Сладкое времечко - 1

Объединено с несколькими другими историями в "сборник" здесь:
http://ficbook.net/printfic/931777

Автор: Yuu_Sangre (http://ficbook.net/authors/Yuu_Sangre)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, Драма, POV, Школа
Предупреждения: Нецензурная лексика

Посвящение:
 Третья история написана по спец-заказу Ал-чан :3

Публикация на других ресурсах:
 С указанием авторства и ссылкой на эту страницу.

Примечания автора:
 История первая: выпускники-одиннадцатиклассники, один из которых - блестящий ученик, который планирует продолжить обучение заграницей, а второй - просто неимоверно милый парень. И оба они давно уже влюблены друг в друга - но сами пока об этом не догадываются.

 Речь от первого лица разделяется "***".


История 1: "Сладкое времечко" (Умник и Умница).

 Я всегда любил его. Днем, ночью, средь распустившихся весенних цветков, в тени осенних аллей, за облупившейся, покосившейся партой.
 Я всегда любил его, и я хочу, чтобы он об этом узнал.


 ***


 Тихо. Вся школа готовится к торжеству. Теперь мы уже не маленькие, испуганные дети, которыми привели нас сюда мамы и бабушки почти 11 лет назад.
 Мы стали старше, повзрослели. У нас взрослые проблемы, взрослые темы для разговоров, взрослые... желания.
 Когда я первоклашкой зашел в шумный, заполненный галдящей толпой класс, я и подумать не мог, что парень, галдящий больше всех, вырастет таким серьезным, обаятельным умником-засранцем. Почему засранцем? Сейчас объясню.

 Он все, или почти все свободные часы проводит в библиотеке, обложившись плотным рядом ветхих и не очень книг. Он будто выстраивает вокруг себя из них китайскую стену, благо, не такую великую, и нет никаких шансов пробиться через нее, не получив его письменного разрешения.
 Соблаговолит ли он взглянуть на меня сегодня?.. Мы ведь больше не увидимся...

 Когда я думаю об этом, я чувствую, что будто тону в паническом трансе. Он уезжает учиться заграницу, он сам так сказал. Все учителя безумно счастливы за своего любимчика, большинству учеников наплевать. А я сижу сейчас один в пустом классе и переживаю за него. Ну не дурак ли я?..

 Даже не знаю, что мне теперь делать. Это последний вечер, в который я смогу смотреть на него, не отрываясь, как раньше.


 ***


 Я не в курсе, что такое любовь. И, однако же, я совершенно уверен, что люблю его.
 Этот мальчишка, даже для одиннадцатиклассника слишком мелкий, с большими добрыми глазами, кажется мне коварной бестией. Почему он притягивает мой взгляд? Почему он так важен для меня? Почему в библиотеке он всегда садится неподалеку? Почему?..

 Я бы никогда не посмел что-то предпринять. Я бы не стал даже думать об этом, не стал бы думать о нем, забыл бы, как самый сладкий, но несбыточный, сон. Я бы аккуратно вырезал его лицо и имя на классный фотографиях - уж я бы постарался, будьте уверены, я бы смог, я бы сделал это. Вот только он...

 Когда нас случайно посадили рядом в десятом классе, я мог думать только об одном, чуть не загубив годовые по алгебре - о том, зачем парню такие длинные, густые ресницы. И правда, зачем?..

 Он мило улыбается мне; всякий раз, когда он видит меня, его лицо озаряется улыбкой. Но у меня появляется чувство, ощущение, что улыбка предназначается вовсе не мне, что она - оттого, что он предвкушает миг, когда я скроюсь из виду.

 Я уезжаю продолжать обучение заграницей отчасти потому, что я пытаюсь сбежать от него.

 Больше не будет длинных донельзя уроков и белых рубашек на голое тело. Больше не будет случайных встреч в библиотеке и взглядов в мужской раздевалке. Я больше никогда не увижу его, и мне так спокойнее. Я будто наконец-то стану свободным, освобожусь от гнетущей меня любви.

 ***



 Нас собрали здесь вовсе не для того, чтобы поздравить с окончанием школы, а чтобы чествовать учителей и восхвалять административное руководство, а конкретно сейчас, перед выпускным - чтобы украсить актовый зал, неизвестно, зачем, ведь мы украшали его для Последнего звонка пару недель назад...

