Еще раз о грибах

После первых теплых летних дождей наконец хлынули в леса дождавшиеся своего часа охотники за грибами. Я бы тоже с удовольствием хлынул, но с гриппом не шутят. Когда из носа течет, в горле как кошки скребутся, голова словно ватой набита и температура никак не "устаканится", лучше дома отсидеться. За неимением лучшего взялся перебирать свои старые заметки, переводы с четырех языков и обнаружил, что в запасниках осталось еще много любопытных грибных историй, пока еще не дошедших до читателей. Кстати, один из них, возмутившись извращением грибоведческих фактов, даже прислал мне письмо с протестом против того, что я отнес некоторые грибы к "полезным паразитам".


Каюсь, что изобрел это курьезное клише вовсе не аз грешный, а один почтенный британский научный журнал. Упоминал грибы-паразиты в своем "Толковом словаре русского языка" и Сергей Иванович Ожегов. Возьмите, хотя бы, грибы пенициллы, которые, паразитируя на пищевых продуктах, покрывают их слоем плесени и делают пригодными только для помойного ведра. С другой стороны, умные люди издавна используют пенициллы для производства вкусных сыров. Десятки миллионов человеческих жизней в годы войны и мира были спасены антибиотиками, изготовленными именно из  пенициллов.


Березовый гриб чага, на первый взгляд, типичный паразит, а на деле вполне полезная для здоровья штука.
 

От патогенных грибов с трудно произносимым названием "дерматомицеты" столетиями страдают крестьяне, солдаты-пехотинцы и вынужденные в поте лица добывать свои медали многочисленные спортсмены По-английски наш "грибок" так и называется - "стопа атлета". Оказавшись как-то в Веймаровском институте здоровья (это под Сакраменто в штате Калифорния), я каждодневными десятикилометровыми прогулками и пробежками в 30-градусную жару моментально заработал себе эту чертову "athlete's foot". Душ, одеколон, даже присыпки стрептоцидом не помогали. Знакомый американский врач выписал рецепт и объяснил, что расплодившийся в потных местах грибок может быть побежден с помощью лекарства, изготовленного… тоже из грибков, правда другого рода. Делать нечего, я купил за двенадцать баксов микроскопический пузырек и без особого энтузиазма нанес буквально три-четыре капельки на пораженные участки кожи. На следующий день я даже думать забыл про зуд и прочие неприятности, связанные c этой заразой, которая во времена первой мировой войны официально называлась "окопной болезнью ног".

 
Вообще о грибах (а их в природе более ста тысяч!) можно найти весьма необычные высказывания. Например, писатель Курт Воннегут в романе "Завтрак чемпионов" сообщил, что шампанское  - это грибки, захлебнувшиеся, так сказать,  в собственных продуктах жизнедеятельности. Великий Гиппократ считал грибной отвар целебным средством, особенно для женщин, страдающих бесплодием и головокружениями. Старосветская помещица Пульхерия Ивановна, с подачи Гоголя, прочла целую лекцию о грибах: "Вот это грибки с чебрецом! Это с гвоздиками и волошскими (то бишь, грецкими) орехами - солить их выучила меня туркеня, в то время, когда еще турки были у нас в плену. Вот это грибки с смородинным листом и мушкатным (мускатным) орехом! А это большие травянки, я их в первый раз мариновала, узнала секрет от отца Ивана. В маленькой кадушке прежде всего нужно разостлать дубовые листья и потом посыпать перцем и селитрою и положить еще, что бывает на нечуйвитере, цвет. Так этот цвет взять и хвостиками разостлать вверх"… Прямо не рецепты, а какая-то поэма экстаза, причем кулинарного экстаза, утраченного, кажется, навсегда.


В Западной Германии в долине Везера летней порой я проезжал как-то мимо могучего, плотного смешанного леса, в котором преобладали дубы. Махнув рукой в сторону этого зеленого массива, я предположил: "Наверное, грибов здесь видимо-невидимо?" Мой спутник горько усмехнулся: "Скорее, невидимо, чем видимо". Оказалось, что во время голодных лет второй мировой войны местное население так основательно подчищало лесные угодья, что все грибницы были разрушены и за десятилетия мира грибы в лес так и не вернулись. Известно, дурное дело - нехитрое.


