Нет места страшнее дома

Свадьба была назначена на пятнадцатое апреля. Тучи гостей – дальние и близкие родственники, друзья и фотографы – и, конечно, все напились. Этого Сергей и боялся: вот они лезут обнять его, целуют измазанной в котлете губой. Он-то хотел провести все по-тихому: расписаться и сразу укатить куда-нибудь в Италию. Но Настя уговорила его: «Ведь это бывает только раз в жизни». Сама она выходила замуж уже во второй раз. Сергея так и подмывало съязвить, но он знал, что будет дальше: слезы, истерика, фраза «меня ведь заставили!», повторенная сотни раз. Да и он не был так жесток и любил Настю. Но перспектива предпраздничных хлопот его раздражала. А что будет твориться на самой свадьбе – лучше и не думать. И с медовым месяц выходило не так гладко. Настя хотела поехать туда, где потеплее, валяться под солнцем и ничего не делать. «Ладно, - думал Сергей, - по Италии мы сможем прокатиться в любое время».

Фотографии поблекнут и выцветут через десять лет, если я не разорву их раньше.

Вот они – Сергей и Настя – женаты уже полтора года. У них есть дочь – семимесячная Аня. Живут далеко от центра города, в квартире, обставленной просто, но выдающей в хозяевах людей, имеющих вкус. Сейчас Настя сидит на диване в зале и, поджав ноги, рассматривает фотографии из свадебного альбома при свете небольшой лампы. Сергею приходится вставать рано, чтобы вовремя быть на работе, поэтому январская улица до сих пор одета во все черное. Сергей подходит к окну и выглядывает наружу, но кроме налипших на стекло снежинок ничего не видит: нет там людей и машин, даже фонарных столбов не разглядеть. В детской плачет Аня.
- Иди успокой ее, - Сергей поправляет галстук, стоя перед зеркалом в прихожей. Он уже готов идти.
Настя вытаскивает из альбома фотографию и неохотно – рванные движения, она еще не проснулась до конца – идет проведать Аню.  Возится в комнате и через минуту появляется в коридоре, держа ребенка на руках. Их дочь продолжает плакать, не хочет успокаиваться. Настя целует мужа, между ее указательным и средним пальцами - яркая картинка:
- Вот, посмотри.
На фотографии Сергей зажат между братьями Насти – здоровяками, в полтора раза больше его самого, - рот страдальчески искривлен, красные глаза – он смотрел прямо в объектив. Сергей насилу улыбается. Ему почему-то вспомнилась их поездка в тёплые страны. И еще вот что: тот самолет, на котором он собирался лететь в Италию, разбился.
Сергей целует жену, надевает теплую куртку и шапку и выходит в подъезд – так начинается его путь до места работы. Вот уже полгода как он работает в туристической фирме, помогает людям сделать выбор: куда поехать, где лучше потратить деньги. Через несколько месяцев его ждет повышение, и он сможет раскатывать по миру в командировках. Он ждет этого с нетерпением. Ну а пока что лифт опять сломан. Сергей сбегает по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньку. Он всегда так делает, когда спешит. Или когда чувствует себя снова шестнадцатилетним подростком, перед которым открыт весь мир, и он готов взлететь – его ничего не держит. Но в последнее время это случается все реже.
Только стоя перед дверью подъезда, Сергей понимает, что все еще держит в руках фотографию. Первой мыслью было выкинуть ее, но тогда расстроится Настя. Сергей засовывает запечатленный момент в карман куртки. Там ему и место – вдали от чужих глаз.
Голова полнится насущными проблемами и делами. Настя просила его зайти в магазин и купить детского питания для Ани, нужно было еще разобраться с протекающим краном – сотни забот! Но Сергей отбрасывает их в сторону, он совсем не смотрит под ноги, его взгляд – и он сам, весь, до капли, - устремлен к звездному небу. Красный и зеленый перемигиваются в высоте – это самолет идет на посадку. Сергей останавливается, чтобы проводить его взглядом. Пора идти, иначе он опоздает. До самой станции метро ему никто не встретился.
Станция пустует. Сергей возвращается на улицу, чтобы проверить, не закрыта ли она на ремонт, но не находит никакой таблички или объявления.  Даже конторки по продажи билетов пусты. На этой станции с утра всегда полно народу. Снизу доносится звук подъезжающего поезда. Некогда думать, опоздание грозит штрафом – Сергей бросается к эскалатору. Три, четыре ступени, и он налетает на чью-то широкую спину. Раздается ворчанье:
- Осторожней.
Сергей оглядывается назад, наверх – никого. Площадка – и вот они – люди, прижимают его со всех сторон, толкают локтями и наступают на ноги. Но вне границы радиуса четырех метров, опять, - незасеянное каменное поле ждет, пока на него снова ступит человек. Сергей видит это сквозь просветы сжимающихся вокруг него тел. Волна забрасывает его в открытую дверь вагона и дальше – на жесткое сиденье.
Впору смеяться: рядом с Сергеем сидят лишь двое, сдавив его с обеих сторон, остальной огрызок вагона кичится пустотой, бросается ему в лицо тем, чем раньше была его привычная картина мира. «Ведь это что получается, - думает Сергей, - люди могут появляться из ниоткуда, стоит мне дотронуться до них, а в остальное время оставаться где-то за занавесью, скрытыми от моих глаз?!». От такой мысли и с ума сойти можно. Сергей простой человек, недавно он взял кредит на покупку машины, и ничем не заслужил такого напастья.
