Роджер Пирсон. Запасной мозг

Сэр Теодор работал мозгосменщиком[I]. Он снимал скромный офис в коммерческом корпусе недавно отстроенного медицинского института Л. Офис располагался на втором этаже и выходил единственным окном на перекрёсток улиц Черчилля и Двадцать пятой.

При своей представительной фамилии, сэр Теодор имел весьма заурядную внешность. Ему было сорок пять лет от роду, он коротко стриг свои редкие волосы, носил круглые очки в тонкой металлической оправе и неизменно пользовался платочком, вытирая пот с высокого умного лба.

Рабочий день сэра Теодора начинался в девять часов утра и заканчивался в пять вечера, с часовым перерывом на обед. В посетителях недостатка никогда не было, хотя большинство из них были представителями небогатых страт либо законченными скупцами. Хотя сэр Теодор и имел королевскую лицензию класса Б, он прекрасно понимал, что все, кто могут позволить себе обратиться к другим, так и поступят.

Во вторник, после обеда, сэр Теодор вновь приступил к приёму посетителей. В открывшуюся дверь кабинета вошла молодая девушка в обтягивающем чёрном свитере с высоким горлом. Сэр Теодор бросил на неё поверхностный взгляд. Аккуратно собранные заколкой тёмно-каштановые волосы, невыразительное лицо, прикрытое прозрачной маской грусти; чёрные перчатки на руках – обычное дело, хотя, возможно, знак принадлежности к какому-нибудь потоку.

Она села на стул напротив и сразу же после приветствия приступила к рассказу.

– Я желаю запасной мозг, – сказала она. – Я ознакомлена с правилами и желаю его в течение ближайших двух дней. Я желаю также иметь возможность быстро менять мозг в любое время, находясь дома. Я знаю, это дополнительные расходы, но я готова всё оплатить.

Она сказала всё это быстро, на одном дыхании, уставив светлые глаза с неестественно расширенными зрачками в лакированную столешницу рабочего стола сэра Теодора, где лежал закрытый свежий номер «Медицинского вестника».

Сэр Теодор слушал её равнодушно. Он знал, что ей не нужны ни внимание, ни сочувствие. Таких много побывало в его кабинете. Он посмотрел в её регистрационный талон.

– Мисс Эплроуз…

– Говорите просто Дженни, сэр, – попросила она.

– Дженни, – кивнул (для себя, а не для неё) сэр Теодор. – Я рад, что вы ознакомлены с правилами, но должен всё же ознакомить вас с ними повторно. Вам следует расписаться в ознакомительной части контракта, а также в расчётной части. Контракт будет составлен в трёх экземплярах, одна из которых остаётся у вас, другая у меня, а третья у специалиста, проводящего установку запасного мозга.

Мисс Эплроуз молчала. Выражение её глаз не менялось. Было видно, что все эти сведения она уже давно получила.

– Также мне необходимо составить описание причины вашего решения. Юридическое оформление текста будет исключительно моей заботой, вам нужно будет лишь рассказать мне суть дела. Затем вы заверите описание у нотариуса и принесёте мне. Оно необходимо для дальнейшей отчётности и для того, чтобы избежать проблем в будущем.

Мисс Эплроуз кивнула и перевела взгляд на сэра Теодора. Он знал такой взгляд. Пустым его не назвать, но поскольку он в нём уже давно ничего не видел, то назвал бы, скорее всего, именно пустым.

– Мне начинать? – спросила она.

Сэр Теодор раскрыл блокнот и сказал:

– Начинайте.

– Мне семнадцать лет. Я хочу самостоятельно установить запасной мозг, потому что полностью менять его не имею права. Мой… знакомый человек… мне называть имя?

– Не обязательно.

– Мой знакомый человек, по имени Рональд, которому двадцать один год, когда-то был в меня влюблён, но у нас… ничего не вышло. Он был очень добр ко мне, но это ничего не изменило. Я влюблена в совсем другого человека… мне называть имя?

– Не обязательно.

– Я влюбилась в уличного гонщика по имени Винсент. Ему двадцать два года, он меня очаровал. Мы несколько раз встретились, ездили по ночному городу на мотоцикле…

Мисс Эплроуз говорила совершенно спокойно. Видно было, что ей даже нравилось повествовать сэру Теодору о причине своего визита к нему, хотя подлинного удовольствия она, конечно, не получала. Сэр Теодор вообще как будто не существовал для неё, она как будто говорила сама с собой и только иногда улыбалась своим же мыслям.

– Мы ужинали и веселились в пабе, потом одним вечером отправились в дом его механика, это съёмная квартира в дальнем районе… мне рассказывать подробности?

– Не обязательно.

– Там у нас была незабываемая, волшебная ночь. Я думала, такое не повторяется. Но потом было ещё, и ещё, и это не прекращается. Я знаю, что это не навсегда, но я точно навсегда это запомню. А Рон… Рон узнал об этом, и он очень мучается. Мне жалко его. Жалко видеть, как он ходит и грустит, как пишет какие-то дешёвые унылые стихи и оставляет листочки с ними приколотыми к моей двери. Каждую ночь. Представьте, сэр, каждую ночь! Я смотрю утром на свою дверь – а там очередной стишок! Один хуже другого. Рон вечно угрюм, когда видится со мной. Он пытается ничего не показывать, но я ведь вижу. Он никогда не умел лгать.