 Вздохнув, я спускаю ноги с подоконника, я хочу уйти отсюда, хочу не думать до завтрашнего, решающего, дня, ни о чем не думать, не думать о том, кто хочет уйти. Заснуть, и не проснуться до самого вечера - вот то, что нужно сейчас уставшему, воспаленному разуму. Приняв решение, я уже было собрался незаметно выскользнуть за дверь, чтобы пересечь людный коридор и уйти прочь отсюда, как вдруг дверь в класс еле слышно отворилась, и в него зашел человек с раскрытой в руке книжкой.

 ***


 Что? Что он делает здесь? Заблудился в здании, которое знает 11 лет?..

 - А, это ты. Что ты здесь забыл, - нехотя закрываю я книжку, чтобы показать ему, что не готов к разговору.

 Он мнется у раскрытого окна; солнечные лучи так и играют в его непослушных волосах; он очень красив.

 - А, это... Ну, я уже собирался уходить, - застенчиво улыбается он мне, будто я подловил его за чем-то неприглядным. Чего плохого в том, чтобы сидеть на подоконнике в такую жару, а не надувать резину вместе с бывшими теперь одноклассниками в душном коридоре?

 Вздохнув, делаю шаг в сторону, нутром понимая, что не хочу отпускать его сейчас.
 Я еще не готов. Я не справлюсь.
 Даже когда ты думаешь о выпускном, он все равно кажется тебе каким-то далеким и призрачным: но вот время пришло, а я не знаю, что сказать.

 Я хочу освободиться от этого бремени. Хочу, чтобы в поездке ничто не отвлекало меня от учебы.
 Я хочу увидеть его презрительный взгляд, услышать его "нет" и улететь.

 Он уже почти прошел мимо, но я останавливаю его, схватив за ломкое запястье. Как просто.

 - Я... Я люблю тебя.

 Я смотрю в его лицо и понимаю, что нужно было повременить. Нужно было, чтобы он успел сказать "эй, ты чего!" после того, как я сжал его ручку в своих грубых пальцам; нужно было, чтобы до него дошло прежде, чем я произнесу эти роковые слова, ядовитые, как волчьи ягоды, что отцвели недавно под школьными окнами.

 В его глазах - удивление и страх. Зрачок расширен, но ресницы все такие же длинные, а пальцы все такие же теплые.

 - А... Но... Ты...

 Усмехнувшись, я наклоняюсь ниже, чтобы иметь возможность хоть раз коснуться его пухлых губ.
 Такое везение не часто встретишь, не в моей жизни, нет. Он пока в таком шоке, что не кричит и не вырывается: и я могу сорвать этот первый и последний поцелуй с так безжалостно раскрытых губ.

 Все кончилось. Резко отпустив его руку, каленым железом выжигающую на мне память о нем, я дернулся и, даже выронив книжку из ослабевших пальцев, выбежал за дверь.

 Когда я очнулся, надежные библиотечные полки уже скрывали мое перекошенное лицо от всего мира.
 Я так слаб и глуп.
 Как я поеду, если не смог даже как следует признаться?
 Как я смогу выжить, теперь, когда ощущение его кожи в моих руках не дает мне покоя, и губы кажутся сладкими из-за одного только прикосновения к его губам?..

 Что же мне делать?..


 ***




 Мне было семь, когда я впервые увидел его - на торжественном собрании по поводу поступления в школу, в нашу с ним школу. Мне было девять, когда он и его друзья, несколько человек, выпустившихся уже или переведшихся, спасли меня от хулиганов из соседнего двора. Мне было 12, когда он стал лучшим учеником нашей параллели, и мне сейчас 18, а я боюсь его и не знаю, как теперь мне поступить.

 Мне было 18, когда он впервые поцеловал меня и сказал, что любит.
 А я, как дурачок, стоял и смотрел на него: на его уверенное по-взрослому лицо, на высокие скулы и строгие черты, на его поджатые узкие губы, на аккуратно причесанные волосы и немного торчащие очаровательно уши.
 Я не ожидал этого, хотя и ждал больше всего на свете. Больше всего я хотел, чтобы он сделал хоть что-нибудь, перед тем, как уехать. А теперь...

 Он был напуган, когда убегал от меня.
 Он убегает от меня.

 Его голос, жесты и его взволнованный вспонтанный поцелуй - я на все 100% уверен, что он и не думал о чем-то подобном, когда хотел поговорить со мной.
 Но он почти ничего не сказал - только признание, и еще это...

