Гл. 5. О мистике защиты - истинной и мнимой

Гл. 5. О мистике защиты - истинной и мнимой.

И никого не защитила
        Вдали обещанная встреча,
 И никого не защитила
  Рука, зовущая вдали…

Не зря же сказано: «По вере вашей – да будет вам»…
А ведь рука, зовущая вдали души жертв катастрофы, была реальна, и могла реально защитить их, если не от гибели плоти, то от плена и гибели души.
Но если нет светлой и животворящей веры в чудо спасения с Божьей помощью от случайной гибели и вечного расставания с любимой, значит, сердце заполняют разного рода страхи, надрыв, паника, которыми на каждом шагу искушает любую душу недобрый и коварный князь земного мира.
Если существует опасность в любой момент потерять любимую и нет никаких реальных способов надёжно защитить от любой случайной гибели дорогого вашей душе человека, тогда ваша душа вцепляется мёртвой хваткой в того, кого  она любит больше всего на этом, таком ненадёжном, скорбном и печальном свете.
Вцепляется и кричит в ужасе и в страхе, кричит надрывно и в истерике:

С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
   Всей кровью прорастайте в них!
     И каждый раз навек прощайтесь,
     И каждый раз навек прощайтесь,
     И каждый раз навек прощайтесь,
                Когда уходите на миг!

Эти наивно-романтические, но очень горькие и печальные заклинания никоим образом не помогают сохранить от опасностей жестокого мира ни наших любимых, ни нашу любовь. А мир был жестоким к влюблённым не только в пору репрессий тридцатых годов. Таковым он был, по сути, всегда. 
Точнее, на протяжение более семи тысячелетий нынешней цивилизации.
Подобный же, наивно-заклинательный, надрывный метод сохранения любви грозит нередко иным влюблённым не только психиатрической больницей, но и разрушением, гибелью самой  любви.
Вместе с тем, автор со всей пронзительностью понимает, что хрупкая человеческая любовь и этот жестокий окружающий мир, вещи, по сути, несовместимые.
Как несовместимы гений и злодейство.
И, тем не менее, прекрасные цветы любви пробиваются тут и там сквозь каменистую почву и губительный для них асфальт этого мира. Пробиваются трепетно на свет и в иных непригодных для этого условиях, - удивительно прекрасные и беззащитные цветы любви.
Автор это прекрасно понимает.
Он ведь и сам, как и его лирический герой, относится к светлой и удивительной когорте истинных влюблённых. Потрясённый гибелью своего лирического героя, и не видя других реальных и эффективных методов сбережения любви от гибели, он и даёт такие советы по её защите от всякого рода опасностей, - советы поразительно надрывные, наивные и беспомощные…   
К сожалению, в реальной жизни иные любящие души таким именно надрывным методом пытаются сберечь и сохранить свою бесценную и прекрасную любовь.
Пытаются сберечь прекрасные цветы любви или не менее прекрасную и чуткую птицу любви, спрятав их от опасностей окружающего мира у своего сердца, под тёплой, но душной шубой наивного эгоизма, пытающегося выглядеть наивным самопожертвованием. Но от такой удушающей защиты одинаково задыхаются и погибают и цветы любви, и птица любви, - птица счастья…

Продолжение следует.