Я не хочу мучиться от его вида, поэтому для встреч с ним я хочу запасной мозг. Я буду менять его перед каждой встречей с Роном. Всё равно он не осмелится прийти без приглашения, он слишком робкий для этого.

Сэр Теодор неторопливо писал в своём блокноте. По интонации мисс Эплроуз он безошибочно определил, что её рассказ подошёл к концу. Сэр Теодор тоже поставил точку. Вот что он написал в блокноте:

«Запасной мозг будет использоваться приоритетно для встреч с одним физическим лицом, мужского пола, без сексуальных контактов. Причина использования отдельного мозга – угрызения совести в связи с невзаимными чувствами данного физического лица, мужского пола, к заказчику, женского пола, который испытывает весьма сильные любовные чувства к другому физическому лицу, мужского пола».

Рабочий полиграф показывал степень лжи в пределах десяти процентов, что было в три раза ниже допустимой нормы. Сэр Теодор поднял глаза на мисс Эплроуз и поправил очки.

– Какие будут дополнительные требования к запасному мозгу, Дженни?

Она задумалась, всего на секунду. Видимо, она уже всё обдумывала заранее.

– Конечно, полная синхронизация с основным мозгом. Воспоминания, знания и прочее… но это я и так знаю, сэр, это обязательно. Ну, кроме того, что касается встреч с Роном, конечно. А можно сделать так, чтобы запасной мозг был… не таким сентиментальным? Чтобы мне… не было его так сильно… жалко?

Её взгляд на мгновение утратил пустоту, в расширенных зрачках сэр Теодор разглядел то, что человек с меньшей долей цинизма, чем у мозгосменщика, назвал бы «совестью».

– Конечно, можно, Дженни.

Пока он вновь опускал глаза, чтобы приписать в блокноте ещё несколько строк, её взгляд снова обрёл пустоту.

«Дополнительные требования заказчика к запасному мозгу: понизить способности к сопереживанию и сочувствию негативным эмоциям других людей», – приписал сэр Теодор.

Потом он аккуратно вырвал лист из блокнота, подписался внизу и отдал мисс Эплроуз вместе с тремя пустыми бланками контракта, большая стопка которых покоилась на краю стола. Она взяла их и положила перед собой. Сэр Теодор протянул ей свою ручку. Ручка была несколько тяжела для тонких пальцев девушки.

Мисс Эплроуз расписывалась, даже не читая текст. Быстрыми, привычными росчерками молодой деловой студентки она расставила в соответствующих графах свои данные и через пару минут отодвинула заполненные экземпляры контракта от себя, показывая, что дело сделано.

Сэр Теодор, наблюдавший за этим, как и всегда, недвижно и безмолвно, кивнул.

– А описание причины возьмите с собой. Заверьте у нотариуса и приносите ко мне. Можете оставить в приёмной, вам не обязательно приходить сюда.

Говоря «не обязательно», он знал, что она не придёт. Он знал, что, возможно, никогда больше её не увидит.

– До свидания, – сказала мисс Эплроуз.

– Всего хорошего.

Он всегда говорил так. Он никогда не говорил «До свидания», «До встречи» или «Прощайте». Такая профессия, как мозгосменщик, не позволяет предвидеть любые встречи, равно как и их отсутствие.

Когда за мисс Эплроуз закрылась дверь, сэр Теодор ещё несколько секунд сидел в кресле, не шевелясь. Он знал, что сейчас посетительница покинет приёмную, потом секретарь вызовет следующего, снова откроется дверь – и всё это займёт от минуты до полутора. Маленький, совсем маленький перерыв.

Сэр Теодор промокнул платочком слегка вспотевший лоб, затем повернул торчащий в нижнем ящике стола ключ, перебрал пальцами картотеку, нашёл один листок и выложил его на стол. Потом поискал ещё несколько секунд и нашёл второй, который положил рядом с первым.

Это были составленные сэром Теодором и уже заверенные нотариально причины мозгосмены посетителей.

На первом листке было написано:

«Замену мозга заказчик, мужского пола, желает провести через две недели после заключения контракта. Причина замены мозга – накопившиеся со времени последней замены мозга негативные воспоминания и фобии, а также навязчивые воспоминания об одном физическом лице, женского пола, связанные с сексуальными контактами.

Дополнительные требования заказчика к новому мозгу: полное перемещение воспоминаний, навыков, знаний и прочих личностных составляющих, а также полное уничтожение воспоминаний о данном физическом лице женского пола».

Ниже стояли подписи, печать и дата. Контракт был заключён ровно неделю назад.

Второй контракт заключили раньше, почти месяц назад. В описании причины значилось:

«Запасной мозг заказчик, мужского пола, будет использовать приоритетно для встреч с одним физическим лицом, женского пола. Причина использования отдельного мозга – желание заказчика, мужского пола, испытывать эмоции подавленно-апатичной направленности, используя для этого встречи, без сексуальных контактов, с данным физическим лицом, женского пола.

Дополнительные требования заказчика к запасному мозгу: повысить до максимального безболезненного (не вызывающего суицидальной склонности) предела спектр эмоций апатичной направленности, а также понизить самооценку, медицински признанную слегка превышающей норму».

Ниже – подписи, печать, дата. Контракт уже давно был выполнен. Сэр Теодор печально улыбнулся.

В дверь тем временем вежливо постучали.

– Да, да, входите, – громко сказал он, убирая оба листка в ящик и поворачивая ключ.

[I] Англ. ‘brainchanger’ – «тот, кто меняет мозг».