Американцы в своем большинстве отправляются по грибы в… магазин или ресторан, называя всех вольных охотников за дикими грибами фунгифагами или грибоедами. На Аляске мне рассказывали анекдот про одну славянскую семью, переселившуюся на Аляску и отправившуюся погулять в местный лес. Обнаружив там нетронутые заросли грибов, переселенцы быстро наполнили корзины и, вернувшись домой, нажарили и наварили целую кучу ароматно пахнущих кушаний. Тут вдруг их взяло сомнение: а вдруг аляскинские грибы не такие безвредные. Чтобы проверить, кушанье было предложено домашней кошке, которая с аппетитом съела всю порцию. Домочадцы с улыбками предвкушения сели за стол и, дружно настукивая ложками, уничтожили  все грибное лакомство. Тут их ожидал первый сюрприз. Кошка, которая до этого спокойно умывалась и умиротворенно мурлыкала, вдруг рухнула на пол, принялась дергать лапами, извиваться и мяукать самым душеразрывающим образом. Многочисленное семейство европейских иммигрантов, выскочив из-за праздничного стола, помчалось к врачу, который поочередно промыл несчастным желудки  и тем самым спас жизнь. Когда иммигранты удрученной толпой наконец возвратились к себе, на кухне их ждал сюрприз номер два - в лице живой и здоровой кошки и… целого выводка только что появившихся на свет пятерых котят.


По другую сторону Берингова пролива у нас на Чукотке грибов тоже хоть косой коси и чаще всего они умирают естественной смертью либо входят в меню северных оленей, которые знают толк во вкусной и здоровой пище. У мыса Шмидта, что вдается в суровое Чукотское море, протекает река Пегтымель (в переводе с чукотского языка, "сломанный полоз" или "поломанные нарты"). В долине Пегтымеля в 1965 году геолог И.М. Саморуков на прибрежных скалах сделал сенсационное открытие - большую "коллекцию" самых северных в мире петроглифов. Древние (имеющие возраст несколько тысяч лет) наскальные рисунки повествовали о жизни охотников. Магаданский археолог Н.Н. Диков в течение двух лет изучал, анализировал, описывал эти петроглифы, а затем опубликовал в московском издательстве книжку "Наскальные загадки древней Чукотки" и целую серию статей, к переводу которых на английский язык приложил руку и автор этих слов. Нетерпеливого читателя с его вопросом "А причем тут грибы?" отсылаю на улицу Портовую в Магадане. Там в совершенно уникальном местном музее СВКНИИ ДО АН РАН можно увидеть фотографии пегтымельских рисунков и наскальные рисунки древних южноамериканских индейцев. Разделенные эонами времени и десятками тысяч километров древние художники высекали на камнях один и тот же любопытный мотив. Это - танцующие "люди-грибы", у которых вместо голов нарисованы грибные шляпки. Как известно, на месте Берингова пролива когда-то существовала так называемая Берингийская суша - широкий и удобный "мост", по которому предки будущих индейцев кочевали из Азии вслед за стадами животных, перенося на новое место жительства свои привычки, традиции и культ "волшебных грибов".


Шаманы и пожилые чукчи (трудоспособная молодежь, охотники и оленеводы не имели права предаваться этому пороку) делали отвар из мухоморов и переживали все классические последствия приема в организм мощного галлюциногена. Я однажды беседовал с одним чукотским аборигеном, который, "приняв, однако, мухоморчика,  в космос летал и с Гагариным беседовал". По словам аборигена, особенно тяжело дался ему в этот раз "сход с космической орбиты и возвращение на Землю". Русскоязычные пролетарии, попав на Чукотку и узнав, что чукчи тащатся  с помощью столь дешевой дури, время от времени проводят смелые эксперименты и пополняют число тех, кто, по чукотскому выражению, "отправился к нижним людям". Организм северянина за тысячелетия адаптировался к мухоморной отраве. Что чукче мило, то русскому смерть. И наоборот. Как говорил мне при встрече в СВКНИИ писатель Юрий Рытхэу, чукчи спиваются и гибнут от алкоголя гораздо быстрее, потому что белый человек начинал с перебродившего меда или виноградного сока и лишь через тысячелетия вышел к такому высшему достижению, как водка.


