». «Значит, ты любишь кошек... – задумчиво и тихо сказала девушка и закатила глаза, как  бы мысленно ставя галочку в блокноте напротив пункта «Кошатник». – Имя мне Ада». «В таком случае, я грешник». Ада засмеялась. «Грешник. Рада знакомству».

     «Я тоже рад, - сказал я, зевая. – Устала?» Она ответила: «Безумно». «Предлагаю тебе спать здесь, - я кивнул на диван, где сидела Ада. – Постелить – две минуты – и готово». «А ты где будешь?» - поинтересовалась гостья. «Да найду что-нибудь, комнат много». «Нет, – голос Ады  вдруг посерьезнел и приобрел нотки строгости. – Будешь спать здесь. Диван двухместный, а мне одной страшно». Я, не возражая (что я, не мужик что ли, возражать?!), пошел за бельем. Ада задернула шторы и начала расшнуровывать сапоги. Меня заинтересовало и даже порадовало  то, что она делает это стоя, несмотря на количество стульев в комнате. Я тоже всегда шнуруюсь стоя – очень организует. Мало кто обладает этой привычкой, зато все жалуются на боль и хруст в ногах и спине.

     В течение пяти минут постель была готова. Ада, закончив с сапогами, принялась расшнуровывать платье, а я, отвернувшись, стянул футболку с джинсами и рухнул под одеяло. Девушка выключила свет, пожелав спокойной ночи, и свернулась калачиком на другом краю дивана. Я закрыл глаза и попытался расслабиться, но вдруг понял, что в эту ночь я не засну, несмотря на усталость.  Но, почувствовав в ногах аккуратные шажочки Хонды, я облегченно выдохнул. Стоит ей только лечь на моей груди, как меня тут же вырубит…
Утром меня разбудило урчание и хихиканье. Открыв глаза, я, к своему удивлению, обнаружил играющих на полу Хонду и Аду. Изящные длинные пальчики девушки ныряли в лоснящуюся черную шерстку, и зеленые с отливом в золотой кошачьи глазки жмурились от удовольствия.

    «Доброе утро черным кошкам», - сонно пробормотал я. «Доброе утро, Грешник, - улыбнулась в ответ Ада. – Хонда просто прелесть, где ты ее взял?» Я рассказал ей историю о том, как обнаружил эти черные уши торчащими из кофра моего Харлея. Девушка удивилась. Далее разговор пошел о вчерашнем фестивале. Оказалось, она пришла туда не ради рок-н-ролла и мотоциклов. «Я даже не помню, как там появилась; я знала лишь, что мне нужно кого-то найти». «Найти кого?» Девушка промолчала. «Ладно, а что потом?» «Меня не станет».  Я поинтересовался, как такое может быть, но она еще больше меня запутала. Ясно было одно: Ада мне очень понравилась, и у меня было всего два дня, которые я мог провести в ее компании.
 
     Так, погода в тот день была пасмурная, и было очевидно, что в одном своем платье моя знакомая замерзнет. Я предложил ей свою рубашку и косуху, которые она сразу же одела. Весь день мы катались по городу, вечером приехали в парк и там гуляли до часу или двух ночи. Когда она шла, расстегнутый ремень косухи звенел о клепки на рубашке, как колокол, и в такт этому звону Ада заливалась мягким и заразительным смехом. За это я звал ее «Колокольчик Ада»; она, как и раньше, называла меня грешником. Из-за таких обращений прохожие часто на нас оборачивались и даже старались обходить стороной, что не могло не смешить. Ехать домой не хотелось. К тому же, ночью порядочно потеплело; мы провели ночь в том же парке, в гамаке.

     Несмотря на количество рассказанных ею историй, я так и не разобрался, что к чему, более того – меня начали терзать сомнения, с нашей ли Луны она вообще свалилась.
Мы поздно проснулись, заскочили ко мне покормить Хонду и снова отправились кататься.

     «Скоро закат, Грешник, - сказала Ада. – Сегодня в полночь я уйду».
В тот день я впервые прокатился на своем мотоцикле в качестве пассажира. Место, куда отвезла нас Ада, меня немного смутило. Мы остановились на дорожке перед заброшенной церковью, вокруг нас мрачно стояли сотни надгробий, а кривые ветви деревьев, приветствуя нас, скрипели и перешептывались. Я вошел внутрь обветшалого строения. Ада сделала нервный шаг вслед за мной.

