Глава 7. Первая сигарета

Наконец лагерная смена закончилась, и я отправлялась домой. Незадолго до этого дневник вернулся ко мне – один из одноклассников принёс его мне, сказав, что совершенно внезапно обнаружил тетрадь под подушкой после обеда. Сначала я ему не поверила, но он так искренне отпирался, и к тому же он был из тех ребят, что никогда не обижали меня, так что в итоге я поблагодарила его и кинулась листать тетрадь. Обложка оказалась изрядно потрёпана и наполовину отходила от листов, но листы все были в целостности – ничего не пропало, нигде не было никаких приписок или чего-то в этом духе.
Забрать меня приехали родители, на мой рассказ об издевательствах мама лишь сокрушённо покачала головой:
- Как же так, К. ведь была такой хорошей девочкой… Училась в параллельном классе, всегда хорошие отметки получила…
- Да ты что, мам, какие оценки! Она курит и вообще…
- Ну ничего, подумаешь, какие-то оторвы тебя обижали. Не переживай, ведь смена уже закончилась.
На следующий день я отказалась ехать с родителями в деревню. Они забрали с собой и младших братьев. О. не пустили гулять, так что я вышла из дома в одиночестве.
Во дворе ребят не было, и тогда я направилась к плитам. Ещё издалека я заметила, что компания, как всегда, сидит там – и конечно, сёстры Т. и М. присутствовали. Когда я подошла ближе, Л. заметил меня и соскочил на дорогу.
- О, привет! Уже приехала?
- Ещё вчера. – Следом за ним слез С. и, как и Л., пожал мне руку.
- Чего ты одна гуляешь?
- Да вот, О. не вышла никуда. К бабушке и дедушке пошла в гости. – На плитах остались девчонки, и они сидели там с ехидными улыбками, тихо переговариваясь.
- А, ну ясно. Ладно, счастливо!
Ребята вернулись обратно, а я побрела в сторону бетонки. Прогулявшись немного в самом мрачном настроении, я развернулась в сторону дома. Компания переместилась под козырёк остановки, но теперь, когда я прошла мимо, они, кажется, даже не заметили меня.
Настроение упало ниже некуда. Меня предали – вот что я поняла. Всего три недели я была в лагере, и за это время ребята нашли себе новых подруг, и не кого-нибудь, а моих врагов! В состоянии, близком к истерике, я пришла домой и врубила погромче музыку. На глаза мне попалась пепельница, полная окурков. Я слышала, что курение успокаивает. Я видела, как нервно курят родители, как курят ребята. И, покопавшись в пепельнице, нашла сигарету, скуренную только на две трети. Кажется, это был LD лёгкий – их курила моя мама.
Вопреки прочитанным в детстве книжкам, от первой затяжки меня не затошнило и не кружилась голова. И от второй, и от третьей… А потом сигарета кончилась. Во рту было горько от табачного дыма, но эта горечь мне понравилась.
На следующий день я встретилась с Р. (О. всё ещё не отпускали гулять) и рассказала ей про свой первый опыт курения. Р. почему-то обрадовалась.
- А как ты курила?
- Ну как… Вставляла сигарету в рот и втягивала дым.
- Не, надо не так. Я тебя научу, как правильно. Пойдём на Солдатский пруд?
Пруд был в паре километров от города, к нему вела бетонная дорога, постепенно переходящая в просёлочную. Когда мы пришли туда где-то в середине дня, никого на берегу не было. Немного поплавав после пыльной дороги, мы выбрались на берег и там, на травке, под берёзой Р. принялась учить меня курению. С собой она принесла пару сигарет, довольно-таки крепких – «Пётр I».
- Смотри, вот сначала ты набираешь полный рот дыма, потом сигарету убираешь и делаешь вдох… Попробуй, ага… Нет, дым не держишь, сразу выдыхаешь. Понятно? А сигарету нужно держать вот так, кончиками пальцев, остальные подгибать. Мне ребята рассказывали, что с полностью раскрытой ладонью – это «по-бабски», так не круто.
После полностью выкуренной сигареты я почувствовала головокружение и лёгкую слабость в конечностях. Ощущения были не из приятных, но сам процесс мне понравился. К тому же головокружение выбивало из головы неприятные мысли, позволяя расслабиться.