Но вернемся к грибам. Стремительное развитие цивилизации привело к тому, что четкое деление грибов на съедобные и несъедобные было размыто, а порой и просто исчезло. Грибы, которые активно впитывают тяжелые металлы и все, что выбрасывают из себя проезжающие мимо автомобили, становятся не изящным деликатесом, а источником повышенной опасности. В годы "холодной войны" мне попался как-то в руки английский шпионский романчик, герой которого, проникнув за "железный занавес", не стал охотиться за пробами воды и почвы вблизи тщательно охраняемого советского закрытого объекта, а, вооружившись лукошком, пошел по грибы. Полученные таким образом первоклассные пробы на радиоактивность новоявленный Джеймс Бонд спокойно высушил, смешал с табачной крошкой и под видом сигарет "Прима" вывез из СССР к своим хозяевам. Кстати, этот удачливый "рыцарь плаща и кинжала" мог бы с таким же успехом с помощью советских грибов, привезти домой и карту расположения центров хранения химического оружия. Грибы  химическую отраву охотно усваивают и аккумулируют, о чем прекрасно знают аналитики спецлабораторий. Если бы и у нас на пензенских рынках можно было получать точную информацию о том, что именно ты покупаешь вместе  с грибами - одни ценные компоненты или в придачу "хэви метал" и прочую отраву - это было бы просто здорово. Абсолютно уверен, что когда-нибудь такой жесткий, объективный и гласный контроль обязательно будет налажен. Жаль только в пору эту чудесную... Но не будем о грустном.


А как обстоит дело в проклятом-чудесном забугорье? Статистика (в отличие от сенсационной журналистики) показывает, что в принципе грибы крайне редко несут людям то, что принято называть летальным исходом. Взять хотя бы США. Там мониторинг всей информации в масштабах всей страны показывает, что случаи отравления, когда виновниками предположительно стали грибы, происходят не чаще, чем 10000 раз в год. Жертвами грибного отравления оказываются прежде всего дети и подростки, но и  из упомянутых десяти тысяч случаев всего лишь несколько малолетних пациентов оказываются на больничной койке. Всего же за год из десяти тысяч пострадавших лишь один отправляется в лучший из миров. И даже в этой ситуации масс-медиа поднимают страшную шумиху. В 1997 году в Калифорнии газеты сначала сообщили о массовом отравлении местным грибом, который по-латыни называется "Аманита фаллодес". Позже выяснилось, что всего-навсего ОДИН пациент скончался, несмотря на все усилия реаниматоров, причем медики так и не смогли стопроцентно заключить, что виной всему были гриб с романтическим названием. И все же, как говорил бравый солдат Швейк, "Осторожность - мать мудрости".  Грибы всегда связаны с риском, о котором в цивилизованных странах людям напоминают регулярно и заранее, а не только тогда, когда гром уже грянул.


В Западной Германии статистика по Мюнхену и его окрестностям, собранная за несколько десятков лет, показала 516 случаев острого отравления грибами и всего лишь 14 смертельных исходов.  Скептики в таких случаях добавляют: "Это все по официальным данным. На самом деле картина гораздо хуже…" Энтузиасты, как водится, махнув на все рукой, идут в лес или на базар и с азартом играют там в "грибную рулетку". Реалисты справедливо указывают, что даже в педантичной Германии многие трагедии не попадают ни в какие научно-практические отчеты и исследования. Кроме того, даже многоопытная команда экспертов, вооруженная по последнему слову медицинской и аналитической техники, не всегда может определить, был ли в конкретном случае гриб первопричиной несчастья или стал своего рода толчком, "соломинкой, которая переломила верблюду хребет". Между прочим, в США ежегодно девять тысяч граждан умирают от недоброкачественных пищевых продуктов - непрожаренных цыплят, гамбургеров с испорченной начинкой, фальсифицированных спиртных напитков и т.д.


 Грибы - не просто источник физиологических радостей или гурманских наслаждений. Откройте книги Тургенева, Пришвина, Паустовского, других певцов природы, и вы откроете там роскошные описания походов по грибы. В погожий осенний денек, когда под голубым небом летят вдаль невесомые паутинки, а лес пестрит калейдоскопом красок, когда "здоровый, ядреный воздух усталые силы бодрит", совсем недурно отправиться на грибную охоту всей семьей или на худой конец в одиночку. Вы идете сквозь лес, дыша всей грудью и обстреливая глазами потенциальные грибные места. Вы принюхиваетесь к знакомому острому, пряному грибному духу. Ваши глаза сканируют ворохи опавшей листвы в поисках многообещающих "бугорков" и "холмиков". Увидев вдалеке светлые и стройные березовые стволы, дубовые заросли, хвойные перелески, вы делаете стойку. Сердце под непромокаемой курткой начинает азартно пульсировать. Опасаясь конкурентов, вы прибавляете шаг и…


Вот он - свеженький, крепкий белый гриб или ядреный подосиновик, который только сослепу можно спутать с какой-нибудь ядовитой гадостью. Срезая добычу под самый корешок, вы заранее вожделеете, фантазируете и уже чувствуете широко раздутыми ноздрями запах жареных грибов, который из вашей кухни распространяется по квартире, просачивается на лестничную площадку, наполняет весь дом и вызывает неконтролируемое слюновыделение у всех соседей (а то и прохожих).


