Под знаком рыб Ч. 3. Педагогический секрет

Ученики у Майи Прокофьевны были обычные: способные, середнячки и слабые. Как она работала с ними на уроках, я не знаю, никогда не посещал её занятий, хотя проработал в одной с ней школе 10 лет, с 1985 по 1995 год. Математика и труды пересекаются очень слабо, почерпнуть что-либо полезное для себя у жены и других предметников не было возможности. Беспокоить учителей своим присутствием на уроке я не хотел. По себе знаю, как напрягается класс, когда в дверь неожиданно с вежливо-кислыми минами входят директор, завуч и ещё парочка неизвестных лиц, а потом сидят на задних партах, глядят всем в спины и что-то там пишут.


Педагогами не рождаются. Как у всякого учителя, в первые годы работы у Майи случались проблемы с дисциплиной. Контингент учеников Каменец-Подольского интерната №2 был разношёрстным, много ребят поступило из проблемных семей. Дети привыкли на уроках бездельничать. Так что иногда ей приходилось просить завуча Ивана Дмитриевича Ивашкова помочь восстановить порядок. Человек он был крепкого сложения, авторитетный, один вид его мгновенно действовал на учеников. Однажды он сказал Майе: «Конечно, я всегда готов вам помочь. Однако рано или поздно нужно научиться делать это самой…». Опыт у Ивана Дмитриевича был громадный, его советы, а также посещение уроков коллег сделали своё дело. Особенно много ценного Майя Прокофьевна почерпнула на уроках русского языка и литературы, которые вела Людмила Григорьевна Ткачук. Та поделилась с ней своим педагогическим секретом: ученики должны быть загружены работой так, чтобы времени на развлечения не оставалось. Кроме того, нужно в течение урока не выпускать из виду всех без исключения ребят, особенно заводил. Несмотря на разницу в возрасте, Людмила Григорьевна и Майя Прокофьевна подружились. Эту дружбу они сохранили на всю жизнь. Именно Людмила Григорьевна организовала Майе вызов на работу на Шикотан. Когда в 1970 году мы прилетели в Южно-Курильск, у нас в карманах буквально не было ни гроша. Людмила Григорьевна встретила нас, поддержала морально и материально.


Этот педагогический «секрет» здорово помог и мне самому, когда я начал работать в школе, но, чтобы в полной мере овладеть им на практике, ушло три года и килограмм валидола. Умение держать весь класс в поле зрения – первая задача педагога. Помню, в старших классах математику нам преподавал Иван Васильевич Съедугин. Предмет он знал блестяще, в школе проработал не один десяток лет, но дисциплина на его уроках хромала. Его внимание было сосредоточено исключительно  на ученике у доски. В это время на «камчатке» играли в шашки или «очко», читали, спали, ели и тому подобное. Заметив такое безобразие, Иван Васильевич готов был растерзать мерзавцев. Он вскакивал со стула и с грозным видом решительно направлялся наводить порядок, но… тут перед ним возникал в проходе его любимчик Изя Розенблат и невинно сообщал: «У меня задача не получается». Иван Васильевич аварийно тормозил и спрашивал: «Где не получается?» Пока они с Изей разбирали задачу, на «камчатке» заметали следы, но Иван Васильевич о ней даже не вспоминал, шёл к доске объяснять Изе, в чём проблема. Самое смешное, что с математикой наш класс всегда справлялся хорошо: во время контрольных на каждом варианте сидели Гарик Деревицкий, Изя Розенблат, Алик Силков и ещё три-четыре человека, которые быстро решали задачи «за себя и за того парня». «Шпоры» подбрасывались по воздуху, передавались под партами в ботинке и так далее. Надо ли говорить, что по результатам контрольных работ Иван Васильевич был нами доволен.