 Я как в трансе поднял упавшую на пол книгу и открыл ее на первой странице.

 - Штамп нашей библиотеки...

 Подумав, что отдать ему книгу перед выпускным мне не удастся, а на выпускном - зачем она ему, я, все еще ничего не соображая, направился в библиотеку.

 Мне восемнадцать, и я думаю, что я все еще непроходимый тупица.


 ***



 Собравшись с духом, я уж было хотел выйти из узкого прохода библиотечных полок, как вдруг услышал знакомый до боли звонкий голос у входа в библиотеку:

 - Так, посмотрим, эта книга из раздела...

 Замерев от ужаса, я ждал; я все понял. Он пришел отдать мою книжку, так неосторожно оставленную ему и с ним, и я точно знал, с какой полки взял ее.
 Это была как раз та самая полка, к которой я, чуть дыша, прислонился сейчас, молясь о чуде.
 Я не готов увидеть его сейчас. Я сорвусь, и тогда...
 Я не могу перебежать в другой отдел - есть только один проход, прекрасно обозреваемый с самого входа.

 Уверенные медленные шаги. Странно, это не свойственно ему. Зачем он вообще сюда пришел, если он зол на меня?

 - Так... вот... здесь...

 Еще несколько шагов, и он увидит меня.

 - А... Что?.. Ты...

 Он так и замер с книгой в поднятой руке, а я, поняв вдруг, что нужно лишь, чтобы он не закричал сейчас, привлекая внимание, вновь подошел к нему, теперь уже увереннее схватив за тонкие запястья, и привлекая к себе.

 ***


 - Люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю... - уткнувшись в мое плечо, безутешно шепчет он, словно издеваясь надо мной.

 - Не. Надо.

 Мои слова звучат слишком резко в пустоте библиотечного зала, но я чувствую себя обманутым, будучи целован им уже второй раз за час, и не услышав за это время от него ничего, кроме глупого "люблю". "Люблю" безлико, и я не знаю, почему он вдруг решил, что любит меня.
 Это так банально. Выпускной, все дела. Почему он не выбрал какую-нибудь симпатичную девочку, так ведь было бы и удобнее, и попроще? Или же захотелось острых ощущений?
 А ведь это был мой первый в жизни поцелуй. Первый, и второй. А он так бестактно забрал у меня их оба.

 Вздор. Чтобы он, и любил меня? Быть такого не может. Он умный, красивый парень с блестящим будущим и достойным прошлым, он не будет думать о таком, как я.
 А я, я что? Повелся, как семиклассница.
 Стыдно, как же...

 - Ну... я пойду. Если ты больше не собираешься делать это...

 Он кажется испуганным, когда отходит от меня, прислоняясь к полке напротив. Но нас отделяет всего один шаг...

 - ...или ты все же хочешь продолжить? - дразню я его, подходя как можно ближе и уже не стесняясь, подхожу, для того чтобы увидеть как можно ближе страх в его глазах, посмотреть, как он отклоняется от меня, как от чумного.
 Отлично.

 - Но я...

 Он шумно сглатывает, и тут я понимаю, что своим "запугиванием" я пересек черту.
 Слишком близко...
 Сил больше нет, и, когда мои губы уже чуть ли не привычно касаются его губ, он нападает, как раненный зверь в последнем прыжке.

 ***


 На какой-то безумный миг мне кажется, что он не против, что он согласен, что он тоже, возможно, неравнодушен ко мне - и тогда я решаю проверить это, желая довести все до законного конца: назад дороги нет.

 Он не сопротивляется даже вначале, с обреченной покорностью опустив руки, а когда они вдруг касаются моей спины, обнимая в ответ, я понимаю, что выиграл этот бой. Но вот войну я продул вчистую...

 Расстегивая его рубашку, чтобы обнажить желанное тело, торопливо сражаясь с ширинкой, поспешно лаская его незащищенные слабости, я сам боялся даже подумать о том, что мы забыли здесь, что мы делаем сейчас.

 Он падает на колени, и я падаю вместе с ним; в тишине слишком громкими кажется нечаянные вздохи и всхлипы.
 Ближе прижимаясь к нему, я ощущаю корешки книжек на полке за его спиной; его пальцы вцепились в мою рубашку, грозя порвать ее, он откликается на поцелуи всем тельцем, краснея, но не смущаясь больше.