Девять станций Сергей проезжает, уставившись в объявление на стекле. За это время дважды сменяется человек справа. Левый сидит на месте и читает книгу, и, наверное, даже не подозревает, что всех собравшихся в этот час в вагоне не существует, да и вообще, никого не осталось на свете, кроме троих незнакомцев, трущихся боками друг об друга.
Десятая станцию – Сергею пора выходить. Его опять берут в кольцо и несут, цепко хватаясь за одежду, до самого выхода. Голые улицы похотливо поводили бедрами поворотов, приветствую нового прохожего. Пережившие аборт автомобили пустели детьми в уютных утробах. Автоматические двери у входа на работу открываются и закрываются, впускают невидимок.
- Привет, Серега, - охранник на пропускном пункте – яркая вспышка, загорается и гаснет через мгновение.
Контора встречает его перестуком клавиш и тихим урчаньем обогревателя - это сломалось отопление. Сергей на ощупь – слепец в стране слепых – пробирается к своему столу. Он каждый раз вздрагивает, когда мимо проходят коллеги и приветствуют его. Снующие туда-сюда в воздухе папки с документами и туристические каталоги – люди выдают свое присутствие. Сергей смотрит на все это потерянным взглядом, рот слегка приоткрыт, мантрой в голове звучат слова «Продержись до конца дня, продержись». На часах полдесятого. На сегодня его работа – перетасовать пару бумажек и подумать над оформлением брошюры. Можно не вставать из-за стола и не оглядываться по сторонам.
Сергей думает о семье. Это получается само собой. Ах, если бы можно было думать только о Насте и Ане, ни о ком другом.  Сергей понимает, что последние полтора года только этим и занимался, но в мыслях о дочери и жене он ищет приют от тягот и жестокости мира. Сейчас для него никого не существует даже больше, чем обычно.
В четыре приходят клиенты. Сергей успел забыть про них. Муж и жена, они до боли напоминают Сергею его самого и Настю, когда они еще были счастливы. Сергей поправляет себя: они до сих пор счастливы.
Стоит одному из них заговорить, другой замолкает и исчезает. Лишь раз они начинают спорить и говорят, перебивая друг друга. Появляются оба сразу, и Сергей почему-то только сейчас отмечает, что женщина беременна. «Через минуту для них исчезну я, через несколько месяцев – все остальные».
Наконец, они уходят, и Сергей остается один. Он вспоминает, что обещал в выходные отправиться на дачу. Теперь, конечно, об этом нечего и думать. Надо будет найти какую-нибудь отговорку.
Ровно в шесть Сергей собирается и, не рискуя ни с кем прощаться, уходит. До метро четыреста метров, но сначала нужно зайти в банк оформить перевод родителям. Сергей сомневается, не растворились ли они в воздухе вместе со всеми остальными. Если ему удастся вырваться из этой иллюзии, он обязательно их навестит. Заодно и прогуляется по родному городу, как давно хотел. Семья и работа забирают все время, не давая сделать шага в сторону.
Около станции стоит несколько карет скорой помощи с включенными сиренами. По улице несется пожарная команда. И там в гротескной пляске носятся люди, живые и видимые сквозь круговерть огня и дыма, вырывающуюся снизу, из проходов, ведущих вниз. Сергей бросается к ним через дорогу, словно они спасатели, наконец-то нашедшие его после изнуряющих поисков.  Он чуть не попадает под машину, но не замечает гневных сигналов и визга шин, вгрызающихся в асфальт. Очутившись на другой стороне, Сергей останавливает пробегающего мимо мужчину и еще не отдышавшись, пытается выяснить, что произошло. Тот коротко и жестко отвечает:
- Взрыв.
Сергей отступает в сторону, давая дорогу санитарам с носилками, и сам кидается вслед за ними. Несколько часов он помогает переносить раненых и изувеченных наверх к машинам скорой помощи. Рядом с собой Сергей видит таких же, как он, людей, ставших свидетелями несчастья и бросивших все, чтобы оказать помощь.
В девять Сергей стоит на улице, весь пропахший дымом, на куртке чужая кровь подернулась морозной коркой. Он так устал, он уже давно должен был быть дома. Настя волнуется, она могла подумать, что он тоже был в метро в момент взрыва. Сергей проверяет телефон – ни одного пропущенного звонка. Он идет к автобусной остановке и еще раз оглядывается назад, убедиться, что все еще видит тех, с кем несколько минут спускался буквально в ад. Да, они там, обессилено привалились к стенкам или сели на землю. К остановке подъезжает маршрутка. Последний отчаянный рывок, чтобы успеть, Сергей бежит. Резкий удар в плечо – его разворачивает, он летит на землю и больно ударяется о замерзший асфальт.
- Эээ, аккуратней.
Сергей сидит несколько секунд, закрыв глаза. Открывает – люди по контуру обведены мелом, детские рисунки на черной доске ночи. «Уже лучше», - Сергей улыбается, ему помогают подняться.
- Спасибо.
Сергей смотрит, не осталось ли на куртке белых следов от прикосновений нарисованного человека. Нет – он смеется от облегчения; почти закончилось.