Несколько слов о моих проблемах на уроках трудового обучения. В классе всегда найдутся несколько человек, которым скучно. Само собой, паиньками сидеть они не будут и начнут развлекаться. На русском или физике они в худшем случае будут мешать работать соседям. Другое дело на трудах, когда в их распоряжении арсенал инструментов: молотки, стамески, чертилки, ножницы. Практически любым из них можно покалечить человека. Перед преподавателем неизбежно встает дилемма: либо непрерывный контроль за каждым учеником без исключения, либо … уголовная ответственность за жизнь и здоровье подопечных. Возможно, поэтому сплошь и рядом на трудах занимаются сборкой простейших моделей, убирают территорию, ухаживают за цветами, но не работают на станках, не обрабатывают металл и древесину, не изготавливают хотя бы обыкновенные отвертки, скалки или совки. Себе дороже – это уже производство, а на нём неизбежны травмы, да и нужно где-то раздобыть заготовки, исправный инструмент, спецодежду… Не стоит удивляться, что выпускники средних школ часто простого гвоздя забить не могут.

                *   *   *
               
На уроках сложных дисциплин, таких как языки, физика или математика, ученикам приходится нагружать свой «бортовой компьютер» до предела. Ведь нужно держать в памяти массу пройденного материала, приёмы решения задач или выполнения упражнений, абстрактно мыслить, воспринимать на слух специальную информацию. Для части учеников это крайне затруднительно. Если у человека образное мышление, вероятно, с алгеброй у него будут проблемы, зато по рисованию – одни пятерки. Беда в том, что в старших классах нет рисования. Существует критерий - о способностях человека можно судить по времени, необходимому для решения задачи. Знаменитый физик Энрико Ферми утверждал, что человек может решить любую задачу, только одному на это потребуется минута, а другому – несколько жизней. В данном случае речь идёт главным образом об абстрактном, или аналитическом, мышлении, а оно, как известно, хорошо развито не у всех.


Школьникам для решения контрольной обычно отводится 45 минут. Для иного ребёнка выполнить работу даже на «тройку» за это время – подвиг. В новые либеральные времена такого ученика, не задумываясь, отправят к репетиторам. Раньше этого «бизнеса» не существовало. Хочешь, чтобы весь класс успевал, работай с отстающими, причём в своё свободное время. Помню, однажды Майя пришла домой уставшая и расстроенная: «Представляешь, все мои отметки с оценками проверяющей из облоно совпали, кроме одной. Я поставила «три», а она «два». Рассказываю, что мальчик слабый, но понемногу стал делать успехи, показала его тетрадь – прогресс налицо. Поставлю «двойку» - человек опустит руки, вообще стараться перестанет. Еле убедила».
                *   *   *

С 1988 года под лозунгом демократизации, вариативности и даже гуманизации образования в школе начались эксперименты. Кроме всех прочих новшеств, появились так называемые классы выравнивания, иначе говоря, сильные ученики отдельно, слабые – отдельно. Тот, кто это придумал, знал, что делал. У меня был один такой класс. Типичный пример перехода количества в качество. Потеряв поддержку и помощь успевающих ребят, изгои растерялись и опустили руки. В основе человеческой природы лежит способность перенимать опыт успешных собратьев. Если мы сами пороха не выдумаем, то, понаблюдав за его изготовлением, понемногу дело освоим. Но если ребёнка уже объявили слабаком, он даже пытаться не будет научиться чему-то новому. Добавьте атмосферу у него дома, шуточки, а то и самую настоящую травлю ровесников. Дети – народ особенно безжалостный, в выражениях не стесняются.
На трудах с грехом пополам выход из положения нашёлся: мне пришлось не поправлять, а почти полностью делать работу за большинство из этих ребят. Но на математике возник настоящий кризис. Майя Прокофьевна выступала категорически против этого «новшества», она уже попробовала его, когда работала в интернате. Сопротивление учителей и очевидная вредность эксперимента и заставили в скором времени его отменить.


Теперь истинный смысл горбачевских новаций не составляет секрета. Можно сделать вывод и о педагогических ноу-хау того времени. Вместе с антиалкогольной кампанией, бесконечными сокращениями штатов мастеров, технологов и конструкторов на производстве, закупками пшеницы за рубежом и прочими мерами для подрыва экономики страны, эксперименты в педагогике имели целью разрушить работу советской школы, которая достаточно успешно справлялась с подготовкой молодежи для работы в народном хозяйстве. Тот уровень обучения, который демонстрирует сегодня большинство учебных заведений страны, и есть, на мой взгляд, горький плод затеянных тогда «гуманизации» и «демократизации» образования.

Продолжение см. http://www.proza.ru/2013/07/03/1249