Вы углубляетесь в чащу. Солнце сквозь просветы в листве грет вам плечи. Чувства ваши обостряются до крайности. Зов десятков поколений ликующе звучит в вашем подсознании. После "поимки" очередного гриба в жилах ваших, пробившись сквозь тысячелетия, пробуждается энергетическая истома далекого пращура. 


Грибная охота - вполне невинное, благородное занятие, а положительных эмоций - через край. В отличие от охоты на зверя, дичь или рыбалки - ни малейшего кровопролития. Аккуратное движение ножа гарантирует, что невидимая миру грибница когда-нибудь снова одарит вас (или ближнего вашего) новым урожаем.


Конечно, как на любой охоте, есть риск вернуться домой из леса несолоно хлебавши, с пустым лукошком, порожним кузовком, тощим пластиковым пакетом или иной тарой. В таком случае можно утешиться какой-нибудь "вкусной" литературной цитатой:

       "Мой голос
        Становится ветром,
        Когда я собираю грибы".


Это умиротворяющее хокку написал Мосаока Сики. Был в Японии такой поэт, живший сто лет назад и сумевший вместить в свою миниатюру невесомость неба и перекличку аукающих в лесу "охотников за грибами". 


Под занавес расскажу случай с одним словацким доктором геологических наук, очутившемся на далекой Колыме в составе весьма представительной группы ученых, съехавшихся со всего мира. Когда колонна наших "Икарусов" остановилась недалеко от поселка гидростроителей с поэтическим названием Синегорье. Длинная цепочка иностранных гостей поднималась к  очередному геологическому разрезу, чтобы выслушать лекцию, а словацкий гость (назовем его хотя бы Яном Отченашеком) сделал лишь несколько шагов и остановился как вкопанный. "В чем проблема, Ян?" - спросил я гостя. Вместо ответа он только тыкал пальцем, указывая на "плантации" подосиновиков, подберезовиков и прочих сыроежек, по обе стороны от тропинки. Одолжив у водителя автобуса два ведра, пан Отченашек за время, в течение которого шла двуязычная лекция об особенностях колымской тектоники и петрографии, собрал "фантастический", по его словам, урожай, заполнив кроме ведер еще и пластиковый пакет.


На мой вопрос, собирается ли он грибы сушить или иначе перерабатывать, чтобы отвезти в далекую Словакию, доктор Отченашек загадочно пообещал: "Сегодня за ужином я вам приготовлю такое, что никогда не забудете…" Когда мы прибыли в Синегорье,  геолог с ведрами и пакетом направился на кухню ресторана. Чтобы помочь ему, я официальным тоном сказал шеф-повару, что у товарища академика из ЧССР сегодня день рождения и он хотел бы угостить участников геологического конгресса национальным блюдом собственного приготовления. Потом я пару раз заглядывал на кухню, чтобы узнать, не нужна ли моя помощь, и был немало удивлен, когда увидел, что пан Отченашек заливает грибную массу в гигантской ресторанной сковородке двадцатью или тридцатью куриными яйцами.


В любой туристической компании люди разбиваются на группы по возрасту, взаимным симпатиям или другим интересам и стараются держаться вместе на всех мероприятиях. В моей группе оказался американский золотодобытчик с Аляски со своим внуком, два словака и пара  студентов из Магаданского пединститута. Мы уже практически поужинали, когда из кухни было торжественно доставлено громадное блюдо, а в нем грибы, приготовленные по спецрецепту.  Пан Отченашек лично угощал всех своим кушаньем, но, боюсь, что даже болгарское красное вино не очень разогрело наш аппетит. Пришлось автору приналечь на собственное детище, что пан Отченашек и делал с видимым удовольствием в течение всего ужина.


Покинув гостеприимное Синегорье, мы направлялись в райцентр Ягодное, следующий пункт нашей экскурсии, когда с доктором Отченашеком начало происходить нечто эзотерическое. Он вдруг срывался со своего пассажирского сидения, подскакивал к шоферу, что-то шептал на ухо и, когда "Икарус" останавливался, пулей скрывался в ближайших зарослях лиственницы или стланика. После третьей такой импровизированной остановки я подозвал сопровождавшую нас "Скорую помощь" и пересадил туда бледного и потного зарубежного гостя, переоценившего свои гастрономические и физиологические возможности. Теперь наша геологическая кавалькада никак не зависела от рейдов доктора Отченашека в чапыжник, а он под наблюдением медиков вскоре избавился от желудочного расстройства, вызванного невиданным доселе грибным изобилием.