Стать охотником

Мне трудно понять когда я стал охотником. Потому что по моим ощущениям я им родился.

Когда я умел только слушать, бабушка читала мне рассказы замечательного охотничьего писателя Виталия Бианки.

Когда я умел только есть, мама готовила мне мясо лосей, убитых отцом на охотах под Ленинградом.

Когда я начал играть, моими первыми игрушками были пистонная двустволка и резиновый слон, которого я из нее добывал.

Одна из первых работ, которую отец поручил мне по дому было – ошкуривание битого ружейного приклада какого-то ветхого дробовика.

В доме у нас всегда пахло ружейной смазкой, кожей, кирзой и дичью.

Позднее отец мне рассказывал:
- В сорок пятом – сорок шестом годах охота очень и очень поддерживала нас. Папа мой, а твой дедушка, погиб в блокаду, поэтому кормила меня мама, а я, как чуть-чуть подрос – стало мне 11 лет – стал ей помогать. Как и для большинства мальчишек того времени первым охотничьим оружием для меня стала рогатка. Надо сказать, что добыл я из неё куда как много – в том числе, даже тетерева. Но в основном бил, конечно, воробьев, дроздов и скворцов. Лучше всего – слётков. Особенно были воробьи  хороши, слётки, они рассядутся, их можно было настрелять много. Ещё очень результативно было пройтись по колониям дроздов-рябинников, они живут колониями. Я ходил на рыбалку и когда у них был вылет птенцов, то очень удачно получаться стало. Они вкусные…
Первое ружье - Иж-5 – мне мама купила  в 16 лет. Потом Браунинг купил, когда заработал первые деньги, на втором курсе, в 1954 году, это было дорогое удовольствие, аж в тыщу рублей. Мама моя, твоя бабушка получала тогда зарплату в полторы тысячи рублей. Этот Браунинг (Auto-5, 16 кал. – прим. М.К.) и сейчас у меня.
Когда ты родился, охота стала ещё важней. Лосей под Ленинградом было много, охотились на них постоянно, и я старался участвовать в каждой доступной мне охоте. Можешь без преувеличения считать, что вскормлен лосиным мясом.

Да, недалекие «воины мыши и клавиатуры» (keyboard warriors) мечтают о мире Постапокалипсиса, когда сбудется мечта идиотов «все умрут, а мы остались». О мире, в котором они смогут выжить вопреки всему.

Так вот, у нас уже был этот мир, и советские люди показали, как в нём выживать…
Я уже не помню в каком возрасте отец взял на охоту меня. И когда привлек меня к ощипыванию уток и разделке зверя. Но вот хорошо помню, когда убил первого северного оленя – в четырнадцать лет, когда мы с мамой и братом остались вдвоем в экспедиции, в среднем течении р.Анадырь. Из одностволки 20 калибра, как сейчас помню…

Да, охота нас кормила… И в длительных экспедициях на севере и востоке Сибири, и в качестве прикорма к основному рациону в городах, когда было практически невозможно достать хорошего мяса (да и мяса вообще – помните анекдот – «вот и поезжайте в страну мяса! А вы живете в стране советов»). Помогала охота, когда я сдавал шкурки добытых мной соболей или добывал оленей на промысловом отстреле на Чукотке…

Люди, прошедшие такую школу, на первый взгляд, не нуждались ни в каком специальном охотничьем обучении. Они получали его на зорьках, у костров, на разделочных площадках. Но это не значило что мы не хотели знать больше. В четырнадцать лет я сам пришел в «Школу молодого охотника» при юннатском кружке школы №1 в г.Магадане и получил свой первый охотничий документ – «Билет молодого охотника», дававший право находиться при взрослых на охоте с четырнадцати лет.

Вел у нас эту школу совершенно потрясающий человек – Игорь Владимирович Мельгунов, вывезенный в свое время из Харбина как однофамилец историка Мельгунова. И как однофамилец, посаженный в лагерь на Чукотке до 1954 года (разобрались, что ошиблись, это да, но раз уж взяли – не отпускать же человека!). Но гораздо интереснее для нас была не его история, а то, что он ещё в Корее дружил с известной охотничьей семьей Янковских (Валерий Юрьевич тогда интенсивно печатался в «Охоте и охотничьем хозяйстве». Сидели они тоже вместе). Основным местом работы Игоря Владимировича было тогда областное Управление охотничьего хозяйства, и он неоднократно приглашал туда нас, пацанов, устраивал шуточные (а может и не шуточные) проверки знания охотминимума.

А еще он рассказывал и учил нас сложному искусству обработки трофеев, так что в семнадцать лет по окончанию кружка мы имели ещё и скромные, но веские удостоверения таксидермистов…

Сегодня, когда охота представляется большинству горожан лишь удовольствием состоятельных людей, эта эпоха кажется практически нереальной. Однако, она отстоит от нас, сегодняшних, не более чем на тридцать лет (а то и на двадцать, если вспомнить, сколько людей вернулось к жизни охотой в начале 90-х). И отрицать все наработанные этим временем навыки и обычаи огульно – тоже не стоит. Охота как средство добычи мяса выкормила (а возможно и спасла) в нашей стране даже во второй половине XX века сотни тысяч человек, а кое-где за МКАД, допускаю, спасает и сейчас. И охота ради прокорма живота своего в условиях нашей страны имеет не меньшее право на существование, нежели охота трофейная или спортивная.

На мясную охоту у нас принято списывать отсутствие охотничьих традиций в России. Но ведь со старыми традициями последовательно боролись (и не только в охоте) на протяжении всех семидесяти лет Советской власти. И охотничьи традиции. Вместе с охотничьим обучением, нам предстоит не воссоздавать, а, скорее, создавать заново, используя те, чудом сохранившиеся крупицы охотничьей культуры, которые смогли уцелеть от прошлых эпох. Предстоит воссоздать кропотливую систему приобщения молодежи к охоте – ту, которая существовала ранее, и которая практически прекратила свое существование сейчас. И первое слово в этой системе воспитания, безусловно – за общественными организациями, охотничьими, оружейными, военно-игровыми и патриотическими клубами. Потому что пора понять, что охотничье воспитание напрямую связано с военно-патриотическим воспитанием, более того – одно переходит в другое. Недаром в тридцатые годы издавался в СССР журнал «Боец-охотник». А Михаил Пришвин прямо говорил – «Охранять природу – значит охранять Родину». Поэтому, задумываясь о сохранении и развитии охотничьих традиций, о воспитании охотника нельзя однозначно говорить о приоритете в этом воспитании охоты спортивной, трофейной или промысловой. Только синтез опыта всех этих видов охот и подарит нам охотника Нового Времени – способного защитить и себя, и Природу, и Россию.