     Основным убранством той церкви были паутины и спящие летучие мыши, гроздями повисшие вниз головой под куполом. Осмотревшись, я обернулся и сделал шаг к выходу, но, подняв взгляд на Аду,   остолбенел. Клепки на косухе мерцали в лучах света, пробивающихся сквозь тысячи слоев паутины в оконном проеме. Место вокруг девушки, как и она сама, было ярко освещено, но… Она не отбрасывала тени. Ада перевела взгляд на меня и предостерегающе пригласила к выходу.

     Выйдя из церкви, я направился к уже сидящей на байке девушке. Она пристально смотрела на меня стеклянными глазами, а ее вопрос скорее прозвучал как утверждение, или даже  угроза: «Не боишься меня. Почему ты не боишься меня». Я улыбнулся и обнял ее за плечи, ответив: «Потому что это может быть единственным объяснением твоим странностям». Ада слушала меня с закрытыми глазами. Когда она снова обратила на меня свой взор, ее глаза стали прежними – серо-зелеными, человеческими, осмысленными, снова наполненными той загадочностью. Она заговорила.

     Ее история была о пребывании в Аду (насколько я тогда смог понять; Ада из Ада, у меня в голове все сходилось). Я уточнил: «Это типа где обитель огня, чертовок и разврата? Лично для меня это был бы Рай». Девушка внимательно выслушала меня и ответила: «Не в типичном понимании слов Ад и Рай. Заметь, я ни разу не упомянула этих слов. То есть я ни демон, ни вампир, ни чертовка, ни что-то подобное». «Темная волшебница? Ведьма? Может быть… м-м… колдунья, жена Сатаны, суккуб, оборотень?..» «Да нет же, нет!» «Гибрид?» Я внимательно слушал ее, но при этом серьезность моих вопросов превращалась в обыкновенный стеб. Ада не заметила этого перехода и отчаянно пыталась мне все разъяснить, после чего переключилась на более понятные мне вещи.

     «Пойми, Грешник, души не делятся на плохих и хороших, они делятся на нашедших покой и таких, как я, которые продолжают искать что-то, чем не обладали при жизни». «Чем ты не обладала при жизни?» «Я обладала всем. Я была художницей, и если у меня чего-то не было, я просто создавала образ этого и хранила в сердце. Но некоторые образы, как-то так получилось, сами собой стали явью. Мотоцикл, кошка, уютный интерьер квартиры… В сердце не осталось образов. Вдруг. Внезапно. И целей не осталось. Это… это было очень странное ощущение, меня будто лишили свободы, хотя вон, езжай, куда глаза глядят, на мотоцикле, оставь все. Но куда поедешь без цели? Я попробовала. Ехала тупо прямо до последнего дня. Вижу – впереди железная дорога, несется поезд. А в поезде пара. Я… засмотрелась на них и забыла, где тормоза.

     А сейчас, сидя с тобой, я чувствую не только облегчение, но и тревогу. Ты все же боишься меня, я слышу, как колотится твое сердце. Если ты хочешь уехать прямо сейчас и больше не видеть меня – езжай. Если я противна тебе, дай мне знак…»
Боже, какой абсурд она начала нести. Этот бред совершенно ей не шел. Она жаловалась, она что-то у меня выпрашивала, и серо-зеленый холод ее глаз постепенно таял. Как только я понял это, я понял и то, чего ей не хватало. Я прервал ее поцелуем; через несколько секунд ее сердце тоже учащенно забилось. «Колокольчик Ада, и твое сердце колотится в страхе?» - спросил я, улыбаясь и делая тем ей небольшой намек. Она засмеялась со слезами на глазах, а потом подняла взгляд, и я увидел, что она меня поняла.
Солнце почти скрылось за горами. Над головой повисла темень, угли заката догорали в наступающей прохладе ночи. «Что ты думаешь об этом закате?» - спросил я. «Он точно такой же, как завтрашний рассвет». «Наверное. Но завтрашний рассвет я встречу без тебя».

     И она ушла.

     Я прежде никогда не слышал прощальных признаний в любви, произнесенных, как слова благодарности. Но Ада ушла именно так. Ну а рассвет я просто проспал.