Поплавав ещё немного, мы отправились домой. Р. пожалела, что сигарет было только две. Но, с её слов, больше она не смогла вытащить из пачки, мама бы заметила. Таким образом, кроме способа курить сигареты, я узнала и способ их доставать. Это было проще, чем покупать: во-первых, такого понятия, как «карманные деньги», для меня не существовало – иногда мне давали деньги на день рождения или какие-то праздники или позволяли купить что-нибудь по мелочи со сдачи, но это было не так уж часто; во-вторых, покупать было страшно – мою маму в силу профессии знали многие люди, и я не могла поручиться, что продавцом не окажется её знакомая, которая тут же настучит на меня.
Ребята теперь гуляли с сёстрами Т. и М. и ещё с какими-то девчонками, а мы шатались втроём. Прямо как те самые сёстры, мы иногда проходили мимо компании – теперь они чаще сидели на остановке – по дороге к бетонке, но на нас не обращали внимания. Бетонка предоставляла нам место для курения. По этой дороге почти никогда никто не ездил и не ходил, но мы всё равно боялись случайных встреч и обычно уходили в лес. Недалеко от начала дороги была одна тропинка, которая сворачивала направо и быстро приводила на обширную поляну, с местом под костёр, поваленным деревом, на котором было удобно сидеть, и одинокой сосной в центре. Ещё одним нашим местом для курения стали плиты, где мы раньше сидели всей компанией: как я говорила раньше, они были свалены достаточно хаотично, и благодаря этому образовалось место, которое мы называли «танк». Плита, в горизонтальном разрезе имеющая П-образную форму, опиралась одним своим краем на другую плиту, а вторым – на землю; таким образом, если пролезть в лаз сверху, который расположен был достаточно высоко и удобно, можно было оказаться внутри не очень просторного помещения. Часть плиты, на которую опиралась крыша, выступала внутри, как небольшой карниз, на котором удобно было сидеть, а дальше можно было даже стоять.
Чтобы родители не почувствовали запах, мы тёрли пальцы травой и жевали жвачку, а когда её не было – ту же траву. Не всегда удавалось стянуть сигареты у родителей, поэтому я иногда утаивала со сдачи пару-тройку рублей, и Р. тоже, и мы покупали две сигареты и две подушечки «Дирола»  - тогда продавали их в индивидуальной упаковке, вот так, парой.
В один из таких вечеров мы, купив стандартный набор, уже залезли в танк и достали сигареты, как нас осенило: спички! Мы забыли купить спички. Коробок стоил пятьдесят копеек, но у нас не было и того, и мы с Р. мрачно мяли сигареты, раздумывая, что же делать. И у неё, и у меня дома не было газа, поэтому спичек для зажигания плиты не водилось. Вылезать и спрашивать у первого встречного огоньку? Но как, если окна моей квартиры выходили прямо на плиты – не закуривать же, рискуя спалиться перед родителями, и не тащить же прохожего в танк?
В это время в проёме лаза появилась светлая голова и спросила знакомым голосом:
- Ого. Можно присоединиться?
Мы с Р. переглянулись.
- Только если у тебя есть спички, - мрачно буркнула я.
Л. залез внутрь и извлёк из карманов зажигалку и пачку сигарет. Мы закурили. Он сидел на козырьке и смотрел на меня смешливыми глазами. Я уселась на небольшой обломок плиты, который крайне удобно располагался у противоположного края крыши. Там было низко, но сидеть было можно.
- И с каких пор ты куришь? – поинтересовался парень.
- С недавних, - холодно ответила я.
- Смотри, мамка наругает.
- Не наругает, мы жвачку жуём.
Л. усмехнулся и покачал головой.
- И зачем тебе это надо? Вредно же.
- А мне нравится, и вообще это не твоё дело.
Мы просидели в танке некоторое время, выкурили ещё по сигарете из предложенных Л. и поболтали на разные темы. Постепенно моя холодность растаяла под шквалом его шуток, но тут мы услышали шаги по плитам и девичий смех. Л. вылез первым. Это подтянулась остальная его компания, и мы с Р. спешно покинули плиты. Я в душе корила себя за болтовню с Л.: ведь ничего не изменилось. Они по-прежнему гуляли с сёстрами, они по-прежнему были предателями.