Под знаком рыб Ч. 12. Последний звонок

Попробуйте в качестве эксперимента на полном ходу резко остановить автомобиль. Даже если вы пристегнуты, приличный стресс вам гарантирован. То же самое происходит с человеком, который десятки лет отдавал себя работе, дорогой ценой достиг мастерства, уважения и признания, и вдруг в одночасье весь твой багаж становится никому не нужным. И никаких планов, проверок и расписаний. Свобода! Но привыкнуть к ней не так-то просто. Последний звонок для школьника полон грусти и надежд одновременно. Последний звонок для учителя – это завершение профессиональной карьеры, творческой работы, утрата ощущения своей безусловной полезности людям, плюс неизбежная перемена сложившегося образа жизни. Остается тихая грусть о прошлом, рутинные хозяйственные заботы и память. Я всегда завидовал жене, она помнила всех своих учеников, помнила двоечников и отличников, хулиганов и тихонь. Майя с интересом следила за их судьбой, радовалась их успехам. Но кто из выпускников упомянул её в Соросовской анкете, она так и не узнала.
                *   *   *
Среди проблем, возникших у нас в семье в последние годы, одна стала лично для меня совершенно неожиданной. Когда я жил с родителями, кухней заведовала мама. Мы с папой ходили на базар за продуктами два раза в неделю. Если мама надолго уезжала, еду готовил отец, а когда однажды я остался дома один с нашей собакой Жулькой, мы питались хлебом с маслом. Жулька через несколько дней взбунтовалась и с оскорблённым видом есть не стала. Хлеб пролежал два дня и засох, однако на третий день она всё-таки начала его понемногу грызть.

Со временем я освоил приготовление ухи на рыбалке и шашлыков на природе. Тёща Анна Семеновна на кухне возле плиты посторонних не терпела, Майя пекла торты и печенье. В Каменце и на Шикотане моей обязанностью стало снабжение дома продуктами. В 1971 году Майя уехала в отпуск, оставив мне в тетрадке несколько рецептов. Промаявшись с питанием в столовой, я решил испечь блины. Первый пригорел, я его отодрал, добавил в тесто яичного порошка, но блины продолжали прилипать. Я решил поберечь руки и натянул трикотажные перчатки. Следующий блин намертво к ним приклеился, пришлось аварийно срывать перчатки вместе с горячим тестом. Я добавил ещё яичного порошка и снял со сковородки вполне нормальный блин. У него был единственный недостаток – он напоминал плексиглас и почти не гнулся. Методом проб и ошибок блины я все-таки нажарил, о чём гордо сообщил в письме домой. Реакция оказалась неожиданной, Анна Семеновна сказала Майе: «Немедленно собирайся и езжай кормить мужа!» Больше меня на произвол судьбы не оставляли.


Восемь лет назад в конце сентября 2005 года не стало мой дорогой и любимой тещи Анны Семеновны. Все хлопоты по кухне перешли к Майе. Она в них преуспела, даже освоила изумительные мамины пирожки, к приготовлению которых Анна Семеновна приступала очень рано, в четыре – пять часов утра, когда мы все спали. Нужно отдать должное всем моим женщинам, начиная от мамы и тещи и кончая дочерьми и внучкой, – они все готовят замечательно, но… все по-разному.


Когда Майя начала болеть, ей все труднее было стоять у плиты. Поневоле она стала привлекать меня на помощь: перемолоть мясо, начистить овощи, помыть посуду. Потом мне стали доверять поджарить лук или фарш, сложить подготовленные компоненты жаркого в горшочки и зажарить в духовке. Мало-помалу я стал варить бульоны и каши, лепить пельмени, жарить чебуреки, готовить макароны по-флотски и печь блины. До изысков мне, конечно, далеко, но простую еду я готовлю, а это уже результат. Так я стал последним учеником Майи. Постепенно и как бы между делом она готовила меня к неизбежной самостоятельности. Тогда я этого не понимал. просто помогал, чем мог.

Продолжение см. http://www.proza.ru/2013/07/03/1032