В небе между звезд снова пробирается самолет. Теперь он взлетает. Сергей стоит на том же месте, что и сегодня утром. В его голове взрываются яркие картинки: неполадка в одном из двигателей, самолет взрывается еще в воздухе, горящие обломки падают на его дом, и вот ему уже некуда возвращаться. Сергей и сам не знает, откуда берутся такие фантазии.
Фотография со свадьбы до сих пор в кармане. Она обуглилась, лицо Сергея прожженно насквозь. Он вставляет ее в доску для объявлений – пускай все видят.
У себя в квартире Сергей снимает куртку и не разуваясь идет в зал. Настя сидит на диване и, поджав ноги, рассматривает фотографии из свадебного альбома при свете небольшой лампы. Медленно поднимает на него глаза и:
- От тебя воняет. Почему ты так поздно? Я уже начала… - Сергей не дает ей закончить, берет за талию и кружит по залу, не давая ее ногам коснуться пола.
- Я выбил для тебя путевку в Италию. Не могу смотреть на тебя такую уставшую. Лети и отдохни, а я присмотрю за Аней.
Настя смотрит на него, прикусив губу, ее глаза увлажнились, она готова в любой момент заплакать от счастья.
Остается надеяться. Картинки порой прорываются в жизнь.

Иногда, не так уж и часто. Сергей ворочается в постели, сминает простыни, смотрит в потолок. Рядом с ним мирно спит Настя, подложив ладонь под щеку.  Из комнаты Ани доносится плач – девочка проснулась, одна в своей колыбели.
Это крик о помощи, такой же готов вырваться из его груди и разнестись над спящим городом. Сергей аккуратно выбирается из постели, стараясь не разбудить жену, чей сон не потревожили слезы дочери.  Тихо одевается, натыкаясь в темноте на мебель. Одно неаккуратное движение – с полки слетает ваза, разбивается, по ковру разливается вода, разлетаются лепестки роз. Настя переворачивается на другой бок.
«Она перестала слышать. Что ж, ей так легче», - Сергей качает Аню на руках, та затихает. Он одевает дочь во все теплое, заворачивает в одеяло и кладет в детскую корзинку.
-Нам пора идти, Аня.
Сергей идет на кухню. Всего четыре движения рукой – газовые конфорки зажглись, наполняют квартиру газом. Через минуту Сергей осторожно прикрывает за собой дверь квартиры. Поудобнее берет корзинку и спускается по лестнице. Внизу его уже ждут: двое, мужчина и женщина, стоят около машины без номеров.
-Я вас знаю, - говорит Сергей мужчине. Несколько часов назад они вместе выносили пострадавших из искалеченного метро. Женщину Сергей не узнает.
Не разговаривая, молча, они садятся в машину: мужчина за руль, женщина на переднее сиденье, Сергей с дочерью – на заднее.
-Теперь все будет хорошо, Аня.
Мотор, педаль газа, хруст льда под колесами – машина направляется к выезду из города.