 Чего тут смущаться, ведь я...
 Я уже сказал ему это. Нужно лишь, чтобы он принял это всерьез. Никто просто так не приходит и не говорит: "Я люблю тебя", - никто, кроме меня. И он знает это.
 Теперь он знает все.
 Но это не избавит меня от страха.
 Я не хочу смотреть ему в глаза, когда это закончиться. Я хочу просто уйти, и не видеть его никогда больше. Потому, что он сводит меня с ума.


 ***


 Когда начались танцы, визжащие девчонки пошли в наступление, и мне пару раз пришлось им уступить.
 Вчера я, верный своему "обещанию", пришел домой и отрубился, и проспал бы все на свете, если бы не родители, уже купившие учителям цветочные букеты.
 Пришел я после того, как в библиотеке меня нагло попользовал и бросил - в прямом смысле: просто ушел и все - один наглый, нахальный идиот.
 Кое-как дойдя до дому, я даже ни секунды не думал, ни о чем: но сейчас понимал, что задуматься неизбежно придется.
 Это последняя встреча, больше не будет.
 Мы больше никогда не увидимся, он и я.
 Он больше никогда не... не дотронется до меня, не шепнет мне на ухо "люблю", никогда не поцелует больше?..

 На меня чуть не накатили слезы.

 А его все нет и нет.
 Где же он? Нельзя пропускать выпускной. После импровизированного бала мы отправляемся на вручение аттестатов, а потом - снова в школу, веселиться до самого утра.

 Безвкусная музыка долбит по перепонкам. А я, как дурак, средь шумной, дикой толпы "повзрослевших" учеников, ищу его.
 Чтобы сказать, что я ему должен.

 ***




 Я так не хотел приходить - но я пришел. Во-первых, нужно было получить свой аттестат, а во-вторых, это была прекрасная возможность увидеть его в компании какой-нибудь размалеванной леди, веселого и... не моего.
 Не мой.
 Как в каком-нибудь дешевом бульварном романе, или попсовой песенке.
 Он не для меня, и я не должен забывать об этом. Я не... должен...

 Ко мне спешит со счастливой улыбкой на лице мой нечаянный возлюбленный:

 - Вот ты где! А я боялся, что ты не придешь. Я...

 - Тут слишком шумно. Пойдем выйдем, - бестактно перебил я его.

 Он согласно кивнул, и мы вышли на школьное крыльцо.
 Там было на удивление тихо, спокойно и пусто. Ни одной обнимающейся парочки.

 Видимо, все в туалетах.

 - Понимаешь, я хотел тебе сказать... Я хотел... попрощаться. - Он так серьезно смотрел на меня, а мне хотелось заплакать.

 Вечерний воздух играл с мошкарой и огнями, и меня он поймал в свои душные сети.
 Но даже здесь была слышна музыка из старых школьных колонок.
 Вдруг я замер - заиграл медляк:

 - Это же твоя любимая песня, верно?..

 Он удивленно заморгал пушистыми ресницами:

 - Да, но откуда ты знаешь?!

 - Социальные сети не только для тебя созданы, - притворно спокойно смеюсь я, предлагая ему руку. - Потанцуем?

 - Ты следишь за мной? - рассеянно отвечает он, протягивая мне тонкую ладонь.

 - Нет, - спокойно отвечаю я, двигаясь в невесомый вальсовый такт. - Просто я люблю тебя.

 Последнее было сказано уже так тихо, почти шепотом в непослушные пряди на голове, что на моей груди. Это только для нас. Для тебя. И никто не узнает...

 - Так ты уезжаешь, верно? - решительно продолжает он, разрывая такую доверительную, нежную тишину.

 Выложенное плиткой крыльцо чуть скользит; я улыбаюсь.

 - Да, - шепчу я. - Ты рад?

 - Нет, - возмущенно отвечает мне он, и я, надеявшийся на твердое "Да", терплю сокрушительное фиаско, сжимаю его руку еще крепче в своей руке.

 - Тогда поехали со мной, - беспечно предлагаю ему я; ощущение сказки, сна не покидает меня, и эта легкость помогает мне вести в танце. Я так счастлив и рад, что больше не скрываю от любимого ничего, что даже не могу думать ни о чем как всегда по настоящему серьезно.

 - А почему бы и нет... - задумчиво шепчет он, уткнувшись в мой новехонький пиджак, как в наступательную броню.

 Вздрогнув, я восклицаю слишком громко:

 - Правда?!