Очень много схожих мыслей, опасений... правды - не

" 12 октября 2008 года
 Москва

 Мы строим планы на будущее и не думаем о том, что завтра может не наступить. Мы бьемся о железные брусья, дивясь тому, что получается именно так, как мы хотели. Мы живем так, как будто это будет длиться вечно.
Экономя себя, мы скупы на слова, делаем вид, что не умеем влюбляться, даже интересоваться людьми. Конкурируем с теми, без кого не можем жить. Нас посещают шальные мысли, когда что-то не получается, мы садимся в Бентли купе вшестером, едем 200, выезжаем на встречную. И остаемся живы. И живем дальше: пьем шампанское, снимаем женщин, решаем вопросы.
Добившись того, что мы признаны, успешны, играем жизнью, до конца не веря, что не все подчинено нашей воле. Мы теряем разум, становимся одинаковыми, банальными, самодовольными и, в сущности, жалкими и жестокими. Или иначе. Остаемся людьми, даем шанс другим, учимся доверять заново. Но все равно несемся наперегонки с жизнью.

Моя первая попытка написать. И да, пошло. В каждой строчке «я» - самодовольный болван. Но все это правда, по факту. А если серьезно – не важен формат, не важен стиль. И пора перестать глумиться над собой, потому что через это – ничего не меняется, и я опять хочу нравиться всем, признавая свою слабость или прочее. А я не хочу и уже давно. Если серьезно…
я очень далек от того, чтобы казаться, ведь меня почти что и нет, а для многих – и нет вовсе. Мне не нужно ничего доказывать, самоутверждаться и придумывать себе жизнь. Я не делал этого даже тогда, когда имел возможность. Все нормальные люди хотят судьбы, и глупо придумывать истории, когда время бежит сквозь пальцы.

Таков непреложный закон: тот, кто тратит время на иллюзии, должен знать – судьбы не будет.

Что сделать, когда тошнит от самого себя?

Мы не вечны. И в самый неожиданный момент великий маэстро может взмахнуть палочкой… И ты уже не сможешь сказать ей то, что всегда хотел. Ты просто не сможешь произнести, и столько времени будет потеряно зря.
Все эти ссоры, проверки, оттягивания, боязнь будущего, расставания во имя смутных перспектив. И зачем была нужна так называемая свобода? Что ты будешь делать с ней теперь.

Ты не нужен ей, она теперь способна лишь на презрение и жалость; твоим друзьям, с кем ты бежал, опережал, падал, но всегда поднимался и непременно был лучшим, им тоже не до тебя. Даже самым лучшим, самым сильным из них. Даже тем, кто был искренне за тебя. Пойми, ты ломаешь привычные схемы. Принять тебя сегодняшнего означает принять то, что все люди смертны. Что твой дом может сгореть, дети вырастут чудовищами, право выбора, глупые фразы вроде «качества жизни» в одночасье могут исчезнуть. И ты останешься один на один с собой. И тебя охватит отчаяние.

Впрочем, оно сменится мужеством, когда страдания будут казаться нестерпимыми. Но это и не мужество вовсе, а эгоизм. Не играй с ним. Ты - не мученик. Мученичество – во благо людям. Ты ведь не молишься за них, да и сам грешен, но не более, чем все вокруг. За что же ты страдаешь?

И жалость к себе заливает осколки мужества, ты же до сих пор не наложил на себя руки, просто потому что трусишь, а вовсе не из-за сострадания к ним. Только они остались тебе верны, только в них ты можешь быть уверен; знаешь, что у них на глазах слезы, но дрожь в голосе они старательно скрывают. Ради них ты иногда хочешь исчезнуть. Хочешь, чтобы тебя как можно быстрее забыли после твоей смерти. Ты позорное пятно, из-за тебя после них не останется никого. Из-за тебя на них до конца жизни будут показывать пальцем.

Ты ведь больше всего боялся, что узнают они. И был готов на все, - но ничего нельзя скрывать вечно, а смерть не скроешь вовсе. Иногда ночью, когда особенно больно, кажется, что тебе снова семнадцать, ты идешь с ней за руку по аллее от Университета, она улыбается, у нее красивые длинные волосы, ямочки на щеках. Она очень светлая. Самая красивая, неожиданная, яркая. Если мог, ты забросал бы ее осенними листьями, но боишься показать, насколько она тебе симпатична. Вы смеетесь, ты искоса смотришь на нее. Рядом паркуется семерка BMW и мальчики с соцфака окидывают вас взглядом свысока, но даже в нем не скрыт интерес к ней. И высокомерное недоумение по отношению к тебе, мальчику в рубашке и самых простых брюках, с сумкой через плечо.

В тебе в тот момент нет ни капли зависти: у тебя есть она, твоя Маша, и у тебя есть голова. И у вас есть будущее. И ты ее никому не отдашь: вы получите диплом, сразу поженитесь, ты подаришь ей два кольца – одно попроще – на каждый день, другое - с самым большим бриллиантом, на который тебе только хватит денег. И встанешь на колени, наденешь его на аккуратный пальчик, сделав усилие, чтобы твои собственные пальцы не дрожали предательски. Ты будешь работать весь последний курс, чтобы у нее была такая свадьба, о которой не могли и мечтать все ее подруги, богатые девочки, которые, искренне радуясь за вас, пустят не одну слезу на вашем празднике. Она будет самой красивой невестой. Потом ты поступишь в магистратуру, на менеджмент, будешь учиться вечером и по субботам. Ей придется учиться днем, – ты ведь не хочешь, чтобы она разрывалась между работой и учебой, пусть делает что-то одно. Маша должна высыпаться, правильно питаться, и тогда она будет такая же веселая и счастливая. Навсегда твоя.

К концу учебы ты купишь ей белый Lexus, нельзя же позволить ей ездить на каком-нибудь Opel или Ford. Эта девушка достойна самого лучшего. Вы будете жить у тебя. Твои родители от нее без ума – они видели, как ей вручали студенческий, ты положил на нее глаз уже тогда. Она живая, искренняя и трогательная. И при этом очень красивая, с трудом отбиваясь от поклонников, в делах она серьезна, собранна. Ей нужно начинать с нуля."
Это отрывок из романа «Deviant» Кристинs Хуцишвили(достойно...почитаю, а Вы?!).

http://culturavrn.ru/literature/7046